Глава 7
Шоколадная фабрика

Один из последних тёплых дней года заставлял людей не спешить домой или по делам, задержаться на лишний миг, вдохнуть, полюбоваться последними красками перед сезоном снега и грязи. Кленовая аллея на старом бульваре ещё была красной, но уже не яркой, как месяц назад, а словно выгоревшей, почти бурой. Николай с Айви сидели в кафе и наблюдали за маленькой клиенткой через немытую витрину. Девочка сидела на лавочке под парой молодых клёнов и листала какой-то учебник или книгу. Взгляд её время от времени застывал, отвлекался от строчек и блуждал по окрестностям. Вряд ли девочка любовалась деревьями и жухлой травой, она явно о чём-то грустила. Мимо пробегали детки, обвешенные ранцами, сумками, свёртками, гнались друг за другом, играли, куда-то бешено мчались, а Кристина, судя по всему, никуда не спешила.

– Нет, ну почему она не мечтает о кукле? – раздражённо заметил Николай.

– Ей уже поздновато для кукол. Почти тинейджер.

– Ну, не знаю, пусть бы мечтала о платье, стильной сумочке, планшете…

– Хватит болтать без толку, – оборвала его Айви. – Время уходит, идите работайте.

– Я?

– А кто?

– Я понимаю, сударыня, ваш подход, и даже согласен с ним. Каждый должен делать своё дело. Но, подумайте сами, будет не очень хорошо, если с ней заговорю я.

– Почему же?

– Это может вызвать ненужное подозрение. И не только у девочки. Что гораздо хуже, подозрение может возникнуть у прохожих. Знаете, сейчас такие времена… По городу ходят слухи о педофилах, маньяках и охотниках за донорскими органами. При первом же подозрении меня мигом скрутят и уволокут в каталажку, а то и просто кастрируют на месте.

– А если к девочке подойду я, это воспримут нормально?

– Во всяком случае, молодая на вид девушка вызовет меньше подозрений, чем мужчина среднего возраста. Прекрасные маньячки встречаются редко. В крайнем случае потянете на медсестру подпольной клиники.

– И что мне сказать Кристине? – Айви даже растерялась, но, видимо, приняла аргументы Николая всерьёз.

– С детьми лучше не врать, – твёрдо заявил Николай. – Они чувствуют враньё. Скажите честно, что вы фея и готовы исполнить любое не очень сложное её желание. Скажите, что людские чувства – такая вещь, которая не поддаётся манипуляции.

– Правда?

– Всё как на духу.

– Я о другом. Вы правда считаете, будто чувства не поддаются манипуляции? Или косите, извините, под наивного юношу? Ну, так вам не идёт. И уж на меня такие приёмы не действуют.

– Хотите поговорить об этом? – осклабился Николай.

– Хорошо. Но имейте в виду, я могу поговорить с девочкой, но договариваться всё равно придётся вам. – Овда встала и направилась к выходу. – Закажите мне ещё чашку какао.

Николай наблюдал, как его спутница присела рядом с Кристиной и начала говорить. Девочка поначалу как будто не слушала, но потом замерла и смотрела в учебник лишь для вида. Однако так и не повернула голову в сторону собеседницы. Кристина несколько раз что-то ответила, а потом Айви встала и распрощалась. Возвращаясь, она заглянула в «Транспортёр», словно надеясь застать там Николая и сразу уехать, потом всё же зашла в кафе.

– Ничего не вышло, – сказала она, принимая чашку с какао.

– Придётся копать глубже.

– Копать? Её мама уже встречается с парнем, а отец завёл подружку ещё до разрыва. Куда там копать?

– Ну, не знаю. Старая любовь не ржавеет. Можно пробудить их давние воспоминания, когда они любили, когда путешествовали вдвоём, когда мечтали о чём-то хорошем…

– А потом это всё рухнуло…

– Странная всё-таки девочка, – задумчиво произнесла Айви, когда они уже порядком отъехали от родного города.

– Чем же?

– Я полагала, что дети могут воспринимать рассказы о чудесах взаправду, пока они маленькие, или с недоверием, когда взрослеют. Но в любом случае они должны проявлять при этом какие-то эмоции. Удивление, раздражение, восторг.

– А Кристина?

– А она восприняла всё как должное и при этом не проявила никакого интереса к чуду как таковому. И даже не удивилась предложению перезагадать желание. Просто отказалась, и всё. Спокойно, точно отказывалась от шоколадки, предлагаемой взамен новенького велосипеда.

– Так оно и есть, – сказал Николай.

– Что?

– Я имею в виду, что она отказалась от шоколадки взамен чего-то более серьёзного, с её точки зрения. Дело не в относительной ценности. Ну, знаете, как бывает, когда дети приносят игрушки или жертвуют карманные деньги на какое-нибудь благотворительное мероприятие?

– Возможно. – Айви задумалась.

– Но что ж, теперь, – вздохнул Николай, – придётся искать варианты. Что у нас дальше?

– Пора выбираться понемногу в мир, – сказала Айви. – Отправимся в Америку или Казахстан? Казахстан предпочтительнее, там один контракт ограничен сроком. И срок этот истекает. Зато в Америке есть заковыристое дельце, которое может потребовать немало усилий. Что у вас там, кстати, с английским языком? Вы вроде бы проявляли неуверенность.

– Не очень. – Николай поморщился. – Сержант меня понимает, конечно, хотя, с другой стороны, там и понимать нечего. Но вот казахского, если честно, я не знаю совсем.

– Он похож на татарский.

– Но я не знаю и татарского.

– Прискорбно. Но делать нечего. Обойдёмся. В крайнем случае я переведу. Ну а с английским мы дело поправим.

– Поправим?

Он не успел выяснить, что имела в виду Айви, потому что в этот момент за спиной послышался шорох. Николай повернул голову и увидел в окошке грузового отсека мордочку ангела.

– Что за чёрт? – испугался Николай. – Кто ещё у вас живёт в фургоне?

Он мог ожидать от спутницы чего угодно: монстра, призрака, ручного зверька или забытого любовника. Айви недоверчиво оглянулась, видимо, посчитав его слова шуткой, и вдруг засмеялась. Потом сдвинула окошко, отделяющее кабину от грузового отсека.

– Вылезай, моя дорогая.

Ангелочек протиснулся сквозь окошко и затащил следом за собой школьный ранец.

– Пристегнись, дитя, – сказала Айви. – Мы же с тобой послушные девочки, а значит, должны соблюдать правила дорожного движения.

– Вот чёрт! – Николай наконец-то узнал Кристину. – Не хватало, чтобы нас обвинили к похищении ребёнка.

– Мама думает, что я на продлёнке, – сказала девочка.

– Разворачивайте машину! – чуть ли не крикнул Николай.

Айви покачала головой.

– Прямо сейчас мы не сможем вернуться. Часа три придётся поколесить.

– Нас же посадят за похищение детей! – воскликнул Николай и перевёл взгляд на девочку. – Как ты вообще забралась в машину? И зачем?

– Вы же выполняете желания, правда? – почти без вопросительной интонации сказала Кристина. – У вас такая служба. Я сразу догадалась, хотя на машине и нет никакой надписи. Проследила вас от кафе до машины и забралась внутрь.

– Но зачем?

– Мне просто было скучно. И грустно на самом деле. А тут подходит фея и рассказывает о чудесах. Что я, по-вашему, должна была сделать?

– Не знаю, – пожал Николай плечами. – В твоём возрасте я в фей уже не верил. Выпросить мороженое, шоколадку?

– Гораздо интереснее попасть на шоколадную фабрику, – заявила Кристина.

Айви снова весело рассмеялась. Она явно одобряла поступок девочки. Разумеется, ведь ей не приходилось сталкиваться с общественным мнением и правоохранительной системой. Николай, пожив на улице среди самого бесправного сословия, рисковать репутацией и свободой был не готов.

Он очнулся от глубокого небытия, почувствовав серию резких толчков. Природа толчков оставалась неясной, но они заставили Николая открыть глаза. Кристина стояла к нему спиной, и спина эта вздрагивала, словно девочка плакала. В следующий момент Николай понял, что лежит на земле, а почему так, он пока не разобрался. Мозг работал с трудом, словно мысли переваливались в нём, будто камни в отвале перед мощным бульдозером. Зафиксировать внимание на какой-то одной из них он не мог, а когда попытался, мозг ответил таким потоком боли, что мысли утонули в нём вовсе.

Тем не менее он понемногу приходил в себя. Почему девочка плачет, а он лежит, куда делась Айви, что случилось, и почему он ничего не помнит? Сфокусировав зрение, Николай увидел, что на самом деле Кристина не плакала, а стреляла из автомата, и детское тело сотрясало отдачей, которую столь малая масса не могла полностью поглотить. Он между прочим отметил, что стреляла девчушка весьма ловко для своего возраста, и мало того, стреляла хладнокровно и расчётливо, одиночными, экономя патроны.

Теперь Николай начал кое-что вспоминать. Кажется, стрелять должен был именно он, но сдуру решил улучшить позицию и поднялся на горку. Там-то наверху его и приложило. Чем? Как? Непонятно. Но похоже, он скатился по склону, а девочка подобрала автомат. «Прелестно, Николай Родионович, просто прелестно». Могло ведь и убить, но, видимо, Айви поставила вокруг фургона защиту или расчистила округу от вражеских заклинаний, а он не успел отойти далеко. Его шарахнуло (теперь он припомнил, что это была медленная молния) так, что он временно выбыл из боя. А Кристина решила занять его место в строю.

Сделав усилие, он поднялся на ноги, сделав другое, шагнул к девочке, чтобы увести её в укрытие. Как бы ловко ни обращалась она с автоматом, не детское это дело воевать с нечистью.

«А где же, кстати, наша смертоносная Айви с её магией?» – подумал Николай и тут же вспомнил, что овда, запретив им отходить от фургона, отправилась краем леса на разведку. А зачем? А потому, что она почувствовала что-то и остановила «Транспортёр» на просёлочной дороге – единственной «тропке», соединяющей волшебную транспортную сеть с их городом. Объехать странное место не было никакой возможности. Ага. А потом появились враги. Они возникли метрах в ста впереди по просёлку из какой-то дыры (ямы или норы, разглядеть было сложно) и двигались к ним медленно, но верно. Сами призраки не стреляли, только шли, и если бы Николаю не приспичило полезть вверх…

– Давай вернёмся в машину, – сказал он, похлопав девочку по плечу. – И верни автомат.

– Призраки, – отрывисто проронила Кристина между выстрелами. – Мы. Не должны. Их. Подпускать.

Призраки выглядели слишком плотными для призраков. Их едва видимые силуэты не колебались в воздухе, подобно мареву или дождевому потоку, как полагалось призракам, а больше походили на стекло, слегка искривляющее проходящий сквозь него свет. Подобно стеклу, они и разлетались, как только пуля попадала в цель. Причём разлетались вдребезги, в мелкую крошку. Николай как-то смотрел научно-популярное видео, где демонстрировали, как от незначительного щелчка крошилось в пыль перекалённое стекло. Или перенапряжённое? Точно он вспомнить не мог. Но внешне здесь возникало нечто подобное.

– Главное, не подпускать их вплотную, – пояснила Кристина, ничуть не собираясь выпускать оружие из рук. – На расстоянии они не опасны.

– Откуда ты знаешь?

– Мне крикнула твоя феечка.

– Она не моя феечка.

– Феечка сказала, что нам нужно продержаться, пока она исследует ловушку.

В стрельбе возник перерыв, и Николай потянул девочку за рукав, заставляя отступить под прикрытие фургона. Он пока не решился отбирать автомат, тем более что Кристина справлялась. От каждого её выстрела призраки крошились, как хрустальные вазы, большего не смог бы достигнуть и он, однако было их слишком много, а боеприпасы кончались. Николай сбегал к фургону и притащил все магазины и коробку с патронами, а потом снарядил те, что успела опустошить Кристина. Затем, вытащив пистолет, он приготовился стрелять с ближней дистанции, если им придётся отходить. Когда опустел ещё один рожок, он подумал, не стоит ли развернуть фургон, пока есть время.

Айви вернулась раньше. Выглядела она крайне недовольной и раздражённой, а на попытку рассказать о том, что произошло в её отсутствие, только махнула рукой.

– Надо убираться отсюда. И побыстрее.

– Что это вообще?

– Засранцы не могут перехватить нас на трассе, но как-то вычислили, что в этот город мы заезжаем особенно часто, и устроили засаду на подступах.

– Чего там вычислять, если здесь расположен ваш фонтан? – Кажется, раздражение овды передалось и ему…

– Тоже верно, – согласилась она и резко выдохнула. – Уф! Так или иначе, мы вынуждены будем не появляться здесь некоторое время.

– У нас половина клиентов отсюда. Не говоря уж о нас самих.

– Клиенты подождут, пока я не открою другой путь или не найду управу на генератор призраков.

– А девочка? Ей нужно домой, – заметил Николай и почувствовал приступ паники. – Представляете, что там начнётся, если ребёнок не появится к вечеру?

Фантазия услужливо нарисовала мигалки полицейских машин, добровольцев, обшаривающих парки и лесопосадки, вертолёты, блокпосты, разыскных собак.

– Ничем не могу помочь, – зло бросила овда. – Здесь нам не прорваться. Не сейчас, не с такими ресурсами. Мы зря тратим время на разговоры.

– У вас же был портал в Ярославль, – напомнил Николай.

– Он работает в одну сторону. Запасной выход на случай непредвиденных обстоятельств.

– Мы можем вызвать шелки, – предложил тогда он.

– И ничего не добьёмся, зато лишимся последнего козыря.

– Какого козыря? – разозлился Николай. – Они устроили драку в таверне, и наш враг, кем бы он ни был, давно знает о них.

– Даже если так, толку от них сейчас не будет. Этим призракам в пищу годится любая плоть, человек это будет или оборотень, а с их бесконечным числом не справится никто. Нужно уничтожить источник ловушки или того, кто её поставил, или найти обходной путь. И вот последний вариант кажется мне наиболее реальным.

– Но он требует времени.

– Любой вариант потребует времени, – потеряла терпение Айви. – А вы разговорами это время попусту растрачиваете.

– Но девочка…

– Да не беспокойтесь вы за меня, – махнула рукой Кристина.

– Я беспокоюсь не за тебя, – заметил Николай.

– Как-нибудь уладим, – устало произнесла Айви. – Всё равно другого выхода нет.

И они отправились в Казахстан. Вместе с Кристиной.

Чудо, что за люди живут в Казахстане. Скромные, работящие, простые… Бросая монетку в фонтан, они мечтали лишь о том, что у них итак на мази. Первый клиент готовился к свадьбе и, понятно, готовился загодя, так что даже успел бросить на счастье монетку, пребывая по работе в соседней стране.

– Он загадал, чтобы всё прошло как надо, – сказала Айви. – Ну, если вычленить суть.

– Очень неопределённое пожелание, – заметил Николай.

– Думаю, достаточно того, что свадьба вообще состоится. Невеста не сбежит, никто не отравится грибами, свидетели не перейдут молодым дорогу.

– Слишком всё просто, – нахмурился Николай. – Может, клиент имел в виду идеальную свадьбу? В таком случае мы попали. Бедняге никогда не приходилось жениться. Он не в курсе, что идеальных торжеств не бывает, а жених и невеста на всякой свадьбе самые несчастные и усталые люди.

– Да ну? – Айви вздёрнула бровь.

– Точно. Гостям-то весело, выпивка, то-сё, есть над кем пошутить, а молодожёнов вся эта суета выжимает досуха, как вакуумный насос.

– Вы говорите это с таким упоением, как будто женитесь минимум раз в год.

– О! Одного раза вполне достаточно, уверяю вас.

Кристина пикировку взрослых пропускала мимо ушей, но Николай подумал, что всё же не стоит при девочке говорить о свадьбах и разводах, поэтому развивать тему не стал…

…Толпа, бурлящая возле многоквартирного трехэтажного дома, указала им цель не хуже лазерной подсветки. Весь двор был забит разномастными автомобилями, так что Айви с трудом нашла место для парковки. Зато никто не обратил внимания на ещё один фургон, тем более на парочку с ребёнком, выбравшуюся из него. Пусть городок невелик, но гости, судя по номерным знакам, съехались со всей республики, и не только, так что затеряться среди приглашённых не составляло труда. Чем они тут же и занялись. Некоторое время потолкались в галдящем водовороте, где казахская речь слышалась чаще, чем русская, но Айви, понимающая, кажется, любое наречие, быстро выяснила то, что им нужно.

– Они забыли купить цветы, – шепнула овда Николаю. – А здесь их не так-то просто достать. Город маленький, степной, бедный. Тем более на дворе начало зимы, а по календарю никаких праздников или памятных дат, значит, нет и завоза.

– Ну цветы-то купить не проблема для нас, верно? – подмигнул овде Николай. – И это всё, что от нас требуется?

– Надеюсь, – сказала Айви. – Не думаю, что это может совсем сорвать свадьбу. С другой стороны, настроение подобный просчёт точно испортит, а нервы у многих и так на пределе. Говорят, что уже пошли разборки, кто виноват; жених с дружками укрылся в подвальчике на соседней улице и устроил сверхнормативный мальчишник, а невеста плачет в своём подъезде и отказывается выходить. Вообще её должны выкупить, или устроить какой-то подобный ритуал, я не особенно разобралась, но без жениха с дружками это провернуть невозможно, а те упёрлись, считая, что сторона невесты не выполнила всех обязательств.

– Нельзя сказать, что это вполне соответствует пожеланию «чтобы всё прошло как надо».

– Риск есть, – кивнула Айви.

– Тогда план такой. Мы смотаемся по-быстрому в Амстердам и купим всё, что требуется. А потом завалимся в кабак и вправим мозги нашему парню. А будет сопротивляться, вызовем на подмогу тюленей.

– Вообще-то у меня есть знакомый цветочник, – припомнила Айви. – Он живёт рядом в Италии. И у него можно найти не только тюльпаны или иные обычные цветы. А учитывая растущее напряжение, немного волшебства нам здесь не помешает.

– Отлично! – кивнул Николай.

– Кроме того, будет лучше, если я слетаю туда одна, – добавила овда. – А вы с девочкой пока следите за развитием ситуации и, если градус поднимется, постарайтесь всех успокоить.

Так они и поступили. Айви уехала, а Николай, чтобы возвыситься на толпой, взошёл на крыльцо подъезда, в котором проживала невеста, хлопнул в ладоши и провозгласил:

– Граждане! Проблема с цветами решается прямо сейчас. Потерпите полчаса, от силы час, и всё будет решено. Вон тот красный фургон уже отправляется за лучшим товаром.

Пока все разом оглянулись на удаляющийся «Транспортёр», Николай с Кристиной прошмыгнули в подъезд.

Невеста сидела пролётом выше прямо на бетонной ступеньке, подложив под себя лишь сложенную картонную коробку из-под электрического чайника (он стоял тут же, ступенькой ниже) и курила одну сигарету за другой, если судить по числу окурков.

– Я поговорю с ней, – шепнула Кристина. – А вы не мешайте. Не нужно, чтобы незнакомый мужчина говорил с невестой до свадьбы.

Николай кивнул, соглашаясь с нею, и остался внизу. Но сразу не ушёл. Кристина отправилась наверх, откуда вскоре раздался протяжный ангельский голосок:

– Какая вы красивая в этом платье!

– Спасибо, девочка, – ответила невеста с лёгкой хрипотцой.

– Не нужно волноваться, – очень мягко и успокаивающе проговорила Кристина. – Мои друзья помогут. И всё будет хорошо.

Платье зашуршало, похоже, невеста обняла девочку. Николай вздохнул и, наконец, вышел на улицу с чувством наполовину выполненного долга. Ему предстояло заняться второй стороной, каковой являлся его клиент.

В кабаке, однако, чуть не случился конфуз. Николай спустился туда, полный решимости прекратить пьянку и призвать жениха к благоразумию, но его пафосная речь произвела обратную реакцию. Парни повскакали с мест и, переговариваясь исключительно на казахском, двинулись в сторону непрошеного советчика. Они наконец нашли, на ком можно безбоязненно отыграться.

Николай машинально сунул руку в карман, где ждала своего часа сигнальная зажигалка, но вдруг подумал, что будет выглядеть крайне нелепым, вызвав шелки на спровоцированную им же самим разборку с обычными людьми, не вооруженными даже дубинками. Мысль на самом деле была глупой, потому что с разбитым лицом он выглядел бы куда хуже, чем с лицом потерянным.

К счастью, за его спиной вовремя появилась Айви и произнесла фразу, которую Николай не понял, но зато, очевидно, поняли парни. Во всяком случае, они остановились, а их суровые лица разгладились. А уж когда девушка улыбнулась, пустив в ход магию и обольщение, те окончательно поплыли. Даже сам жених.

Дальше всё пошло проще. Айви забралась в фургон и подавала оттуда корзину за корзиной. Каких только цветов тут не было. Николай увидел астры, тюльпаны, гвоздики, но наряду с известными обнаружил и абсолютно незнакомые виды. Он не знал, что такие вообще существуют. Прохладный почти зимний воздух наполнился ароматами Средиземноморья. Вместе с ароматами пришло тепло, с которым не мог совладать налетевший на город северный ветер. Лица людей расцветали улыбками, морщины разглаживались. Казалось, даже унылые фасады типовых домов раскрашивались яркими красками. Разумеется, тут не обошлось без обещанного Айви наваждения. Последними из фургона появились две корзинки с лепестками роз, и чуть позже Кристина первой бросила пригоршню лепестков под ноги вышедшей из подъезда невесте. Невеста преобразилась. Магия, общая атмосфера сделали из уставшей девушки настоящую принцессу. Волшебство затронуло всех и всё.

На торжества и последующие гулянья они, однако, не остались, несмотря на усилия обеих сторон и желание девочки.

– Нас преследуют плохие люди, – сказала Кристине Айви. – И если они застанут нас здесь, то проблемы возникнут у всех, кто окажется рядом. Зачем разрушать людям свадьбу?

Девочка вздохнула и послушно забралась в «Транспортёр».

– Пусть наш вклад невелик, – заметил Николай, когда маленький казахский городок остался позади, а в боковом зеркале возник привычный дорожный пейзаж, – но всё же как приятно иногда помочь человеку.

– Помочь? – усмехнулась Айви. – Вы, сударь, давеча высказывались в том смысле, что женитьба сродни катастрофе.

– По крайней мере мы помогли человеку шагнуть в эти бурные воды.

Они обменялись взглядами, но развивать тему не стали. А Кристина, посмотрев на Айви, вздохнула.

– Она красивая, – мечтательно произнесла девочка. – А вам бы тоже подошло свадебное платье.

– Мне? – Овда чуть покраснела.

– Вы же собираетесь когда-нибудь выходить замуж? – Кристина пожала плечами. – Все выходят замуж рано или поздно.

– Нет, – качнула головой Айви. – Феи замуж не выходят, ты разве не знала?

– Но почему? – удивилась Кристина.

– Как тебе объяснить, – задумалась овда. – У них от этого пропадает волшебство.

– Это правда, про волшебство? – повернулась девочка к Николаю.

Он посмотрел на Айви и подумал, что его ответ ей не понравится.

– Я, конечно, не эксперт, – произнёс он осторожно, – но думаю, вряд ли. Скорее всего это миф, то есть сказка, если по-простому.

Айви фыркнула, показывая отношение к компетенции спутника.

– Магическая сила якобы основана на жертве, – тем не менее продолжил Николай. – И поскольку человеческих жертв в наше время уже не приносят, то лицо, обладающее силой, должно принести в жертву… скажем так, свои чувства.

– Примерно это я имела в виду, – сердито заметила овда.

– Верно! – Николай переключился на неё. – Но мне кажется, вы утверждали, будто магический источник передаётся по наследству, от бабушки к внучке, а это значит, что когда-нибудь вам придётся заиметь внучку.

– Но ведь нельзя иметь внучку, не имея дочки, – нахмурилась Кристина.

– Верно, – кивнул Николай. – Но у феечек всё не так, как бывает у нас.

Айви скосила на них взгляд, но, заподозрив провокацию, лишь пожала плечами.

Они остановились на очередной бензоколонке, чтобы заправить машину, купить еды и почистить пёрышки. Айви занялась первым, а Николай с девочкой остальным.

– Жаль, что мы не догадались заполучить кусок свадебного торта, – заметил он, обозревая скудный ассортимент фабричных упаковок в местном магазинчике. – Я бы, кстати, и от той баранины не отказался. От казана так здорово тянуло поджаркой, что перебивало даже запах цветов.

– Жаль, – согласилась Кристина. – Жаль баранину, жаль кусок свадебного торта. Вообще жаль, что мы не остались.

Затем, встав на носочки, она прошептала ему на ухо:

– Вы обязательно должны пригласить её на свидание.

– На свидание? – Николай оглянулся. Айви всё ещё заправляла фургон. – Да мы и так всё время вместе. На свидание приглашают, когда живут в разных местах.

– Нет, – возразила девочка. – Всё должно быть красиво. Вы должны пригласить её в кино, например.

– Она не любит кино.

– Откуда вы знаете?

– Я спрашивал. Когда-то она смотрела старый чёрно-белый фильм, и тот ей не понравился. Больше она в кинотеатры не ходит.

– Знаете, что, – немного подумав, сказала девочка. – В кино приглашают вовсе не для того, чтобы смотреть фильмы.

– Возможно, в этом всё дело.

Второй казахстанский клиент мечтал купить лошадь. Но мечтал совсем не так, как некоторые мечтают о «Феррари» или «Бентли» – сидя перед телевизором на старом диване и закусывая водку квашеной капустой. Их клиент вкалывал. Разводил овец, коз, птицу, выращивал на продажу корма, сено. Лошади тоже в его хозяйстве водились – он держал небольшой табун. Вот только годились эти животные лишь для сельских работ или, к примеру, в двуколку запрячь, покататься, не больше, а он мечтал завести скаковых породистых лошадей.

Айви, заглянув в пурпурный блокнот, обо всём доложила подробно.

– Парень упорный, – сказала она под конец. – Посещает ярмарки и торги, встречается с продавцами по объявлению, ездил даже в Киргизстан и Туркменистан. И всё это за несколько последних недель.

– И всё безрезультатно?

– Выходит, что так. На хорошего жеребца у него не хватает средств. А обычного он брать не желает.

– Сколько вообще стоят лошади? – озадачился Николай. – Я ни черта в них не разбираюсь. С трудом отличу жеребца от кобылы.

– Тот, о каком парень мечтает, стоит около десяти тысяч долларов.

– Подбросим ему деньжат?

– Посмотрим по обстоятельствам. В ближайшие дни, насколько я знаю, состоится пара встреч, на которые съедутся владельцы лошадей, букмекеры, игроки, жокеи со всего Казахстана. Съезды нелегальные, проходят прямо в степи. Там идёт игра по-крупному, торговля лошадьми, скачки с большим риском. Местные власти, понятно, в курсе, но закрывают глаза. Их собственные детки с удовольствием участвуют в подобных мероприятиях. Развлекаются вроде стритрейсеров в больших городах.

– И наш парень там будет?

– У него не так много вариантов осталось. Зимой торговля затихнет. А ему не терпится приступить к делу.

На юге было не так холодно, но случались ветры и ночные заморозки, способные превратить степь в бетон. Что не останавливало любителей лошадей. Больше сотни автомобилей, многие с трейлерами для перевозки животных, автобусы, грузовики, разнообразные прицепы образовали посреди степи настоящий городок. Тот, кто устраивал мероприятие, сделал всё наилучшим образом. Позаботился даже о мусорных контейнерах, биотуалетах и точках общественного питания, а ближе к ристалищу дежурил автомобиль «Скорой помощи», экипаж которого наверняка готов был оформить пациента или даже возможный труп вне всякой связи с мероприятием. Говорили здесь на казахском, реже на русском, но встречалась и английская речь, и киргизская, и даже арабская.

По степи вокруг городка ездили джипы. Одни просто катались, другие гонялись наперегонки, в общем, развлекались, разогреваясь перед предстоящими забегами, другие занимались делом – отмечали вешками трассы будущих скачек и прочих состязаний.

– Если бы мы смогли задержаться в этом месте подольше, то увидели бы настоящий кокпар без ограничений, налагаемых при официальных соревнованиях и фестивалях.

– Что ещё за кокпар?

– Козлодрание, – пояснила Айви и покосилась на Кристину. – В мягком варианте улак делают из мешка, но в оригинале, как легко догадаться, должна быть настоящая козлиная туша. И борьба за неё будет серьёзная, так что запросто кого-нибудь отправят в травматологию, а то и куда повыше.

– Понятно.

– Но настоящая мясорубка, я полагаю, будет на скачках. Степь твёрдая, будто камень, и к полудню не очень-то отогреется.

– Да, многим не поздоровится.

– Я больше боюсь за лошадей…

…Клиента звали Машрап, они обнаружили его возле большого полуприцепа, предназначенного для перевозки животных, рядом с которым расположился небольшой, но красивый табун жеребцов-пятилеток. Клиент спорил с хозяином скорее всего из-за цены и заметно злился. Николай казахского языка не понимал, зато Айви прислушивалась к разговору внимательно, готовая использовать подходящий момент. Она сейчас выглядела как хищная кошка, выжидающая добычу.

– Зачем вы набиваете цену вороному, добрый человек? – решив, что момент настал, спросила Айви голосом скорее скучающим, нежели заинтересованным. – Жеребец, бесспорно, прекрасен, но его обойдёт любой пятилетка из вашего же табуна.

Похоже, иметь своё мнение женщинам здесь было не принято. Женщин вокруг вообще было немного, и потому хозяин опешил. Но сказанное, по-видимому, задевало его честь и не могло оставаться без ответа.

– Твоя женщина ничего не понимает в лошадях, – сказал он Николаю, определив его как человека, под чьей защитой находится говорившая, а равно и несущего за неё ответственность.

– Значит, ты ничем не рискуешь, если мы устроим маленькое состязание, – усмехнулся Николай. – Я готов поставить золотой перстень на то, что моя женщина права.

Он поймал себя на том, что ему было приятно произносить эти слова.

– Должен предупредить, что этот жеребец рождён знаменитой призовой кобылой Спик Слоули!

– М-м-н-н-е-е в‐в-с-с-ё-о р-а-а-в-в-н-о-о.

– Ладно, – буркнул казах, словно соображая, кто из них больший дурак. – Хорошо. Вон тот гнедой, подойдёт?

Он кивнул на одного из своих коней.

– Сколько он стоит? – спросил Николай.

– Восемь тысяч – хозяин уже завёлся. – Так подойдёт?

– И ты отдашь этому славному парню вороного за ту же цену, если гнедой его обойдёт?

– Здесь какой-то подвох, – заподозрил хозяин. – Ты ставишь золото и не требуешь от меня ответить тем же.

– Дело принципа. Ты усомнился в оценке. Я готов оспорить твою. А деньги меня не интересуют. Поверь, я мог бы купить весь твой табун и пустить его на колбасу. Но я люблю лошадей. И верю своей женщине.

Николай покосился на Айви, но она и ухом не повела. Загадочно улыбалась, играя на публику.

– И кто пойдёт на гнедом?

– Моя женщина и пойдёт. А на вороного ты посадишь своего человека. Можешь выбрать любого, даже мальчишку. Так, думаю, будет справедливо.

– А если она загонит коня…

– Я положу залог. Восемь тысяч, ты говорил?

– Жеребец не пострадает, – сказала Айви. – Я даже не буду пользоваться плёткой. Но и вороного не следует подгонять шпорами…

– Байга, – предложил хозяин формат состязаний. – Десять километров. Без сёдел.

– Пять, – возразил Николай, увидев растопыренную пятерню Айви.

– Хорошо, пять.

– Мне нужно переодеться для скачки, – сказала овда и повернулась к Николаю, соорудив ослепительную улыбку. – Дорогой, я съезжу к мотелю и переоденусь.

От такого обращения его жаром обдало. Но игра есть игра, а шоу должно продолжаться, и поэтому он лишь лениво кивнул, изо всех сил стараясь не покраснеть.

– Превосходно, дорогая. А девочка пусть погуляет здесь, если хочет.

Разумеется, всю одежду Айви возила с собой, и ни в каком мотеле они не останавливались. Но приближалось контрольное время. Монетки притягивали неприятности, и овда хотела сбросить хвост перед гонкой. Николай подумал, что они могли бы просто заплатить хозяину разницу и обойтись без лишнего риска, но Айви настояла на скачках скорее всего потому, что хотела промчаться верхом. Она как-то рассказывала ему о давней дружбе её народа с лошадьми, так что, возможно, теперь выполняла не только желание клиента.

Внеплановый заезд между тем привлёк внимание посетителей, и пока суд да дело, пока оговаривались условия гонки, подбирались секунданты и третейские, пока Айви уехала переодеваться, люди, что поазартнее, принялись делать ставки, и азарт, подобно верховому пожару, захватил многих. Так что суммы ставок, как это часто бывает, быстро превысили стоимость обоих жеребцов.

Николай ставок не делал (хотя и знал наверняка результат) и в спорах участия не принимал. Изображая из себя богатого любителя лошадей, не имеющего, однако, прямо сейчас никакого конкретного интереса, он просто бродил и наблюдал за кипением жизни – за приготовлениями к импровизированному спринту и к запланированным позже заездам, за торговлей лошадьми и шорным товаром, за лихорадкой букмекеров и игроков. Затем, увидев всё, что хотел, он поднялся на пологую возвышенность (холмом её назвать язык не поворачивался), откуда хорошо было видно и дистанцию скачек, и сам городок. Здесь под зонтами стоял десяток пластиковых столиков с креслами, а рядом с ними несколько трейлеров, продающих закуски. Николай расположился в плетёном кресле, стоящем в стороне от столиков и явно ждущем особого клиента.

– Что будете пить? – спросил возникший рядом официант.

– Что у вас есть, милейший?

– Алкоголь? – предположил тот.

– Разумеется.

– Крепкий? – уточнил официант.

– Пожалуй.

– Водка, виски, коньяк, бренди.

– Бренди. Фруктовый. А лучше кальвадос.

– Кальвадоса, к сожалению, нет. Но есть Эпплджек от Лэрда. Джерсийская молния.

– Годится, – кивнул Николай, хотя название это впервые слышал. Но не признаваться же официанту в дилетантизме? Это разрушит доверительную атмосферу.

– Сто пятьдесят грамм?

– Несите сразу бутылку.

– Закуски?

– Нет. Но быть может, немного воды…

– Минералка. Шербет. Кока-кола.

– Несите шербет.

Официант скрылся в трейлере. Через минуту рядом с Николаем возник ещё один человек и, установив маленький раскладной столик, застелил его льняной некрашеной скатертью. Затем вернулся официант. Он налил бренди в широкий бокал почти до краёв, поставил бутылку рядом, чуть позже добавив к натюрморту высокий стакан с шербетом и пепельницу.

Судя по выжидательной стойке официанта, здесь было принято расплачиваться сразу, даже особым клиентам. Всё же скачки и торги были не вполне легальны, отчего весь городок мог в любой миг сняться с места, точно стая испуганных ворон. Николай протянул официанту пятидесятидолларовую банкноту и, сделав первый глоток старого бренди, с удовольствием раскурил сигару. Состояние его сейчас приближалось к нирване. Сочетание свежего прохладного воздуха, хранящего ещё запахи осенней степи, суета нелегальных скачек и лошадиных торгов, отличный сервис – без лишнего показного рвения и угодливости, но вполне качественный, такой встретишь не во всяком столичном ресторане – всё это вместе действовало на Николая умиротворяюще, даже благостно. Мысли парили в голове без суеты, ненавязчиво, легко. Он перебирал в уме вопросы, которые возникали в спешке последних дней, крутил их так и эдак, рассматривал с разных ракурсов, закопав до времени топор материализма. Кое-какие идеи уже выкристаллизовывались из перенасыщенного раствора впечатлений.

И тут он вспомнил о Кристине. Нелегальные скачки, как бы здорово они ни были организованы, всё равно остаются сборищем криминала, сомнительных типов, а ребёнок, за которого он несёт ответственность, бродит по этому вертепу безо всякого присмотра.

– Милейший, – подозвал он официанта. – У вас нет, случаем, бинокля. Свой я оставил в машине, а прямо сейчас не хотелось бы покидать удобное место.

Ему принесли бинокль. Хороший бундесверовский, слегка потёртый от долгого использования, но чистый. Он внимательно осмотрел городок. Народ тусовался, обсуждал, торговался. Красного фургона не было видно, значит, Айви ещё не вернулась, а Кристина, как выяснилось, торчала рядом с лошадьми, которых уже готовили к заезду. Там же стоял и Машрап.

Николай достал записную книжку, авторучку и, написав пару строк, вырвал лист.

– Будьте любезны, – попросил он официанта. – Отнесите записку вон той девчушке, что стоит возле полуприцепа с голубой полосой.

По правде сказать, других детей здесь и не было, если не считать нескольких подростков в жокейских костюмах, которые готовились к скачкам. Впрочем, это могли быть и просто маленькие люди.

Вскоре пришла Кристина и привела Машрапа.

Николай попросил обоих сесть рядом и насладиться гонкой, а также предложил заказать из еды и питья, что пожелают. Парень заказал светлого пива, а девочка горячую пиццу и кока-колу, но, подумав ещё чуть-чуть, посмотрела на Николая.

– А можно мне взять мороженое? – спросила она.

– Как пожелаешь, – кивнул он. – Только не откусывай слишком много, ешь ложечкой маленькими порциями. Всё-таки не май месяц на улице.

– О. Я умею есть мороженое в мороз, – заверила Кристина.

– Если вам станет зябко, маленькая госпожа, я принесу плед и горячее какао, – предложил официант, интуитивно нашедший нужный подход к новым клиентам.

На том и порешили.

Пока Машрап рассказывал о своём житье-бытье, Николай любовался Айви, которая наконец вернулась, явив себя публике в роскошном сером костюме. Не в национальном, какие здесь носили редкие наездницы-казашки, и не в обычных, предназначенных для конкура фраке и бриджах, а скорее в роскошном охотничьем костюме. Такой можно увидеть на картинах французских живописцев, но только не на аристократках, предпочитающих дамские сёдла и платья, а на богинях. Николай впервые видел овду в брюках и признал, что они ей идут не меньше, чем вечерние платья или простенькие сарафаны. Существовала ли вообще одежда, которая не пришлась бы к лицу (и ко всему остальному) этой лесной амазонке?

Айви одним прыжком взобралась на коня, изящно наклонилась к его ушку и что-то прошептала. У Николая в очередной раз перехватило дыхание, так что он пропустил очередное ворчание Машрапа. Тот не вполне осознавал, что был не поводом, а причиной скачки и что за каша заварилась вокруг него. Скорее всего принимал Николая за эксцентричного богача, влезшего не в своё дело. Сам-то он превосходно разбирался в лошадях, а потому считал, что Айви обречена на поражение. И разумеется, нервничал. Шум, поднятый вокруг этой сделки, закрывал возможность договориться с хозяином о скидке.

– Вороной победит, – сказал он Николаю.

– Вороной лучше, ты прав, – спокойно произнёс тот, разглядывая в бинокль приготовления к заезду. – Но моя женщина умеет ладить с лошадьми. Так что расслабься.

Кристина уже расправилась с мороженым и теперь потягивала колу через соломинку.

Время уходило, а заезд всё не начинался. Они рисковали навлечь на себя и весь городок вторжение байкеров, хотя Николай с удовольствием посмотрел бы, как те справятся с местными охранниками и телохранителями многочисленных богачей и мафиози. Не пришлось. Раздался выстрел, и гонка началась. Вороной неплохо взял с места, но Айви не спешила его обгонять. Она давала участникам шоу возможность получить свою долю адреналина. Игроки ехали параллельно дистанции на нескольких джипах, выкрикивая проклятия или подгоняя коней и ездоков. Один из джипов чуть не перевернулся, наехав на кочку, но всё обошлось. Айви поравнялась с соперником лишь за сотню метров до финиша. А перед самым концом вырвалась на полкорпуса вперёд. За эти несколько секунд городок словно взорвался. Люди вопили, прыгали, стараясь выглянуть из-за голов стоящих перед ними. Машрап тоже вскочил и, вскинув руку, орал что-то на казахском. Он пару раз коротко глянул на Николая, словно приглашая его разделить упоение, но Николай сохранял маску невозмутимости и лишь улыбнулся в ответ. Кристина отлично подыгрывала ему, лениво потягивая какао.

Довольными в итоге оказались все. Машрап, получивший жеребца за умеренную цену, букмекеры, организаторы нелегального съезда. Даже хозяин жеребца остался в выигрыше. Незапланированный заезд поставил его в центр внимания, да и в материальном смысле он не проиграл, ведь в деле были только его животные, а комиссионные, предназначенные победителю импровизированного спринта, с лихвой покрывали убыток от заниженной цены. Проиграли лишь те, кто поставил на вороного, но ведь они и приехали сюда за этим, не так ли? А скачки только начинались, и у каждого из них была возможность вернуть своё.

Между тем время стремительно истекало, и Айви вновь уехала, «чтобы переодеться». Николай остался, желая проследить за сделкой Машрапа с продавцом, принять поздравления от множества незнакомых людей, груду визиток и несколько приглашений на подобные легальные и нелегальные мероприятия, а позже, когда страсти улеглись, вернее, были вытеснены новыми страстями, Айви вернулась, и они тихо исчезли.

– Куда двинем дальше? Кто там у нас ещё в Казахстане? – спросил довольный скачками Николай. – Помнится, местных монеток я выловил три штуки, но убей не помню желание последнего клиента. Пещера Аладдина? Сокровища Агры?

Разумеется, не существовало ни единой серьёзной причины выделять Казахстан из прочих стран континента. Атлантика тут не мешала, а по Старому Свету, исключая Дальний Восток и Чёрную Африку, Айви могла передвигаться свободно: куда угодно, в любом порядке и почти в любое время. Но так уж сложилось, что они взялись окучивать определённую территорию, с единым культурным контекстом. А какая, в сущности, разница, в какой именно последовательности исполнять желания. Так получалось удобнее, вот и всё.

– Посмотрим. – Айви заглянула в блокнот, нахмурилась, увидев в нём нечто странное, поспешно развернула розовый свиток. – Третьего клиента не будет, – сказала она тихо и показала Николаю на записи.

– И что? – Он по-прежнему не разбирался в иероглифах.

– Здесь должно находиться желание, – Айви ударила пальцем по свободному месту среди серии блоков.

– У нас проблема? – нахмурился Николай.

– Напротив. Одной проблемой меньше. Нам остаётся лишь порадоваться, что хоть кому-то в жизни везёт без амулетов и чар. Передайте мне мешочек с монетками.

Николай передал. Айви вытащила хрустальный шар и, обнаружив соответствующую монету, рассмотрела её.

– Так и есть. Аура зелёная.

Айви вернула на место шар, монету и протянула мешочек Николаю.

– И это не является нарушением обязательств? – спросил он.

– Нет, конечно. – Айви даже удивилась такой наивности. – Желание-то выполнено.

– Мы же и пальцем не шевельнули.

Айви глянула на него, как на недоумка, и пожала плечами:

– Пальцем шевелить вовсе не обязательно. Так это работает. – Она подумала и кивнула. – Помните, я рассказывала вам о нашем семейном секрете? Так вот, прабабка в тот раз тоже пальцем о палец не ударила. Паренёк сам добился княжны. Он и не собирался надеяться на богов. А жертву принёс скорее для подстраховки или выполняя ритуал. Но артефакт-то получился мощнейший.

– Ритуал. Удобнейшая штука, этот ваш ритуал. Представьте, что случилось бы, начни люди загадывать несбыточное без каких-либо ограничений. Мир бы попросту рухнул.

– Не думаю. Ведь даже зная, что бросок монеты в чашу фонтана – лишь традиция, никто не загадывает полётов на Луну или заполучить эту вашу…

Айви осеклась, глянула на Кристину. Та, что характерно, всё это время не произнесла ни слова. Как будто рядом с ней шёл обычный скучный разговор взрослых людей. О политике или о ремонте квартиры.

– В общем, загадывают, как правило, лишь то, что может сбыться и что собираются, так или иначе, совершить, – закончила мысль Айви.