Глава 11
ГОРОД
Лететь в Анк-Морпорк было далеко. Они дважды останавливались по пути на ночлег — один раз в домике местной ведьмы, другой — в сарае благодарного крестьянина, которому Джеффри помог управиться со строптивой козой. И вот они наконец очутились в большом-пребольшом городе. Тиффани осторожно полетела над рекой Анк к сердцу Анк-Морпорка. По пути она обернулась и увидела, что Джеффри с открытым ртом таращится по сторонам. Ну, подумала Тиффани, он ведь сам говорил, что хочет посмотреть мир. Вот пускай и полюбуется на Анк-Морпорк для начала. Уж тут есть на что посмотреть.
Но вскоре она и сама не смогла скрыть удивления. Когда они пришли к старой лавке, где торговали мётлами, то оказалось, что лавка переехала. Теперь она была возле железной дороги. И хотя железные дороги всё ещё были очень молоды, широкие арочные пролёты под ними уже зажили своей жизнью.
Под этими арками, в похожих на пещеры полутёмных отсеках царила своя, особенная магия, секрет которой был известен лишь тем, кто здесь работал. На полу всегда маслянисто блестели лужи, даже если дождя не было уже много дней. Воздух пропитали запахи смазки и трудового пота.
Завсегдатая этих пещер узнать нетрудно. Большинство из них относятся к тому типу мужчин (женщин тут почти не водится), которые складывают вытащенные или подобранные гвозди в отдельную жестянку (вдруг пригодятся) и способны долго и со вкусом рассуждать о достоинствах того или иного вида смазки или зубчатого колеса. Случайный прохожий может услышать, как хозяин мастерской или лавки шепчет покупателю: «На той неделе зайдите— всё будет!» Иногда это обещание сопровождается многозначительным взглядом и не менее многозначительным постукиванием себя по носу.
Если вам что-то нужно, почти всё равно что, наверняка найдётся человек, а чаще — гном, готовый помочь вам. И то, что вы ищете, скорее всего обнаружится где-то в чернильной, потусторонней тьме в самой глубине арки. На взгляд постороннего это будет сущий хлам, но здесь, под этими таинственными сводами, сущий хлам всегда оказывается именно тем, что кому-то необходимо. Почему так происходит — загадка. Как будто хлам лежит там и ждёт, когда за ним придёт нужный человек.
Мастерская Шракера и Дейва, как выяснилось, теперь располагалась под второй аркой в ряду, между лавкой музыкальных инструментов, откуда разносились душераздирающие звуки, и мастерской шорника, с большим энтузиазмом распространявшей запах сыромятной кожи.
Когда Тиффани привела Джеффри к мастерской, им навстречу кинулся Дейв. Он узнал её с первого взгляда, поскольку отлично помнил, как пару лет назад Тиффани обратилась к ним и ненароком обмолвилась, что дружит с Нак-мак-Фиглями1. Если в гномьей мастерской заводятся Фигли, гномам остаётся только собирать манатки и возвращаться в горы. Прихватив большой топор.
Глаза Дейва беспокойно забегали, и от Тиффани это не укрылось.
— Не волнуйся, Нак-мак-Фиглей я с собой не взяла, — успокоила она его.
Это была не совсем правда. Тиффани, конечно, сказала Явору Заядло, что отправляется в город по карговским делам, и наложила на него и остальных Фиглей гейс, чтобы они не пытались последовать за ней.
Но всё это совершенно не означало, что никто из пикстов не спрятался среди прутьев, чтобы выскочить оттуда в самый неподходящий момент, размахивая большой палкой и вопя: «Раскудрыть!»
Однако гном, услышав, что Фиглей с Тиффани нет, перевёл дыхание и несмело ухмыльнулся. Со свода арки сочилась вода, и Тиффани ловко уклонилась от весёлой капели.
В тот раз именно из-за Фиглей Тиффани была вынуждена искать, кто бы отремонтировал ей метлу — они умудрились поджечь прутья по пути в город.
— Это Джеффри, — сказала она. — Ему нужна метла. — Она оглядела длинный ряд арок. — Не так-то просто оказалось вас найти. Вижу, вы переехали.
Дейв тем временем пристально рассматривал Джеффри с головы до ног.
— Тут хорошее место, — отозвался гном. — Товар подвозят быстрее. И старушку-маму повидать проще. Ехать, правда, долго.
Султан чёрного дыма от пронёсшегося над ними поезда накрыл Дейва и Джеффри, а к тому времени, когда Тиффани снова увидела их, гном (на лице которого остались пятна копоти) уже решил, какая именно метла нужна парню.
— Номер три, пожалуй, — заявил Дейв. — Кажется, у нас как раз есть одна такая в наличии. Лучшая модель на сегодняшний день, не что-нибудь. Дерево для неё доставили с самых Овцепиков. Особое волшебническое дерево. — Он погладил бороду, вытряхнул пепел из носа и обошёл Джеффри кругом. — На волшебника учишься, а, парень?
Джеффри вопросительно посмотрел на Тиффани: стоит ли признаваться, что он хочет стать ведьмой?
— Нет, — вмешалась Тиффани, точнее, её внутренняя ведьма. — Мой друг — угомон.
Гном вытаращился на Джеффри во все глаза, почесал свой железный шлем и спросил:
— А кто это такие, госпожа?
Тиффани, немного подумав, сказала:
— Пока что Джеффри просто помогает мне. И для этого, господа, ему нужна метла.
Она принесла с собой две метлы — свою собственную и ещё одну — и теперь протянула вторую гному.
— Но нам не нужна новая метла. Вы же знаете: мы, ведьмы, передаём друг другу мётлы по наследству. Так вот, мне досталась эта метла, и мне кажется, она прекрасно подойдёт Джеффри. Надо только привести её в порядок. Боюсь, ей требуется небольшой ремонт.
При слове «ремонт» из глубин арки показался второй гном, Шракер. Вид он имел почти оскорблённый.
— Ремонт? — протянул он таким тоном, будто всякий, отказавшийся от новой метлы со скидкой, упускает величайший шанс в своей жизни. — Ты хочешь, чтобы парнишка начал карьеру на подержанной метле?
Тут он разглядел метлу, о которой шла речь, отшатнулся и схватился за поясницу.
— Это же… метла матушки Ветровоск, — охнул он. — Про это помело такое рассказывают…
— Что ж, чем не повод показать, на что вы способны? — лукаво сказала Тиффани. — Или дело вам не по плечу? Тогда я найду кого-нибудь другого.
— Ну-ну, не надо горячиться. — Шракер снял шлем, вытер лоб шерстяной тряпицей и раскурил трубку, чтобы потянуть время и как следует рассмотреть метлу.
— Я буду вам очень признательна, — добавила Тиффани.
Шракер шумно затянулся дымом.
— Ну, — задумчиво сказал он, — я могу полностью перебрать её. Может, заменить ручку?
— У нас есть специальные мужские ручки для мётел, — подхватил Дейв. — С выемкой, ну… сами понимаете где. Парню будет гораздо удобнее.
— Всю жизнь мечтал подержать в руках эту метлу, — признался Шракер. — Поработать с ней. Но горные гномы говорили, госпожа Ветровоск всегда требовала, чтобы они, ну…
— Просто подлатали на скорую руку, — подсказал Дейв. На лбу его пролегли морщины, словно одна мысль о небрежной работе причиняла ему боль.
— Ну, я, конечно, не матушка, но я тоже ведьма, — сказала Тиффани. — Ас ведьмой лучше быть в дружбе. — Она мило улыбнулась и добавила: — Сейчас я чувствую к вам дружеское расположение — главное, чтобы так и продолжалось.
Повисло молчание, которое очень кстати заполнил пронзительный визг очередного поезда. Сверху повалили дым и сажа.
— Госпожа Ветровоск была очень могущественной ведьмой, — осторожно высказался Шракер, когда всё стихло.
— И, как я слышал, никогда не платила за работу, — мрачно добавил Дейв.
— У меня есть деньги, — вмешался Джеффри.
До этой минуты он благоразумно помалкивал, предоставив переговоры Тиффани, но ведь речь всё-таки шла о его метле.
Гномы радостно вскинулись, Шракер, как заметила Тиффани, едва удержался, чтобы не потереть руки.
— Кое-какие деньги у моего друга и правда есть, — решительно сказала она. — Но я обещала помочь ему в этом деле и не хочу, чтобы он тратился. Мы поступим иначе. Я заплачу обами.
Обы, то есть обязательства, были гномьей валютой. К чему тратить золото, если можно обойтись без него? Люди назвали бы это «услуга за услугу». Разница заключалась в том, что обы можно было передавать друг другу. Обязательства ведьмы ценились особенно высоко, и Тиффани это знала.
— Послушайте, — сказала она, — не так уж всё и страшно с этой метлой.
Шракер тяжело опустился на полный ящик, как попало набитый крепкими прутьями.
— Забавно, что ты это предложила, — медленно проговорил он. — Меня, видишь, боли в пояснице донимают. Это из-за работы всё. Можешь помочь?
— Ладно, не двигайся. — Тиффани обошла гнома сзади.
Спустя минуту гном робко пошевелился, потом выпрямился, и лицо его удивлённо вытянулось.
— Ничего себе! Как ты это сделала?
— Я забрала твою боль, — пояснила Тиффани. — Теперь она моя. И должна тебя поздравить: ты очень хорошо с ней справлялся, боль-то нешуточная. А сейчас она висит в воздухе, у меня на привязи.
Гномы машинально запрокинули голову и уставились поверх Тиффани, словно рассчитывали увидеть там воздушный шарик с надписью «боль». Но ничего не увидели, только капля маслянистой жидкости упала с потолка прямо в бороду Дейва.
— Под этими арками, случайно, нет каменотёсной мастерской? — спросила Тиффани, глядя, как Дейв стащил шлем и принялся скрести бороду. — Я могла бы расколоть большой камень этой болью. А впрочем… — она присмотрелась к шлему, — сойдёт и он.
Дейв положил шлем на землю, и Тиффани метнула туда комок боли. К ужасу гномов, шлем покоробился, от него взметнулся столб пара и смешался с клубами паровозного дыма.
Таким образом, за работу было уплачено вперёд, и Шракер, который будто заново родился, взялся за дело с твёрдым намерением превзойти сам себя. Для начала он внимательно оглядел как Джеффри, так и старую метлу, словно приступил к собственному магическому ритуалу.
— Как вы носите, сэр? — спросил он. — Налево, направо?
— Ну, обычно куда нужно, туда и несу, — неуверенно ответил Джеффри.
Пришлось гномам быстренько объяснить ему, о чём речь.
— Ах да, — сказал Джеффри. — Я как-то не думал об этом.
Шракер рассмеялся:
— Ладно, забыли. Теперь всё зависит от меня. Пожалуй, можете зайти завтра — к тому времени эта метла у меня будет летать как миленькая.
После посещения мастерской Тиффани сообщила Джеффри, что теперь им надо навестить госпожу Пруст, настоящую городскую ведьму, и повела его в «Магазин полезных мелочей и увеселительных товаров «Боффо» на Десятой Яичной улице. А заодно пусть Джеффри посмотрит на товары, подумала Тиффани, ему полезно будет. Раз уж он выбрал ведьмовской путь, возможно, однажды ему тоже придётся воспользоваться боффо.
Многие юные ведьмы охотно покупали у госпожи Пруст искусственные черепа, котлы и бородавки, чтобы создать подобающий их занятию образ. Людям бедным, несчастным, опустившимся так низко, что у них почти не осталось надежды снова подняться, важно, чтобы ведьма выглядела именно так, как полагается выглядеть ведьме. Так им проще поверить.
Самой госпоже Пруст не было нужды работать над своим образом, поскольку всё необходимое — нос самым настоящим крючком, жуткие космы и чёрные зубы — досталось ей от природы. Заслышав замогильный стон, который издала дверь лавки, когда гости вошли, хозяйка поспешила им навстречу.
— Этот скрип — что-то новенькое, — с улыбкой сказала Тиффани.
— О да, — отозвалась госпожа Пруст. — Они у меня просто нарасхват. Рада видеть тебя, госпожа Болен! А кто же этот молодой человек, позволь спросить?
— Это Джеффри, госпожа Пруст. Мы прилетели в город, потому что ему нужна ведьмовская метла.
— Да неужели? Мальчик решил стать ведьмой? И летать на метле?
— Но аркканцлер-то иногда летает, — напомнила Тиффани.
— Знаю, — сказала госпожа Пруст. — Однако, возможно, не всем это понравится.
— Я сама разберусь со всеми сложностями, если что, — ответила Тиффани. — Матушка Ветровоск назвала меня своей преемницей, мне и решать. И я решила, что пора бы, пожалуй, кое-что изменить.
— Молодец, — похвалила госпожа Пруст. — Отваги тебе не занимать.
Она повернулась к Джеффри, который, забыв обо всём, остолбенел перед витриной с искусственными собачьими какашками. Старая ведьма внезапно оказалась рядом, нависла над юношей, положила когтистую руку ему на плечо и спросила:
— Так ты, значит, ведьмой решил стать, а?
К немалому удивлению Тиффани, Джеффри не дрогнул. Госпожу Пруст это впечатлило не меньше.
— Мне кажется, — сказал он, — как бы всё ни сложилось, я могу быть полезным ведьмам.
— Да ну? — Госпожа Пруст ехидно ухмыльнулась. — Что ж, поживём — увидим, верно, молодой человек?
Она снова обратилась к Тиффани:
— Кое-кому из сестёр твоя затея ой как не по нраву придётся. Но решать тебе, Тиффани, сейчас твоё время. И Эсме Ветровоск знала, что делает. Она предвидела, что ждёт нас в будущем.
— Нам придётся задержаться в Анк-Морпорке, пока гномы чинят метлу для Джеффри, возможно, до завтра, — сменила тему Тиффани. — Нельзя ли переночевать у вас?
Госпожа Пруст усмехнулась:
— В моей гостевой спальне полно места, да и поболтать я буду рада. — Она взглянула на Джеффри. — Ты уже бывал в Анк-Морпорке, молодой человек?
— Нет, госпожа Пруст, — тихо ответил он. — Мы жили в Графствах, и только отец иногда покидал дом и путешествовал.
— Ну, тогда мой сын, Дерек, всё тебе тут покажет, — обрадовалась старая ведьма. — Эй, Дерек!
Дерек — юноша из тех, кого трудно заметить в толпе, даже если толпа состоит из двух человек (в этом отношении он был прямой противоположностью своей матери), — спотыкаясь, поднялся по лестнице из подвальной мастерской.
Посмотреть Анк-Морпорк, подумала Тиффани, Джеффри уж точно будет полезно.
Когда мальчики ушли, госпожа Пруст спросила:
— А как поживает твой молодой человек, Тиффани?
Тиффани вздохнула: ну почему старые ведьмы вечно суют повсюду свой нос? Но тут же спохватилась: на самом деле все ведьмы суют повсюду нос, такова уж ведьмовская натура. Тиффани успокоилась. По крайней мере, госпожа Пруст больше не пыталась свести её с Дереком.
— Ну, — сказала она, — Престон мне нравится, и я ему тоже, он мой лучший друг. Но не уверена, что кто-то из нас готов… к чему-то большему. Понимаете, у него полно дел в больнице, он там удивительными вещами занимается. Мы переписываемся, иногда даже видимся… — Она помолчала. — Мне кажется, он женат на своей работе, а я замужем за своей. — У неё вдруг перехватило горло. — Не то чтобы мы не хотели быть вместе… В смысле, я… но… — Тиффани умолкла, потому что больше не могла найти слов, и почувствовала себя совершенно несчастной.
Госпожа Пруст, как могла, постаралась принять сочувственный вид:
— Ты не первая ведьма, у кого случилась такая беда, моя милая. И не последняя.
На глаза Тиффани навернулись слёзы.
— Ну почему всё так сложно? Часть меня хочет быть с Престоном — а уж как мои родные обрадовались бы! — и в то же время я хочу быть ведьмой. И у меня хорошо получается ею быть. Знаю, так нельзя, но я сравниваю себя с другими ведьмами и вижу, что в ремесле я намного лучше их. Я не могу бросить своё дело. — Слеза готова была скатиться по щеке. — А Престон не может бросить своё, — печально закончила Тиффани.
— Я тебя прекрасно понимаю, — сказала госпожа Пруст. — Но так оно обстоит сегодня. А завтра наступит новый день, и всё может измениться. В жизни всё постоянно меняется, особенно для тех, кто молод. Ты хочешь одного, он — другого. Просто делай своё дело и радуйся жизни. Вы ведь оба так молоды, вы можете выбирать своё будущее. Вон как мой Дерек.
— В том-то и загвоздка, — сказала Тиффани. — Не нужно мне ничего выбирать. Я знаю, чем хочу заниматься. Я люблю свою работу, правда. — На последнем слове горло у неё опять перехватило. — Я только хочу, чтобы Престон был со мной. А не здесь, в городе.
— Но ты же сказала, он учится на врача, — заметила госпожа Пруст. — И любит свою работу. А ты же не хочешь, чтобы он бросил работу ради тебя, верно? Вот и не переживай попусту. Помни, что тебе повезло, и не беги впереди паровоза. Или, как говорится, не пытайся вычерпать реку решетом. Хотя вычерпать решетом Анк не так-то трудно, — хихикнула она. И уже более утешительным тоном добавила: — Может, через год-другой твой друг начнёт лечить людей в твоих краях, и всё сложится. У меня вот с господином Прустом сложилось. Возможно, и у вас с Престоном всё ещё впереди.
— Когда я хожу по домам, — тихо проговорила Тиффани, — я волей-неволей вижу, как живут некоторые семьи. Они на самом деле не… — Она не договорила.
— Но и счастливые браки бывают, — возразила госпожа Пруст. — Вспомни хоть своих родителей. Разве они не счастливы вместе? А теперь послушай-ка совета тёти Евники: ступай и поболтай немного со своим дружком. — Она помолчала, а потом спросила многозначительно: — Он ведь не завёл себе кого-то ещё, а?
— Нет, — сказала Тиффани. — Он работает с Игорями, а девицы Игорины, как он писал мне, его совсем не привлекают. Престону нравится, когда девушка каждый день выглядит более или менее одинаково. А Игорины любят экспериментировать.
Джеффри с Дереком вернулись поздно, распевая песню, которую одобрила бы разве что нянюшка Ягг. Но Тиффани отлично выспалась (редкое счастье!), а утром госпожа Пруст, добрая душа, накормила её яичницей с ветчиной. Джеффри и Дерек ещё дрыхли без задних ног, а Тиффани решила повидать Престона. Слова госпожи Пруст не давали ей покоя.
У дверей больницы леди Сибиллы на улице Гусиных Ворот она застыла в нерешительности. Тиффани не предупредила Престона, что придёт. Будут ей здесь рады или…
Больница была бесплатная, так что от дверей тянулась длинная очередь тех, кто надеялся повидаться с врачом до того, как явится Костлявый со своей косой. Никакого продвижения очереди долго не наблюдалось, и Тиффани сделала то, чего делать, конечно, не стоило.
Она покинула своё тело, оставив его стоять столбом у дверей. Для ведьмы в этом нет ничего сложного, но дело это всё равно рискованное, а никакой серьёзной причины рисковать у Тиффани не было. Не считая… Игорин. Игорины — настоящие красавицы, если, конечно, не обращать внимания на швы в самых неожиданных местах.
Стараясь не прислушиваться к доводам Здравого Смысла, Заднего Ума и даже Дальнего Умысла, Тиффани невидимкой просочилась сквозь толпу и поплыла по больничным коридорам. Наконец она нашла Престона.
Он был в своей стихии и внимательно изучал пациента с нехорошей дырой в животе. А когда Престон смотрел на что-нибудь, оно всегда чувствовало его взгляд и только что не вытягивалось в струнку и не отдавало честь. Особенно это относилось к запасным частям человеческих тел из закромов Игорей. Да, Игорей в помещении и впрямь было много, попадались среди них и девушки. Но Престон, к счастью, не обращал на них никакого внимания.
Тиффани перевела дух и наконец прислушалась к наставлениям Заднего Ума, который настойчиво отчитывал её за эту выходку, причём, что особенно неприятно, делал это в манере матушки Ветровоск. Всё так же тихо и незаметно она вернулась в своё тело. Тело слегка покачнулось, когда она вернула себе власть над ним, но никто не обратил внимания.
Очередь за это время сдвинулась всего на несколько дюймов, но благодаря магии остроконечной шляпы Тиффани беспрепятственно прошла вперёд, и привратник тут же впустил её. Он кинулся было объяснять, как пройти к Престону, но Тиффани только отмахнулась и уверенно зашагала в нужном направлении. За спиной у неё привратник бормотал:
— Ну надо же, а я ведь даже не сказал, где его искать. Вот это ведьма так ведьма!
Он-то знал, что в этой больнице запросто можно, уверенно шагая в нужном направлении, очутиться в подвале, где с недавних пор царили гоблины — поддерживали работу огромных нагревательных котлов и изготавливали в мастерской самые изощрённые хирургические инструменты. Однако большинство людей рано или поздно выбирались из больницы, и чем дальше — тем больше их становилось.
Престон очень обрадовался, увидев Тиффани.
— Я слышал о матушке Ветровоск, — сказал он. — Так ты теперь главная ведьма? Поздравляю. Ты этого заслуживаешь. И как, ты можешь указывать другим ведьмам, что делать?
— Нет, конечно! — рассмеялась Тиффани. — Это всё равно что гоблинов пасти. Нет, с гоблинами было бы даже легче! А у нас устроено так: я не указываю остальным, что делать, а они не мешают мне работать в поте лица — всё как я люблю.
— Ну, прямо как у меня с Игорями, — заметил Престон. — Но есть и хорошая новость: доктор Газон стареет, поэтому он повысил меня до хирурга. Обычно только Игори становятся хирургами, так что это немало значит.
Тиффани поцеловала его:
— Отличная новость! Я так горжусь тобой! Жаль только, что доктор Газон так редко отпускает тебя с работы, чтобы ты мог навестить меня. Письма — это всё-таки не совсем то. — Она запнулась. — Хотя мне ужасно нравится, как ты пишешь.
— И я люблю читать твои письма, — сказал Престон. — Я и сам хотел бы чаще бывать дома. Но мне правда ужасно нравится моя работа, Тиффани. И я нужен здесь. Каждый день. У меня дар к этому делу, и было бы преступлением его не использовать.
— Да, я знаю, — вздохнула Тиффани. — Со мной точно та же история. Когда многое умеешь, оказываешься в плену у собственных умений.
Она вдруг поняла, что каждый из них успел научиться видеть людей насквозь. Только Престон видел каждую косточку в человеке, знал эти косточки по именам, а с некоторыми даже водил дружбу, а Тиффани могла заглянуть в чужую голову и узнать, что там творится.
— Но я не могу заниматься чем-то другим, — с лёгкой грустью добавила она.
— Да. Я тоже, — отозвался Престон.
А потом время разговоров вышло, и Тиффани с Престоном остались одни, радуясь случаю хоть немного побыть вместе. Они молчали, и их взгляды говорили куда больше, чем могли бы передать слова.
Это была магия. Другая магия.
Госпожа Пруст отправилась с Тиффани и Джеффри забирать метлу из ремонта: метла матушки Ветровоск была настоящей легендой, и старой городской ведьме хотелось посмотреть, удалось ли гномам привести её в порядок.
— Ну, вот она, можете забирать, — сказал Дейв, поздоровавшись. — Метла-то сама по себе хорошая. Похоже, матушка Ветровоск совсем о ней не заботилась, сколько бы мы эту метлу ни чинили.
— Она её только ругала на все лады, — хмуро добавил Шракер.
Было ясно, что для него метла — всё равно что живое существо.
Помело сверкало. Оно лоснилось. Оно выглядело почти что живым, и прутья его больше не торчали во все стороны, а аккуратно прилегали друг к другу. Однако это была всё та же старая метла матушки Ветровоск — если не считать новых прутьев и ручки. Тиффани и Джеффри восхищённо разглядывали метлу, а гномы с улыбкой смотрели на них.
— Лучшей метлы вы не сыщете. Она ж новенькая — в смысле, как новенькая, — сказал Шракер. — Только вы уж берегите её и не забывайте смазывать. Для госпожи Болен — только лучшее! — И он горделиво выпрямился, благо теперь снова мог вытянуться во весь свой гномий рост, составлявший аж четыре фута.
Госпожа Пруст погладила ручку и сказала:
— Превосходная метла. Глядите-ка, тут даже подстаканник есть! Можешь пить что-нибудь прямо в дороге!
Шракер как-то странно посмотрел на неё и сказал:
— У нас есть ещё один небольшой подарок от фирмы. Специально для гостей, которые не доставляют проблем. — Тут он выразительно покосился на Тиффани. — Только сегодня.
И гном с гордостью вручил Джеффри пару белых меховых кубиков, связанных шнурком. На каждой грани красовалось от одной до шести точек.
— Можешь подвесить их к ручке, — пояснил Шракер. — Молодые люди обычно вешают их в своих экипажах. Ещё сейчас модно здоровенные клетки с птицами в каретах возить. Называется «музыкальный центнер».
Джеффри передёрнуло. Его сердце обливалось кровью при одной мысли о птицах, заточённых в клетки. Но метла, метла… Он не мог дождаться первого полёта на ней.
— Давай, парень, — сказал Дейв, заметив его нетерпение. — Ты ведь хочешь полетать, почувствовать, как она тебе подходит? Мы, гномы, называем это «тест дров». Отойди только из-под арок — и вперёд.
Тиффани хотела возразить, но осеклась, увидев, как просиял юноша.
— Хорошо, Джеффри, — сказала она. — Ты летал со мной и видел, как летают другие. Теперь попробуй сам. Не спеши, набирай высоту постепенно…
Но её уже никто не слушал. Джеффри оседлал метлу, отбежал за соседнюю арку, оттолкнулся от земли — и устремился ввысь с головокружительной быстротой. С не меньшей быстротой перед внутренним взором Тиффани промелькнули картины одна другой ужасней. Что-то громыхнуло в отдалении, потом в небесах появилась тёмная точка, она росла, росла и превратилась в Джеффри — довольного до невозможности, с ухмылкой от уха до уха.
Тиффани едва сдержалась, чтоб не завизжать:
— Вы только посмотрите, госпожа Пруст! Он уже освоился. А я целую вечность летать училась.
— Ничего удивительного, — хмыкнула старая ведьма. — Техника — она того, не стоит на месте.
А Шракер присвистнул, увидев, как Джеффри заложил мёртвую петлю у самой земли и спрыгнул с метлы, оставив её парить над мостовой:
— Ну ничего себе! Да он прирождённый летун! Так даже гоблины не могут.
— Как тебе это удаётся? — спросила Тиффани с неподдельным восхищением.
— Не знаю, — сказал Джеффри. — Наверное, у меня природный дар.
А Тиффани подумала: когда Джеффри спокоен, он излучает безмятежность. Должно быть, это означает, что он видит и понимает больше, чем другие. А значит, он открыт всему новому. Да, это, безусловно, дар.
Помахав на прощанье гномам и госпоже Пруст, Тиффани и Джеффри оседлали мётлы и отправились в обратный путь в горы. Джеффри, мгновенно освоившись с метлой, сразу умчался вперёд, и Тиффани нагнала его только над окраинами Анк-Морпорка: он развлекался, взлетая ввысь и пикируя вниз на полной скорости.
— Ты знаешь, что на тебе штаны горят? — со смехом спросила Тиффани.
Джеффри кинулся тушить тлеющую одежду, и его метла нелепо заплясала в воздухе.
— Только не говорите об этом нянюшке, хорошо? — попросил он. — А то она меня до смерти засмеёт.
Но когда они прилетели в Ланкр, Тиффани, прежде чем вернуться в холмы, конечно же, рассказала всё нянюшке Ягг. И старая ведьма и впрямь расхохоталась.
— Как всё-таки странно, — заметила Тиффани. — Он будто всегда умел летать.
— Ха! — сказала нянюшка. — У каждого мужика в доме есть метла, но мало кто из них умеет ею пользоваться!
Назад: Глава 10 СОКРОВИЩЕ
Дальше: Глава 12 ЭЛЬФ СРЕДИ ФИГЛЕЙ
