Почти все в этом рассказе кажется выдумкой. Некоторые комментаторы считают, что оказавшийся рядом с литературным повествованием о дарах волхвов рассказ об избиении младенцев — это всего лишь отголосок истории маленького Моисея, где фараон приказывает утопить младенцев. Что касается бегства в Египет, где было много иудейских поселений, то, возможно, Матфей просто скопировал возвращение изгнанного Моисея из Мадиама. Он провел осторожную параллель между Иисусом, которого преследовал Ирод Великий, и Моисеем, которого преследовал фараон. Что касается звезды, здесь можно увидеть отсылку к четвертому предсказанию прорицателя Валаама, сына Веора, язычника с берегов Евфрата. Валаам, как сказано в Числах, предвозвестил приход Мессии: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля».

Но действительно ли все, о чем рассказывает Матфей, — только легенды? Следует ли видеть в Откровении Иоанна Богослова отсылку к звезде волхвов: «Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя»? О ней ли упоминает Вавилонский Талмуд, где сказано, что в конце правления Ирода I множество язычников (goim) отправилось в Иерусалим, чтобы увидеть, как восходит звезда Иакова?

То, что сказано дальше, говорится не от желания во что бы то ни стало придать историзм тексту и не из-за наивного фундаменталистского понимания новозаветных текстов. Дело в том, что существуют объективные данные, которые (следует признать, что это удивительно) по-иному освещают текст Матфея. В славянской версии Иосифа Флавия, опубликованной отцом Этьеном Ноде, есть два малоизученных текста. Первый говорит, что Ирод Великий тайно желал, чтобы его признали Мессией. Столкнувшись с тайной враждебностью некоторых священников Храма, царь приказал их убить. Утверждение Иосифа ни в чем не противоречит тому, что мы знаем об Ироде. Его претензии на роль Мессии могут объяснить, почему на многих его монетах изображена звезда — та самая, из предсказания Валаама.

Второй текст еще удивительнее: это довольно длинный и содержащий неизвестные подробности рассказ о прибытии в Иерусалим персидских волхвов. Новая звезда, недавно появившаяся в небе, привела их в город, а потом исчезла. Волхвы сетовали: «Отцы и деды наши были искусные звездочеты, и на звезды смотря, никогда не лгали. […] А здесь что может быть? Обман или ошибка? Явилась нам эта звезда, чтобы обозначить рождение Царя, который будет держать (в своей власти) весь мир. И мы, смотря на нее, шли полтора года до этого города, но не нашли мы царского сына. И звезда спряталась от нас. Мы были обмануты. Но мы пошлем царю (Ироду) дары, которые приготовили Младенцу, и попросим его отпустить нас на нашу родину».

Ирод, приняв волхвов в первый раз, ничего у них не узнал; тогда он приставил к ним шпионов, знавших персидский язык. Узнав о цели волхвов, Ирод отправил их на постоялый двор. Тогда к персам вновь явилась «великая звезда». Счастливые, они вернулись к царю Иудеи. Ирод упрекнул их: «Зачем смущаете сердце мое и душу мою сокрушаете, не говоря истины. Зачем пришли?» Те ответили: «У нас, царь, сынов персидских, двоесловия нет. Учение наше и ремесло — астрономию же — переняли деды наши от халдеев. И [мы], на звезды смотря, никогда не согрешали (не ошибались. — Ред.). Явилась нам звезда неизреченная, отличная от всех звезд. […] И тут скрылась звезда доселе. Ныне же, нам, идущим к тебе, снова явилась». И через окошко персы показали Ироду звезду. Тогда царь отправил волхвов вместе с сопровождающими, в числе которых были его брат и представители знати, найти того, кто родился.

По дороге звезда вновь исчезла, и путники повернули назад. Потом волхвы покинули Иудею, пообещав Ироду вернуться, если звезда опять появится. Прошел год. Недовольный царь созвал священников и знатоков Закона — своих советников. Он спросил их, что на самом деле значит появление этой звезды. В ответ те повторили слова Валаама, предсказавшего приход Мессии, и добавили: «Мы думаем, что без отца родится Он». Ирод пожелал узнать, как найти этого будущего царя. Тогда друг Ирода, священник Леви, посоветовал ему найти всех младенцев мужского пола, родившихся в Иудее со времени прихода волхвов, и убить этих детей. «И будет твое царство крепко, и при твоих сыновьях, и при правнуках твоих». Ирод последовал этому совету. Он отправил в деревни глашатаев, и те объявили, что каждый мальчик младше трех лет получит в подарок золото, а если окажется, что один из них сирота, то Ирод усыновит его и сделает царем. Но среди шестьдесят трех тысяч младенцев сироты не нашлось, а Ирод отдал приказ убить их всех. Узнав об этом, священники, жалуясь и плача, несколько часов пролежали ниц у ног царя. Они признались, что Мессия должен был родиться в Вифлееме. «Если ты имеешь милосердие к рабам своим, то вифлеемских отроков перебей, а прочих отпусти». Так Ирод и сделал.

Есть соблазн считать этот длинный и любопытный рассказ вставкой, которую ловко сделал более поздний автор-христианин, чтобы согласовать эту историю с Евангелием от Матфея. Но этот автор ни разу не упоминает ни о Младенце Иисусе, ни о Марии и Иосифе, ни о Назарете или Назореях. К тому же отрывок из «славянского» Иосифа Флавия во многом не согласуется с текстом Евангелия и, как отметил Этьен Ноде, некоторая сбивчивость рассказа наводит на мысль, что в него достаточно долго вносили литературные правки. Но упоминание о младенце, родившемся без отца, позволяет все же предположить христианское или иудеохристианское влияние на этот текст. Насколько можно доверять этому рассказу? Трудно сказать.

Что касается избиения младенцев, едва ли в Вифлееме нашлось более десяти — пятнадцати грудных детей, учитывая скромные размеры поселения. Капля в море преступлений Ирода. В апокрифе иудейского происхождения, Вознесении Моисея, составленном вскоре после смерти Ирода, говорится, что кровавый иерусалимский тиран погубит не только богатых и знатных, но «старых и юных не пощадит». Не намек ли это на трагедию в Вифлееме? Еще сложнее для понимания сочинение философа и политика Макроба, язычника, жившего в эпоху поздней Римской империи. В своих «Сатурналиях» он, возможно под влиянием Матфея, пишет, что «в Сирии» Ирод повелел убить детей «младше двух лет». Конечно, сын Антипатра никогда не правил в Сирии, но Иудея вскоре после его смерти потеряла автономию и стала частью этой провинции.