Глава 14
Фрост дождался, когда проедет канатный трамвай, и пересек Юнион-сквер. На ходу он ел длинный, с фут, хот-дог. Кетчуп, огурчики, без лука. Его любовь к хот-догам выводила брата из себя. Дуэйн был истинным кулинаром и не принимал довода Фроста о том, что на свете нет ничего вкуснее уличных хот-догов.
Ярко светило солнце, припекая ему шею. Истон прошел на площадь, в парк, под пальмы. Здание «Мейсис» находилось справа от него. Люди гуляли по площади, толпились вокруг музыкантов, мимов, жонглеров и акробатов. Иногда сквозь звуки уличной музыки прорывались громкие скандирования и барабанный бой протестующих. Над людским морем маячили самодельные транспаранты. Это же Сан-Франциско. Здесь всегда кто-то против чего-то протестует.
Фрост почти сразу нашел Люси Хаген в толпе тех, кто решил съесть свой обед, пристроившись на ступеньках, ведущих на Гири-стрит. Девушка сидела в одиночестве и с мечтательным выражением на лице наблюдала за бурлящей вокруг нее жизнью. Маленькая и изящная, она была одета в красное платье с поясом и черными полосами по подолу. Наряд, подчеркивавший красоту рук и ног девушки, дополняли красные туфли на высоких каблуках. Каштановые волосы были уложены в элегантную прическу.
Проталкиваясь сквозь толпу, Фрост быстро спустился вниз, продолжая насвистывать мотив, который крутился у него в голове весь день.
– Привет, Люси, – сказал он.
– Ой, привет, Фрост. – Девушка встретила его радостной улыбкой.
– Извини, что порчу тебе обеденный перерыв, но у меня есть несколько вопросов.
– Все нормально. Я люблю компанию.
Ее обед включал салат из кускуса с оливками и корзинками артишока. Девушка накалывала кусочки пластмассовой вилкой и неторопливо клала их в рот. Фрост догадывался, что, если б он предложил ей купить хот-дог, она обрадовалась бы такой возможности.
– Отлично выглядишь, – сказал Истон.
– Мы, знаешь ли, обязаны хорошо выглядеть для клиентов «Мейсис». – Однако полицейский был уверен, что ей понравился комплимент.
Люси всегда, когда бы они с Фростом ни встречались, выглядела немного растерянной. Одни незамужние девушки выглядят так, будто город – их собственность, другие – будто он их подавляет. Любопытный взгляд больших глаз Люси скользил по людям, окружавшим их. Она из породы наблюдателей, а не созидателей. Фрост мог бы поклясться, что Люси смотрит на коренных жителей Сан-Франциско и задается вопросом, как им удается быть такими естественными. На бизнесменов. На строительных рабочих в ярко-желтых спецовках. На трансвеститов. Даже на бездомных, укутавшихся в одеяла.
Люси заметила, что полицейский изучает ее лицо, и, смутившись, опустила глаза на коробочку с обедом.
– Нашли тело Бринн?
– Нет.
Девушка поежилась.
– Ужасно.
– М-да… Сожалею.
– Кстати, я поговорила с ее начальником. На этой неделе Бринн пропустила один рабочий день. Не пришла. Не позвонила.
– У тебя есть какие-нибудь предположения насчет того, где она была? – спросил Фрост.
– Нет.
Истон обернулся к площади.
– Говоришь, кабинет доктора Штейн где-то поблизости?
Люси указала на высокое здание, стоявшее на восточной стороне площади, у перекрестка со Стоктон-стрит.
– Она работает вон там.
– Бринн рассказывала, когда в последний раз виделась с доктором Штейн? Есть ли вероятность того, что она пошла к ней на контрольный осмотр?
– Сомневаюсь. Она ничего не говорила.
– Она вообще в последнее время не упоминала о докторе Штейн?
– На мосту, когда мы застряли в пробке, Бринн предложила мне проконсультироваться у нее. Она сказала, что это отличный врач. И всё.
– Ясно. Спасибо.
Люси, не доев и делая вид, будто сыта, закрыла крышку коробочки с салатом и подставила лицо солнцу.
– Мне нравится проводить здесь время, а тебе? Особенно по выходным. Здесь жизнь бьет ключом. Все эти уличные актеры… Все эти необычные наряды…
– Другого такого места на свете нет, – согласился с ней Фрост.
Она принялась наматывать локон на палец.
– А ты с детства решил стать сыщиком? Ты был из тех мальчишек, что постоянно играют только в полицейских и воров?
Фрост покачал головой:
– Нет, когда был ребенком, я не представлял, чем хочу заниматься.
– Как и я. И до сих пор не представляю.
– Все люди разные. Вот мой брат Дуэйн знал, что будет шеф-поваром, с пяти лет. В семь лет он готовил для всех нас обеды.
– Такие люди вызывают во мне восхищение, – сказала Люси. – Жаль, что у меня не было мечты.
Фрост пожал плечами:
– Думаю, бо́льшая часть людей – такие, как мы с тобой. Ищут свой путь. Происходят какие-то события, и мы уже на их основе определяем свое предназначение.
– Ну а я до сих пор ищу, – сказала она.
– У тебя есть время. В твоем возрасте я как раз заканчивал юридический факультет Университета Сан-Франциско. И не знал, чем буду заниматься.
– О боже, так ты юрист? – удивилась Люси.
– Надеюсь, у тебя не испортилось мнение обо мне?
– Нет, просто… почему ты не занимаешься адвокатской практикой?
– Как я сказал, происходят какие-то события, – ответил Фрост. – В университете я получил двойной диплом – по истории и криминологии. По-настоящему меня интересовала только история, но родители сказали, что я должен получить более практичное образование. Они вынудили меня поступить и на юридический. Дуэйн работал поваром девяносто часов в неделю за мизерную зарплату, и они, я думаю, решили, что хотя бы один из братьев Истонов должен зарабатывать деньги. Но так, как они рассчитывали, не получилось.
– Почему?
– Ну когда я получил диплом, работы для юриста не нашлось. И это хорошо. Я бы возненавидел ее.
– И ты пошел в полицию? – спросила Люси.
– Нет.
Девушка была озадачена.
– Так чем же ты занимался?
– Два года работал в такси.
Люси рассмеялась и накрыла руку Фроста своей, но, поймав себя на этом жесте, поспешно отстранилась.
– Ну и ну… Ты действительно полон сюрпризов.
– Мне нравилось, – сказал Истон. – Я узнал город снаружи и изнутри, выучил все переулки и объездные маршруты. И этот опыт оказался очень полезен.
– Почему ты ушел?
– Меня слишком часто грабили. В моей машине слишком часто блевали. На Верфи я пересекся с одним приятелем из школы. Мы целый год занимались с ним рыболовным чартером. Спали прямо в лодке. Мне нравилось жить на воде, но от меня так воняло рыбой, что девушки шарахались от меня.
Фросту было приятно это путешествие в воспоминания, однако он знал, чем оно закончится. Истон ощутил, как живот скрутил холодный спазм. Случаются какие-то события, и мы уже на их основе определяем свое предназначение, только это не означает, что случается лишь хорошее.
– Затем я полгода работал гидом в Алькатрасе. Эта работа мне нравилась, ведь я помешан на истории. То была моя любимая работа.
– Всего полгода? – спросила Люси.
– Всего полгода.
– А что случилось? Тебя уволили?
Фрост посмотрел на девушку и отвел взгляд. Они одного возраста, Люси и Кейти. Обеим двадцать пять.
– Нет. Убили мою сестру, – наконец проговорил он.
У Люси расширились глаза. Истон услышал, как она тихо охнула. Затем, поддавшись порыву, обняла его и крепко сжала.
– Боже, Фрост… Даже не знаю, что сказать.
– Спасибо. Тут нечего сказать.
Люси разжала объятия и взяла его за руку.
– Ужасно.
– Да. Кейти была милой девочкой.
Он едва не добавил: «Ей было столько же, сколько тебе», – но вовремя остановился. Он едва не сказал: «Ты сильно напоминаешь мне ее», – но вовремя остановился.
– Я нашел ее на заднем сиденье ее машины. Это было… – Фрост замолчал. Увиденная им тогда сцена была доступна лишь дьявольскому пониманию. – Когда происходят такие события, они создают очень сильный волновой эффект, – продолжил он. – Мои родители разошлись на довольно длительный срок и помирились лишь два года назад. Они уехали из города. Перебрались в Тусон. Здесь они больше жить не могли. А мы с Дуэйном здорово сблизились. Мы всегда были разными и редко бывали вместе, но без Кейти поняли, что мы – это все, что у нас есть.
– И ты стал полицейским, – подвела итог Люси.
– Да, я стал полицейским. Неожиданно дипломы по криминологии и юриспруденции оказались полезными. А до того момента – нет. Думаю, в жизни присутствует определенная синхронность событий. Со временем все кусочки мозаики встают на свои места.
Люси продолжала держать его за руку.
– Вы поймали того типа?
– Да, поймали. Следствие по тому делу вел мой лейтенант. Сейчас он уже далеко, на том свете. Если честно, я не знаю, как все это оценивать. Тот тип полностью изменил мою жизнь. По сути, я сижу здесь и сейчас только благодаря убийце… – Истон покачал головой и грустно усмехнулся. – Извини, Люси. Не хочу утомлять тебя своими историями.
– Нет, я рада, что ты мне рассказал. Вот у меня таких историй нет.
– Вот и радуйся.
– Не знаю… Мне хочется, чтобы было хоть что-то. У меня такое ощущение, будто я никуда не иду. Наверное, я бы предпочла, чтобы у меня все сложилось, как у тебя. Водить такси, жить на рыбачьем катере или работать в Алькатрасе вместо того, чтобы продавать украшения богатым старухам…
– Ничто этому не мешает, – сказал Фрост.
– Кроме меня самой. – Люси посмотрела на время в своем телефоне. – Мне пора. Обед закончился.
– Извини. Еще один вопрос.
– Конечно.
– Бринн что-нибудь рассказывала о своем лечении у доктора Штейн? Я пытаюсь понять, как на самом деле работает эта штука с воспоминаниями.
– Нет, она об этом вообще не говорила. Но после лечения, кажется, чувствовала себя великолепно. Все было в порядке, насколько я могу судить.
– Подробностями не делилась?
– Нет, но если ты хочешь узнать об этом побольше, я знаю, кто может помочь.
– И кто же? – спросил Фрост.
– Я.
– Ты? В каком смысле?
Люси смутилась.
– Я решила поговорить с доктором Штейн о своей гефирофобии. Это дикость – жить в районе Залива и бояться мостов. Я хочу знать, в состоянии ли она помочь мне.
– Сомневаюсь, что это хорошая идея, – заметил Фрост.
– Ой, я пока не буду соглашаться на лечение. У меня, наверное, не хватит на это денег. Я просто хочу проконсультироваться у нее, понять, в чем состоит лечение… Тебя же это интересует, да?
– Люси, не делай это ради меня. Очень прошу.
– Но тебе же это поможет, не так ли?
– Не исключено, – не стал отрицать Фрост.
– Ну вот. Мы оба будем в выигрыше. Я записалась на понедельник, на вторую половину дня. А потом мы с тобой можем поговорить.
Люси лишила его возможности возразить, быстро встав и разгладив платье. Фрост тоже встал. Тут кто-то из толпы толкнул его, и он непроизвольно на мгновение вплотную прижался к девушке. Губы Люси слегка вытянулись, как будто она хотела поцеловать инспектора, однако тот, чтобы скрыть охватившее его смущение, поспешил протянуть руку. Люси пожала ее; ее рукопожатие было нервным, а ладошка – влажной.
– До свидания, Фрост, – сказала девушка, не в силах сдержать разочарование.
– До свидания.
Люси пошла вперед, маневрируя в толпе, и Истон смотрел ей вслед, пока она не скрылась в дверях универмага, а потом вернулся на площадь. Поднимаясь по ступенькам, он едва не столкнулся с высоким мужчиной в белой ниспадающей фалдами тунике и странной маске, которая полностью скрывала его лицо. У маски была широченная, от уха до уха, улыбка, из-под красных губ торчали белые клыки, глаза напоминали мушиные. Картину довершал парик из длинных дредов.
Увиденное испугало Фроста, но странности всегда были коньком Сан-Франциско.
– Извините, – сказал он.
Маска качнулась вверх-вниз, и из-за нее раздался протяжный фальцет:
– Изви-ниииите, – пропел голос. – Изви-нииите.
Фрост прошел дальше. И лишь удалившись от мужчины ярдов на пятьдесят, вспомнил, что ему рассказывала Люси о человеке на мосту.
О человеке в странной маске, сидевшем в машине через ряд от девушек.
Фрост никогда не любил совпадения.
Он бегом вернулся обратно и внимательно оглядел толпу, однако мужчина в маске уже исчез.
