Митрополит Сергий (в миру Тихомиров Георгий Алексеевич) родился 3 июня 1871 года в селе Гузи Новгородского уезда Новгородской губернии в семье протоиерея Алексея Тихомирова, настоятеля сельской церкви, и матушки Александры. Георгий был вторым сыном в семье из семи детей — у него было три сестры (Мария, Татиана, Олимпиада) и три брата (иерей Александр, протоиерей Иоанн, Виктор).

В 1892 году Георгий окончил Новгородскую духовную семинарию и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1895 году пострижен в монашество с именем Сергий и рукоположен во иеромонаха. В 1896 году окончил академию и вскоре был назначен инспектором Санкт-Петербургской духовной семинарии, а в 1899 году — возведен в сан архимандрита и назначен ее ректором.

В 1905 году удостоен степени магистра богословия и назначен ректором Санкт-Петербургской духовной академии. 6 ноября 1905 года в Александро-Невской лавре состоялась его хиротония во епископа Ямбургского, викария Санкт-Петербургской епархии. Владыка скоро стал известен как талантливый проповедник и богослов, плодовитый духовный писатель и церковный историк.

21 марта 1908 года Владыка был назначен епископом Киотским, викарием Токийской кафедры и помощником начальника Российской духовной миссии в Японии святителя Николая (Касаткина), Он прибыл в Токио в июне 1908 года. Владыка Сергий имел способность к языкам — он уже владел греческим, латинским, древнееврейским, английским, французским и немецким — и быстро освоил японский во время ознакомительных поездок по Японии.

Поездки епископа Сергия на Южный Сахалин, аннексированный Японией после поражения России в Русско-японской войне 1904–1905 года, сыграли важную роль в возвращении православных храмов местным верующим. Японские войска конфисковали многие храмы и использовали их как административные или хозяйственные здания, но во время трех посещений Южного Сахалина между 1909 и 1911 годами владыка Сергий смог добиться возвращения храмов верующим и бесплатной аренды церковной земли. Сообщения Владыки часто публиковались в русской церковной периодике тех лет. В качестве представителя Японской миссии епископ Сергий принял участие в Миссионерском съезде Русской Православной Церкви, который проходил в Иркутске с 5 по 18 августа 1910 года, после чего провел четыре месяца в поездках по России.

По преставлении 3 февраля 1912 года святителя Николая, апостола Японии, епископ Сергий принял на себя руководство Миссией — он становится епископом Токийским и Японским. Его деятельность была направлена в первую очередь на административную организацию Миссии и повышение богословской и философской эрудиции среди японских священноослужителей — по его инициативе в 1913 году начинается публикация богословского журнала «Сэйкео Ситео» («Направление православной мысли»).

Масштаб личности основателя Православной Церкви в Японии, святого равноапостольного Николая архиепископа Японского, и его авторитет были настолько велики, что многие считали, что с его смертью Православной Церкви в Японии не станет. Но этого не произошло. Еще при жизни святителя Николая епископ Сергий много ездил по приходам, сумел войти в курс всех церковных дел. Он хорошо изучил обычаи японского народа и был подготовлен к руководству Миссией. Однако период его руководства (1912–1945) характеризовался чередой испытаний.

После революции 1917 года Миссия утратила ту постоянную финансовую помощь, которую оказывали Русская Православная Церковь и Миссионерское общество. С весны 1918 года Миссия стала существовать только на пожертвования своих прихожан. Пришлось закрыть семинарию, женскую школу, сократить проповедническую деятельность. Епископ Сергий предпринимал поездки в Приморье (до поражения Белой армии) и по местам расселения русской эмиграции на Дальнем Востоке для сбора средств на поддержание Миссии.

1 мая 1921 года, ко дню Святой Пасхи, владыка Сергий был возведен Московской Патриархией в сан архиепископа. В сентябре 1922 года он принимал участие в архиерейском совещании, прошедшем в Никольске-Уссурийском, на котором было решено провести во Владивостоке 22 октября 1922 года Дальневосточный Поместный Церковный Собор, а на нем — создать Временное Высшее Церковное Управление Дальнего Востока. Однако под ударами большевиков войска Приамурского Земского Правительства были разгромлены, и Дальневосточный Собор не состоялся. Владыка Сергий помог многим русским беженцам, включая духовенство, обеспечив им на время приют в Японии. Так, епископ Владивостокский и Приморский Михаил (Богданов) жил при Токийском Воскресенском соборе с 1922 по 1923 год; епископ Камчатский и Петропавловский Нестор (Анисимов), близкий друг владыки Сергия, нередко посещавший Японию, жил в городе Цуруга в 1920–1922 годах, где основал Никольскую церковь; 21 ноября 1922 года Павел (Введенский) был хиротонисан во епископа Никольско-Уссурийского в Токийском Воскресенском соборе. В ведение владыки Сергия также перешла Русская духовная миссия в Корее.

1 сентября 1923 года в районе Канто, центром которого является город Токио, произошло сильнейшее землетрясение. Землетрясения следовали одно за другим, а страшнейший пожар, начавшийся через короткое время после первых толчков, довершил ужасное дело. Не пощадило землетрясение и кафедральный собор Воскресения Христова («Николай-до»). Сорокаметровая колокольня переломилась и упала шпилем на купол собора, пробив его. Раздался колокольный звон, и надломленная колокольня, треснув в сводах окон, громадными столбами, с колоколами языками вверх развалилась, разрушив ризницу, завалив кирпичами западный вход в собор.

На второй день землетрясения (колебания почвы происходили в течение нескольких дней по много раз в день) Миссия представляла собой догорающее пепелище: сгорели дотла оба дома Миссии, семинария, женское училище, три деревянных дома служащих Миссии, третий этаж библиотеки, которая насчитывала 11 тысяч томов, погиб архив Миссии. Сгорел и собор. Архиепископ Сергий свидетельствовал: «Я вошел в него северными дверями; западные двери и паперть были завалены развалинами колокольни. Уже ни дыму, ни чада. Вот догорает над южной дверью рама иконы. Во всем соборе не осталось ни вершка несгоревшего дерева. А было его много: восьмивершковые балки, везде вершковые полы, дощатые обшивки сводов потолка и купола, деревянные полы и лестницы на колокольню, деревянный трехъярусный иконостас. Деревянный шпиль. В таком величественном соборе и столько горючего материала! Как будто нарочито были собраны подтопки! Железные каркасы купола от жары размякли и обвалились внутрь собора. Колокола расплавились полностью. Металлическая и серебряная утварь вся или расплавилась, или сильно повреждена. Облачения, митры — все сгорело. Велик ли убыток? Колоссальный! Но “колоссальность” потери нужно измерять не стоимостью вещей, а тем, что все это в течение 30 лет, с 1892 года, выпрашивалось, собиралось, тщательно хранилось; что все сгоревшее — “жертвы сердца” добрых благодетелей. И вдруг в один вечер — не осталось ничего… Все я потерял: иконы, книги, труды, одежду, дома, библиотеку, школу, собор… Но не потерял одного — веры в Бога… Я повторял без ропота, но с благодарным сердцем: наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя (Пс. 117, 18)».

Архиепископ Сергий решил в этот скорбный час: «Вперед — свои силы и труды, пока хранит меня Бог, только для Бога, для ближних; только для проповеди, для возрождения… и материального, и прежде всего духовного». В своих воспоминаниях он пишет и о том, что многие японцы очень достойно вели себя в обстановке смертельной опасности.

20 октября 1923 года состоялся экстренный Собор Японской Православной Церкви, постановивший возрождать Воскресенский собор. Речь шла не просто о восстановлении здания собора. Архиепископ Сергий обратился к собравшимся священнослужителям и представителям верующих с вопросом: так ли уж необходимо поднимать из руин собор, на что потребуются колоссальные расходы? В то время только в одном Токио был десяток церквей, и христиане, кроме больших праздников, редко посещали кафедральный собор. В ответ на эти слова Владыки православные японцы решили, что возрожденный собор станет центром церковной жизни, что возрождение собора станет не просто реставрацией разрушенного здания, а возрождением самой Церкви как Тела Христова.

Это решение возрождать собор Воскресения Христова, принятое японцами в труднейших условиях, когда было уничтожено три четверти столицы Японии, погибли сотни тысяч людей, а многие оставшиеся в живых потеряли все, красноречиво свидетельствует о глубоком укоренении православия в Японии. В Токио осталась несгоревшей деревянная Богоявленская церковь, там продолжались службы.

В 1924–1927 годах архиепископ Сергий предпринял подомовый объезд всех православных Японии. Вот что сам он писал об этом: «Принимали меня, как Ангела Божия, я обильно учил. Утешал. Благодать Божия возродила сердца православных, убедившихся, что и сердце Церкви — Миссия… не парализовано, а живет». Между 1925 и 1928 годами архиепископ издавал православный журнал «Акэбоно» («Заря») на свои собственные средства.

С 1926 года начали сбор пожертвований на ремонт собора, который вели с сентября 1927 года. Его восстановление послужило оживлению церковной жизни во всех, даже отдаленных, приходах Японской Православной Церкви, дало всем почувствовать силу единения ее чад, стало делом личной веры и чести каждого православного японца.

15 декабря 1929 года состоялось торжество освящения восстановленного собора. Со всей Японии съехались православные и, по словам архиепископа, вместо поздравления плакали слезами радости. Все радовались, и язычники радовались: «Опять раздался звон Николая». И когда по окончании службы архиепископ, обращаясь к молящимся (по-японски) приветствовал их: «Христос Воскресе!» все ответили: «Воистину Воскресе». А на второй его привет: «Братья, сестры! Силою Христовою и наш собор воскресе!», уже прогремело могучее «Воистину собор воскресе». В собор, украшенный прекрасными копиями произведений Васнецова и Нестерова, была вложена частица русской души, и для русских людей, заброшенных судьбой в Японию в лихолетье, восстановление его явилось вторым Светлым Воскресением.

К вечеру дня храмоосвящения из Москвы пришла поздравительная телеграмма за подписью митрополита Сергия с Синодом (в то время митрополит Сергий (Страгородский), проработавший шесть лет в Японии помощником архиепископа Николая, был заместителем местоблюстителя патриаршего престола). Церковь-Матерь, Русская Православная Церковь радовалась и молилась за Церковь Японскую. Рожденная Русской Церковью юная Церковь Японская, существующая в стране, где государство и религия разделены, восприняла от Апостола Японии архиепископа Николая православное христианство только как «чистое, правое учение Христа», без всякого политического привкуса и, как писал архиепископ Сергий, «без всяких прилагательных: греческое, русское, монархическое и т. п. Церковь Японская верила и верит: “источник ее чистого православия, и только его, есть теперь Московская Патриархия и иерархи, ее возглавляющие”».

После революции 1917 года отношения Японской Церкви с Церковью-Матерью были прерваны, но с 1927 года, с возобновлением официальных почтовых связей с Московской Патриархией, обе Церкви, хотя и редко (за три года всего семь раз), но обменивались письмами и телеграммами.

Владыка Сергий был одним из немногих русских иерархов за рубежом, подписавших Декларацию заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) от 1927 года. В то время как остальные русские архипастыри на Дальнем Востоке вошли в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей, владыка Сергий Японский на протяжении всей своей жизни оставался приверженцем Московской Патриархии.

В докладе о положении Церкви в Японии, сделанном архиепископом Сергием в 1928 году в связи с указом Московской Патриархии о награждении его бриллиантовым крестом для ношения на клобуке, подчеркивалось, что «Японская Православная Церковь является не одной из епархий Православной Церкви Русской, но совершенно самостоятельной Церковью, чисто японской религиозной организацией, подчиняющейся юрисдикции японского министерства народного просвещения по департаменту религиозных дел и в нем зарегистрированной». 2 апреля 1931 года, ко дню Святой Пасхи, он был возведен Московской Патриархией в сан митрополита.

Предстоятель Японской Православной Церкви видел основную задачу в укреплении духовных устоев Японии при абсолютном воздержании от политики. Он сказал: «Ложечка соли дает вкус пище. Фунт соли предотвращает пищу от гниения. 40 000 православных, 300 000 всех христиан в Японии — не ложечка ли это соли? Да, только ложечка на 70 000 000 населения». Поэтому архиепископ призывал своих пасомых умножить усилия, идя путем Христовым. В 20-е годы XX столетия в Японской Православной Церкви оседло живущих, посещающих церковь, говеющих, несущих все церковные расходы было только около 16 тысяч человек, каждый год Церковь прирастала на 250–300 человек.

Всего же, по статистике, православных японцев было около 39 000.

Период спокойного церковного строительства был недолгим. Уже с начала 1930-х годов милитаристские, шовинистические настроения стали овладевать все большим числом японских политиков. Православная Церковь также стала подвергаться различным ограничениям со стороны государства. Христианство все чаще осуждалось как религия врагов японского народа. Стали попадаться расклеенные на видных местах листовки с призывом убивать верующих во Христа. Исподволь стали выявляться нестроения и в самой Церкви, зазвучали предложения об установлении независимости Японской Церкви, об избрании ее предстоятеля из японцев.

4 сентября 1940 года в связи с новым государственным законом о том, что только японцы могут возглавлять религиозные организации в стране, митрополит Японский Сергий был смещен с поста начальника Русской Духовной Миссии. Временное управление делами Церкви было поручено мирянину Арсению Ивасава, пользовавшемуся доверием военных кругов Японии. В 1941 году во главе Японской Церкви стал епископ Николай (Оно). Официально ушедший на покой митрополит Сергий (Тихомиров) продолжал оказывать помощь епископу Николаю в управлении Миссией.

Митрополит был выселен из резиденции при Токийском соборе и поселился в маленькой квартире в пригороде Токио, где продолжал совершать службы для горстки русских и японских верующих. В годы Второй мировой войны митрополит Сергий очень бедствовал, временами даже голодал, выжил только благодаря пожертвованиям оставшихся ему верными японских христиан и русских верующих. Но даже в таких условиях он не дрогнул, остался твердым и будучи лишен возможности реально руководить Миссией, хранил ее своей горячей постоянной молитвой и продолжал окормлять оставшихся ему верными пасомых. По-видимому, к 1944 году он решился вернуться на Родину, так как в октябре 1944 года получил документы о советском гражданстве. Но здоровье его ухудшилось, и он лег в больницу, а возвращение домой был вынужден отложить.

В 1945 году японские власти арестовали митрополита Сергия по ложному обвинению в шпионаже в пользу СССР. Сорок дней он подвергался жестоким пыткам в японских застенках. Но за отсутствием доказательств вины был выпущен на свободу. 10 августа 1945 года при невыясненных обстоятельствах митрополит Сергий скончался. По некоторым сведениям, он был отравлен. Ему было семьдесят четыре года, из них половину — тридцать семь лет — он посвятил служению Японской Православной Церкви. Отпевание состоялось в разбомбленном Токио, в Воскресенском соборе, который к тому времени оставался единственным сохранившимся зданием во всем квартале. Владыка покоится на кладбище Янака в Тжио, рядом с могилой равноапостольного Николая Японского, своего великого предшественника и наставника.

Многие японские православные верующие чтут сегодня память митрополита Сергия, считают, что его неустанное миссионерское служение в течение 37 лет в Японии являет собой пример живой ревности о проповеди православия.

Память митрополита Сергия Тихомирова 8 октября.