ЧАСТЬ VI
ЛОВУШКА
15.
Едва лишь возле домика заурчал мотор, Андре проворно выскочил из комнаты, оставив Марианну одну. Кто же приехал?…
Выглянув в окно, Марианна увидела, как Пьер — а это был он — что-то объяснял Андре. К удивлению Марианны, оба вернулись к ней в прекрасном расположении духа… “Неужели милая Эстер нашла их и дала за меня выкуп?” — подумала она, и слезы умиления, слезы восхищения сестрой навернулись на глаза Марианны. О Боже, сколь часто мы бываем слепы, оценивая поступки наших родных и друзей…
Конечно, Марианна и предположить не могла, что ее подпись сработала, а между тем это оказалось именно так: генетика преподнесла близнецам сюрприз, который распространился не только на их внешность… Никто в банке даже не усомнился в подписи мадам Лепелетье. А слух о ее похищении сюда не проник, хотя уже витал в менее достойных местах, а именно: в барах. Парадокс жизни: посетители менее достойных мест иногда — и даже частенько! — показывают себя более осведомленными, ловкими и приспособленными к различным козням Судьбы.
Искренне радуясь за свою подопечную, Андре ликующе объявил:
— Вы свободны, мадам!
— Как?!
— Как птица, мадам! Как вон то облако, которое летит, куда захочет!
— О, так это прекрасно, Андре! Сейчас я приведу себя в порядок — и поедем. У меня есть десять минут?
— Сколько угодно, мадам! Хоть час. Не торопитесь, мадам. Все будет чудесно, мадам! Какая вы умница!
В эти секунды Жан и двое его молодчиков, припарковав машину неподалеку, подбирались к охотничьему домику, соблюдая профессиональную осторожность.
Жану стоило лишь взглянуть на окно, как он сразу же увидел в нем мелькание знакомого силуэта — “двойник” его хозяйки сновал по комнате.
— Ну, ребята, птичка в ловушке, — сказал он подручным. — Вам остается посторожить, дождаться удобного момента, когда два ее телохранителя отвлекутся, и спокойно сделать свое дело.
— Ты что, Жан, первый год нас знаешь?! Не обижай.
— Да это я так, к слову. Вот задаток. Ну, ребятки, я отбываю. Бонжур!
16.
С легким сердцем напевая праздничную мелодию Шопена, Марианна, ничего не подозревая о скрытой за кустами смертельной опасности, собиралась в дорогу — а ехать она решила прежде всего… к Антуану в мастерскую. После заточения ей почему-то сразу захотелось на этот Островок Вольности. Не в гостиницу, не в клинику Брикмана, а именно туда — на прелестный, прославленный во всем мире как уголок веселых и добрых людей — Монмартр. И она решила подчиниться своему желанию, не зная, как это повлияет на ее Судьбу…
Еще ей захотелось срезать веточку в саду — на память о своем забавном приключении. И если бы Марианна подчинилась этой прихоти, то…. Но она, слава Господу, раздумала: некогда, надо спешить к друзьям. Весьма довольные и летним днем, и мадам Лепелетье, и просто жизнью, Андре и Пьер с большим почетом эскортировали драгоценную “мадам Лепелетье” к своему коричневому “Ситроену”, на что в кустах тихо чертыхнулись — операция усложнялась! — и поспешили к синему “Пежо”, который, на счастье, оставил им предусмотрительный Жан.
… На шоссе синий “Пежо” мчался за коричневым “Ситроеном”, удерживаясь на приличном расстоянии от него, дабы преследуемые не заметили этого — чего они, кстати сказать, вовсе и не могли заметить, потому что Андре с Пьером пребывали в состоянии эйфории от полученной огромной для них суммы в пятьдесят тысяч долларов, а Марианне и в голову не могло прийти, что за ней могут следить.
17.
Невозможно описать, как удивился и обрадовался эмоциональный Антуан появлению у него в мастерской Марианны. В первые секунды он даже принял ее за Эстер, хотя Эстер практически не появлялась у него.
— Ты, Эстер?!
— О нет! Марианна.
— Марианна! Откуда?! Как?! О благодарение небесам! Марианна! Мы все мечемся в поисках! О святый Боже! Хоть бы позвонил Эдмон! Располагайтесь, Марианна! Надо принять ванну! Да не молчите же! Рассказывайте! Где вы были? Что с вами стряслось?!
Тронутая столь бурной и неподдельной заботой, Марианна принялась за свое повествование, не подозревая, что у подъезда, ведущего в мастерскую-студию, двое в синем “Пежо” мечтают продолжить это повествование, а, вернее, завершить его…
* * *
— Считай, птичка в клетке.
— В клетке-в клетке! Жан тоже так говорил там, около охотничьего домика! А она упорхнула!
— Ну уж отсюда не упорхнет, некуда.
— Как некуда?! Париж велик!
— Париж становится тесен, когда мы с тобой беремся за дело. Никуда она не денется, выйдет когда-нибудь, не сомневайся. — Такой беседой двое молодчиков, подручных Жана, коротали время, поджидая свою жертву — Марианну.
* * *
… А она в эти мгновения остановилась перед одним полотном Антуана, не замеченным ею во время первого визита.
По круглой арене цирка шествовал красавец лев с огненной гривой, за которую вцепились двое детей, сидящих на львиной спине: мальчик лет восьми с такой же, как у льва, гривой бронзовых волос, и девочка лет пяти с россыпью светло-каштановых локонов. Арена была освещена прожекторами, и ослепительность этого света была передана Антуаном с такой искусностью кисти, что Марианне захотелось потрогать алый бархат арены, захотелось погладить девочку по ее шелковистым волосам и ласково потрепать за его вихры мальчишку. Какая-то теплая волна нежности прихлынула к душе Марианны, когда она смотрела на эту картину. И почему-то сразу вспомнился Эдмон Мэй — “похожий на льва”…
— Что вы такое рассматриваете? — поинтересовался Антуан, выскочивший в зал из своей мини-кухни при мастерской. — А-а, это, — многозначительно протянул он.
Уловив в его тоне интригующие нотки, Марианна сразу поинтересовалась:
— А вам чем-то особенно дорога эта картина?
— Ну, как сказать… В общем-то она особенно дорога Эдмону.
— Чем же?
— Видите ли, Марианна… — Антуан колебался, стоит ли рассказывать. — Эдмон — необыкновенный человек…
— Мы всегда считаем своих друзей удивительными, — возразила Марианна, со страхом чувствуя, что ее сердце забилось при упоминании имени Эдмона. Что за чушь! Малознакомый человек! Это все нервы. Так нельзя.
— Нет, это не дружеское одолжение с моей стороны — такая характеристика. Он ведь на самом деле объездил весь мир и заметьте: не всегда на автомобиле и самолете. Он путешествовал на верблюдах — а это, доложу я вам, — зловредные и богатырски сильные существа. Он охотился на слонах в Индии. Он выслеживал в пампасах бизонов. Ловил обезьян для зоосадов в джунглях. Но и эти его похождения — не самое главное. Эдмон — человек редкостной души. Вы бы видели, как он взвился, как он ринулся на помощь, когда похитили вас, сеньора! — любезный Антуан при этих словах наклонился и поцеловал руку Марианны, а она вспыхнула, словно девочка: ей показалось, что чувствительный Антуан прочитал ее мысли об Эдмоне, которого ей так хотелось увидеть…
— … Эдмон и сейчас в поиске, — как бы невзначай продолжал Антуан. — Молю Бога, чтобы он скорее позвонил.
— Да-да, конечно, — смешавшись, согласилась она. — Тратить энергию на поиски уже найденного — обидно. Конечно, лучше бы ему позвонить…
— О! Не сомневайтесь, он не замедлит. Я у него здесь на связи. Так вернемся к интересующей нас работе. Дело в том, что Эдмон родился в своеобразной семье — семье бродячих циркачей. Его отец был сильным человеком — укротителем диких зверей. Был много раз ранен ими. И погиб на арене…
Марианна охнула.
— … Простите, Марианна, но прошлого не изменишь.
— Это вы меня простите, Антуан, — нервы…
— … А мать Эдмона — Азалия — потрясающая женщина, сейчас уже старуха, — жива. У нее чудесная крохотная квартирка здесь, неподалеку. Старуха, она так и не состарилась, доложу я вам. Видите ли, у Азалии — цыганская кровь, а они — не стареют — цыгане, они — вечные дети… Что-то от этой детскости сохранилось и в суровом Эдмоне. Этот мальчик на полотне, как вы уже догадались, — Эдмон.
— А девочка? — поинтересовалась Марианна.
Но в это мгновение в дверь студии позвонили.
Антуан открыл. На пороге стоял молодчик из синего “Пежо”.
— Я из “Черного кокоса”, — назвал молодчик бар, что поблизости. — Вы заказывали бренди и сигареты? Я принес.
— Нет-нет, вы ошиблись, — сказал Антуан и закрыл дверь, но и минуты разговора было достаточно для визитера, чтобы убедиться: будущая жертва на месте.
18.
— Что ж, мне пора, — засобиралась Марианна минут через десять после визита, на который оба они не обратили никакого внимания — засобиралась навстречу своей… смерти?
— О! Как будет расстроен Эдмон, когда позвонит! — посетовал Антуан. — Я и сам удивляюсь его молчанию: он не звонит вот уже целый час!
— Ничего. Гостиницу вы знаете. А мне пора. Туда мог приехать мой муж. Он обещал. Просто дела задержали его в Мехико. Кроме того, там может быть телеграмма и от моих детей. Они у меня отдыхают на островах. Тоже потеряли меня и, видимо, волнуются. — Марианна чувствовала, что говорит сбивчиво, неубедительно, что ее большое желание — увидеть Эдмона Мэя — сквозит во всех ее пугливых фразах — от этого она заторопилась еще больше…
Она уже подошла к двери.
Она уже переступила порог…
…За которым…
…Ее ожидало…
УЖАСНОЕ…
…Но в эту самую секунду…
… Зазвонил телефон!
Это был Эдмон Мэй. Его любящее сердце удержало Марианну от последнего рокового шага.
— Это ты, Эдмон! — восторженно завопил в трубку Антуан. — А у нас — сюрприз! Для тебя! Здесь Марианна! Да! Здесь! Она! Сама нашлась! Да! У меня! Даю трубку! Она хочет уходить!
Когда Марианна взяла трубку и чуть слышно сказала:
— Добрый день, Эдмон, — то услышала его ровный, приказной голос:
— Вы и шага не сделаете без меня, Марианна.
— Но… я…
— Вы слышите меня. Я запрещаю вам выходить на улицу. Сейчас я за городом. Около того охотничьего домика, где, видимо, недавно…
— Да-да, была я!
— Так вот: вы дождетесь меня.
— Но…
— Обещайте мне.
— Я не знаю… — растерянно сказала Марианна.
— Вы дождетесь меня.
— Хорошо, — сдалась она.
После этого Эдмон повторил свое приказание Антуану, и тот заверил друга, что уж теперь-то он не выпустит Марианну, ибо она стала слишком лакомой приманкой для всяких мошенников. Более того, ожидая Эдмона, он не только не выпустит из своего плена Марианну, но и позвонит Эстер, обрадует ее, пригласит к себе — и они все вместе — Марианна, Эдмон, Эстер и он, Антуан, — закатят грандиозный пир в его мастерской, пир, о котором еще долго будут вспоминать старожилы Монмартра…
19.
Высокое напряжение этого насыщенного дня сказалось на Марианне, да и переливание крови дало себя знать: она совсем ослабла. Заметив это, предупредительный Антуан бросил на диван за ширмой разноцветные, расшитые изумрудными драконами подушки и одеяло.
— Умоляю вас, Марианна, отдохните полчасика. Чтобы встретить Эстер и Эдмона — новой, свежей, полной сил и энергии!
Доводы Антуана были столь естественны и убедительны, что с ними нельзя было не согласиться: какая радость Эдмону и Эстер увидеть перед собой замученную, вялую Марианну? Надо отдохнуть.
Пока Марианна отдыхала за ширмой, Антуан набирал код телефонного номера Эстер. Наконец-то, через десять минут, ответила горничная:
— Нет. Мадам нет дома. Что ей передать? Нет. Не знаю.
От досады Антуан даже швырнул трубку. Великолепный план встречи двух любящих сестер срывался!.. Он живо представил себе, как было бы чудесно: как закричала бы от радости Эстер, услышь она, что Марианна — нашлась, что Марианна — жива и невредима, что за несколько дней прочно вошедшая в их сердце Марианна, любимая Марианна — вновь вместе с ними!
А виновница торжества уснула сразу же после того, как ее усталая голова коснулась подушки… По изумрудному шелку разметались каштановые локоны, столь похожие на локоны девочки, что сидела на спине могучего льва…
20.
Пробудилась Марианна от голоса Эстер.
Эстер! Милая… она прилетела, как только узнала, что сестра нашлась, — с теплотой подумала Марианна, быстро протирая глаза и собираясь выйти из-за ширмы.
— … Легко же распоряжаться чужими средствами! — кричала Эстер.
— Но, уверяю тебя — это недоразумение, — увещевал ее Антуан.
— Тебе бы, дорогой, такое недоразумение! Оно обошлось мне в пятьдесят тысяч!
— Но благодаря этим ничтожным пятидесяти тысячам ты вновь обрела сестру!
— Спасибо! Но уж слишком дорого!
— Да что с тобой, Эстер! Ты будто невменяема сейчас!
На удивление быстро, несмотря на сонное состояние, Марианна поняла все: оказывается, ее подпись в банке приняли за подлинную. Вот почему Андре и Пьер так довольны: их операция прошла как по маслу… Знай это Марианна, она никогда не стала бы подписывать чек… Но кто мог подумать, что и подписи сестер совпадут?
Желая как можно быстрее все объяснить Эстер, Марианна вышла из-за ширмы, что вызвало крайнее удивление Эстер.
— Ах, так ты — здесь, дорогая сестрица! Вот уж в истинном смысле этого слова — дорогая! — завопила Эстер и далее не дала сказать Марианне и слова, продолжая кричать: — А вы, оказывается, уже спелись!.. Неплохо! Одна — подписывает чеки! Другие — с распростертыми объятиями принимают мошенницу! Но я докажу! У меня сильнейшие в Париже юристы! Так просто вам меня не обвести вокруг пальца!
Рванувшись к двери, она распахнула ее ногой, оттолкнула Антуана и уже у лестницы продолжала грозить: — Я выставлю вам штраф в тройном размере — и вы заплатите как миленькие!
Марианна и Антуан впали в столбняк.
Марианна осела в кресло.
Антуан же так и стоял на пороге, не веря ушам своим. Какая-то сумма — вовсе небольшая для миллионерши Эстер — оказалась роковой в ее отношениях с родной сестрой, с друзьями. Пребывая в шоке, Марианна и Антуан никак не могли взять в толк происшедшее.
Тяжелыми шагами всегда такой легкий Антуан вернулся в студию и сел прямо на паркетный пол.
Дверь была распахнута.
21.
…Один из молодчиков, тот, что стоял у входа в подъезд, дал второму сигнал: слышен стук каблуков. Какая-то дама, возможно, интересующая их — сейчас станет ясно — даже не воспользовалась лифтом — бежит по лестнице… Внимание. Готовность.
Надо сказать, что до этого занятые лишь теми, кто выходил из подъезда, молодчики не обратили внимания на входившую туда даму, тем более что Эстер, не желая быть узнанной на Монмартре, закрыла лицо шляпой.
Сейчас же, сбегая по лестнице, находясь от злобы в невменяемом состоянии, Эстер сорвала с себя шляпу.
Отдавая смертельное распоряжение Жану, она и предположить не могла, что, в силу удивительного сходства с сестрой, может сама оказаться жертвой. Сознание своей исключительности, неподвластности обстоятельствам зашорило ей глаза.
— Она, — кивнул головой один из нанятых Жаном по указке Эстер, а другой не заставил себя ждать — прыжком леопарда выпрыгнув из машины, нанес Эстер смертельный удар по голове…
* * *
Так Эстер оказалась в собственной ловушке, которую приготовила для Марианны…
Как говорят в народе, “Ангел Марианны не спал в эти минуты”.
Провидение вновь спасло любимую Марианну…
22.
С бешеным криком:
— Марианна! Марианна! — в студию ворвался Эдмон Мэй.
И Марианна, и Антуан вяло подняли на него глаза, когда Эдмон, застыв на пороге, хрипло прошептал:
— Марианна — убита. Моя жизнь — кончена.
Антуан, вздрогнув: “Эстер! Любимая!..” — показал:
— Вот она.
— Я жива, — тихо сказала Марианна.
И тогда обычно хладнокровный Эдмон Мэй хрипло сказал:
— Убита… Эстер. — Затем медленно, как во сне, будто не веря себе и опасаясь страшного пробуждения, Эдмон приблизился к Марианне, притронулся к ее руке, притронулся к ее лицу, цепенея от безумного счастья…
Наконец прошептал:
— Жива…
