Глава 35

Кухня была переполнена. Начать с того, что она никогда не была просторной, а уж когда туда набились трое мальчиков, четыре женщины и вдобавок одна Блю, стало казаться, что ее сделали слишком уж маленькой. Адам держался крайне вежливо, помогал Персефоне обеспечить чаем всех собравшихся в помещении, хотя ему то и дело приходилось спрашивать: «Где чашки? А теперь, где взять ложечки? Как у вас насчет сахара?» Ну а Ронан более чем успешно противодействовал попыткам Адама сохранять покой — он непрерывно расхаживал по кухне, занимая при этом место, которого хватило бы еще на троих человек. Орла спустилась было, чтобы посмотреть, что происходит, и запастись материалом для сплетен, но Калла, увидев, с каким восхищением она смотрит на Ронана, велела ей убираться, потому что для нее места все равно нет.

Нив и Ганси сидели у обеденного стола. Адам и Ронан выглядели точно так же, как в те минуты, когда Блю простилась с ними, а вот у Ганси глаза стали совсем другими. Блю потребовалась добрая минута, чтобы понять, что же в нем изменилось. В конце концов она решила, что не что-то одно: глаза, кажется, стали светлее, а кожа вокруг них словно натянулась.

Он сидел, положив руку на стол. Большой палец был в лубке.

— Не мог бы кто-нибудь снять с меня эту штуку? — спросил он, подергав пластиковый опознавательный браслет, который надели ему на запястье в больнице. В деланой непринужденности, с которой он задал этот вопрос, угадывались и бравада, и лихорадочное возбуждение. — Я чувствую себя инвалидом. Ну, пожалуйста.

Персефона протянула ему ножницы и сказала:

— Блю, разве я не учила тебя, что, когда бьешь кого-нибудь, ни в коем случае нельзя зажимать большой палец в кулак?

— Ты же не сказала, чтобы я передала это ему, — парировала Блю.

— Так, — сказала, стоя в дверях и потирая пальцами лоб, Мора. — Происходит что-то серьезное, это совершенно ясно. Тебя кто-то пытался убить. — Последняя фраза была обращена к Ганси. — Вы двое говорите мне, что тот же человек, который покушался на тебя, раньше убил вашего друга. — Эти слова были сказаны Ронану и Адаму. — Вы трое сообщаете, что Нив вела телефонные переговоры с человеком, который убил вашего друга и покушался на Ганси. — Это уже Блю, Персефоне и Калле. — А ты говоришь, что не имела с ним никаких дел, кроме того телефонного разговора.

Последняя реплика была обращена к Нив. И хотя Мора вроде бы обращалась ко всем сразу, все они не сводили глаз с Нив.

— А ты позволила им рыться в моих вещах, — ответила Нив.

Блю ожидала, что мать смутится, но Мора, казалось, стала выше ростом.

— И, похоже, для этого были серьезные основания. Просто поверить не могу, что ты сказала мне неправду. Почему было просто не сказать мне, что ты хочешь заняться дорогой мертвых? Почему ты решила, что я стала бы возражать? Вместо этого ты притворялась, что ты действительно увлеклась…

Она вдруг умолкла и посмотрела на дочь.

— Поисками Баттерната, — закончила фразу Блю.

— О боже! — воскликнула Мора. — Калла, это ты распустила язык, да?

— Нет, — возразила Блю. Ей пришлось собраться, чтобы сделать вид, будто она не замечает, что все трое мальчиков смотрят на нее; иначе она не смогла бы сказать то, что хотела: — Я тоже имею полное право злиться. Почему ты не могла прямо сказать мне, что плохо знала моего отца и родила меня вне брака? Зачем было делать из этого такую тайну?

— Я никогда не говорила, что плохо знала его, — тусклым голосом ответила Мора. Выражение ее лица очень не понравилось Блю: на нем почти не отражалось эмоций.

Блю перевела взгляд на Персефону.

— Почему ты решила, что я не буду просто рада, если узнаю правду? Я не вижу ничего плохого в том, что моим отцом был бродяга по имени Баттернат. И что, по-твоему, это сейчас может изменить?

— Нет, не может быть, чтобы его звали Баттернат, — прошептал Ганси на ухо Адаму.

Разноголосый гул прорезал мягкий, как обычно, голос Нив.

— Мне кажется, вы слишком все упрощаете. Я действительно уделяла много времени поискам отца Блю. Но, кроме того, искала и кое-что еще.

— В таком случае зачем вся эта таинственность? — возмутилась Калла.

Нив очень выразительно посмотрела на сломанный палец Ганси.

— Это открытие из тех, с которыми может быть связана большая опасность. Уверена: вы и сами чувствовали, что здесь нужно соблюдать осторожность. Иначе вы давно уже рассказали бы все Блю.

— Блю не экстрасенс, — сухо заявила Мора. — Почти все из того, чем мы ни с кем не делились, имеет смысл только в связи с гаданиями или ясновидением на дороге мертвых.

— Вы и мне ничего не сказали, — вмешался Ганси, глядя из-под насупленных бровей на свой палец. Блю вдруг поняла, что изменилось в его облике: на нем были очки в тонкой оправе. Очки из тех, какие не замечаешь, пока тебе на них не укажут. В них Ганси сразу сделался старше и серьезнее, хотя, возможно, такое выражение лица просто соответствовало напряжению момента. Она, конечно, ни за что и никогда не сказала бы ему этого, но такого Ганси она предпочитала тому, легко порхающему по жизни красавчику. А он между тем продолжал: — Во время гадания, когда я спросил о силовой линии, вы отказались делиться со мною любой информацией.

Вот теперь Мора немного смутилась.

— Ну откуда же я могла знать, как вы собираетесь ею воспользоваться? И, кстати, где сейчас находится этот человек? Баррингтон? Это его настоящее имя?

— Баррингтон Велк, — хором ответили Адам и Ронан. И обменялись кислыми взглядами.

— В больнице полицейские сказали мне, что его ищут. И полиция Генриетты, и полиция штата, — сказал Ганси. — Но еще они сказали, что дома его нет, и, похоже, он собрал вещи.

— Да что тут думать: ударился в бега, — сказал Ронан.

— Думаешь, он все еще хочет добраться до тебя? — спросила Мора.

Ганси покачал головой.

— Сомневаюсь, что я вообще был ему нужен. Вряд ли у него есть какой-то план. Он хотел заполучить мою тетрадь. И добраться до Глендура.

— Но он не знает, где Глендур находится?

— И никто не знает, — ответил Ганси. — У меня есть коллега… — Ронан ухмыльнулся, услышав слово «коллега», но Ганси продолжал как ни в чем не бывало: — …в Англии. Он рассказывал мне о том самом ритуале, для которого Велк использовал Ноа. Очень может быть, что он попытается еще раз сделать это в другом месте. Например, в Кейбсуотере.

— Я думаю, мы должны пробудить его, — сказала Нив.

Все снова уставились на нее. А она сидела, сложив руки перед собой, олицетворением непоколебимого спокойствия.

— Что-что? — произнесла Калла. — Если я не ошибаюсь, для этого нужно мертвое тело.

Нив вскинула голову.

— Можно обойтись и без него. Жертва не обязательно должна быть кровавой.

Ганси с сомнением посмотрел на нее.

— Пусть даже так. Но Кейбсуотер и без того довольно странное место. Допустим, что мы пробудим его. Но что случится со всей силовой линией?

— Точно не знаю. Впрочем, уже сейчас могу сказать, что она тоже пробудится, — ответила Нив. — И для этого мне даже не нужна моя магическая чаша. — Она повернулась к Персефоне. — Ты не согласна?

Персефона подняла чашку так, что она закрыла ее рот.

— Нет, это я тоже вижу. Кто-то пробудит ее в ближайшие несколько дней.

— Вряд ли ты хочешь, чтобы это сделал мистер Велк, — продолжила Нив. — А ведь дорога мертвых вознаградит того, кто ее пробудит, кем бы он ни был. И того, кто принесет жертву, и того, кто станет ею.

— Вознаградит так же, как Ноа? — уточнила Блю. — Мне кажется, что он не так уж и счастлив.

— Судя по тому, что я здесь услышала, он живет вполне физической жизнью в квартире с этими мальчиками, — заметила Нив. — А это, несомненно, куда лучше, чем существование обычного духа. Лично я сочла бы это благодеянием.

Ганси задумчиво провел пальцем по нижней губе.

— Я в этом вовсе не уверен. Вознаграждение Ноа неразрывно связано с силовой линией, верно? Как только его тело переместили, он утратил значительную часть телесности. Если кто-то из нас проведет ритуал, не окажемся ли мы привязанными к силовой линии, даже если в жертву не будет принесена чья-то жизнь? Мы слишком мало знаем. Можно просто сообщить полиции о том, где находится Кейбсуотер.

— НЕТ!

Это в один голос воскликнули Нив и Мора. Однако Нив еще и вскочила со стула, отчего ее ужас проявился эффектнее.

— Полагаю, вы были в Кейбсуотере, — сказала она.

— Были.

— Неужели вы не почувствовали этого места? Может быть, вы хотите, чтобы его уничтожили? Как вы думаете, сколько народу ринется туда? Разве такое место сможет выдержать наплыв толп туристов?! Это же… святыня!

— Мне кажется, — сказал Ганси, — что и полиции не нужно ничего говорить о Кейбсуотере, и силовую линию не нужно пробуждать. Хорошо бы сначала узнать о Кейбсуотере как можно больше, а потом искать Глендура.

— Но как же Велк? — спросила Мора.

— Не знаю, — признался он. — С ним я просто не хотел бы больше иметь никакого дела.

К нему сразу повернулось несколько раздраженных и взволнованных лиц.

— Ну, от того, что ты не хочешь иметь с ним дела, он никуда не денется, — сказала Мора.

— Я же не говорю, что это возможно, — ответил Ганси, не отрывая глаз от лубка на руке. — Я лишь сказал, что мне так хотелось бы.

Ответ был наивным, и он сам отлично понимал это.

— Я вернусь в Кейбсуотер, — продолжил Ганси. — Он отобрал мою тетрадь, но я не позволю ему добраться еще и до Глендура. И я обязательно исправлю положение Ноа. Как-нибудь, но исправлю.

Блю взглянула на мать, которая так и стояла, скрестив руки на груди. И сказала:

— Я помогу тебе.