Глава восьмая
Впервые оценку убытков от краж в аэропорту Кеннеди опубликовали в октябре 1967 года; согласно этим данным, за десять месяцев там было похищено грузов на 2,2 миллиона долларов. Сумма не учитывала сотни угонов грузовиков за пределами аэропорта, а также мелкие кражи с ущербом до тысячи долларов. Не вошли в неё и 2,5 миллиона в ценных бумагах, украденные у «Транс Уорлд Эйрлайнз». Указанные в отчёте 2 245 868 долларов убытка учитывали только стоимость товара, исчезнувшего за десять месяцев непосредственно из хранилищ и со складов «Аэрокарго центра». В то время «Аэрокарго центр» был крупнейшим авиационным грузовым терминалом в мире. Комплекс из тринадцати огромных складов, оборудованных пандусами для грузовиков, раскинулся на территории почти в шестьдесят пять гектаров. Эти складские площади сдавались в аренду двадцати восьми авиакомпаниям, агентствам авиаперевозок, таможенным брокерам, федеральным инспекционным службам и автотранспортным фирмам. Каждая авиакомпания прятала свои особо ценные грузы в специально оборудованных охраняемых комнатах со стенами из металла, шлакоблоков или стальных прутьев. Круглосуточную охрану ценностей обеспечивали собственные службы безопасности компаний или частные агентства.
Кроме того, администрация нанимала полицейских, в среднем в аэропорту ежедневно дежурили сто тринадцать сотрудников сил правопорядка. Помимо них, в «Аэрокарго» работали таможенные инспекторы, агенты ФБР и городские полицейские из 103-го участка, регулярно патрулировавшие территорию складского комплекса. Несмотря на все эти меры безопасности, за десять месяцев здесь было зарегистрировано сорок пять крупных краж, включая хищения одежды, палладиевых слитков, жемчуга, часов, музыкальных инструментов, гидравлических насосов, сигарет, аудиозаписей, лекарств, париков, бриллиантов. И четыреста восемьдесят тысяч долларов наличными исчезли незадолго до полуночи в субботу 8 апреля из запертого хранилища на складе авиакомпании «Эйр Франс».
Генри. На деле «Эйр Франс» я заработал немалый авторитет. Никто прежде не крал столько налички из аэропорта, а мне для этого даже не потребовался ствол. Всё закрутилось в конце января 1967 года. Я торговал в аэропорту сигаретами. У меня был уже отработан маршрут, и одна из самых прибыльных его точек располагалась около склада «Эйр Франс». Начальник ночной смены кладовщиков Бобби Макмахон был моим лучшим покупателем. Он и сам иногда подтаскивал кое-какой товар — мы приобретали у него парфюмерию, одежду и ювелирку. Бобби Макмахон работал на «Эйр Франс» так давно, что заслужил кличку Французик, а все их грузовые операции он знал от и до. Одного взгляда на коносаменты и транспортные накладные ему было достаточно, чтобы точно знать, какие грузы прибывают и какие отправляются. Ночью он был полновластным хозяином склада — мог идти куда хотел и брать что хотел. Там вообще за порядком никто особо не следил, но у Французика был карт-бланш. Однажды, например, он набрёл на небольшой ящик размером всего шестьдесят сантиметров на метр двадцать, набитый шёлковыми платьями, которые Джимми потом толкнул в Швейном квартале за восемнадцать тысяч долларов. Французик честно получил свою долю. Мы всегда платили ему за то, что он приносил или на что давал наводку.
И вот однажды Французик сообщил мне, что скоро привезут наличку; сейчас компания строит из шлакоблоков новое хранилище вместо старого сетчатого, а тем временем ценные грузы лежат в конторе, расположенной прямо около входа на склад. Деньги прибывали упакованными в белые холщовые мешки с запечатанными красной печатью горловинами, по шестьдесят тысяч долларов в каждом. Обычно самолётом прилетали из Европы три-четыре таких мешка, которые утром забирал со склада инкассаторский броневик. Французик полагал, что ночью несколько человек с пушками легко могли бы взять этот груз. Меня идея весьма впечатлила. Я поехал в «Робертс» и рассказал обо всём Джимми. Он знал, что у Французика всегда точная информация, так что Реймонд Монтемурро, его брат Монти, Томми Де Симоне и я собрались провернуть дело в ближайший уикенд. Джонни Савино и Джимми остались ждать нас дома. Мы, как обычно, арендовали машины на чужие имена и снабдили их фальшивыми номерами. Добравшись до конторы склада, мы сразу поняли, что здесь слишком много народу. Вокруг шатались человек двадцать пять — тридцать. Мы посмотрели друг на друга и по пытались прикинуть, как всех их обойти, но такого способа не было. Контора, и правда, располагалась прямо у входа, но сразу за ней раскинулся склад, полный паллет, сундуков и ящиков, громоздившихся на стеллажах до самого потолка. Там было слишком много суеты и происходило слишком много такого, о чём мы и понятия не имели. Мы решили отложить ограбление. На мешки, правда, всё же взглянули. Они были там, лежали кучкой у стены рядом со строящимся новым хранилищем. Чудесные мешочки, полные денег. От одного их вида я терял разум. Слава богу, нам хватило мозгов не пойти на дело. Мы поступили по-умному и просто уехали.
Снова встретившись с Французиком, я сказал ему, что нам нужно найти другой способ добыть деньги. Он ответил, что это непросто, потому что ему заранее не сообщают, когда прибудет очередной груз. Бывает, ничего нет две недели, а потом вдруг приходят две поставки сразу и вместе отправляются в банк на следующий день. Деньги поступают от американских солдат и туристов, которые покупают на доллары французскую валюту. Французы отсылают наличные обратно в США, где открывают на них счета в американских банках. Обычно это двадцатки и пятидесятки, которые невозможно отследить. Добыча мечты.
С тех пор каждый раз, приезжая в аэропорт торговать сигаретами, я останавливался поболтать с Французиком. За разговорами я наблюдал, как возводят новое хранилище, и вот, наконец, работа была закончена. От хранилища было только два ключа. Французик? Увы, нет. Один ключ вручили охраннику из частного агентства; он стригся ёжиком и относился к службе очень серьёзно. Любил работу копа. Обожал охранять двери. Никогда не упускал ключ из виду. Если Французику надо было что-то положить в хранилище, охранник отпирал комнату сам, ждал, пока дело будет сделано, и потом лично закрывал её. Ключ он всегда носил на кольце, прицепленном к поясу. Второй ключ был у менеджера склада, который работал днём.
Проблема была в том, что мы не могли просто грабануть охранника и отнять у него ключ — мы же не знали, когда в хранилище привезут деньги. Нам требовалась возможность проникнуть туда сразу же, как только поступит извещение от Французика, что белые мешки прибыли. Если мы заранее дадим охраннику по башке, авиакомпания сменит замки и к тому же поймёт, что за наличными открылась охота. Я понял, что нам нужен свой собственный ключ, и попросил Французика сблизиться с охранником. Купить ему выпить. Немного поболтать. Французик добыл мне адрес парня. Тот жил в меблированных комнатах на бульваре Рокавей, недалеко от Либерти-авеню, напротив бургерной «Уайт Касл». Однажды, когда у него был выходной, мы с Реймондом Монтемурро весь день ждали, пока парень покинет квартиру, — мы хотели влезть туда и поискать ключ. План был прост: взять его, сделать дубликат и вернуть на место, чтобы никто не догадался. Тогда в день прибытия денег у нас уже будет в руках золотой ключик.
Мы обшарили в квартире каждый ящик, но ключа не нашли. Похоже, поганец таскал его при себе даже в выходной. Это было невероятно. Меня ждало целое состояние, и вдруг на пути к нему встал какой-то чокнутый охранник с зарплатой не больше сотни долларов в неделю. Ещё одна проблема — Джимми начал терять терпение. Он уже поговаривал о том, что в следующий раз при поступлении сигнала от Французика надо просто выкрасть охранника и забрать ключ. Я не сомневался, что парня при этом грохнут. Нужно было срочно искать другой путь.
Охранник жил в типичной холостяцкой квартире. Унылой. Жалкой. Там повсюду валялись журналы с детективами и не меньше — с голыми девушками. Сам хозяин квартиры выглядел сорокалетним убогим ничтожеством. Тощим и в очках. Полная противоположность Французику. Тот был крупным, грубоватым, но весёлым парнем. Женатым, с прекрасной семьёй где-то в Хемпстеде. Отличным собеседником. Постоянно рассказывал смешные истории. Ночью — полновластный начальник смены. Я знал, что для охранника это важно. Такие служаки обожают тусоваться с «боссами». Я рассказал Французику о порножурналах. И предположил, что мы сможем умаслить охранника с помощью женщины.
Французик потащил нашего парня выпить в мотель «Джейд Ист», через бульвар от склада. Начал заводить разговоры о женщинах — тот явно заинтересовался. Тогда Французик наплёл ему с три короба о своей подружке, жуткой развратнице. Якобы она нимфоманка и жить без этого дела не может. Охранник пускал слюни до пола, слушая непристойные истории Французика.
На следующий день мы нашли в Бронксе реально классную шлюху. Она в основном обрабатывала подопечных Ральфа Атласа. Атлас слыл букмекером высокого полёта, его клиентами были богатые игроки из Швейного квартала и с Уолл-стрит. Девушка брала весьма круто по тем временам — полторы сотни за ночь. Она выглядела как актриса Натали Вуд. Брюнетка с шикарной фигурой и большими чарующими глазами. Совсем не походила на проститутку. Скорее, на студентку или стюардессу.
Вечером Французик повёл охранника в «Джейд Ист» знакомиться со «своей девушкой». Она сразу начала кокетничать. Французик разыграл идиота и свалил якобы на работу, а шлюха уволокла нашего парня в постель. В ту ночь мы за ключом не пошли. Просто хотели посмотреть, как всё сработает. Я должен был убедиться, что охранник уязвим. Оказалось — да, и ещё как.
В следующий уикенд мы с Томми снова сняли эту шлюху и отвезли её в мотель. На этот раз нам хотелось проверить, удастся ли ей при помощи Французика увести охранника от его кольца с ключами. В подвале «Джейд Ист» можно было арендовать приватную баню с джакузи; если нам удастся удержать там эту троицу достаточно долго, чтобы успеть забрать, скопировать и вернуть нужный ключ, — мы выиграли. Но для начала мы хотели провести репетицию. Французик должен был, раздвинув шторы, просигналить, что они выходят, а потом оставить ключи от номера под пепельницей в холле мотеля. Всё сработало идеально. Они провели в бане полтора часа — более чем достаточно, чтобы изготовить дубликат ключа от хранилища.
Той же ночью Французик позвонил нам. Он сообщил, что, по его данным, в ближайшую пятницу в аэропорт прибудет от четырёхсот до семисот тысяч долларов наличными.
Хватит репетиций. Пора было приниматься за дело. В пятницу мы с Томми опять наняли эту девушку, и она начала нас подозревать. Смекнула, что мы затеяли что-то незаконное, но не могла сообразить, что же именно. На этот раз, чтобы им было ещё приятнее идти в баню, я купил три шикарных махровых халата. Мы отдали их проститутке — пусть притворится, будто это её подарки Французику и охраннику. Она оказалась отличной актрисой. Троица договорилась встретиться в мотеле примерно в половине шестого.
Французик с нашим парнем добрались в «Джейд Ист» только к шести вечера. В это время мы уже начали нервничать. Афера выбилась из графика. Мы нашли неподалёку слесаря, готового сделать копию ключа, но он работал лишь до семи. Как только Французик с охранником явились в мотель, мы послали к ним девушку, чтобы она их поторопила. Она обняла обоих. Французик потел и закатывал глаза, потому что знал — мы опаздываем. Охранник же оказался парнем упёртым и несуетливым. Каждый раз, когда Французик пытался его подгонять, тот сопротивлялся. А то и начинал тормозить ещё сильнее. Хорошо хоть теперь при нём была девушка, заставлявшая его пошевеливаться, но всё равно в баню они начали собираться не раньше половины седьмого.
Как только они наконец ушли, я побежал вверх по лестнице. Сунул руку под пепельницу в холле. Ключи были там. Я открыл дверь в номер и обнаружил кольцо с ключами — оно лежало рядом с брюками охранника. Я сцапал его и бросился вниз. На улице меня уже ждал Джимми в машине, и мы сразу рванули к мастеру по ключам. Он работал на бульваре Рокавей, неподалёку от Джамейка-авеню. Мы неслись как полоумные, но всё равно, когда прибыли, слесарь уже закрывал лавочку. Пришлось стучаться в дверь и умолять открыть. Поскольку мы не знали, какой именно ключ нам нужен, заказали копии всех восемнадцати, висевших на кольце. Мастер приступил к работе, а когда закончил, вручил нам лишь пятнадцать дубликатов. Я спросил, где остальные три, и он ответил, что у него нет нужных болванок. Пятнадцать из восемнадцати — неплохой шанс, но в этом деле я не хотел полагаться на удачу.
Мы как бешеные погнали обратно в мотель, я взлетел по лестнице, положил кольцо с ключами точно там, где брал, запер дверь номера и сунул ключи от него обратно под пепельницу. Томми снял часть одежды и пошёл в баню, где показался на глаза Французику — это был наш сигнал, что в их номере всё чисто.
В субботу утром я первым делом пересёкся с Французиком неподалёку от склада. Он взял пятнадцать наших дубликатов, чтобы убедиться, что среди них есть нужный ключ. Наш наводчик вернулся, широко улыбаясь. Он не только успешно испытал ключ, но и видел мешки с наличкой, которые мы так ждали. Французик сказал, что лучшим временем для кражи будет полночь. Прибудет новая смена, и куча народу начнёт ходить туда-сюда, а наш охранник как раз отправится на перерыв, выпить кофе в другом конце склада. Кроме того, Французик сообщил, что деньги приедут забирать в понедельник днём, из-за какого-то еврейского праздника, и это прозвучало музыкой для наших ушей. По выходным их обычно изымали в воскресенье вечером, и эта задержка означала, что кражу обнаружат почти на сутки позже. Более того, копы не будут даже знать точно, когда исчезли наличные. На следующий день свидетели ещё могут припомнить, что видели ночью на складе одного-двух посторонних, однако после трёхдневного уикенда — вряд ли. Слишком большой промежуток времени, чтобы уверенно связать кого-то с местом преступления.
До решающего момента оставалось примерно двенадцать часов. Я весь день так и проходил, сжимая в руке заветный ключ. Купил себе самый большой чемодан, какой удалось найти, чтобы спрятать в нём мешки с деньгами. В субботу около полдвенадцатого ночи мы с Томми въехали на парковку складского комплекса. На арендованной машине с фальшивыми номерами. Подождали, пока начнётся пересменка. Французик сказал, что будет ждать неподалёку от входа, а я должен просто войти на склад и направиться к конторе, делая вид, будто хочу вернуть выданный по ошибке чужой чемодан. Согласно плану, Французик должен был притвориться, что мы незнакомы, но быть наготове сразу вмешаться, если возникнут сложности. Впрочем, по его словам, вряд ли кто-то обратил бы на меня внимание — пассажиры постоянно заходили в здание, решая свои проблемы с потерянным или ошибочно выданным багажом. Так и вышло — я поднялся по пандусу и направился в офисную зону склада, пройдя мимо ждавшего неподалёку Французика. Заметив хранилище, подошёл прямо к его стальной двери. Ключ был уже у меня в руке: я достал его сразу, как только вылез из машины. Я незаметно вставил ключ в замок, повернул один раз и вошёл. Изнутри комната хранилища походила на большой тёмный шкаф. У меня был с собой маленький фонарик — чтобы не включать свет. Семь белых холщовых мешков с красными печатями лежали на полу. Я открыл чемодан, уложил в него мешки и вышел. Чемодан стал очень тяжёлым, однако Французику показалось, будто я возвращаюсь с пустыми руками, — позже он рассказал, что я вылетел со склада, как на крыльях.
