Глава 16
Пенза встретила их прохладой. Ася поежилась и плотнее закуталась в куртку. И она собиралась щеголять перед Матвеем в костюмчике с юбкой? Наивная. Тут, скорее, уж плащ подавай. А что? Тоже не плохой вариант. Плащ плюс ботиночки на высоком каблучке.
Ася шикнула на себя. Снова не о том думает!!!
– До Никольска сто двадцать километров, – сообщил Матвей и взял Асю за руку, отчего у девушки моментально ослабли ноги. – Пошли искать такси.
Ася ничего не сказала. Просто лишилась дара речи.
Когда её в последний раз мужчина брал за руку? Как в детстве. Не под ручку, как принято у взрослых, не за локоток, а переплетая пальцы? Ася не помнила. Да и было ли это когда-нибудь?
Такси они нашли быстро. Ехали не меньше часа. Ася за временем не следила, ей было хорошо сидеть с Матвеем на заднем сиденье. Вдыхать его запах. Чувствовать тепло, исходящее от крупного тела. Сидели они близко, соприкасаясь коленями. Матвей положил руку за спину Аси, создавая таким образом некий кокон. Она не сопротивлялась. Напротив, позволила себе маленькую вольность – положила голову на мужскую грудь.
Напарники? Коллеги?
Любовники?
Кто они?
По дороге Матвей выяснил, что в городке есть небольшая гостиница. Что ж, хоть что-то.
– Останемся до утра? Или сейчас наведаемся я к непутевым родителями Настены?
Эти вопросы Матвей задал, когда невеселая администраторша гостиницы выдала им ключи и показала узкий номер, где едва вместились две кровати и столик. Ванная с туалетом оказались и того меньше.
– Сейчас семь часов. Ещё не темно. Давай хотя бы посмотрим, где они живут.
– Тогда пошли.
Матвей по навигатору посмотрел план города, и оказалось, что гостиница находится в двух улицах от нужного им адреса.
– Маленький городок, всё в шаговой доступности.
– Да.
– Переодеваться будешь?
На Асе по-прежнему был спортивный костюм и ветровка.
– Нет. Мы же ненадолго?
Заморачиваться с одеждой не хотелось. Пока она распакует чемодан, достанет обновки, погладит – пройдет минимум час. А с учетом комфорта их гостиничного номера, и того больше.
– Тогда пошли.
На улице было немноголюдно. Вечерний город окутывала осенняя прохлада, еще напоенная лучами заходящего солнца. Вдоль тротуара горели желтые фонари, на выкрашенных в синий цвет лавочках сидели влюбленные пары и просто компании, вокруг царило мирное спокойствие провинциального городка. Свернув с бульвара на нужную улицу, Матвей и Ася оказались в гордом одиночестве. Здесь пешеходов не было, зато машины сновали с поразительной регулярностью.
– А ну, вернись, кому говорю! – мужской крик заставил Матвея и Асю остановиться.
С улицы Горького, на которую они только что свернули, им навстречу бежала девочка лет восьми в черных джинсах и синей кожаной курточке. Две косички, заплетенные по обе стороны головы, смешно подпрыгивали при каждом движении.
– Догоню – получишь!
За девочкой, разведя руки в сторону, бежал худощавый мужчина.
Ася с Матвеем застыли, переглянувшись.
Слова мужчины непременно насторожили бы, вынудили их немедленно вмешаться, если бы… они не были сказаны хохочущим голосом. И девочка, бежавшая им на встречу, не заливалась от смеха.
– А ты сначала догони! – крикнула она в ответ и, активно заработав локтями, постаралась увеличить скорость.
– А вот и догоню!
– Догони-догони!
Матвей действовал быстро. Ася даже не уловила, как он смог организовать так, чтобы девочка влетела в него.
– Ой!
Он ловко поймал её за плечики и улыбнулся.
– Я, кажется, поймал тебя вместо папы.
– Ага! – продолжая смеяться, улыбнулась девчушка, обнажив рот, где гордо красовались несколько расщелин от ещё не прорезавшихся зубов.
– Играете?
– Ага!
Мужчина оказался рядом с ними через пять минут. Тоже улыбнулся.
– Вот ты и попалась! – с этими словами он, подмигнув Матвею, подхватил ребенка на руки, ловко перекинул через плечо и, маршируя, направился к дому.
– Так не честно! – продолжая смеяться и шутливо колотить отца по спине, заверещала девочка. – Меня дядя поймал. Если бы не он!..
– Я бы тебя не догнал, да?
– Конечно, ясен пень!
– Это что за выражение?
– Я не выражаюсь.
– Не спорь, кому говорю.
– Я не спорю.
– Останешься без сладкого.
– Не останусь. Конфет дома нет. Я последнюю в обед съела.
– Так мама в магазин пошла.
– Как пошла?! Без меня?!
Что ответил мужчина, легонько шлепнув озорницу по попке, Ася не расслышала.
Ася дотронулась до локтя Матвея, привлекая внимание к себе.
– Это они?
– Да. Мне Лёха фотку девочки скинул. Это она.
– Матвей, я, конечно, могу ошибаться, но…
– Ты не ошибаешься. Ни один отец, собирающийся продать свою дочь, не будет резвиться с ней на улице на глазах у прохожих. Проявлять чувства на людях сейчас не принято.
Матвей нахмурился, сжав губы. Перемена в нем насторожила Асю. Она снова посмотрела в сторону отца и дочери, и сердце у неё защемило. Их шутливая погоня и последующая перепалка была искренней, привычной для обоих.
– Держи, всё равно надо убедиться в верности наших выводов.
Матвей держал на раскрытой ладони невидимку для волос, фантик от конфетки и зеленый камушек, который, возможно, был для своей хозяйки целым достоянием.
– Когда ты успел?
– Успел вот, – и снова ни один мускул не дрогнул на лице Матвея.
Ася покачала головой.
– Давай ты мне отдашь вещи Насти в номере. Я смогу сосредоточиться, и, возможно, мне удастся больше картинок выудить из жизни ребенка и его семьи.
Матвей молча положил добытые материалы к себе в карман и, развернувшись, направился в сторону гостиницы. Ася последовала за ним, не понимая причины резкой перемены в настроении Матвея. И лишь пройдя полпути, едва не застонала вслух. Ну конечно! Матвей вспомнил себя и своего ребенка! Возможно, именно так и они играли! Резвились, хулиганили!
Сердце заныло в десятикратном размере. Было горестно, что в жизни Матвея случилось несчастье, наложившее отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. И сейчас Матвей снова замкнулся в себе, отгородился от Аси. У неё возникла призрачная иллюзия, что между ними зарождаются отношения. Что теплота в его взгляде ей не почудилось. А сейчас что?
Ася обругала себя. Она – эгоистка! Человеку плохо, а она думает лишь о себе!
Задавать лишних вопросов Ася не стала. Поднявшись в номер, Матвей положил добытый материал на прикроватную тумбочку – единственную мебель, помимо кроватей и сказал:
– Ася, мне надо выйти.
Девушка кивнула. Им обоим стоило побыть в одиночестве.
* * *
– Вот скажи, Соломов, когда ты успел стать столь редкостным…
Матвей так сжал мобильный телефон, что хрупкая пластмасса предупреждающе хрустнула.
– Давай без излишней патетики, – оборвал его Лёха.
– Был бы рядом…
– Знаю, треснул бы. И что, тебе от этого стало бы легче?
– Какого хрена ты пошёл на ложь и отправил нас на несуществующее задание?
В телефоне послышался шумный выдох.
– Слушай, брат, с чего ты решил, что задание несуществующее?
– С того, мать тебя ети!
– Всё понял, не кричи. И так башка раскалывается. Девочка на самом деле интуит, и сильный.
– Я слушаю тебя и очень внимательно, – огрызнулся Матвей и в сердцах поднял руку, сжатую в кулак, собираясь ударить по кирпичному гаражу, рядом с которым он стоял.
Остановился в последний момент.
– Вам надо было побыть вместе, – спокойным тоном ответил Алексей.
– Кто так решил? Ты?
– Матвей, не кипятись. Поверь мне.
Матвей хмыкнул.
– Давай, до связи.
Нажав на отбой, мужчина закинул голову кверху и посмотрел на звездное небо.
Ночь опускалась на город.
* * *
…– Мама, мне страшно, – тонкие ручки тянутся к женщине.
Та, опускаясь на колени, прижимает к себе плачущего ребенка.
– Тихо, тихо, всё хорошо, – голос матери охрип от внутренних переживаний. В нем сквозит тщательно подавляемый страх, который ни в коем случае не должен почувствовать ребенок.
– Мама, я дедушку видела… и бабку… – снова всхлипывание.
– Во сне?
– Нет. Нет, мам… Они шли по улице. Держались за руки… Помнишь, как перед самой смертью дедки? Перед аварией? Мама, они приходили за мной? Они же призраки? Мама, мне страшно! Я умру?
Обнаженные плечи женщины – на ней лишь ночная сорочка – покрываются крупными мурашками, будто от сильного холода.
– Нет! – вскрикивает она сильнее, чем хотела. – Ты не умрешь, что за глупости приходят в твою маленькую головку?
Девочка зажмуривается крепко-крепко.
– Но я видела их! Вместе…
– Настёнка, значит, на небе они вместе. Им хорошо! Вот они и пришли к тебе, показали, что они снова вместе, что не стоит нам волноваться за них, – голос женщины падает до дрожащего шепота.
– Правда? – детский голосок полон надежды.
– Кончено! – мать смаргивает слезы, позволяя им катиться вниз по щекам.
– Мам…
– Что, малыш?
– Но я вижу не только бабушку с дедушкой… Я вижу и соседа дядю Витю…
На столике рядом с кроватью лежит зеленый камушек. Девочка нашла его на улице этим днем и принесла сокровище домой…
… – Я не отдам её никому! – молодая женщина сжимает руки в кулаки. Ее дыхание срывается от эмоций. Она стоит в центре небольшой кухни. – Никому! И я не позволю, чтобы разные психи исследовали мою дочь, пичкали её таблетками и проводили над ней опыты.
На пуфике рядом сидит мужчина, сжимая виски.
– Коль, ты меня слышишь?
– Слышу.
– И что ты молчишь?! Черт побери, скажи хоть что-то! Ты понимаешь, что твоя дочь видит мертвецов?
– Понимаю.
– И?!
– Нам надо уехать.
– Как уехать? – она растерянно моргает, думая, что ослышалась. – Куда уехать…
– Пока не знаю. Может быть, к моим в деревню под Саранском. Или вообще давай махнем на море. Я на маршрутку устроюсь, ты – медсестра, тоже без проблем найдешь работу.
Женщина недоуменно качает головой.
– Коль, при чем тут море? У нашей дочери проблемы…
– Не кричи. Я всё слышу. Ты правильно сказала – у нашей дочери. И я за неё переживаю не меньше, чем ты!
– Коля, она видит призраков! Ты это понимаешь?
– Понимаю, – тяжелый взгляд из-под насупленных бровей.
– Ты ей веришь?
Ответ без секундной задержки:
– Да. А ты?
– И я… И что будем делать?
– Я поэтому тебе и говорю про переезд. Давай сменим обстановку – возможно способности Настёнки поутихнут. Дом пока продавать не будем, кто-нибудь присмотрит. Или сдадим в аренду. Придумаем, в общем, что-нибудь, а сами уедем. Другой климат, сама понимаешь… – Врачи… – женщина опять качает головой. – Если Настя где-нибудь обмолвится, что видит деда с бабкой…
Она проводит рукой по растрепанным волосам, и из них выпадает заколка, на днях одолженная у дочки…
…– Дамы, пошустрее, пожалуйста. Давайте, давайте, шевелите своими красивыми ножками. Вылезайте из машины. Страусы с тиграми и бегемотами ждать вас не будут.
– Мам, он всегда был таким вредным? – светловолосая девочка с двумя косичками подмигивает матери, которая расстегивает ремень на детском автомобильном кресле.
– Всегда.
– Как будто мы не знаем, что он хочет от нас избавиться, чтобы поехать по своим магазинам, покупая очередные железки к своей машине.
– И не говори.
– Эй, дамы, я всё слышу! А кто будет умницей и перестанет болтать, получит конфетку.
– Я! Я! Я! – девочка, дурачась, прыгает на отца с заднего сиденья…
…Ася открыла глаза, чувствуя, как от бессилия подгибаются ноги. Чтобы не упасть, она опустилась на односпальную кровать. Последние сомнения развеялись, словно дым от затухающего костра. Если ей ещё кто-то скажет, что родители Настены собираются использовать дочь в корыстных целях, она плюнет тому в лицо.
Они любят её. Искренне. Оберегают, как могут и умеют. И они счастливы – эти трое. В их улыбках нет фальши, они не прячут глаза, когда смотрят друг на друга. А значит, информация Леши была неверной.
Дар Насти стал немного понятнее Асе. Одновременно пришла и тревога. Видеть мертвецов – тяжелый крест. Такой не каждый сможет вынести. Тем более, маленькая девочка. Но и вмешиваться сейчас в её судьбу нельзя. В судьбу всей их семьи. Родители Насти напуганы и растеряны, и заявляться к ним, представляясь сошедшими с ТВ «людьми в черном» – не стоит. Их вообще не стоит трогать некоторое время. Наблюдать – да, но только издалека.
У Аси, как всегда после вторжения в жизнь других людей, на душе было пакостно. Охватив себя руками, она вздохнула. Очень сильно захотелось увидеть Матвея, поделиться тем, что она увидела. Поговорить с ним. Но он все ещё не приходил.
С запозданием Ася вспомнила, что они даже не обменялись мобильными номерами. Не было нужды. В последние недели они постоянно находились рядом. И это «рядом» для Аси приобрело очень личное значение.
Чтобы чем-то занять себя и ещё больше не погрузиться в накатившую меланхолию, Ася решила дойти до администратора и взять электрический чайник. Хотя бы кофе заварить да бутербродов сделать. Ужином они не запаслись, а идти кушать одной в незнакомые забегаловки Ася не решилась. Да и моральное состояние было не то. Хотелось уединения. И компании Матвея. Всё, больше никого она видеть не хотела.
Администратор, ворча, выдала ей чайник, точно он был её собственный, а не принадлежал гостинице. Вот бывают же такие люди! Зачем идти на работу и выполнять обязанности, которые тебя раздражают и выводят из себя? Не умеешь работать с людьми, выбери другую профессию, где любой контакт будет исключен.
Матвей вернулся в номер как раз, когда она заканчивала нарезать бутерброды. Прошёл, молча скинул куртку, повесил её на плечики стула, после чего опустился на кровать.
– Готовишь?
– Да, – Ася испытала легкую неловкость. – Из чего смогла…
– Пойдет. Есть сильно хочу.
Ася тотчас засуетилась. На втором свободном стуле организовала импровизированный стол.
– Извини, ужин выйдет не сытным.
– Это ты извини меня, я не позаботился о еде. Что-то вылетело из головы.
Ася ожидала, что Матвей хотя бы скупо улыбнется. Но нет. Даже уголки губ не дрогнули в подобии улыбки.
Настроение окончательно испортилось, и Ася без всякого аппетита потянулась за первым бутербродом. Беспокоить Матвея во время чаепития она не стала. Этот мужчина предпочитал есть молча, это она уже знала.
Отчего-то вспомнился и его дом, и как они обедали вместе. И как она удивлялась, когда утром обнаруживала приготовленный лично для неё завтрак. Приятно, черт побери.
В горле образовался ком, а в глазах защипало от накатившей тоски и тревоги. Повторятся ли когда-нибудь эти неторопливые завтраки на кухне, что изготовлена любимыми руками?
– Я видела семью Насти…
– Я разговаривал с Лёхой…
Они заговорили одновременно, чтобы так же одновременно замолчать. Матвей поставил кружку на стул и посмотрел на Асю. Та натянуто улыбнулась, пытаясь хоть чем-то разрядить напряженную атмосферу. Почему с этим мужчиной всегда существует острая неопределенность? Куда подевался тот сексуальный мачо, который без устали занимался с ней сексом накануне? И откуда снова нарисовался неразговорчивый бирюк?
– В общем, в Центре дали неверную информацию. Семья у Насти совершенно нормальная, и вреда они ей причинять не собираются, – жестко проговорил Матвей, не сводя с Аси пристального взгляда.
– Напротив, оберегают и стараются, чтобы никто не узнал, что у девочки дар.
Матвей коротко кивнул.
– Да. Это не наш профиль. Пусть ею и её семьей занимаются мозгоправы. Хотя… Ты бы, думаю, нашла к ней подход.
От его нечаянной похвалы ёкнуло в груди.
– Не уверена. Но могу попробовать.
– Пока не надо. Никаких распоряжений на этот счет не было. Мы приехали, проверили, на этом всё – наша миссия подошла к концу.
От его слов, произнесенных холодным тоном, сердце забилось сильнее. Ася невольно выпрямила спину, расправила плечи.
Вот, кажется, и всё…
Завтра они сядут в поезд, и их пути-дороги разойдутся.
– Получается, мы зря приехали? – вопрос вырвался самопроизвольно. И прозвучал растерянно.
– Нет, – его «нет» прозвучало в противовес её тону фундаментально. Так падают скальные глыбы. Рушатся, вдавливаясь в земную поверхность, чтобы уже потом их никто не сдвинул с места, не потревожил. – Приезжали мы не зря.
И посмотрел на Асю тяжелым, пронзающим насквозь взглядом.
