XVIII
Все развернулись на звук. Над лесом поднялась стая ворон. Птицы с шумом описали полукруг над поляной и скрылись.
– Чертовы твари… – выдавил Иосия, но на лице его читалось облегчение.
Остальные тоже выдохнули.
Иоганн пристально посмотрел на Игнаца.
– Кто приходит в суровую зиму?
Святая Матерь Божья, защити нас от них.
Игнац задумчиво посмотрел в ту сторону, куда улетели вороны.
– Изгои, – произнес он тихим голосом. – Они живут в горах, уже лет пятьдесят или шестьдесят. А может, и дольше. У них убежище в развалинах монастыря.
– Изгои? – Лист не поверил своим ушам.
Игнац кивнул.
– Это не люди, хотя похожи на нас. Скорее… звери, зараженные бешенством.
– Если зазеваешься, они прыгнут на тебя со спины и убьют! – добавил Альбин. – А если ранят, ты будешь таким же. Кожа станет бледной, как воск, а сквозь нее просвечивают черные вены… А солнечный свет сожжет тебя.
– А зубы у тебя станут длинные и острые. Превратишься в такую же злобную тварь… – Игнац перекрестился.
– Никогда про такое не слышал, – с сомнением проговорил Лист.
– Так ты же не отсюда, куда тебе, – раздраженно ответил Игнац.
– И откуда взялись эти… изгои?
– Они были всегда, – поспешно вставил юный Бернхард.
– Не совсем так, – поправил его Иосия. – Когда-то они были такими же, как мы. Господь наказал их за греховную жизнь, какую они вели, обрушив на них свой бич. С тех пор они обитают там, среди гор, а мы живем в страхе.
– И когда они нападали в последний раз? – спросил Иоганн.
– Ну, давно это было, – протянул Иосия. – Если так подумать, то очень давно. Но это лишь затишье перед бурей. Учти, что эта зима будет особенно суровой, такой уж много лет не было… – Он чуть помедлил. – Эти твари только и ждут подходящего момента. Любой может угодить к ним в лапы.
Вельтер отвернулся и как следует высморкался. Потом утерся рукавом.
– Ну что, доволен теперь?
Иоганн счел все это суеверным вздором и не поверил ни единому слову. Но все-таки кивнул.
Иосия поднялся.
– Тогда двинули.
Не успел Лист соскочить с бревен, как остальные замерли и стали по обычаю молиться перед опасным спуском. Иоганн присоединился.
– Отче наш, сущий на небесах… – Слова разносились над поляной и затихали среди деревьев.
* * *
– Молитва, конечно, дело хорошее, но перед спуском нужно кое-что покрепче, – с нахальным видом заявил Антон, один из батраков.
Иосия наградил его подзатыльником.
– Придержи язык! И радуйся, что Господь присматривает за тобой.
– Так ведь он прав, – заметил Альбин, доставая кожаный бурдюк. – К тому же таков обычай…
Остальные согласно забормотали.
Альбин выдернул затычку, произнес «С Богом!» и щедро глотнул. Затем поморщился и протянул бурдюк Иоганну.
– Не бойся, не краутингер. Для спуска у нас есть кое-что получше.
Иоганн сделал большой глоток. В нос ударил знакомый гниловатый привкус.
Травяной шнапс, что же еще.
Он заметил, как Альбин и остальные заухмылялись, но говорить ничего не стал и передал бурдюк. Выпив, все хором произнесли «С Богом!» и разбрелись по саням.
– Значит так, Иоганн, мы трогаемся последними. Смотрим вниз, – Альбин показал на изгиб, за которым колея терялась среди деревьев. – Когда остальные скроются из виду, начинаем толкать. Как только сани наберут ход, запрыгиваем на бревна. Тормоз я возьму на себя, а ты можешь тянуть рычаг – вот эту жердь, – чтобы править в свою сторону. Только не перестарайся! Тут как с женщиной: затянешь поводья, все застопоришь, но дашь ей волю – и она сама на тебе прокатится.
Лист неуверенно взглянул на гигантские сани, потом на Альбина.
Батрак рассмеялся и хлопнул его по плечу.
– Не боись, не впервой!
* * *
Лес дышал спокойствием. Колея, уходящая вниз по склону, была пустой.
Из подлеска показался заяц, остановился посреди колеи.
Тут послышался громкий треск, земля дрогнула. Заяц в мгновение ока скрылся в зарослях.
Восторженный крик взрезал воздух, и по склону пронеслись Иоганн и Альбин на своем бревенчатом монстре. Краткий миг, и они скрылись из виду.
Лес снова погрузился в тишину…
* * *
Снег успел подтаять на солнце, и полозья скользили превосходно. Слева стремительно проносились деревья, справа в долину уходил почти отвесный склон.
Сани стрелой неслись по склону, и, несмотря на очевидную опасность, Иоганн был в восторге. Встречный ветер обжигал лицо, глаза слезились, щеки раскраснелись. У него против воли вырвался радостный вопль.
– Ну, что я говорил? – прокричал Альбин. Спуск и ему доставлял немалое удовольствие.
У Листа захватило дух.
– Сейчас будет левый поворот. Твой черед, Иоганн!
Альбин уперся ногами в тормозную цепь. Сани начали замедляться, их качнуло из стороны в сторону. Из-под полозьев взметнулись снежные вихри.
Лист потянул рычаг, но сани никак не отреагировали. Тогда он уперся ногами в загнутые кверху полозья и навалился на рычаг всем своим весом. Сани дернулись и плавно вошли в поворот, описав изящную дугу.
– Недурно, Иоганн; как будто всю жизнь этим и занимался! – похвалил Альбин.
– А это не слишком быстро?
– Испугался? Ну ты даешь! – В притворном негодовании батрак направил сани в следующий поворот.
– Не в этом дело…
Тут Иоганн запнулся. И уставился на опрокинутые сани, загородившие им дорогу.
Игнац с Антоном пытались оттащить сани в сторону, что было сил тянули цепи, но не могли сдвинуть с места такую тяжесть. Иоганн с Альбином летели на них, точно ядро, выпущенное из пушки.
– Альбин, берегись! – заорал Лист.
Тот ударил ногой по тормозной цепи. Сани перекосились и затрещали, корму стало кидать из стороны в сторону. Антон с Игнацем отскочили от перевернутых саней и сбежали вниз по склону.
– Рычаг! – проревел Альбин.
Иоганн изо всех сил рванул на себя рычаг, Альбин сделал то же самое. Жерди вспахали снег, но сбавить ход не удалось. Столкновение казалось неизбежным. Альбин в панике выпучил глаза.
– Отпускай! – крикнул Иоганн и ударил товарища локтем.
Тот выпустил рычаг, и теперь правил только Лист. Сани отклонились влево…
И прошли впритирку с перевернутыми санями.
Альбин резко обернулся.
– Да ты просто…
– Держись! – закричал Иоганн, но было уже поздно.
Они оказались слишком близко к склону. Сани завалились на правый бок, Иоганн с Альбином слетели с бревен.
Все смешалось в снежном вихре.
* * *
Потом все стихло. Сани лежали перевернутые, цепи лопнули, и бревна разбросало по всему склону.
Под снегом что-то шевельнулось. Иоганн приподнялся и огляделся. Ему с трудом верилось, что он еще жив.
Лист встал и отряхнул снег с одежды. Левая часть лица была ободрана, однако он чудом остался невредим. Иоганн огляделся в поисках Альбина, но тот пропал без следа.
– Альбин! Альбин!
Ничего. Работник как сквозь землю провалился.
И вдруг до него донесся слабый, беспомощный голос:
– Иоганн!
Тот подбежал к обрыву и заглянул через край. То, что он увидел, повергло его в ужас: Альбин висел над пропастью и из последних сил цеплялся за ветки хлипкого кустарника. Из рассеченного лба текла кровь, в глазах застыла паника.
– Помоги, – произнес он в отчаянии.
Иоганн упал на живот и вытянул руку насколько смог. Впустую.
– Альбин, я не дотянусь…
Он сполз еще ниже, но почувствовал, что сам начинает соскальзывать. Ему нужно за что-то уцепиться, какая-нибудь острая ветка, чтобы вогнать ее в снег, или…
Нож!
Иоганн запустил руку в карман и вынул нож. Со всей силы вонзил его в мерзлую землю, но короткий клинок засел недостаточно глубоко.
Не выдержит!
Он выдернул нож и нажал маленькую кнопку на рукояти. Клинок теперь стал вдвое длиннее. Лист с размаху вогнал его в лед – так нож держался крепче.
– Иоганн, я соскальзываю! – крикнул Альбин.
Лист заметил, что куст, за который цеплялся Альбин, вытягивается из мерзлой земли.
Он схватился за рукоятку ножа, свесился со склона…
И ухватил Альбина за предплечье в тот самый миг, когда тот сорвался в пропасть.
В первое мгновение Иоганн ничего не почувствовал. Затем руку рвануло так, что ее, казалось, выдернет из плеча. Время словно остановилось: вот Альбин болтается над пропастью, пальцы одной руки сомкнуты вокруг рукояти, другая рука сжимает запястье Альбина…
Лист понимал, что долго держать Альбина не сможет: он чувствовал, как запястье друга неумолимо выскальзывает из его хватки.
Был лишь один выход.
– Альбин, попробуй забраться по моему плащу!
– Не могу…
Иоганн посмотрел батраку в глаза.
– Мужайся! Давай!
Тот собрался с духом, из последних сил ухватился за плащ Листа и начал медленно, пядь за пядью, карабкаться вверх. Казалось, руку вот-вот вырвет, но Иоганн продолжал сжимать рукоять ножа.
Когда Альбин оказался наверху, Лист оттолкнулся и перекатился обратно на лесную тропу. Затем выдернул нож и, глотая ртом воздух, упал рядом с товарищем.
Некоторое время они лежали молча, пытались отдышаться. Потом Альбин повернул голову.
– Иоганн?
– Да?
– Спасибо, ты…
– Брось.
Батрак посмотрел в небо.
– А все равно было здорово, а?
– В следующий раз можно и побыстрее, – сухо отозвался Лист.
Не глядя друг на друга, оба рассмеялись.
* * *
Иоганн сложил нож и спрятал обратно в карман. В этот момент прибежали Игнац с Антоном.
– Вы как раз вовремя, – съязвил Альбин.
– Так значит, все обошлось? – выдавил, задыхаясь, Игнац.
– Да, благодаря Иоганну.
Игнац с благодарностью похлопал Листа по плечу. Затем беспокойно оглянулся на лес.
– Идемте, надо выбираться отсюда…
Вчетвером они поставили на полозья опрокинутые сани и заново погрузили бревна. Когда все было готово, по очереди разогнали сани и продолжили спуск.
Никто из них не заметил закутанную в тряпье фигуру, наблюдавшую за ними все это время. Когда мужчины потерялись из виду, она скрылась среди деревьев.
