Наша разумность так часто удаляет нас от истины, что никто уже давно не удивляется очередному абсурду, свалившемуся на нашу бедную голову

Хочу начать небольшой обзор причин ранней смертности врачей с разочарования в выборе профессии. Если с какого-то времени человек начал учиться, работать или вообще жить из-под палки, принуждая себя к этому, не находя интереса для внутреннего интеллектуального роста личности, значит, он по какой-то причине остановлен Природой в реализации выбранной задачи. Значит, он решает не свою жизненную задачу.

В зависимости от силы внутреннего сопротивления человеку придётся прилагать большие или малые усилия для поддержания своего статуса. Если ему это делать легко, то он будет жить под влиянием обстоятельств, которые могут его увести вообще от природной задачи в любую сторону, и он никогда не догадается о том, какая же задача возлагалась на него жизнью.

Если же ему делать это будет очень трудно, значит, сила ведения его по жизни велика, и, принуждая себя к нежелаемому им, он может сломать свою душу. Многие из нас, к сожалению, существуют в потоке жизни, выбранном под чьим-нибудь влиянием.

В своём кратком анализе причин я хочу затронуть и такую причину, как нездоровый образ жизни и вредные привычки и привязанности, которые во многом обусловлены разочарованием в жизни. Это всё — общие причины, то есть непрофессиональные.

К основным же профессиональным причинам я отношу отсутствие в науке и практике общей концепции Человека и, в частности, концепции человека-врача. В то же самое время следует отметить, что отсутствует принятая в медицине и концепция болезни. А о том, что среди медиков широко принята какая-то позитивная философия жизни, и говорить не приходится.

Если рассуждать о болезнях медицинских работников, то, глядя всего лишь на статистику продолжительности жизни врачей, можно прийти к выводу, что большинство из врачей и целителей подвержены некоему общему профессиональному заболеванию. Есть ли ему название и в чём его суть?

Ведь известны так называемые ятрогенные заболевания, передаваемые неосознанным внушением от врача к больному, однако тут, думается, дело в другом, а именно, в самой специфике деятельности, в её психологии и духовности.

Думаю, что большинство причин всё же лежит в особой области природных взаимоотношений, значение которых для жизни людей наука сегодня пока ещё недооценивает. К этой области могу отнести следующие объективные особенности нашего существования.

Сверхвысокая чувствительность врачей в отношении диагностики как ощущения другого человека, которая развивается у каждого нормального врача, независимо от его желания.

Чувства врача профессионально погружены в экологически грязную информационную среду. И чтобы в ней существовать долго, необходимы специальные меры выживания.

Слишком высокая степень прагматичности, «игры по правилам», со слишком большой регламентацией профессиональных действий, когда Природа в качестве компенсации этого крайнего детерминизма, рационализма навязывает человеку (в том числе и его подсознанию) столь же высокую степень иррационализма.

«Тюремные», жёстко расписанные, условия «содержания» личности при этом в громадной степени угнетают её развитие вообще. Что естественно приводит к всяческим взрывам психики, в том числе и неконтролируемым.

Ибо по законам Природы знания как любые смыслы синхронизируются с развитием. В условиях несвободы личности это оборачивается её внутренним разрушением. Корпоративность, как и всё на свете, имеет два конца.

Именно отсюда «растут ноги» повышенной внушаемости и управляемости, вплоть до зомбирования. Этим объясняется значительное влияние архетипа угнетения на сознание. Нельзя отрицать того факта, что матрица нашего сознания изначально содержит архетипы, впервые понятые когда-то К. Юнгом.

Я же хочу привлечь внимание к тому, что и религии, и любое общественное устройство точно так же, как и сознание отдельно человека, содержат такие архетипы и управляются ими в своём развитии. Однако, необходимо разделять архетип природный и архетип, созданный людьми в своей общей деятельности.

Оттуда же, от жёсткой «игры по правилам», от чудовищной корпоративности распространяется гипнотический поток негативного смысла, заключающегося в ненужности и даже вредности исследовательского отношения к жизни и профессиональной деятельности.

Так происходит детренировка интеллектуальной способности, сужение и деградация сознания и мозга.

Врачи как спасатели, не понимая того, оказались меж двух природных огней: между огнём-болезнями, которые надо лечить, чтобы продлить жизнь роду человеческому, и огнём-учёбой Человека со стороны Природы, которая пока что не дала другой возможности для нашего обучения, как только через страдания совершенствовать и тело, и душу, и дух.

Освобождая же от страданий человека заболевшего (и заболевшего часто из-за своей лени), врач или целитель совершает грех, то есть умножает свои долги перед Природой, не объясняя этому больному, зачем нужны страдания, боли, болезни. Хуже того, получается, что врачи и целители уничтожают ростки совершенствования как в себе, так и в больных людях. А это уже совсем антидуховно.

Жизненное начало врачей резко снижено примитивным оправданием смерти человека. Успех как доказательство необходимости профессии врача не заключается в бессмертии бывшего больного.

Понятие успешной деятельности врача, его квалификации являются настолько относительными и зависящими от субъективной оценки самой же корпорации врачей, что уже сами врачи неосознанно стали переносить виртуальность в жизнь. Что бы ни делал врач, с собой или с больным, все смертны — вот философия жизни прагматика.

Если для многих людей, не связанных с врачебной деятельностью и с частыми смертями, страх смерти, идея бессмертия и стыд немощи мало влияют на их жизненную устремленность и на понятие положительности успеха, то у врачей в их деятельности понятие успеха переносится с профессиональной деятельности на другие, побочные, неглавные виды их существования.

Если жизнеутверждающая философия жизни несёт с собой свет знаний и достижений успеха в позитивном значении, которое воодушевляет человека, то существующая онтофилософия врачебного корпуса, к сожалению, несёт усталость и бесполезность борьбы с Природой за бессмертие Человека, ибо по большому счёту успех лечения есть бессмертие.

Такая философия есть культ смерти, слишком активно воздействующий своим соответствующим архетипом сознания на окружающих, и больных, и здоровых. Вот ещё почему наблюдается ускорение процессов старения в организме врачей!

Сегодня надо начинать кричать о том, что существует радиационная опасность болезни!

Учреждения медицины — это реакторы, а врачи — катализаторы агрессивной реакции, ибо не хотят замечать того, что лежит на поверхности. Неужели же эта дикая статистика ранней смертности врачевателей не сдвинет воз?

Наше прагматическое бытие не способно поправить положение, ибо в сегодняшней ситуации необходимо научно сформулировать положения и концепции болезни, врачебного успеха, здоровья и другие давно назревшие понятия. Сегодня мало констатировать, что такая сверхважная отрасль, как медицина, несёт зло в отношении тех, кто выполняет на земле Божественную задачу.

К сожалению, «новые» требования к позитивистской философии жизни непросты. Они системны, то есть несут в себе обязательный упор на критериальную основу жизни, а, значит, автоматически затрагивают понимание нами общечеловеческой духовности.

Противникам религий я могу сказать, что можно, конечно, жить и без религии, однако нельзя жить без высших критериев поведения, определяющих общечеловеческую духовность. Ведь те же самые принятые нами понятия архетипов представляет собой проявленные критерии Природы.

В обществе процветает махровый эгоизм самого общества. Но что такое общество?

Иногда я представляю самого человека, или то же самое общество, в виде некой машины, имеющей в своём подчинении голову и отдельно тело. Причём все материальные преобразования в среде проживания в процессе выживания и головы, и тела производит одно тело. Голова лишь управляет им.

Но тело живёт по своим законам. В нём есть телесный вид разума, ставящий потребности тела на первое место. И чтобы обособиться от суженности телесного разума и обеспечить свои потребности, голова изобретает заменители рук и ног тела для себя, которые начинают действовать параллельно основным рукам и ногам тела.

Действуя же, новые руки и ноги постоянно нарушают законы Природы, ибо мало о них знают и желают в силу амбиций головы навязать Природе законы и критерии, выдуманные головой.

В результате новые руки и ноги только вредят своему телу.

Именно так поступают новые силовые структуры государства, которые растут сразу из головы общества и борются с телесными проявлениями. Выскажу ещё раз нелицеприятное, но теперь а адрес государственной власти: духовность общества можно определить по тому, как оно бережёт свой интеллектуальный и спасательный корпус.

Если врачи жертвуют собой ради спасения остального человечества, значит, не просто общество агрессивно в отношении них, а оно — антидуховно. Оно является вампиром по отношению к своим спасателям.

Конечно, со мною можно не согласиться на том основании, что, мол, общество ещё не доросло. Я же хочу спросить: до чего оно не доросло? До понимания героизма врачей, которые, как оказалось, даже не предполагали о том, что они стали заложниками смерти.

Есть традиционный круг задач и решений. Мы погрязли в своих ужасных и антидуховных традициях. Чтобы создать новое, нужно выйти за пределы варварских традиций в новое жизненное пространство. Но создавать новое придётся на основе старых критериев.

Поэтому, чтобы потом не было страданий, лучше было бы побыстрее изучить Критерии Природы и иметь представление о той степени свободы, которой позволено пользоваться Человеку. Иначе массу его начинаний ждёт неминуемый провал, катастрофа и после неё — отбрасывание назад.

Пусть кто-нибудь возьмётся и докажет мне справедливость существующего, пусть обоснует такое положение дел. Я не понимаю: если общество съедает своего спасителя, то где тут неправда: то ли спасать не надо, то ли общество — безумно.