Глава 33

Из родительского дома Ганси выехал уже затемно. В нем бурлила неиссякаемая и не находящая себе выхода энергия, которая в последнее время, казалось, неизбежно переполняла его сердце во время визитов сюда. Это было как-то связано с осознанием того, что родительский дом больше не был домом для него — если он вообще когда-нибудь был таковым, — а также и другого: что изменились не родители, а он сам.

Ганси опустил стекло и выставил левую руку из окна. Радио снова испортилось, и единственной музыкой, сопровождавшей поездку, был рев мотора; в темноте «Камаро» казался значительно шумнее.

Ганси терзал недавний разговор с Пинтером. Взятка. Вот до чего дошло. Ему казалось, что в глубине его души угнездился стыд. Несмотря на все свои старания, он все равно оставался Ганси.

Но как иначе он мог бы добиться того, чтобы Ронана оставили в Эглайонби и «Монмуте»? Он пытался так и этак выстроить предстоящий разговор с Ронаном, и каждый раз выходило нечто такое, чего Ронан не станет слушать. Неужели ему так трудно заставить себя ходить на уроки? И сколько сил придется затратить на то, чтобы заставить его проучиться еще один год?

До Генриетты оставалось еще с полчаса езды. В крохотном городке, который состоял, похоже, из одной необыкновенно ярко освещенной автозаправочной станции, Ганси пришлось остановиться перед красным светофором на невидимом перекрестке. От Ронана всего-то требуется ходить в школу, делать домашние задания и получать отметки. А потом он выйдет на свободу, получит от Деклана свои деньги и сможет заниматься любой чертовщиной, какая только придет ему в голову.

Ганси взял телефон. Сигнала нет. А хорошо было бы поговорить с Адамом.

Ветер, врывавшийся в открытое окно, пах листвой, водой, ростом и тайнами. Ганси больше всего на свете хотелось потратить побольше времени на изучение Кейбсуотера, но всю предстоящую неделю придется посвятить учебе — после его разговора с Пинтером никто из них не мог позволить себе прогулов, — а после уроков нужно помогать Ронану с домашними заданиями. Перед Ганси открывался целый мир, и Ноа нуждался в нем, и возможность найти Глендура, похоже, становилась реальной — ну а он должен изображать из себя няньку. Черт бы побрал Ронана с его закидонами.

Свет переключился на зеленый. Ганси нажал на акселератор с такой силой, что задние колеса взвизгнули и выбросили два облачка дыма. Свин сорвался с места. Черт бы побрал Ронана! Ганси поспешно переключал передачи. Быстрее, быстрее, быстрее! Мотор заглушал удары его сердца. Черт бы побрал Ронана! Стрелка спидометра рванулась вправо и зацепилась за красный сектор, предупреждавший о превышении скорости.

Ганси не стал разгоняться дальше. Хотя автомобиль мог дать куда больше. Хотя в прохладном воздухе мотор тянул отлично, дорога была хорошей, машина шла быстро, и ему очень хотелось посмотреть, что будет на высших передачах.

Он взял себя в руки и только тяжело, судорожно вздохнул.

Будь на его месте Ронан, тот разогнался бы. Потому что Ронан знать не желал никаких пределов, никаких страхов, никаких границ. Будь на месте Ганси Ронан, он давил бы педаль до самого пола до тех пор, пока его не остановил бы коп, или дерево, или сама дорога. Он точно прогулял бы школу, чтобы лишний раз осмотреть лес. А Ганси он сказал бы, что исключение — это его собственная проблема — если бы, конечно, вообще счел нужным говорить на эту тему.

Ганси не мог представить себе, что значит быть таким человеком.

«Камаро» вдруг зачихал и задергался. Ганси сбросил газ и уставился на слабо светящиеся циферблаты приборной панели, но ничего не понял. Тут же автомобиль вновь затрясся, и Ганси понял, что поездка закончена.

Он едва-едва сумел отыскать на обочине ровное место, как мотор заглох — точно как это случилось в день Святого Марка. Съехав с пустой дороги, он повернул ключ в замке зажигания, но, увы, безрезультатно.

Ганси позволил себе жалкую попытку поквитаться с миром, пробормотав сквозь зубы самое грязное ругательство, какое только знал, а потом выбрался из машины и открыл капот. Адам показал ему кое-какие примитивные вещи — как подтянуть контакт на свече зажигания, проверить масло… Если окажется, что ослаб ремень вентилятора или соскочил с патрубка какой-нибудь шланг, идущий в потроха мотора, он, может быть, справится. А во всем остальном машина оставалась для него сплошной загадкой.

Он вынул телефон из заднего кармана и обнаружил, что здесь сеть мало-мальски присутствует. Слишком слабо для того, чтобы можно было позвонить, зато чтобы подразнить его — вполне достаточно. Ганси несколько раз обошел вокруг машины, держа перед собой телефон, как статуя Свободы — факел. Безрезультатно.

Тут он не без горечи вспомнил предложение отца забрать «Сабурбан».

Он плохо представлял себе, насколько далеко отъехал от заправочной станции, но, судя по всему, должен был находиться дальше от нее, чем от окраины Генриетты. Если сейчас пойти в сторону города, то наверняка удастся дойти до зоны приема скорее, чем до заправки. А может быть, лучше просто остаться и подождать. Бывали случаи, когда Свин отказывался работать, но, немного постояв и остыв, соглашался ехать дальше.

Но у Ганси не хватало терпения сидеть на месте и ждать.

Впрочем, едва он успел запереть двери машины, как сзади к «Камаро» подъехала машина, ослепив его фарами. Отвернувшись от света, Ганси услышал, как хлопнула дверца автомобиля, а потом по гравию обочины проскрипели торопливые шаги.

В первое мгновение возникшая перед ним фигура показалась незнакомой, странной, не человеком, а каким-то гомункулусом. Но потом Ганси узнал его.

— Мистер Велк? — сказал он.

Баррингтон Велк был одет в темную куртку, обут в кроссовки, и в чрезмерно крупных чертах его лица виделось необычное напряжение. Как будто он хотел задать вопрос, но не мог подобрать слов.

Он не сказал в ответ: «Мистер Ганси», не спросил: «Машина сломалась?», не сказал вообще ничего такого, чего Ганси мог бы ожидать от него.

Облизав губы, он заявил:

— Мне нужна твоя книга. И сотовый телефон тоже отдай.

Ганси решил, что ослышался.

— Простите, что?

Велк извлек из кармана темной куртки маленький, но неприятно реальный пистолет.

— Та книга, с которой ты везде ходишь. И сотовый телефон. Живо!

Осознать наличие пистолета почему-то оказалось совсем не просто. И еще труднее оказалось перейти от представления о том, что Баррингтон Велк, Прыщ, не просто неприятный человек, заслуживающий тех насмешек, которыми Ганси обменивался с Ронаном и Адамом, к тому факту, что Баррингтон Велк держит в руке пистолет, нацеленный на Ганси.

— Ладно, — произнес Ганси и, моргнув, повторил: — Ладно. — Никакие другие слова не шли ему на язык. Он готов был отдать за свою жизнь едва ли не все, что имел, за исключением, возможно, «Камаро», но ничего этого Велк не требовал. Ганси протянул ему сотовый телефон.

— Моя тетрадь в машине, — сказал он.

— Доставай! — Велк ткнул пистолетом чуть ли не прямо в лицо Ганси.

Ганси отпер дверь «Камаро».

Когда он в прошлый раз видел Велка, тот проводил опрос по поводу четвертого склонения латинских прилагательных.

— И даже не надейся удрать на машине, — предупредил Велк.

Ганси почему-то даже в голову не пришло, что, будь «Камаро» в исправности, можно было бы попытаться сесть за руль и спастись бегством.

— И еще я хочу знать, где ты был на минувшей неделе.

— Простите, что? — вежливо спросил Ганси. Он рылся в темноте на заднем сиденье, и шорох бумаги заглушил слова Велка.

— Не прикидывайся! — рявкнул Велк. — В школу звонили из полиции. Поверить не могу! Семь лет прошло! Теперь начнется миллион вопросов. И им хватит двух секунд, чтобы связать все эти вопросы с моим именем. Все из-за тебя! Семь лет прошло, я думал, что… и мне конец. Ты погубил меня!

Только когда Ганси, держа в руке ежедневник, выбрался из «Камаро», до него дошел смысл слов Велка. Ноа! Именно этот человек, который стоял перед ним, убил Ноа.

Ганси почувствовал неприятное ощущение в животе. Это еще не был страх. Это было сродни предвкушению того, что туго натянутый веревочный мост может не выдержать тяжести. И еще ему начало казаться, что в его жизни, в жизни Ганси, до этого момента не было ничего реального.

— Мистер Велк…

— Говори, где ты был!

— В горах, недалеко от Нетерса, — сказал Ганси непохожим на свой голосом. Это была правда, тем более что врать не имело никакого смысла: GPS-координаты этого места были записаны в тетради, которую он протягивал человеку с пистолетом.

— Что ты нашел? Нашел Глендура?

Ганси вздрогнул и сам удивился этому. Ему почему-то казалось, что все происходящее связано с чем-то другим, чем-то более логичным, и произнесенное вслух, пусть даже на английский манер, имя Глендура поразило его.

— Нет, — ответил он. — Мы нашли изображение, вырезанное в земле.

Велк протянул руку за ежедневником. Ганси сглотнул.

— Велк, — сказал он и тут же добавил: — сэр. Вам не кажется, что все это можно решить по-другому?

Ответом ему послужил негромкий, но весьма характерный щелчок. Этот звук, который то и дело повторяется во всяких приключенческих и детективных фильмах и видеоиграх, просто нельзя было не узнать. Пусть даже Ганси никогда не слышал его своими ушами в действительности, он точно знал, что такой звук раздается, когда пистолет снимают с предохранителя.

Велк приставил дуло пистолета ко лбу Ганси.

— Кажется, — сказал он. — Вот так.

Ганси испытал ту же самую отстраненность, что и недавно, когда в «Монмуте» ночью рассматривал осу на стекле. Он одновременно воспринимал и реальность — холодный и вроде бы довольно острый пистолет, упертый ему в лоб чуть выше бровей, — и вероятное будущее: палец Велка чуть заметно отодвигается, пуля пробивает череп, и он, вместо того, чтобы вернуться в Генриетту, лежит на дороге мертвый.

Ежедневник тяжело лежал в его руке. Ганси прекрасно мог обойтись без него. Он знал там все до последней буквы.

Но это был он сам. Он лишался сейчас всего того, что наработал.

— Если бы вы только спросили, — сказал Ганси, — я рассказал бы вам все, что тут записано. С великим удовольствием. Это никакая не тайна.

Пистолет, приставленный ко лбу Ганси, слегка задрожал. Велк сказал:

— С пистолетом у виска ты еще и не того наговоришь. Не верю, что иначе ты сказал бы хоть что-нибудь.

— Это потому, — ответил Ганси, — что вы знаете: это правда. — Он позволил Велку взять из его руки толстенный ежедневник.

— Ты меня презираешь, — заявил Велк, прижимая книгу к груди. — Думаешь, ты непобедимый? Знаешь что? Я тоже так думал.

Когда он это произнес, Ганси твердо понял, что Велк сейчас убьет его. Просто невозможно говорить с такой ненавистью и горечью, держать в руке пистолет, но так и не нажать на спуск.

Лицо Велка напряглось.

Потом время остановилось, застыло между завершением выдоха и началом вдоха.

Семь месяцев назад Ронан учил Ганси, как правильно бить.

Он ударил.

Ганси забыл почти все, что тогда говорил ему Ронан, но посмотреть, куда пришелся удар, не забыл. Только благодаря этому, да еще везенью, пистолет вылетел из руки Велка и грохнулся на придорожный гравий.

Велк проорал что-то нечленораздельное.

Они оба одновременно метнулись за пистолетом. Ганси, припав на колено, вслепую потянулся туда, откуда донесся звук падения. Почувствовал, как его нога с чем-то соприкоснулась. Сначала с рукой Велка, а потом с чем-то более твердым. Пистолет отлетел куда-то под задние колеса «Камаро», и Ганси поспешно, чуть ли не на четвереньках, укрылся за своей машиной. Туда не доставал свет фар автомобиля Велка. А Ганси думал лишь о том, чтобы найти укрытие и неподвижно отсидеться в темноте.

По другую сторону машины было тихо. Изо всех сил сдерживая дыхание, Ганси прижался щекой к теплому металлу Свина. Большой палец, которым он ударил по пистолету, наливался пульсирующей болью.

Не дышать!

Велк у дороги выругался, потом еще раз. Гравий заскрипел под его ногами. Он присел около машины. Не может найти пистолет. Снова выругался.

Издали донесся шум мотора. Еще какая-то машина. Вероятно, приближается. Спаситель или хотя бы свидетель.

Велк ненадолго застыл в неподвижности, а потом сорвался с места и побежал. Судя по тому, что шаги удалялись, к своей машине.

Низко пригнувшись, Ганси выглянул из-под автомобиля. Свин чуть слышно потрескивал, остывая. В свете фар машины Велка Ганси разглядел между задними колесами чуть заметно выступавший над гравием контур пистолета.

Угадать намерения Велка было невозможно. То ли он решил сбежать, то ли просто пошел за фонарем. Ганси попятился дальше во тьму и снова замер. Сердце колотилось, заглушая все звуки окружающего мира, трава колола щеку.

Машина Велка стремительно выскочила на проезжую часть и устремилась в сторону Генриетты.

Почти сразу же мимо промчался второй автомобиль. Там, конечно, ничего не заподозрили.

Ганси еще долго лежал в заросшем травой кювете, прислушиваясь к стрекотанию насекомых в недалеком лесу и вздохам, которые время от времени испускал отдыхавший Свин. Ушибленный большой палец болел все сильнее. Можно сказать, легко отделался. Но все равно болит.

И тетрадь. На душе у него было мерзко: как же так, у него, угрожая смертью, отобрали всю летопись его самозабвенного поиска.

Удостоверившись, что Велк не возвращается, Ганси с трудом поднялся на ноги, обошел «Камаро» вокруг. Он опустился на колени и, просунувшись под машину как можно глубже, здоровой рукой вытащил пистолет. В его памяти как наяву прозвучал голос Блю. «Отпечатки пальцев!» — сказала она, когда они наткнулись на тело Ноа.

Двигаясь словно во сне, Ганси открыл дверь автомобиля и бросил пистолет на пассажирское сиденье. Ему казалось, что и ночь не та, и автомобиль не тот, и даже из родительского дома недавно выехал совсем другой человек.

Он закрыл глаза и повернул ключ зажигания.

Свин кашлянул раз, другой, а потом мотор заработал ровно.

Ганси открыл глаза. Ночь вокруг казалась совсем не такой, как раньше.

Он включил фары и медленно выехал на проезжую часть. Нажав акселератор, проверил мотор. Двигатель работал ровно, без сбоев.

Дав больше газу, он помчался в Генриетту. Велк убил Ноа и теперь знал, что его тайна раскрыта. Что бы он ни затеял, терять ему было нечего.