Глава 15

Спальный вагон в поезде был чистенький, двухместный. Стены отделаны панелями под красное дерево, на столике – льняная салфетка с анаграммой российских железных дорог и глиняная вазочка с букетом ромашек. Кроме этого приятно порадовало наличие встроенного шкафа, кондиционера и нескольких дополнительных светильников для чтения. Был даже маленький телевизор. Да и вообще, Центр не поскупился, выдал билеты на фирменный поезд, где обстановка в купе была по-домашнему комфортной. Но Асе больше всего понравилось зеркало. Полтора метра в высоту, прикрепленное с внутренней стороны двери. Вот и повод примерить обновки. Кажется, она уже лет сто не видела себя в полный рост. Ни у Ионова в доме, ни в гостиницах, где они ночевали, зеркал такой величины не встречалось.

Ася не спешила располагаться в купе, почему-то ее смущала возможность остаться с Ионовым наедине, в таком крошечном замкнутом пространстве. Буквально час назад она сгорала от влечения к этому мужчине, а теперь ее охватили робость и сомнения. Она осталась в коридоре, позволив Матвею взять инициативу в свои руки, чем тот не преминул воспользоваться. Пока он по-хозяйски раскладывал вещи, Ася стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу, и бездумно разглядывала толпу на перроне.

Ионов оставил ей женскую сумку и сменную одежду, все остальное убрал под сиденья. Когда она вошла, он закрыл двери купе. Ася мысленно поприветствовала его действия. Ее уже начали раздражать пассажиры, снующие по коридору и с любопытством сующие свой нос к ним в купе. Отгородиться от посторонних глаз было верным решением.

Ехать им было чуть меньше суток, расстояние приличное. За окном опускались сумерки, и Ася решила сразу переодеться. Прикусив нижнюю губу и немного волнуясь, сознательно не прося Матвея выйти, она начала раздеваться, про себя загадав, что если Матвей выйдет, то их интимная связь в лесу для него ничего не значила. Так, выпустил мужик пар. Если останется…

Матвей остался. Опустился на свою полку и откинулся на спинку. Взгляд устремил на Асю. Не утаивая своей мужской заинтересованности.

Та, сглотнув от затаенной радости, расстегнула молнию на кофте спортивного костюма. Дальше последовала майки. Из-за ранения приходилось её снимать не через голову, а через бедра. Получалось не совсем удобно, даже где-то коряво. Стриптизерша из Аси была плохонькая, так что ее резкие, нервные движения вряд ли могли вызвать в ком-то хоть каплю возбуждения. Особенно, когда она поняла, что запуталась в собственной одежде.

Мужская ладонь опустилась на ягодицу, там, где застряла майка, Ася затихла. Разом закончился воздух в груди. Когда Матвей встал? Подошёл?

Ася замерла, чувствуя, как весь мир сужается до размеров их купе. Нет, она нагло врет. До размеров дыхания стоящего позади мужчины. До тех сумасшедше волнительных чувств, что пробуждают в ней его прикосновения и терпкий, чисто мужской запах.

– Я помогу.

Его голос прозвучал низко, рокочуще. Точно он говорил с пересохшим горлом. Знакомое чувство, не правда ли?

Ася улыбнулась. Её охватила ни с чем несравнимая радость. И предвкушение.

– Помоги.

Когда Матвей опустился на одно колено – почти как в её дневной фантазии! – у Аси задрожали колени, и она уперлась здоровой рукой в стену. Закрыла глаза и полностью сосредоточилась на его прикосновениях. Вот он тянет майку вниз, та послушно сползает с бедер и, нигде более не задерживаясь, опускается к ногам.

– Переступи.

Снова хрипотца, от которой начала звучать в висках сводящая с ума барабанная дробь. Ася, не открывая глаз, переступила ногами, позволяя избавить себя от майки.

На этом искушение закончится?

Нет…

Следом настала очередь спортивных штанов. С ними было проще. Р-р-раз – и они спущены до самых щиколоток.

Ася, одеваясь к поездке, немного схитрила. Приняв душ, не удержалась и надела один из комплектов, что купила. Из черного атласа, украшенный красным кружевом. Классику жанра.

И правильно сделала. Её старания оценили. Это она поняла по учащенному мужскому дыханию, что ласково щекотало ягодицы. Лицо Матвея находилось как раз на уровне попы Аси.

– Красивая.

В первую секунду Ася даже не поняла о чем идет речь. Когда же поняла, вспыхнула, как маков цвет.

– Да? – её голос сорвался до глухого шепота.

– Угу.

Чтобы она больше не сомневалась, осторожно прихватил губами нежную кожу одного полушария. Получился этакий полупоцелуй-полуукус.

Если бы его руки не держали её за бедра, Ася бы упала. Рухнула бесполезным кулем на пол.

– Шторы задерни.

Она послушно потянулась к окну, стараясь меньше думать о том, что творят мужские губы и руки. Они по-прежнему её не отпускали. Наоборот, движения Матвея стали более требовательными. Более интимными.

– Обопрись о стол.

Ещё одна команда. И снова Ася подчинилась. Пусть делает, что хочет. Лишь бы делал. Прикасался. Посылал импульсы по всему телу.

Он услышал её. Его жадный, влажный язык заскользил по внутренне стороне бедра, устремляясь туда, где заканчивалась черно-красная ткань.

…Потяни зубами… Пожалуйста…

Потянул.

…Сдвинь… сдвинь в сторону…

Сдвинул.

Ася выгнулась в спине, плотно сжав губы.

…Ещё…

И он дал ей это таинственное «ещё».

Глухо застонав, рывков поднялся на ноги и, не разрывая контакта тела и рук, повернул Асю к себе лицом. Жадно впился в девичьи губы, одновременно подхватывая её под попу и усаживая на столик.

Ну, наконец-то! Это было первое, что подумала Ася, с не меньшей жадностью вцепляясь в его плечи. Она отвечала на поцелуй со всей страстью, на которую только была способна. С радостью приоткрыв губы, позволила языку вторгнуться в её рот. Исследовать его. Чтобы минутой спустя заняться тем же самым.

Когда Матвей прервал поцелуй, из груди Аси вырвался стон разочарования. И этот стон оборвался. Застрял где-то в горле. Потому что мужчина снова опустился на колени, предварительно раздвинув её колени властным движением.

Ася зажмурилась и откинула голову назад. Заколка, удерживающая волосы, расстегнулась, и шелковистые пряди заструились по спине.

– Матвей…

– А ну, тихо, женщина.

Она послушалась. Лишь сжала крепче губы.

Позволила.

Черно-красную ткань отодвинули в сторону. И дотронулись языком до основания женской сущности.

Её целовали, ласкали, посасывали. Проводили языком. Проникали внутрь. И снова целовали. И снова…

Ася выгибалась дугой. Вцепившись в мужские плечи, вонзила в них аккуратно постриженные ноготки. Потом попыталась запустить руку в волосы, не получилось – слишком короткие. Охватила затылок – чтобы не отпускать, чтобы показать, как сильно ей нравится то, что с ней делают.

Матвей понимал всё без лишних слов. И давал. Вдвойне.

Для слуха Аси доносились приглушенные, рычащие стоны, вырывающиеся изо рта Матвея и тонущие в её лоне. Капельки пота покрыли тело Аси. Те ощущения, что пронзали её, выводили чувства на новый уровень, доселе ей неведомый. Её тело сотрясала мелкая дрожь, и, казалось, всё равно было мало…

В какой-то момент, когда пульсация в лоне достигла предела и Ася готова была скользнуть в сладостную негу, Матвей резко поднялся и без предупреждения, без лишних слов, одним мощным движением вошёл в неё. Ася, чтобы не сорваться на крик, вцепилась зубами в его свитер. Она не заметила, когда он успел приспустить штаны. Да и какая разница?

Важны были другие его движения… Другие его толчки…

Мир закружился-завертелся, подкидывая её с каждым толчком всё выше и выше… Всё острее и острее… Всё глубже и глубже… И вот – кульминация. Мышцы Аси интенсивно начали сокращаться, окуная её в пучину оргазма. Матвей поддержал девушку за спину, одновременно поймав своими губами её губы.

Он продолжал двигаться. Осторожнее. Проникновеннее. И Ася не выдержала:

– Дай…

– Что тебе дать, девочка?

Она не узнала голос Ионова. Покрытый страстью и первозданным желанием, он приобрел новые, более хриплые, низкие нотки.

– Дай мне…

Она здоровой рукой уперлась ему в грудь, чуть отталкивая.

– Зачем?.. Куда ты?..

– Надо.

Пришла её очередь опускаться на корточки.

Стон, идущий из самого мужского нутра, подсказал Асе, что она на правильном пути. Да она и сама знала. Потому что желала этого. Желала прикоснуться к нему. Попробовать его на вкус. Как он это проделал ранее с ней.

Брюки – теперь его – мешали. И она повторила действия Матвея – стянула их. Матвей приглушенно выругался, и впервые его ругательство не вызвало раздражения, а, напротив, подхлестнуло Асю, сказало ей, что она все делает верно.

Её губы сомкнулись на его головке и скользнули дальше.

…да, вот так, мой хороший… дай мне себя… почувствовать тебя в себе… слизнуть терпкие капельки… на всю длину… Господи, я смогла взять тебя всего…

– Аська!!

Гортанно. Проникновенно. На грани.

Её потянули за волосы, заставив подняться. Два омута глаз потонули друг в друге.

– А ну, иди сюда, маленькая хулиганка.

Он рывком потянул её на мягкие сиденья. Страхуя раненую руку, распластал под собой, чтобы снова властно, собственнически погрузиться в её притягательную влажность и свести с ума остервенелыми толчками.

Если Асю кто-нибудь из подруг спросил бы, можно ли заниматься сексом всю ночь и хотеть мужчину снова и снова, она без колебаний, без секундной заминки сказала бы «да». Можно. И это, черт возьми, нереально классно. «Крышесносно». Так и должно быть. Вот просто должно. Это правильно! Когда хочется прикосновений снова и снова. Когда всегда мало. Когда ты только что кончила, твоё тело еще бьется в сладостной судороге, твои внутренние мышцы напряжены до предела, а спина снова выгибается дугой и с губ срывается:

– Пососи.

И ты отдаешь груди с напряженными сосками во власть мужских губ.

А тому только это и надо.

Когда движения внутри тебя вызывают сумасшедший вихрь невероятно захватывающих эмоций. Когда ты готова отдавать себя всю без остатка. Когда хочется, чтобы руки, язык, член снова и снова прикасались к твоему телу.

Всюду.

Ася лежала на животе, уткнувшись головой в подушку и часто дышала. Вторая подушка – Матвея – подсунута под бедра. Его член, окутанный её влагой, скользил между бедер, дразня.

Ася поерзала бедрами, вскинула их кверху, и головка члена, словно невзначай, ткнулась в анус девушке. Матвей замер.

– Часто занимаешься сексом таким образом?

Головка чуть надавила на темное колечко.

Ася крепко зажмурилась.

– Нет.

Хотела сказать «ни разу» – передумала.

– Гель есть?

Он издевается?! Вот прямо сейчас??? Издевается??

– Нет, – она сглотнула и сильнее подняла бедра кверху, показывая, что готова принять его таким образом.

С ним она готова была на всё.

– Тогда нет. Будет больно.

И направил член в лоно. Ася едва вслух не закричала от разочарования. Она хотела!!! Хотела!!! Хотела попробовать его именно ТАК… Но через несколько глубоких толчков уже не смогла четко сформировать, что именно она столь страстно хотела. А после и вовсе растворилась в новой игре – вышел-вошел-замер и снова вышел-вошел-замер.

– Матвей!

Это уже был крик.

Мужская ладонь легла на ее рот.

– Нравится? Тебе нравится, что я с тобой делаю? Так нравится? А вот так?

Ей нравилось всё.

Утро пришло слишком быстро. Хотя нет. Проспали они до двух дня, потому что провалились в сон, когда за окном робко забрезжил рассвет. Ася сожалела лишь об одном – что не может уснуть на плече Матвея. Односпальные места не позволяли устроиться рядышком.

Второй день подряд они просыпались вместе.

Ася открыла глаза и натолкнулась на внимательный взгляд серых глаз. Слишком серьезный. Заметив, как пристально смотрит на неё Матвей, уже бодрствующий, Ася немного стушевалась.

– Привет. Давно проснулся?

– Нет, где-то с полчаса назад, – он лежал, подперев голову рукой. На бедрах накинута простынка. Грудь обнажена.

Вчера они уснули, не удосужившись одеться, и сейчас Ася чувствовала легкую неловкость. Одно дело – ночью, когда страсть накрывает с головой. И совсем другое дело – день, где разум преобладает над чувствами. И серьезный взгляд Ионова тому подтверждение.

– Вот мы с тобой поспали, – она, скомкав простыню на груди, села.

– Нормально поспали.

Матвей тоже сел. Только он, в отличие от неё, не испытывал стеснения. Простыня практически полностью съехала с бедер, обнажив курчавую поросль в паху. Да и эрекция была видна отлично.

Интересно, эрекция Матвея – это естественный физиологический процесс при пробуждении или реакция на её полуобнаженный вид? В горле мгновенно пересохло, а по спине побежали мурашки. От предвкушения?

– Наверное, – Ася пожала плечами и улыбнулась.

Улыбнулся в ответ Матвей, после чего выдал:

– Я хочу есть. Твоих пирожков и жаркого с мясом не наблюдается, пошли тогда в вагон-ресторан.

Он поднялся с кровати, повернулся к ней спиной и, позволив лицезреть упругие ягодицы, начал натягивать спортивные штаны и тенниску.

Вот скажите, и как понимать его слова и действия?

Остаток дня пролетел незаметно. Они позавтракали, немного постояли в коридоре, наблюдая, как поезд проносится мимо чужих городов, полей и покрывающихся золотыми красками лесов. Матвей был немногословен. Да и Ася тоже.

Лишь когда до прибытия в Пензу оставалось чуть больше часа, Ася завела тему, волновавшую её:

– Матвей, послушай меня, пожалуйста.

– Да? – он повернулся к ней.

– Я первый раз на задании. Тот случай шестилетней давности, который касался Синяева – не в счет, – Ася передернула плечами. При одном имени мерзавца её кидало в холод. – Поэтому, может быть, ты мне подскажешь, как действовать?

Матвей ответил не сразу, а когда заговорил, его голос звучал ровно:

– Решать, в любом случае, тебе. Но я могу предложить два варианта.

– Каких? – Ася от любопытства подалась вперед.

Они сидели в купе, каждый на своем сиденье. Асе же хотелось быть как можно ближе, и она не замечала, как невольно стремилась оказаться рядом с Матвеем.

Но Матвей замечал. И делал выводы.

– Оба варианты просты и зависят напрямую от тебя. Первый: мы открыто приходим в дом к девочке и знакомимся с родителями. Ты оцениваешь их, и мы передаем сведения в Центр. Решения о дальнейших действиях принимает наше руководство. Второй: мы «случайно» сталкиваемся с родителями где-нибудь в общественном месте, ты тайно контактируешь с ними и «считываешь» их планы. Я могу проникнуть на территорию дома, взять тебе необходимые личные вещи, чтобы контакт был более полным. Выбор за тобой.

Она думала приблизительно о том же самом.

– Знаешь, – задумчиво протянула она и, сглотнув, продолжила. – Возможно, я сейчас сделаю не правильный выбор, но… Мне больше по душе второй вариант. Постараюсь объяснить почему. Если бы я была родительницей ребенка, в котором проснулись «интересные» способности, и намеревалась использовать их в корыстных целях, то оберегала бы своё чадо, как зеницу ока. Никаких подозрительных личностей в дом не пустила, это однозначно. По крайней мере, до тех пор, пока не определилась, что буду делать с ребенком. Женщина с раненым плечом и мужчина, словно сошедший с экрана телевизора, меня бы насторожили, – при этих её словах Матвей демонстративно изогнул брови. – Ой, Матвей, перестань. Ты похож на героя кинобоевика. Или, наоборот, когда вот так брови сводишь, на главного злодея, скрывающегося под внешностью мачо. Эй! Только попробуй засмеяться!

Матвей вскинул руки кверху, как бы говоря, что он сдается.

– Я вообще молчу и слушаю тебя.

– Матвей, – в её голосе прозвучала шутливая угроза. – Я серьезно.

– Так я тоже. Давай, продолжай дальше. Мне интересно послушать твои доводы.

Ася прищурилась и хитро улыбнулась. Но так как он больше ничего не сказал и не сделал, снова стала серьезной:

– Поэтому я за второй вариант, хотя я и противница вторжения на личную территорию. Это незаконно. Но… Ещё больше я не хочу, чтобы из ребенка взрастили беспринципного монстра. Если девочку сейчас отдадут на то же ТВ, и она почувствует свою уникальность, подпитывающуюся материальными благами… – Ася не договорила, покачав головой.

По глазам Матвея и плотно сжатым губам, Ася догадалась, что он с ней солидарен.

– Тогда так и поступим. Сначала понаблюдаем, а там решим, как дальше действовать.