Каждый человек есть философ жизни. Но что-то так мало среди людей практиков!

Как исследователь жизни я могу сказать, что врачам, как и целителям, на мой взгляд, свойственна очень высокая общая и избирательная чувствительность, помогающая им в постановке диагноза и в слежении за ходом лечения.

Думаю, что со мною не все согласятся, потому что многие инструментальные методы диагностики в настоящее время развиты весьма глубоко, и врачам многих специальностей как бы нет особой необходимости напрягаться, чтобы определить характер заболевания.

К тому же министерство здравоохранения бдительно контролирует применение как диагностических, так и лечебных методов, запрещая к применению методы, не прошедшие клиническую апробацию.

Замечу, однако, на это, что никто ещё пока не отменял интуицию, которая оказывается весьма развита у врачей и целителей.

Жизнь постоянно опровергает рациональную схему поведения врачей, ибо они тоже люди. Невозможно представить себе совершенно бесчувственного врача, хотя многие из них, и небезуспешно, имитируют подобное состояние. Можно лишь с грустным юмором относиться к этому, но жизнь заставляет по-иному взглянуть на эту имитации.

Ведь видимость бесчувствия есть как бы первый уровень защиты врача от негативного влияния на него больных. Эта своего рода отстранённость позволяет врачу и пациенту в какой-то степени существовать в своих личностных полях, снижая возможную степень привязанности их друг к другу и передачу больным своего заболевания врачу.

Это в немалой степени способствует и снижению эффекта от явления, которое известно в психологии как перенос, когда больной пытается реализовать на враче иллюзию причины своего изменённого или болезненного состояния.

Можно долго и упорно ругать врачей за их формализм, за их холодность, поверхностность решений, можно требовать от них любви к каждому пациенту и не увидеть, что за системой принятых охлажденных отношений к пациенту лежат причины более глубокие, чем кажется с точки зрения обычного человека.

Именно одной из таких глубоких причин я и называю чрезвычайно повышенную чувствительность, у многих врачей натренированную в ходе их профессиональных занятий с больными.

О повышенной чувствительности как о причине системных заболеваний я пишу постоянно, начиная со своих первых книг.. Статистика ранней смертности врачей как нельзя лучше отражает, на мой взгляд, как раз системность в некоторых нарушениях природных отношений людей.

Повышенную чувствительность организма я вижу как раз тем фактором, который вскрывает общий системный канал связи организма человека с окружающей средой, если под окружающей средой понимать всё остальное, не входящее в организм.

Но прежде мне хотелось бы напомнить о некоторых старых общеизвестных понятиях в свете нового системного представления, а также об общей концепции системного представления Природы и Жизни, выходящей за пределы традиционных наук о живой и неживой Природе. Без этого невозможно говорить о системной безопасности человека, в частности, врача. Иначе этот очень важный вопрос в который уже раз сведется к известным парапсихологическим положениям о биополевой защите, что автору представляется достаточно наивным и частично устаревшим.

Как философ-ортодокс, формулирующий основной вопрос философии в вопросе «Зачем?», я призываю в своем учении не только к тому, что скрывается за новым знанием, но и к тому, что дают нам особые состояния сознания, что даёт нам новый опыт погружения проявленного сознания человека в мир виртуальных форм, открывающий нам путь в предсознательные и подсознательные пласты человека и в сознание Природы разных уровней.

Виртуальный мир не имеет такого опорного элемента, каким является адекватность в материальном мире. Поэтому адекватное сознание можно назвать материальным. Виртуальная часть нашего сознания к материальности имеет совсем малое отношение, в основном, лишь тем, что образы, в котором мы выражаем его, — это, в основном, все-таки образы материального, адекватного сознания.

Чтобы понять предлагаемые мною методы сравнительно безопасного врачевания и целительства, необходимо, прежде всего, хорошо представлять модель картины мира, которая лежит в основе моих построений. Она содержит и физическую, и психологическую части.

Я условно разделяю человека на три части: Человек Животный, Человек Разумный и Человек Божественный. И несмотря на то, что животная часть человека может легко отключить его разумную часть, а душа человека слаба, я всё равно буду заявлять, что самая эффективная защита человеческой жизни лежит в его мало проявленной части — в Божественной, в духовной. Весь опыт, накопленный человечеством говорит об этом.

Итак, мы все рано или поздно умрём. И умрём не от здоровья, а, наоборот, от болезней. Но все хотят быть здоровыми, и иногда это удаётся.

Под здоровьем нормальный человек понимает человеческое счастье как высшее положительное ощущение от своего тела, от своей психики, от разума, от желаний, от воли, наконец. Но максимальное Счастье нас уже посетило однажды. Мы в нём уже жили в утробе матери, рождались. Мы его помним. Не можем забыть. Но это было Счастье эгоистическое, индивидуальное.

Теперь же наша обязанность в другом — открыть Счастье для Всех. И наш человеческий путь запрограммирован не как путь к тому же утробному счастью, а путь от него, то есть от счастья утробного, эгоистического, к Счастью всеобщему, альтруистическому.

Нельзя призывать человека вернуться к тому животному счастью. Это грех непонимания Смыслов Жизни. Грех, потому что они нам даны как знания. Грех, который перерос во зло.

Я строю мост между прошлым и будущим, между Духовными Учениями и будущей наукой. Нужно вернуть в медицину правду её основателей! Господствующий в настоящее время в медицине так называемый рациональный подход равносилен рациональной психологии, оправдывающей сиюминутные интересы. Это своего рода физиологический аутотренинг, транс, самовнушение, которое перебросилось и на остальных представителей человечества.

Медицина абсолютно некритериальна в духовном смысле. Ибо она не нашла себя в общей системе Критериев Духовной Этики.

И чаще всего человек исцеляется за счёт избыточности, мудрости, самого организма, стоит лишь немного помочь ему лекарствами, добрым словом, положительными полями.

Может показаться, что я слишком сильно увлёкся больными и совсем забыл про врачей. Это не так. Ведь и пишется это лишь для того, чтобы дать конкретные рекомендации врачам, что же им надо делать, чтобы пережить своих пациентов. Врачи оказались значительно менее защищёнными своим иммунитетом, чем те, кого они лечат.

«Врач, исцелися сам!» — было сказано Иисусу Христу, а он поведал нам. Актуальность этого требования нисколько не уменьшилась за две тысячи лет.

Могу высказать свою мысль, которая меня больше всего поразила при обращении к материалу, по которому писалось это. Я просто потрясён степенью бездуховности нашей медицины и тех, кто там трудится. Я был потрясён неразвитостью, самоизолированностью, я бы сказал сколапсированностью, их сознания.

Не будем преувеличивать: за самым человеколюбивым фасадом из всех занятий человечества скрывается слишком мало Высшего Духа.

Такой вот неутешительный вывод сделан мною на основании всего лишь цифры о невысокой продолжительности жизни медицинских работников. Увы!

И хотя я пишу эти строки, сознавая всю ответственность за них, скажу честно, что я не знаю, как можно врачам на практике, а не на словах, перейти от порабощающей их корпоративности к духовности и критериальности в своей жизни.