Глава 6
Экзотический пятак

– Кажется, у нас проблема, – сказала Айви, оторвавшись от ноутбука.

Мобильным Интернетом она не пользовалась по тем же непонятным Николаю причинам, что и сотовым телефоном. Но накануне в мотеле загрузила на диск всевозможные справочники из Сети и теперь, похоже, обнаружила то, что искала.

– Мы все умрём? – произнёс Николай, лениво придерживая руль.

К настоящему моменту он не просто устал, но, кажется, уже стал привыкать к усталости. Погоня и опасность столкновения с бандой превратились в рутину. Адреналин прекратил поступать в кровь, а силы организму требовались всё те же. Как результат, наступила апатия, он впал в оцепенение, в летаргию. Какие ещё проблемы могли его озадачить, вырвать из полусонного состояния?

– Ничего смешного, – с лёгкой обидой заметила Айви. – Не советую слишком-то шутить про смерть. Она может внезапно ответить.

– Прошу прощения. – Он встряхнул головой.

– Принято. Так вот. Я всё время думала над тем, каким образом нас выслеживают, если на монетах нет метки? Позавчера, ещё раз тщательно рассмотрев ваши трофеи, я обнаружила кое-что интересное.

– Ага.

– Одна из монеток оказалась непростой. Очень непростой. На первый-то взгляд обычный никель.

– Никель?

– Так американцы называют пятак, – пояснила Айви, поймав непонимающий взгляд.

– Ага.

– Ну пять центов, они пять центов и есть, – продолжила девушка, – но меня неожиданно заинтересовал год его выпуска.

– И что? – почуял неладное Николай.

– Оказалось, что он не просто какой-нибудь никель, а никель тринадцатого года! – с мрачной торжественностью сообщила Айви.

– Понимаю. – Николай, конечно, ничего не понял и принялся импровизировать: – Число тринадцать мешает удаче. Возникает, видимо, некое противоречие, столкновение антагонистических сил, конфликт магических сущностей…

– Что за бред вы несёте? – уставилась на него Айви. – Каких ещё, к вселенскому бесу, магических сущностей?

– Я просто пытаюсь поддержать разговор и соответствовать антуражу, – признал Николай.

– Лучше оставайтесь самим собой. Выпейте пива, что ли…

Она открыла крышку контейнера, стоящего между водительским креслом и двумя пассажирскими, и извлекла из него пару банок пива. Одну из них, предварительно вскрыв, протянула Николаю.

– Ну вот, – заметил он. – А третьего дня вы, помнится, утверждали, будто выпивку и еду на ходу наколдовать невозможно и что обязательно нужно останавливаться в этих убогих кафе. Можете ведь, когда захотите!

– Встроенный бар был тут всегда.

– И вы только сейчас решили посвятить меня в подобную тайну?

– На это были причины.

– Допустим. А ничего, что как раз сейчас я за рулём?

– Вы уже ездили после выпивки. Не нарушайте скоростной режим, следите за дорогой, не лезьте на чужую полосу, и всё будет хорошо.

Николай не стал больше спорить (да и не мог) и с удовольствием сделал пару затяжных глотков.

– И что там не так с этой монетой? – спросил он, подобрев. – Сотня лет, конечно, срок большой, особенно для Америки, но как раз там-то все выпущенные деньги в ходу, насколько я понимаю. Кроме золотых монет, которые изъяли во времена Великой депрессии. Но ведь никель – не золото, если химики нам не врут.

– Не в этом дело. Я пробила на всякий случай эту монетку в разных справочниках и базах. Ну вдруг она засветилась в драматической истории или в чёмто подобном. Фальшивая чеканка, клад, пароль для шпионов, памятный сувенир. За сто лет многое могло случиться. Потому что если нет метки, то для магии поиска нужно знать особенность вещи, привязку к конкретной истории. Проверила я нашу монетку, конечно, и в нумизматических каталогах. Там-то её и обнаружила. Ну не именно её, но точно такую же.

– За сто лет таких монет должно было сохраниться довольно много, – предположил Николай. – Не римская чеканка какая-нибудь.

– А вот и нет. Это очень редкая монета. Раритет. Мечта коллекционера. Никелей с головой Свободы тринадцатого года существует в природе только пять штук или, возможно, шесть. И стоят они по несколько миллионов долларов каждая.

– Ого! – Николай удивился стоимости монеты больше, чем привычным уже магическим чудесам. – И кто-то бросил такую радость в фонтан, на удачу?

– Странно, правда? – усмехнулась овда, но как-то недобро.

– Допустим, некто бросил по ошибке или по пьяни в фонтан коллекционную штучку, а потом спохватился и решил вернуть раритет. Нанял банду байкеров и отправил по нашему следу.

– Сомнительная версия.

– Почему? Несколько миллионов долларов – серьёзный повод начать погоню.

– Сами подумайте. Откуда у обычного коллекционера выход на контагиозную машину, на наши тайные тропки, я уж не говорю о мощных заклятьях?

– Это не случайность, – дошло наконец до Николая.

– Вот именно.

– Что именно «именно»?

– Это та самая монета, запись с ауры которой мне никак не удаётся расшифровать. Та самая мутная запись на свитке с неразборчивым именем и непонятным пожеланием.

– Таких совпадений не бывает, – согласился Николай.

– Не бывает.

Они молчали около минуты.

– Сдаётся, вас, барышня, подставили, – произнёс он, сложив наконец дважды два. – Вернее, нас, так как я теперь тоже в деле. А я уже, можно сказать, вошёл во вкус. Мне так понравилось доставлять людям радость, выполнять все эти их мелкие прихоти…

– Дело намного серьёзнее, чем мы полагали, – прервала его Айви. – И, боюсь, одним нам теперь не справиться…

…Они притормозили возле кафе с бесплатным Wi-Fi, и Айви (по-видимому, уже не раз бывавшая здесь) открыла браузер. Николаю такого встречать не приходилось, но он не особенно удивился – мало ли сейчас браузеров в ходу? В период бродячей жизни ему не часто удавалось отслеживать новинки софта. Однако странным программным обеспечением дело не ограничилось, потому что вместо трёх привычных «даби-даби-даби» Айви ввела сложный код, состоящий то ли из иероглифов, то ли из пиктограмм, то ли из этих её магических рун. Что любопытно, при вводе она нажимала на обычные латинские символы, так как других на клавиатуре попросту не имелось. Николай и тут сохранил невозмутимость. Если собственные Сети имеют военные и спецслужбы, почему бы таковой не обзавестись и волшебному племени? Им секретность, пожалуй, даже нужней.

Портал, на который попала Айви, походил на привычные ресурсы только в общих чертах – он содержал информационные блоки, заполненные чародейскими закорючками, но с вполне обычными гиперссылками и графикой; на нём осуществлялся поиск, открывались формы с полями для ввода данных. Но и в них овда вбивала всё те же руны с иероглифами. Увлекательный сёрфинг продолжался довольно долго, но Николай с вопросами не лез, пока Айви сама не решила пояснить:

– Не все вопросы удаётся решить по таксофону. Здесь, на бирже, мы можем найти друзей.

– Друзей или наёмников? – спросил Николай.

Она вздохнула. То ли устав от настырности спутника, то ли соглашаясь с ним.

– Наёмников. И кстати, нанимать их придётся вам.

– Мне?

– Вы исполняете амрун, вам и вербовать. Так что привыкайте к роли босса.

– К роли? – уточнил он.

– А это уже зависит от вас, – резко ответила девушка.

– Отлично. И на какую сумму они могут рассчитывать?

– В наших кругах, как вы, надеюсь, уже поняли, деньги и обычные драгоценности не в ходу. Для оплаты услуг подобного рода нужны иные средства. И поскольку кредита у вас нет, то можно использовать диантаны. То бишь, артефакты.

– Откуда мне их взять? – удивился Николай. – Я же не вашенский, не чародей какой-нибудь, не колдун. У меня из всех источников только вода в… умывальнике.

– Ошибаетесь, – возразила Айви. – То есть вы действительно не нашенский, тут ничего не попишешь, но вот диантаном владеете, и не одним.

– Дайте-ка припомнить. Бабушкины фарфоровые слоники с комода… или нет… вкладыши от жвачки, я засунул их, помнится, в пятом классе в жестяную коробку из-под, ах чёрт… забыл!

Айви вздохнула. Его попытки острить её явно не забавляли.

– Поехали, – сказала она, закрывая ноутбук. – Мы стоим здесь уже довольно долго и превысили лимит. Нас могут перехватить.

– Как скажете, барышня.

Он послушно вывел «Транспортёр» на улицу и почти сразу попал в тянучку. Движение останавливалось на минуту или даже меньше, потом возобновлялось, но метров через тридцать-пятьдесят вставало опять. Машины понапрасну жгли горючее, и клубы вонючего дыма стелились вдоль улицы. Николай поглядывал в боковое зеркало и прислушивался через приоткрытое окно, не раздастся ли среди натужного гула низких передач знакомый треск мотоциклов.

– Так каким же магическим артефактом я владею? – спросил он.

– Монетка, полученная за выполненное желание, сама по себе является диантаном, – пояснила Айви устало. – И принадлежит она вам, вы ведь исполнитель магического контракта. А поскольку в наше время никто не стремится выполнять желания, такие артефакты теперь редкость и, значит, в цене.

– В цене, – повторил Николай. Слово ему понравилось. – Так вот в чём дело. Вот почему вы не очень хотели, чтобы я возвращал всем монеты.

– Да. Причём, чем сложнее исполнить желание, тем мощнее получается диантан и, следовательно, тем выше его цена. Иногда появляются настоящие шедевры. Правда, таких у вас пока нет. Мы ведь начали с чего попроще. Однако нам сейчас шедевры и не нужны, подойдут обычные монетки возвращенцев.

– И что они могут? – заинтересовался Николай. – Взрываться, привораживать, наводить лучи поноса?

– Вы могли догадаться и сами, – натянуто улыбнулась Айви, которой уже явно надоело всё объяснять и которая тоже ожидала появления мотоциклистов и потому нервничала. – Жертвенная монетка, после выполнения желания, становится талисманом удачи. Ведь источник приносит удачу. Нацепите такую на шею, и вам попрёт карта или не придётся дожидаться автобуса на остановке. То есть, говоря формально, монета значительно увеличивает шансы на успех в любом задуманном предприятии или даже просто в быту.

– Нам и самим бы удача не помешала, – проворчал Николай. – Полагаете, стоит обменивать шансы на силовую поддержку?

– Удача – это только удача, она за вас дело не сделает, лишь даст преимущество. А наёмники позволят нам протянуть достаточно долго, чтобы воспользоваться полученным преимуществом. Но если хотите, можете нацепить на шею одну из монет с закрытым контрактом.

– Одну? Я бы предпочёл надеть все, что есть.

– Такие талисманы не действуют скопом, это вам не компьютерная игра. Иначе чародеи были бы обвешаны монистами и позвякивали при ходьбе, точно породистые собаки на выставке. И тогда любой смог бы узнать их в толпе.

Движение возобновилось, но на полосу перед фургоном попыталась выехать «Шкода», водитель которой решил, что будет хорошей идеей объехать пробку справа, двигаясь по газону.

– Допустим, – сказал Николай, почти не обращая внимания на хама, но и не уступая ему. – Ну а вы сами? Не желаете получить талисман?

– А у меня уже есть, – усмехнулась Айви. – А вы как думали, отчего нам всё время везёт?

Девушка, поддев большим пальцем, потянула за цепочку на шее и вытащила на свет серебряное колечко.

– Оказывается, нам везёт? – хмыкнул Николай. – Что за колечко?

– Досталось мне от прабабки. Очень мощный диантан. Такие желания обычно считаются невыполнимыми.

– Такие как…

Айви сперва отмахнулась, но потом, видимо, решила рассказать:

– Один мальчишка бросил кольцо в источник и пожелал жениться на княжне. Родом он для княжны не вышел, это ещё мягко сказано, а в те времена происхождение значило многое, почти всё, но парень оказался не промах и весьма настойчив.

– Морганатический брак, если не ошибаюсь? И как вашей прабабке удалось устроить свадьбу?

– Это наша семейная тайна.

– Не очень-то и хотелось.

Он глянул в зеркало и машинально потянулся рукой, проверяя, на месте ли пистолет.

– Что? – напряглась вслед за ним Айви.

– Надеюсь, бабушкин талисман всё ещё действует, – мрачно проговорил Николай. – Потому что позади нас показались какие-то подозрительные мотоциклисты. А календарь вместе с погодой подсказывают мне, что обычные байкеры уже свернули сезон.

Айви опустила стекло и высунулась наружу. Рокот мотоциклетных моторов доносился пока лишь в виде далёкого урчания. Тигриного или львиного.

– Это они, – сказала овда, усаживаясь на место.

Николай наблюдал за врагом через зеркало. Мотоциклисты какое-то время пробирались между машинами, отчего их воинство растянулось на целый километр. Фургона они пока не видели (сзади его прикрывал большой оранжевый мусоровоз), но вот-вот должны были разглядеть.

– И почему вы не купили что-нибудь менее заметное? – проворчал Николай. – На белом фургоне у нас было бы куда больше шансов.

– Сами знаете почему, – бросила зло она, не имея желания отвечать на ворчание. Сунула руку за спинку кресла и, выудив оттуда скрипичный футляр, положила его на колени.

– Вы же не собираетесь начать стрельбу посреди заполненной автомобилями улицы? – спросил Николай, наблюдая краем глаза, как достаёт автомат Айви и проверяет магазин.

– Ещё как собираюсь, – процедила она сквозь зубы. – Да вы не дрейфите, сударь, я стреляю точно.

– Случается рикошет.

– Всякое случается. – согласилась она.

Николай уступил всё-таки «Шкоде». Из машины, идущей в соседнем ряду, наглому водителю показали средний палец, тот ругнулся в ответ. Николай предпочёл соблюдать хладнокровие. В школе экстремальной езды его учили спокойно воспринимать дорожную ситуацию и не пытаться перевоспитывать несовершенный мир, сжигая нервы и совершая глупости. Если дурак на дороге один, его ещё можно учесть в расчётах, но, добавляя второго, можно выпустить происходящее из-под контроля.

Позади замаячил проблесковый огонёк. Карета «Скорой помощи» на «Газели» неслась по газону, где до этого ехала «Шкода», но гораздо быстрее. Водитель «Скорой» сильно рисковал. Бурую траву на газоне густо покрывал иней, а многочисленные лужи подёрнулись льдом, поэтому машину в любой момент могло сорвать в неконтролируемый занос и выбросить либо на забитую машинами проезжую часть, либо на ларьки и ограждение тротуара.

– Придётся последовать примеру этого камикадзе и рвануть по газону, – сказал Николай.

– Они вас тут же засекут и погонятся следом, – возразила Айви. – А там скользко. По такому катку нам не уйти.

– Они засекут нас в любом случае. А скользко окажется и для них тоже. Нам даже будет проще удержаться, у нас ведь четыре колеса.

Николай сдал назад, почти притёрся к мусоровозу, а потом медленно заехал правым колесом на бордюр, но газ до конца не убрал, а лишь выжал сцепление. Мотор взревел, но ненадолго. Как только «Газель» пронеслась мимо них, «Транспортёр» рванул следом.

– Прямо как в «Мировой войне Зет»! – воскликнул Николай, едва сумев удержать машину на нужном курсе.

– Зет? – переспросила Айви.

Они висели на хвосте «Скорой помощи», двигаясь вплотную к ней, и на фоне её яркой раскраски и вспышек мигалки некоторое время оставались незамеченными бандой байкеров.

– Зет означает зомби, – объяснил Николай. Он держал руль с избыточным напряжением, будучи готовым, если возникнет необходимость, тотчас компенсировать занос. – Там в названии фильма что-то вроде каламбура или аллюзии на Вторую мировую.

– Хорошая тема для каламбура, чего уж там, – мрачно заметила Айви. – И чем кончилось дело?

– В фильме-то? – Он чуть подправил рыскнувшую машину. – Ну, некоторые, кажется, выжили.

Тут банда наконец заметила ускользающий красный фургон. Несколько мотоциклов рванули по обледеневшему газону, другие, зажатые машинами, попытались вспрыгнуть им на капот. Поднялся шум. Водители ругались, жали на клаксоны, некоторые выскакивали с монтировками или травматическими пистолетами. Раздалось несколько выстрелов. Айви, держа «калашников» одной рукой за рукоятку, выглянула в окно, но с её стороны мотоциклы были вне досягаемости, тогда она попыталась открыть люк в крыше.

– Не стоит, – сказал Николай.

Девушка нахмурилась, но кивнула и уселась на место. Впереди уже виднелись автомобили дорожной полиции, стоящие с синими мигалками у места аварии, оранжевый огонёк метался над тягачом спасательной службы. «Скорая помощь» неслась именно туда, в эту симфонию света и цвета, а в планы Николая встреча с полицией не входила. Айви предостерегала, что сможет отвести чужой взгляд, только если они будут вести себя тише воды, ниже травы. А тут такая гонка с нарушением всех мыслимых правил. Не напалмом же драконьим всё заливать в самом деле? Что ж, семь бед – один ответ.

– Я выверну на тротуар, – сказал Николай. – И вот тогда лупите в их сторону на полную катушку.

Айви вновь молча кивнула.

– Приготовились, – сказал он через несколько секунд. – Держитесь!

Он резко повернул руль, и фургон, конечно же, занесло. Но Николаю (слава калифорнийскому инструктору!) удалось пройти юзом, он так и планировал – в просвет между газетным ларьком и столбом. В результате фургон вынесло на тротуар, по счастью, совершенно пустой, а сцепление колёс с плиткой позволило выровнять машину.

Айви высунула автомат в окно и выпустила длинную очередь в сторону преследователей. Это не принесло им вреда, но привлекло внимание полиции. Две машины с мигалками рванули наперерез. Но к фургону они не успевали, а быть может, и не считали его главной целью: откуда раздались выстрелы полицейские, похоже, не поняли, а увидели лишь то, что увидели – бандитов на мотоциклах, преследующих мирный «Транспортёр». Так что байкеры попали в сложную ситуацию. Часть их успела развернуться, один попытался проскочить, но столкнулся с полицейской машиной. В лежащем положении его проволокло несколько метров, а из машины уже выскакивали разъярённые копы, сжимая в руках дубинки и дробовики. Незадачливый байкер поднялся на ноги и попытался удрать, но сразу же начал хромать. Его дружки кучковались вдалеке, видимо, обсуждая ситуацию.

Николай повернул с тротуара во двор, и поле битвы скрылось за домами. Он прошёл двор насквозь, сбросив скорость, чтобы никого не сбить, затем ещё и ещё и, наконец, выбрался на параллельную улицу, где движение оказалось спокойным. Там он влился в поток, идущий из города.

– Хорошая работа, – сказала Айви, убирая автомат в футляр.

Николай закурил. Сердце билось, как боксёрская груша под ударами чемпиона.

– Однажды наступит такой момент, что мы не сможем от них уйти, – сказал он, выпуская дым за окно.

– Тем больше причин обратиться за помощью.

Николай ничуть не удивился, узнав, что встречаться и договариваться с наёмниками придётся в таверне. А где же ещё? Классика жанра, так сказать. Но вот сама таверна на него произвела впечатление. Он ожидал увидеть небольшой крытый соломой домишко, стоящий на сельской или лесной дороге, дающий приют путникам и пищу клопам; в крайнем случае – современную кирпичную коробку, но как только Айви свернула с трассы на очередную «тропу», перед ними возник небольшой городок, в то же время являющийся единым целым, набранным из разнообразных строений, словно в конструкторе «лего». Главный терем возвышался аж на три этажа, не считая четырёхскатной крыши, под которой наверняка поместились бы ещё два уровня с жилыми комнатками, а возможно, что и помещались, просто Николай не успел разглядеть мансардных окон. К терему, будто расползшаяся квашня, примыкали домишки поменьше, однако было их много, и соединённые переходами и мостами, они создавали хаотичный, но вместе с тем довольно красивый ансамбль. Однако обошлось без излишеств в виде резьбы, флюгеров или какого-нибудь чугунного литья. Разве что ворота, ведущие во внутренний двор, украшали две сторожевые башенки и створы, разрисованные петухами и мифологическими сюжетами, разглядеть которые толком Николай не успел – створы распахнулись, как только фургон приблизился, и закрылись, едва они въехали внутрь.

– Не считая фестивалей и прочих ограниченных временем мероприятий, здесь обитает, пожалуй, самое большое скопление волшебного народа, – сказала Айви. – Некоторые живут в таверне годами, не имея возможности выйти в реальный мир из-за своей внешности или проблем с законом. Иные не могут найти работу и выбраться из долгов, а таверна, так уж заведено, даёт приют любому.

Она припарковала фургон возле коновязи, где стояли самые настоящие лошади, некоторые из них под седлом. Возникшие из ниоткуда слуги ловко накрыли автомобиль плетёнками из прутьев с торчащими клочьями сена, словно маскировочной сетью, будто опасались, что какой-нибудь спутник следит, чтобы в этой сельской идиллии не появлялось ничего из мира машин. По двору ходили бородатые мужики в мешковине, кто с вёдрами, кто с инструментами, иногда появлялись женщины кустодиевского формата, одетые в блеклые сарафаны. Двери скрипели петлями, хлопали, лязгали засовы, кудахтали куры. Никто не обращал на приезжих внимания, даже слуги, маскировавшие фургон, сделав дело, исчезли. Но Айви, видимо, бывала здесь не раз и в особом приглашении не нуждалась. Она сразу направилась к нужной двери, а Николаю ничего не оставалось, как двинуться следом. Миновав что-то вроде сеней, они попали в главный трапезный зал, занимающий, казалось, весь первый этаж основного терема. Айви пробежала взглядом по сторонам и направилась к длинному подковообразному прилавку, выполняющему, судя по всему, одновременно функции барной стойки (на заднем плане имелись полки с бутылками разных цветов и форм, а на переднем пивной бочонок с краном) и гостиничной регистрации (на краю прилавка лежала раскрытая книга для записей, рядом торчал медный звонок, а на стенке располагался щит с ключами от номеров). Здесь им пришлось подождать, пока корчмарь договорит с настырным клиентом – самым обыкновенным на вид человеком. Впрочем, Николай на заминку не жаловался, поскольку получил время осмотреться. Он не увидел ничего современного в обстановке, но и чего-то особенного, волшебного не приметил. Холст, дерево и железо. Ничего лишнего, никакого нарочитого декора вроде прялок или рыцарских лат, никакой имитации, ничего, поставленного для красоты или антуража. Тёмные от времени столы и массивные стулья, а кое-где примитивные лавки. Масляные лампы, развешенные на балках и толстенных – в одно дерево – опорных столбах, подпирающих потолок, который казался низким только из-за огромных размеров терема. Большой камин справа от входа и несколько небольших кирпичных печей, стоящих то тут, то там, завершали обстановку. Этими печами и столбами, а также свисающими с балок кусками грубого полотна зал делился на множество изолированных отделов, своеобразных кабинетов для уединения. Как больших, с длинными столами и лавками, за которыми мог разместиться целый отряд, так и маленьких закутков на семью или небольшую компанию. Куда больший интерес вызывали у Николая местные обитатели. Он впервые увидел население волшебного мира в естественной, так сказать, среде, что позволяло лучше изучить его представителей. Здесь все они находились среди своих и поэтому не маскировали внешность, не скрывались от посторонних глаз, а, как выяснилось, скрывать многим из них было что. Сам корчмарь, хоть и походил отдалённо на человека, рожей напоминал старого кабана, если бывают кабаны, покрывшиеся от возраста свалявшимися в дреды седыми прядями. К его человеческой крови явно примешалось что-то от персонажей «Этимологии» Исидора Севильского или иных средневековых трактатов. Таковыми выглядели и многие посетители заведения. В одном из закутков шла карточная игра, причём высокий и мощный парень с лицом, судя по всему, пересаженным с задницы бабуина, явно проигрывал двум компаньонам, низкорослым и заросшим волосами с головы до ног. Николаю показалось, что волосатая парочка жульничала, но почему такая мысль вдруг посетила его голову, понять он не смог. В другом закутке совершенно мирно обедало почтенное семейство – судя по бурой шерсти, то самое, у которого гостили Златовласка с Машенькой. Многие закутки-кабинеты были скрыты от глаз, но в просветах мелькали то когтистая лапа, то обнажённая женская ножка. Осмотреть весь зал Николай не успел.

Хозяин таверны вдруг зарычал и оскалил пасть с жёлтыми клыками. Собеседник или сама беседа его явным образом напрягали, но то ли бизнес, то ли вежливость не позволяли выставить ублюдка взашей.

– Парень, что беседует с корчмарём, известный тролль, – шепнула на ухо Айви.

– Надо же, а выглядит почти как человек, – удивился Николай.

– Он сетевой тролль. Работает на какую-то правительственную контору.

– За деньги или сидит у них на крючке?

– Не знаю. В любом случае деньги не главное для него. Он питается эманациями тех, кто ведётся на провокации, вот как сейчас корчмарь.

– Хм. – Николай отметил наливающиеся кровью глаза хозяина. – Одно дело куражиться, допустим, в Твиттере, и совсем другое говорить лицом к лицу с эдаким монстром. Тут, пожалуй, можно и в ухо получить, если не чего побольше.

– Он виртуоз в своём деле и не переступит черты, – заверила Айви. – Но сливки раздражения снимет.

Похоже, всё так и вышло. Тролль в конце концов получил своё (чем бы оно ни было) и даже расплатился, выложив на прилавок монету или что-то похожее на неё, а корчмарь, соизволив заметить новых клиентов, медленно двинулся в их сторону.

– Что будете пить? – спросил он, едва скрывая оставшееся от предыдущего клиента раздражение. – Желаете столик, кабинет? Комнату? Есть свободные номера.

По Николаю корчмарь мазнул взглядом, точно по нищеброду, овду рассматривал пристальней, и через мгновение в глазках мелькнуло что-то похожее на узнавание.

– У нас встреча. – Айви улыбнулась хозяину лучшей из своих улыбок. – Трое парней в красных шаперонах, если ничего не изменилось с тех пор, как я видела их в последний раз, должны ждать нас здесь.

– Лестница. – Корчмарь показал толстым пальцем в глубину зала. – Второй этаж. – Большой палец показал вверх. – Если пожелаете заказать что-нибудь, кликните полового.

Провожаемые тяжёлым взглядом хозяина, они проследовали мимо семейства людей-медведей, затем поднялись на второй этаж по узкой скрипучей лестнице и попали в зал, лишь немногим уступающий предыдущему. Правда, выглядел он просторнее из-за меньших по размерам печей, не столь массивных столбов и особой расстановки столов – только вдоль стен и не слишком близко друг к другу. Последнее обстоятельство, видимо, позволяло вести конфиденциальные беседы, но вот свободная от мебели середина зала, на взгляд Николая, скорее подходила для танцев или иных культурно-массовых мероприятий.

– Вон тот столик возле печи с изразцами, – шепнула Айви, и он сразу увидел искомых парней.

Их было трое. Три толстячка. Троица маленьких упитанных монахов-францисканцев, ну по крайней мере как запомнил таковых Николай по фильмам и книжным рисункам. Одеяние троицы тоже напоминало одеяние монахов – грязного цвета мантия, верёвочка вместо пояса, разве что шапероны на головах были красного цвета. Отчего данных «францисканцев» можно было принять за гномов, если бы не гладко выбритые и даже лоснящиеся подбородки. Впрочем, кто его знает, какие теперь моды в подгорных царствах?

– А что, гномы теперь бреют бороды? – не удержался Николай от вопроса.

– Это не гномы. Это шелки.

– Никогда не слышал о таких.

– Они не отметились в Средиземье, верно? – Айви усмехнулась и неспешно двинулась через зал. – И про них не снимали ужастиков, как про леприконов.

– Я уже понял, что дурак, – признал Николай. – Но всё же кто они?

– Оборотни.

– Оборотни? – насторожился Николай. – И в кого же они оборачиваются?

Он ожидал чего-нибудь необычного, но…

– В людей, – ответила Айви.

– Понятно, – кивнул он. – А на самом деле они…

– Тюлени.

– Тюлени?

– Да, – Айви говорила быстро, отрывисто, потому что они уже подходили к столу. – Они отлично подходят для нашего дела. Очень сильны физически. Почти как медведи. И ловки. Словно капуцины. Одна беда – не могут долго оставаться на суше. Поэтому придётся вызывать их, только когда прижмёт.

При ближайшем рассмотрении оборотни отличались от людей разве что очень гладкой безволосой кожей и глазами. Такие глаза встречаются, наверное, только у детей, дельфинов и тюленей, их наивный, но умный взгляд вряд ли спутаешь с каким-то другим. А на взрослых лицах детские смышлёные глаза создавали парадоксальную иллюзию умственной отсталости. Однако, как только оборотни встали из-за стола и один из них заговорил, иллюзия рассеялась.

– Гахарт, – произнёс хриплым голосом тот, что выглядел постарше, и поклонился.

Он, судя по всему, и верховодил в троице.

– Николай, – ответил Грачевский. – Мою спутницу зовут…

– Мы уже знакомы с Гахартом и его друзьями, – поспешила вставить Айви.

Гахарт кивнул, соглашаясь, и продолжил церемонию:

– Лугвал, – показал он на самого крупного из своих товарищей, походившего комплекцией на борца сумо.

– Боец, каких редко встретишь на берегу, – добавила Айви.

– К вашим услугам, – пропищал здоровяк на удивление высоким голоском.

Однако и не таким, чтобы принять его за кастрата.

– Польщён, – кивнул Грачевский.

– Таран, – предводитель показал влево от себя на самого худенького в компании.

– Самый способный из шелки по части волшбы, – дала ему короткую характеристику Айви.

Таран ничего не сказал, лишь поклонился. Грачевский тоже ограничился кивком.

Айви, не дожидаясь приглашения, уселась за стол – два лишних стула свидетельствовали о предусмотрительности шелки. Следом за дамой расселись и остальные. Судя по опустевшим кружкам, в ожидании нанимателей все трое баловались пивком. Но теперь посуда была отставлена в сторону, а нового заказа не последовало – спешащего к ним полового Гахарт остановил жестом и строгим взглядом, так что тот поспешил исчезнуть.

Говорил предводитель хрипло, быстро и с сильным акцентом, глотая буквы и даже целые слоги. Николаю приходилось делать усилие, чтобы распознать некоторые слова.

– Наскольк я понимай, вам и ваш спутнице требуется прикрыт и поддержк на врем одной… эм… миссии?

– Это так, – осторожно, как предупредила Айви, согласился Николай.

– И, как нам извест, вы готов платить за услуг тремя монетам удач?

– Готов, – согласился Грачевский. – И заплачу. Однако я считаю долгом предупредить, что не могу определить заранее крайний срок упомянутой вами миссии.

– Хрошо, – произнёс Гахарт. – Срок наш служб будет ограничен сроком… эм… миссии, или смертью одной из сторон договора. Учитыв все оговорк, цена, думаю, нас устройт.

Он взглянул поочерёдно на своих товарищей. Каждый ответил коротким кивком.

– Вы будет платить вперёд?

– Да, – ответил Грачевский. – В обмен на залог службы.

Этой фразе его тоже надоумила Айви.

– Хрошо, – вновь отчеканил Гахарт.

Николай выложил на стол три монеты. Две российские – рубль и пять, и украинский полтинник. Тюленей-оборотней происхождение, эпоха и номинал монет совершенно не волновали. Таран достал из недр хламиды хрустальный шар и подержал над каждой из монет, изучая рабочую ауру. Затем повернулся к главарю и кивнул.

– Хрошо, – в очередной раз произнёс тот и полез в сумку, висевшую у него на боку.

Залогом оказался амулет, представляющий собой маленький, с горошину, золотой шарик на цепочке из зеленоватого металла, возможно, из окислившейся меди. Николай принял залог и убрал его в замшевый мешочек, которому предстояло теперь храниться на груди вместе с мешочком холщовым, тем, что с монетами.

– Эт средство вызов. – Гахарт протянул обычную, скорее всего китайскую, зажигалку.

– Что, зажигалка? – удивился Николай, увидев, пожалуй, первую вещь, выбивающуюся из средневекового антуража таверны.

– Огниво устарел немног, – усмехнулся шелки. – С ним, как, впроч, и с… эм… маслян лампой, вы будет выглядеть нелеп.

– Главное, не чиркните по ошибке, прикуривая или сжигая бумаги, – раздраженным тоном заметил Таран. – Мы не любим напрасного беспокойства.

Видимо, колдуну клиент не слишком понравился, а возможно, он чувствовал, что работа окажется непростой, или вообще по жизни был мизантропом. Так или иначе, официальная часть закончилась, и Николай подумывал, как бы поудобнее распрощаться, чтобы вернуться к привычной гонке. Однако додумать ему не дали.

– Ну а теперь мы должны спрыснуть сделку! – пропищал Лугвал и потёр мясистые ладони в предвкушении выпивки.

Половой словно только того и ждал – рванул к столику от дальней стены, где скрывался в тени. Однако, увидев, что согласие среди посетителей пока не установилось, и не желая понапрасну им досаждать, притормозил в двух шагах от столика.

– Вообще-то нам пора, – возразил Николай, вставая. – К тому же я за рулём.

Он посмотрел на Айви, та улыбнулась, но не поддержала его.

– За нами по пятам гонятся головорезы, – пояснил Николай Гахарту и тронул девушку за плечо.

– Нетрудно догадаться, – заявил Таран и шевельнул указательным пальцем, подзывая к столу полового. – Пива. Тёмного. Всем.

– Однако мне бы не хотелось… – начал было Николай.

– Слышь, осади! – прохрипел Гахарт и усмехнулся. – Ты ведь для это и нанял нас, парень, верн?

Айви потянула его за руку и заставила сесть обратно.

Прошло полчаса с тех пор, как вошли они в таверну, а затем ещё полчаса. Но преследователи не появлялись. Айви объяснила задержку тем, что таверна находится в особой зоне на пересечении множества тропок, и её не так-то просто «увидеть» даже с помощью магии, а потом ещё нужно сюда добраться, что тоже нелегко, в особенности обычным людям, лишённым чувства ориентации среди магического континуума. К исходу первого часа они успели выпить по кружке пива, перекусить жареной рыбкой, поговорив за обедом о том о сём. Затем, по предложению Лугвала, спустились в нижний зал, чтобы «накатить по маленькой» у стойки бара, и только там, сделав по глотку настоянного на черносливе самогона местного приготовления, услышали характерный треск байков.

Николай нервничал, поглядывая на дверь, Айви только усмехнулась, заметив его мандраж. Но вскоре компания их старых знакомых завалилась гурьбой в таверну, и настал час истины.

– Вообще-т, кабак считаетс нейтральной территорией, – шепнул ему Гахарт. – Здесь заключаютс сделки и… эм… трутся тёрки. Но тупые иджит полагайт, что договор не про них.

– А это неправильно, – поддержал товарища Таран. – Договор – единственное, что удерживает нас от хаоса.

– От хаоса?

– Фигурально, разумеетс, хотя кто его знает, – пожал Гахарт плечами. – У нас ведь нет законов, нет… эм… строгой иерархии. Только договор.

– И законы магии, – добавила Айви.

– Законы волшбы тоже своего рода договор, – возразил Таран. – Причём двусторонний. Ты что-то берёшь и чем-то обязательно жертвуешь. Иначе никак.

– Даж рабство есть разновидность договора, – добавил Гахарт. – Эти иджит, наприм, продали себя в рабство сами. Добровольн. Как, кста, и ты, парень, стал рабом источника. Никто ведь никого не принуждал, верн? Тольк договор! Но уж договору надо следовать до конца!

Николай мог бы возразить, но не стал. В их странном мире он не ориентировался вовсе. А вот они, судя по всему, знали о клиенте больше, чем показывали, и куда больше, чем хотелось бы самому Николаю. Он поэтому вообще не захотел продолжать разговор.

Впрочем, тот прекратился сам собой, поскольку один из байкеров увидел Айви и неспешно направился к стойке. Остальные, похрустывая кожей и скрипя сапогами, двинулись за ним, но чуть отставая.

– Что ж, посмотрим, чего стоят наши новые друзья, – промолвила девушка.

Как это ни странно, шелки не обиделись на подначку, а довольно ощерились.

Николай ещё недостаточно выпил, чтобы приветствовать мордобой. К тому же он беспокоился за исход показательных выступлений. Какими бы сильными ни выглядели их друзья, но было их только трое, а байкеров вломилось в таверну не меньше дюжины. И часть банды наверняка осталась сторожить во дворе.

Главарь приближался. Николаю вдруг захотелось вклиниться между спутницей и врагом, и он с трудом погасил порыв, место которого заняло любопытство, что именно предъявит им головорез? Потребует ли он монету, и какую именно, или постарается сперва напугать, или, допустим, предложит сделку? Николай не угадал. Предводитель шайки вовсе не стремился к каким-либо переговорам. Не сбавляя шага, он выхватил нож-бабочку, раскрыл его привычным пижонским движением и продолжил надвигаться на Айви. Она улыбнулась и даже не шелохнулась, чтобы уклониться, поставить блок или как-то иначе защитить себя. Николай непроизвольно задержал дыхание. Головорезу осталось не больше полуметра, когда стоящий неподалёку Лугвал разбил о его голову кружку с пивом и одновременно всей массой толкнул парня в бок. Байкер уткнулся носом в стойку, его нож отлетел в сторону, а банда гневно взревела, взметнув цепи и прочие железяки подобно хоругвям.

Началась свалка. Пока его товарищи отбивали первый натиск, Лугвал отошёл в сторону. Николай подумал, что его зацепило ножом или у него сбилось дыхание, но оказалось, что для разбега. С нарастающим рёвом толстяк бросил своё тело борца сумо в скопление врагов, точно хорошо пущенный шар в кегельбане. Байкеры частью повалились, частью разлетелись по всему заведению, сшибая столы и громя бутылки. Впрочем, посетители не обижались, а даже помогали засранцам подняться и лёгкими толчками возвращали в битву. На взгляд Николая, это было всё равно что совать куски мяса в мясорубку, но, видимо, жизнь в таверне не отличалась разнообразием, и местные обитатели жаждали развеять скуку.

Шелки неплохо дрались руками и ногами, а иногда прыгали на противника грудью, точно шли на таран, и мощным толчком выбивали из мерзавцев дух. Айви сидела за стойкой бара, развернувшись вполоборота и с умеренным интересом наблюдала за дракой, употребляя какой-то коктейль. Её невозмутимый вид ещё больше распалял ублюдков, и они рвались к девушке, точно зомби, не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары. Только однажды такая попытка увенчалась сомнительным успехом, и Николаю довелось увидеть, на что способна в ближнем бою сама Айви. Она едва заметно уклонилась (хотя со стороны казалось, что продолжает потягивать коктейль), пропустила противника к стойке и ногой подправила его траекторию, превратив движение в падение. Падению, впрочем, помешала мебель. Тем временем свободной рукой девушка нанесла два удара: кулаком в печень и локтем в грудь. Байкер сдался и улёгся под стойкой.

– Фек! – раздался хриплый возглас Гахарта.

Слегка помятый, он вывалился из хаоса боя, поправил красный колпак и поклонился Айви.

– Прош прощения, моя госпожа, что пришлось заставить вас делать нашу работ, – прохрипел предводитель шелки. – Это больш не повторитс.

Это действительно больше не повторилось. Трое шелки и посетители таверны, пожелавшие принять участие в потасовке, вполне справлялись с пришлыми байкерами. Только через десять минут один из них смог выбраться из свалки и улизнуть на улицу незаметно для остальных. Для всех остальных, кроме, конечно, Айви.

– Кажется, нам пора уходить, – сказала она и, подозвав пальцем трактирщика, протянула ему кредитку.

По большому счёту с наймом шелки в их положении мало что изменилось. Они теперь могли позволить себе чуть больше рисковать и задерживаться на одном месте до истечения лимита времени, а не исчезать с запасом в десять-пятнадцать минут. Но бег, похожий на бегство, продолжался.

Николай вернулся от кассы и стал наблюдать за дорогой, пока Айви, придерживая рукой заправочный пистолет, смотрела на счётчик. Пахло соляркой. Холодный ветер трепал чахлые посадки и гонял по асфальту пустые пластиковые стаканы.

– По моим подсчётам, у вас осталось пять монет с закрытым контрактом, – задумчиво произнесла Айви.

– Пять? – переспросил он, пытаясь припомнить движение средств.

– Восемь амрунов закрыто, – пояснила Айви. – Три монеты ушли на оплату шелки. Итого пять.

– Верно, пять, – подтвердил он. – Правда, одной я собрался воспользоваться сам как талисманом. Ума не приложу, на что могут понадобиться остальные? Вот разве нанять ещё кого-нибудь вроде ваших тюленей-оборотней. Или лучше какого-нибудь проныру.

– Зачем?

– Например, чтобы он катался с чёртовым никелем на вашем «Транспортёре» или даже на какой-нибудь другой тачке, пока мы с вами спокойно, без суеты и гонки, занимаемся клиентурой.

– Хороший план, – кивнула она, затратив пару секунд, чтобы покрутить в голове варианты. – Но я бы не стала доверять монеты наёмнику. Стоит потерять никель, и у нас возникнут большие проблемы. А столь редкий экземпляр может заинтересовать многих, даже безотносительно его связи с амруном.

– Вы, однако, вполне доверяете монеты демону, – заметил Николай.

– Драгоша я знаю давно, и он полностью зависит от меня, по крайней мере пока не нарушена пентаграмма. Но даже его я использую лишь в самых крайних случаях. Риск есть всегда.

– Хорошо. Но вы ведь не просто так спросили меня об отработанных монетах?

– Не просто. У меня появилась идея.

Нервничая, Николай вращал в пальцах тревожную зажигалку. Времени оставалось достаточно, но пустынные местности вроде этой всегда обостряли его чувство опасности. Неожиданно он поймал на себе злой взгляд сотрудника автозаправки и убрал зажигалку в карман.

– Идея? – переспросил Николай.

– Да. – Айви убрала пистолет и прикрутила крышку на горловине бака. – Я предлагаю навестить Сокровищницу Оберона и открыть для вас счёт. Сделать карту оплаты, такую же, как моя. По крайней мере в следующий раз сможете расплачиваться за выпивку сами.

– И не только за выпивку? – уточнил Николай, вспомнив, сколько раз доставала Айви волшебную кредитку.

– Не только. Вы же не собираетесь всё время пользоваться моими средствами? Не то чтобы меня сильно напрягало такое положение дел, но всё же вам следует обрести некоторую финансовую самостоятельность. И для реноме это не будет лишним – некоторые люди чувствуют подобные вещи, и для самооценки полезно, и вообще, мало ли что?

Принюхавшись к воздуху, в котором Николай не ощущал ничего, кроме запахов нефтепродуктов, девушка кивнула и потянулась к шлангу с манометром, ведущим от баллона со сжатым воздухом.

– Любопытно было бы взглянуть на эту вашу сокровищницу, – сказал Николай, наблюдая за её работой. – И там мы, стало быть, продадим монеты за эти ваши песо?

– Примерно. – Она проверила переднее колесо и направилась к заднему. – Но у нас всё устроено немного иначе. Волшебство нуждается в особенных инструментах, которые способны поддерживать наш аналог финансово-экономической системы. Ваши деньги, как, впрочем, и другие финансовые инструменты, справляются плохо.

– Деньги есть деньги, – пожал плечами Николай. – Вопрос в том, что можно на них купить? И где?

Заднее колесо пришлось подкачать. Добившись нужного давления, Айви вытащила шланг и потянула его на другую сторону фургона. Николай, бросив взгляд на дорогу, отправился следом.

– Всё не так просто, – сказала овда. – Вы слышали о голландской болезни или эффекте Гронингена?

– Очень смутно, – признал Николай. – Кажется, что-то связанное с ресурсным проклятием?

– Вроде того. А поскольку источники силы можно сравнить с природными ресурсами, наша экономика, пользуйся она обычными деньгами, была бы подвержена своеобразному магическому аналогу голландской болезни, поражающей страны, получающие дополнительную прибыль от, например, добычи нефти… Ведь зачастую мы продаём услуги обычным людям и получаем от них обычные деньги, а потому нам проще купить обычные вещи за эти обычные деньги, что обходится гораздо дешевле, а вещи с добавленной магической стоимостью остаются вне спроса, из-за чего беднеет тот, кто их производит.

На другой стороне фургона заднее колесо тоже немного спустило.

– Не вполне понял, но не важно, – сказал Николай, придерживая шланг.

– А наши платёжные единицы не подвержены обесцениванию и спекуляциям, их невозможно напечатать столько, сколько угодно какому-то там правительству или даже частному банку. Невозможно пустить в рост или взять в кредит.

– Но какая-то основа у них существует? Золотой стандарт, например.

– Да, нечто похожее на золотой стандарт. – Айви вытерла рукавом лоб, заодно убрав волосы. – Если подумать, финансовая система волшебного мира ещё проще и логичнее. Ни драгоценные металлы, ни камешки в нашей среде самостоятельной ценности не имеют. Имеет ценность лишь добавочная магическая стоимость. У нас за всё расплачиваются диантанами, и только ими. Артефактов не так много, чтобы спровоцировать инфляцию, к тому же, подобно драгоценным металлам или алмазам в технологическом обществе, они имеют и большое практическое значение. Так что появление новых артефактов компенсируется использованием старых, и избыток денежной массы, если можно применить данную аналогию, нашему миру не грозит. Отсюда стабильность всей финансовой, а следом за ней и экономической системы. Экономический рост нам не требуется, а население практически не прибывает.

Айви закончила с подкачкой колёс и вернула агрегат на место. Затем вытерла руки влажной салфеткой и открыла задние двери.

– Обычные деньги мы используем крайне редко, – сказала она, доставая кофр с одеждой. – Ни одна магическая вещица или услуга не продаётся за них. Можно купить в ваших магазинах платье или машину, но в чистом виде обычные вещи используются редко, а магическая начинка создаёт добавленную стоимость, как я уже говорила. Поэтому можно при желании получить в сокровищнице деньги ваших финансовых институтов, но никогда не наоборот. Хотя проще их украсть, или выиграть в казино, или оказать магическую услугу смертному, чем и промышляют разные знахарки и ведуньи.

Она перебрала одежду и отложила нужный комплект на сиденье в кабине.

– Правда, и такая система не идеальна.

– Неужели? – Николай не пытался скрыть сарказм.

– Да. Ведь диантан невозможно поделить на мелкие кусочки, подобно металлу, не уничтожив при этом его ценность. А ведь артефакты, даже самые незначительные, слишком весомы, чтобы служить в качестве разменной монеты.

Она осмотрелась по сторонам.

– Мне нужно переодеться.

Айви прикрыла дверцу, а Николай отвернулся и стал вновь наблюдать за трассой.

– Вы, помнится, расплачивались с этим демоном слёзками, – сказал он.

– Верно, – донеслось из фургона. – Но даже драконьи слёзки нельзя отнести к разменной монете, хотя они довольно распространены и относительно дёшевы. Они аналогичны, ну, скажем, испанскому пиастру, английскому шиллингу или русскому серебряному полтиннику на определённых этапах их хождения. Монета мелкая, но не разменная. Таким образом, нам не хватало волшебной «меди». А она часто необходима для разнообразных покупок мелких товаров и услуг. Не будешь же платить за ужин на постоялом дворе целой слёзкой? Да и при крупных платежах не всегда есть под рукой диантан эквивалентной ценности. Какой же выход? Вводить в оборот пустые деньги, подобно вашим кредитным билетам? Увольте. Нам ещё не хватало собственных финансистов и спекулянтов.

– И вы, разумеется, нашли выход?

– Да. Для этого как раз и существуют сокровищницы. По сути, это банки, конвертирующие магические предметы в условные деньги. Каждый может положить туда любой магический артефакт и открыть под него кредит в условных единицах той или иной сокровищницы. Как только кредит иссякнет, артефакт переходит в собственность банка. И наоборот, тот, кто накопит на своём счету средства, достаточные для приобретения какого-либо из имеющихся в сокровищнице свободных артефактов, может в любой момент конвертировать платежные единицы в диантан. И при желании изъять его из сокровищницы, разумеется.

За спиной Николая раздался стук каблучков, он оглянулся и увидел Айви в строгом, но вряд ли дешёвом, тёмно-сером платье и туфельках явно не по погоде.

– Всё просто, – закончила экономическую лекцию девушка. – Никакой произвольной эмиссии, никакой инфляции. Стабильная работающая система.

– Мы собираемся навестить кого-то особенного? – удивился Николай.

– Садитесь за руль! – Айви заглянула в боковое зеркало и поправила тёмное металлическое ожерелье. – Я покажу дорогу.

Сокровищница Оберона оказалась роскошным особняком, расположенным на небольшом островке в Индийском океане, среди целой россыпи подобных, принадлежащих европейским и азиатским политикам, бизнесменам и главарям преступного мира. Клиенты добирались сюда либо так же, как наша парочка, тайными тропками, выныривая посреди небольшой пальмовой рощицы, либо на собственных яхтах, катерах или гидросамолётах, потому что никакого иного транспорта, тем более публичного, на островок не ходило. Впрочем, и автомобилей, кроме их красного фургона, тоже не наблюдалось – тут и пешком ходить некуда. Николай подумал, что в плане конспирации это не очень разумно. С другой стороны, местная власть находилась на чуть большем островке, в сорока милях к северу, и здесь, по заверениям Айви, не появлялась лет уже десять. Удобное место для обделывания всякого рода тёмных делишек.

– Искупнёмся? – предложил Николай, глядя из-под ладони на белый песок и изумрудный океан, отражающий яркое солнце.

Он на мгновение представил Айви в бикини, и у него сбилось дыхание, но перехватив её полный скепсиса взгляд, испугался, не читает ли она мысли?

– Нам сюда, – показала овда на высокие ворота, ведущие во дворик особняка, сложенного из ракушечника, и нажала на клавишу вызова возле небольшой дверцы.

То, что выглядело особняком, оказалось настоящей крепостью. Впрочем, Сокровищница охранялась лучше любого логова мафиози или штаб-квартиры силового ведомства, потому что, кроме обычных боевиков, систем слежения и охраны, её прикрывали магические средства защиты. Гостей не стали расспрашивать или проверять на улице, а впустили в привратное помещение. Здесь, в комнате размером с кабину лифта, их с Айви продержали минут пять, сканируя, судя по гудению и свечению, во всех известных и неизвестных физикам диапазонах.

– Помимо кредита, в Сокровищнице можно хранить ценности, те же магические артефакты, например, – пояснила Айви. – Если бы мы завели здесь ячейку и положили в неё монеты, то наши преследователи скорее всего обломали бы зубы о местную охрану.

– Но мы этого не сделали, а вы предпочли демона.

– Демон надёжнее, потому что находится в ином мире. Туда ходу нет никому. Конечно, догадайся наши преследователи ворваться в церемониальный зал и нарушить пентаграмму, мне пришлось бы несколько недель вытаскивать Драгоша по запасному варианту. А это, скажу я вам, тот ещё геморрой. Но даже такой риск предпочтительнее, чем портить отношения со столь уважаемой организацией, как Сокровищница Оберона. Их служба наверняка очень быстро выяснила бы причину штурма и тот факт, что возможность его мне была известна заранее.

– А если рассказать всё как есть?

– Тогда они просто откажут, или их услуга встанет в астрономическую сумму, которой вы, между прочим, не обладаете.

Только полностью удовлетворив охрану, они перешли через дворик в собственно особняк, а затем опустились уже в настоящем лифте на один из подземных уровней. Так уж, видимо, водится у волшебников, что в любой непонятной ситуации они зарываются в землю. Если бы их обитало на планете чуть больше, они могли бы, наверное, соединить свои подземелья и вовсе не показываться на поверхность.

– Московские чародеи, наверное, имеют своё Метро‐3, – предположил Николай.

– Никогда не слышала о таком.

Очередей в подземном зале, облицованном чёрным и белым мрамором, не наблюдалось. В просторном помещении (из мебели Николай заметил лишь несколько столиков с креслами) вообще никого не было, кроме Айви, Николая и вышедшего им навстречу человека в безупречном бежевом костюме.

– Не очень идёт бизнес у товарища Оберона? – шепнул Николай.

– Нет нужды часто появляться здесь физически.

– И хорошо. Представляю, что подумали бы соседи, если бы через особняк проходили каждый день толпы народа. А вместо пляжа возникла бы вдруг стоянка.

– Мадам, месье, – дважды поклонился клерк. – Чем Сокровищница Оберона может быть вам полезна?

– Мой знакомый хотел бы открыть у вас счёт, – ответила Айви, подарив человеку в бежевом костюме ослепительную улыбку.

Такую, как заметил Николай, она берегла исключительно для своих. Для волшебников. А для простолюдинов вроде него надевала ту, что попроще.

– Превосходно, – клерк вернул улыбку ничуть не хуже. – Я рад, что вы обратились именно к нам.

– Грачевский, – представился Николай и протянул руку.

– Глюк. Младший партнёр, – клерк, оказавшийся вовсе не клерком, пожал ему руку, а другой указал на ближайший столик с мягкими кожаными креслами. – Прошу вас. Мадам, месье.

Они прошли и расселись, причём Айви оказалась между Николаем и младшим партнёром, словно переводчик или посредник. Отчасти именно так дело и обстояло.

– Кофе? – спросил Глюк. – Прохладительные напитки? Алкоголь?

– Кофе, – сказала Айви. – С молоком и сахаром.

– Я бы не отказался от рома с колой, – сказал Николай и ответил улыбкой на чуть раздражённый взгляд Айви.

– Со льдом? – уточнил Глюк

– Пожалуй.

Младший партнёр щёлкнул пальцем, и к ним из затемнённого угла, где, по-видимому, скрывалась дверь, вышла девушка с подносом. Она молча переложила на столик большую чашку кофе, три кусочка рафинада на блюдце, кувшинчик с молоком и высокий стакан, набитый до середины льдом и наполненный коричневой жидкостью. Времени на то, чтобы приготовить коктейль или тем более кофе, у сотрудников Сокровищницы быть не могло, и Николай занёс быстрый сервис в разряд маленьких, но приятных чудес.

– Итак. Под залог какого диантана вы планируете открыть счёт? – спросил Глюк, выдержав подобающую паузу.

– Под залог некоторого числа талисманов удачи, – ответила Айви, а Николай поставил на стол коробочку, купленную накануне в нумизматической лавке, и открыл её. Внутри коробочка была выложена чёрным бархатом, а монеты, что лежали в углублениях, он сам натирал хитрой пастой, так что теперь всё выглядело, как в коллекции Варварина, и даже лучше.

– Надеюсь, вы не примете экспертизу за неучтивость. Но мы должны проверить диантаны и оценить их стоимость.

– Разумеется, – кивнул Николай.

Младший партнёр Оберона хлопнул в ладоши.

Из того же тёмного угла два сотрудника в комбинезонах цвета незрелой сирени выкатили машину, похожую на контагиозную, но выглядящую чуть более современно. Почти вся она состояла из уголков и листов начищенной меди и стали, скреплённых заклёпками и болтами. Из боковых панелей торчали трубы и трубки различных размеров. Некоторые из них закручивались, точно змеевики самогонного аппарата, другие были снабжены вентилями, третьи оканчивались массивными приборами со стрелками вроде манометров или со столбиками подкрашенной жидкости вроде термометров. Но Николаю отчего-то показалось, что измеряют эти приборы всё что угодно, но только не давление с температурой.

Экспертиза протекала вполне рутинно. Глюк аккуратно брал монеты одну за другой и помещал их на выдвижную панель машины, похожую на дисковод компьютера, с той лишь разницей, что на панель приходилось давить с заметным усилием, а по окончании процесса некоторое время расшатывать, чтобы вытащить монету.

Николай не удивился, когда из щели поползла розовая лента. Он бы скорее удивился, окажись она вдруг иного цвета. Впрочем, имелись и различия. Лента была чем-то вроде перфокарты, и вылезло их одна за другой целых четыре, явно по числу исследуемых монет.

– Превосходно. Просто превосходно! – восклицал Глюк, рассматривая значки на карточках. – Вас можно поздравить, месье Грачевский, с обретением столь редких в наше время экземпляров. И наша оценка будет составлять шестнадцать тысяч песо.

– Разрешите? – Айви протянула руку к розовым карточкам.

– Разумеется, мадам.

Овда лишь взглянула на последнюю строчку каждой из карточек и кивнула Николаю.

– Вполне.

Николай, в свою очередь, кивнул Глюку.

– Отлично! – довольно произнёс тот. – В таком случае заполните бланк, и мы скрепим договор подписями.

Бланк оказался, конечно же, розовым.

– Что нужно вписать сюда? – спросил Николай, показывая Айви на чистый прямоугольник с пустыми секциями под дюжину знаков. – Галактику в спирали, номер планеты в тентуре?

Она в который раз не прореагировала на цитату. Этот культурный пласт для неё словно не существовал.

– Вы должны придумать себе код доступа и вписать его сюда.

– И должен он состоять из этих ваших иероглифов и астрологических значков.

– Необязательно. Вы можете использовать любой алфавит и любую систему записи.

Николай задумался. Изобретение паролей всегда было его слабым местом. Конечно, соседние буквы на клавиатуре или номер паспорта он исключал из арсенала, но обычно всё равно хватался за что-нибудь узнаваемое. Теперь же он вспомнил вот так, навскидку, лишь номер автомобильчика Лизы, да и то потому, что американские номера выбирал при желании хозяин машины, и Лиза выбрала аббревиатуру двух известных американских спецслужб, но без пробела между ними. CIAFBI. Что ж, этот буквенный ряд показался Николаю ничем не хуже любой иной последовательности, и он недолго думая вписал его в бланк.

– А вы не так просты, господин Грачевский! – с нарочитым удивлением погрозила ему пальчиком Айви…

– Что можно купить на шестнадцать тысяч песо? – спросил Николай, когда они, так и не окунувшись в океан, вынырнули в промозглой реальности резко континентального климата.

– Выпивка и еда в таверне обошлись нам в три. Вот и считайте.

– В три тысячи?

– В три песо.