Глава 17
Гвен никогда в жизни так не волновалась. Даже в тюремной камере. Даже когда на них с Сабином напали охотники.
Увидев, как Сабин успокоил гарпию, Кайя пронзительно свистнула, призывая Бьянку и Талию. Они, скорее всего, были в коридоре, не позволяя никому приближаться к комнате, в ожидании, пока Кайя вызволит Гвен. Потом три сестры заперлись в комнате Сабина, чтобы немного «поболтать».
— Никто не знает, что мы здесь, — сказала Бьянка, — значит, нас тут пятеро.
Гвен не нравилась беседа в узком семейном кругу, она не сулила ничего хорошего, и к чему было запираться? Обычно такие разговоры заканчивались кровавым побоищем с участием сестер Скайхоук. Но по разным причинам она воздержалась от возражений. Во-первых, Сабин крепко держал ее, прижимая к себе. Зачем? Он думал, что она побежит к сестрам с требованием убить его? Во-вторых, она была слабее новорожденного котенка и едва могла открыть глаза. К тому же ее плечо и грудь терзала обжигающая боль. Если бы Сабин сейчас отпустил ее, она бы ударилась головой об изголовье кровати. И, в-третьих, она снова собиралась проявить храбрость и защитить Сабина. Если сестры, разозлившись, позабудут о том, как восхищались Владыками, и решат на него напасть…
Гвен сама не знала, почему ее это так заботило. Всего несколько минут назад он обнимал Кайю. Что, не так? Воспоминания были смутными, словно она видела парочку на телеэкране, а не в реальной жизни. Но реальность это или нет, она, черт возьми, разозлилась. Сабин принадлежит Гвен. По крайней мере, сейчас. И вовсе не потому, что они вместе приняли душ, где он подарил ей лучший оргазм в ее жизни. Но почему — она не знала. Он просто принадлежал ей.
— Прежде чем начать разговор, давайте позаботимся о сестричке. — Кайя подошла к ней, по пути разрезав себе запястье, и поднесла руку ко рту Гвен. — Пей.
В детстве она постоянно пила кровь сестер, чтобы «не страшны были раны», говорили они ей. Сами они пили кровь парней, с которыми в то время встречались, прежде чем отправиться на битву или на очередное задание. Так что она не находила ничего странного в этом приказе. В конце концов, не только вампирам была необходима кровь, хотя гарпии пили ее только для того, чтобы исцелиться или уберечься от ран. Но как только она приблизила губы к ране, из которой сочилась кровь, Сабин схватил ее за шею и развернул лицом к себе.
— Эй! — прорычала Кайя.
На шее у него был длинный, глубокий порез, который он снова открыл острым как бритва ногтем.
— Если ей нужна кровь, она будет пить мою.
Он не дал никому времени возразить, потянул Гвен к себе, крепко держа ее голову и не давая отвернуться. Как будто она этого хотела. Она уже ощущала его сладостный аромат. Лимоны и кровь. Этот запах наполнил ее ноздри, проник в легкие и распространился по всему телу.
Не в силах удержаться от искушения, чувствуя, как рот наполняется слюной, она провела языком по ране. Блаженство. Фруктовый десерт. Закрыв глаза, она прижалась к его телу, обвив рукой талию. Ее ангельская половина понимала, что это неправильно, что она не должна этого делать и совершенно точно не должна получать от этого удовольствие, но гарпия пела от счастья, отчаянно желая большего, потому что никогда ничего подобного не пробовала. Это было как рай и ад, невинность и грех, и, уж конечно, погубит ее.
Она пила и пила его кровь, втягивая жидкость в рот, чувствуя, как она струится по ее горлу. С каждым глотком силы возвращались к ней. Боль от ран начала отступать, кожа срасталась. Как же она жила без этого? К счастью, чтобы наслаждаться кровью, не надо было ее красть. Это лекарство, а не пища. Нужно было подумать о крови Сабина раньше.
Все это время Сабин не двигался. Но между ног она чувствовала его напряженный, возбужденный член. Его пальцы коснулись ее бедер, крепко сжали, заставив замереть.
Она слышала его тяжелое, учащенное дыхание и даже его мысли: «Да, да, больше, не останавливайся, так хорошо, должен… переспать… моя». Или это были ее собственные мысли?
— Только не выпей его досуха, девочка, — сказала Бьянка, вторгаясь в новый мир Гвен. — Сначала мы хотели бы задать ему несколько вопросов.
В голову Гвен вонзились чьи-то когти, отрывая ее от горла Сабина. Она закричала, с раскрытых губ капала кровь.
Он издал низкое рычание, глядя на Бьянку и крепче прижимая к себе Гвен.
— Только попробуй еще раз тронуть ее — и попрощаешься с руками.
Улыбаясь, Бьянка накрутила на палец прядь черных волос.
— А вот теперь ты больше похож на того Владыку Преисподней, о котором я столько слышала. Я даже почти поверила, что ты так и сделаешь, демон. Что ж, попробуй.
— Я не люблю пустых угроз, — сказал Сабин, переворачивая Гвен и снова прижимая ее к своему боку.
Она едва не застонала. Ее сестры никогда — никогда — не отступали перед вызовом.
— Я так рада, что вы приехали, — сказала она, надеясь отвлечь их.
— Этот парень совсем не заботится о тебе? — Кайя прошлась по комнате, разглядывая безделушки, открывая ящики комода. — О, как мило. Черные шортики, мои любимые. — Она даже присела перед сундуком с оружием, одним движением руки сломала замок и подняла крышку. — Гм, смотрите-ка, что я нашла.
— Он заботится обо мне, — сказала Гвен, чувствуя непривычное желание защитить Сабина. Он освободил ее из плена, охранял ее, хотел, чтобы она научилась защищать себя. А в ситуации с охотниками она сама виновата. Нужно было оставаться в машине. Хотя она и не жалела, что вышла, чтобы ему помочь. Сабин остался жив. И был в безопасности.
«Откровенна ли ты со своими сестрами? Потому что мне припоминается несколько случаев, когда Сабин…»
— Прости, — пробормотал Сабин.
Слава богам, что он заткнул глупого демона, потому что гарпия начинала вопить всякий раз, когда этот голос раздавался в ее голове.
Бьянка подошла к Кайе, склонившейся над сундуком с оружием, они принялись охать и ахать, разглядывая пистолеты и кинжалы. Они питали слабость к оружию. Талия приблизилась к постели, бесстрастно глядя на Гвен. Никто не мог соперничать красотой с Талией. Белые волосы, белая кожа, светло-голубые глаза. Она напоминала Снежную королеву… и многие обвиняли ее в том, что вместо крови в ее венах — лед. Правда, это были последние слова в их жизни.
— Я знаю о вашей борьбе с охотниками, — сказала она Сабину. — Я слышала истории о твоей жестокости и восхищалась тобой. Я даже надеялась познакомиться, но теперь все, чего я хочу, — убить тебя за то, что ты втравил мою сестру во все это. Она не боец.
— Но может им стать.
Прошло несколько секунд, но Сабин молчал. Не пытался защитить себя.
Он что, собирается оставить все, как есть? Он позволит им думать, что Гвен спуталась с ним, а он просто так, без всяких причин подверг ее жизнь опасности? Не лучше ли сказать им правду о том, как она стала жертвой своей глупости, как ее схватили и держали в клетке? Он ведь спас ее. Если бы он рассказал им правду, они наверняка согласились бы участвовать в его войне. В войне, которая для него была превыше всего, даже любви. Зачем он это делает? Ради нее?
Слезы обожгли ей глаза. Она тоже могла кое-что сделать для него.
— Вообще-то это охотники втравили меня во все это, — призналась Гвен, нервно комкая простыни.
— Гвен, — произнес Сабин. Предупреждение.
— Они должны знать правду.
Ради него и ради нее самой. Собравшись с силами, она рассказала сестрам о своем заключении, не упуская ни мельчайшей подробности. Она говорила, и по ее щекам текли слезы. Прошло всего несколько минут, но это были самые страшные минуты в ее жизни. Сабин, как и ее сестры, восхищался силой. Жестокостью. И вот она выставляет напоказ свою слабость перед единственными людьми, которые что-то значили для нее.
Сабин удивил Гвен, нежно стерев подушечкой большого пальца соленые капли с ее лица. Это вызвало у нее новый поток слез.
Когда она закончила свой рассказ, в комнате воцарилось молчание. В воздухе сгустилось напряжение, время, казалось, остановилось.
Первой заговорила Талия:
— Как они до тебя добрались?
От ее холодного голоса Гвен покрылась мурашками.
— Однажды утром Тайсон забыл свой мобильный телефон, когда уходил на работу, а я знала, что он ему нужен. Но он был слишком далеко от меня, чтобы я успела догнать его как человек, поэтому я… — Гвен сглотнула. Такая глупая ошибка, не проходило дня, чтобы она не сожалела о ней. — Я воспользовалась крыльями и долетела до его офиса раньше его. Охотники заметили меня, когда я остановилась, решили, что я возникла из ниоткуда, но в тот момент я об этом не знала. Думаю, они проследили за мной до дому, дождались ночи, когда мы с Тайсоном… — она снова сглотнула, — уснули.
— Ты спала в одной постели с Тайсоном? — спросили одновременно три женских голоса.
— Что у вас, гарпий, за неприятности со сном? — Сабин напрягся. — Хотя вы, конечно, правы. Не стоило ложиться в постель с этим трусливым мешком дерьма. Этот ублюдок Тайсон должен умереть. Он ее не защитил.
— Как и ты, — резко ответила Талия.
— Я жива только благодаря Сабину, — робко улыбнувшись, сказала Гвен. — И Тайсон вовсе не плохой. Он пытался спасти меня до того, как его вырубили.
Хотя он был очень недоволен ею.
Когда Тайсон вернулся с работы тем вечером, он не желал говорить о случившемся. Гвен ужасно напугала его тем, что оказалась возле его офиса раньше его. А он и так начинал замечать, что она странная.
Она прилагала невероятные усилия, чтобы скрыть свою темную половину, но иногда та проявлялась помимо ее воли, и он не раз, приходя домой, обнаруживал дыры в стенах, разорванные простыни, разбитую посуду. Однажды, во время какой-то глупой ссоры о том, чья очередь выбирать фильм, она даже швырнула его о стену, и на него посыпалась штукатурка. Они поцеловались и помирились, но это было началом конца.
— Ну вот, — продолжала она, — я очнулась и обнаружила, что связана, не могла пошевелиться и едва могла дышать. Охотники перевезли меня в Египет. Они заперли меня в камере, а двенадцать месяцев спустя Сабин и другие Владыки освободили меня и привезли сюда.
— Ты, разумеется, убил людей, повинных в ее мучениях? — спросила Талия у Сабина.
Он кивнул.
— Гвен убила одного и я некоторых.
В ее ледяных голубых глазах сверкнул гнев.
— Почему не всех? Кстати, хорошая работа, Гвен, — сказала она, кивая в знак одобрения.
Прежде чем Гвен успела признаться в том, что это была лишь случайность, Сабин сказал:
— Выжившие сейчас находятся в подземелье, и их пытают, чтобы получить информацию.
Плечи Талии расслабленно поникли.
— Пусть будет так.
Она повернулась к Гвен:
— Ты ела?
Гвен искоса посмотрела на Сабина. Очевидно, вспомнила, как украла его бутерброд и запихнула себе в рот.
— Да.
К счастью, он ничего не сказал. Живя с Тайсоном, она крала для них пищу из ближайших ресторанов и выдавала за приготовленную собственными руками. Он так ничего и не узнал. Если бы узнал, стал бы упрекать ее. А Сабин? Нет, вряд ли. Он улыбнулся ей там, в магазине, когда заметил, что она ворует.
— Значит, ты готова отправиться домой? — Кайя уселась на край постели, заставив матрас подпрыгнуть. — Потому что я готова взорвать эту крепость. Я знаю, что тебе нравится твой демон, так что можешь взять его с собой, если хочешь. Независимо от того, захочет он пойти с тобой или нет. Мы спрячем тебя в безопасном месте, а потом вернемся за охотниками. Они заплатят за то, что сделали с тобой. Не беспокойся.
— Я… ну…
Хотела ли она вернуться домой? В безопасное место, подальше от всех, пока все остальные будут сражаться? Разве она не отправилась в Джорджию только потому, что ей хотелось сбежать из их безопасного дома? И хотя ей нравилось быть с Сабином, она знала, что он будет несчастен на Аляске, где не с кем подраться. Он возненавидит ее.
Так что если она и отправится домой, то одна. Эта мысль причинила ей боль. То, чем они занимались в душе… она хотела, чтобы это случилось снова. «Я считала, что этому надо положить конец. Я считала, что это слишком опасно». Но теперь, думая о том, что ей, возможно, придется жить без этого, без него, так и не узнав, каково это — целиком и полностью принадлежать ему, — она готова была отказаться от всего ради него.
— Она никуда не поедет, — заявил Сабин.
«Господи, как мне нравятся властные мужчины.
Иногда».
— Да. Я остаюсь. — Гвен взглянула на сестер, молча умоляя их понять и принять ее решение.
Они долго смотрели на нее, не говоря ни слова.
Первой заговорила Бьянка.
— Ладно. Где нам сложить наши вещи? — вздохнув, спросила она.
Гвен знала, что они тоже захотят остаться, это и радовало, и тревожило ее.
Сабин даже глазом не моргнул.
— Есть пустая комната рядом с этой. Не против пожить там?
Он предоставлял в их распоряжение целую комнату, а Гвен отказал в подобной роскоши?
— Да нет, мы не против, — ответила Талия. — Только скажи мне, что ты собираешься делать с охотниками?
— Убить их. Всех. Мы никогда не сможем жить спокойно, пока живы они.
Она кивнула:
— Ну, везунчик, ты только что получил трех новых солдат.
— Четырех, — выпалила Гвен, не успев придержать язык.
И поняла, что сказала чистую правду. Она действительно хотела остановить охотников. Защитить от них сестер и Сабина. И хотя бы раз доказать, что она чего-то стоит.
И снова все посмотрели на нее. Сабин гневно — хотя Гвен и не понимала, чем вызван этот гнев. Он же сам хотел, чтобы она это сделала, верно? Бьянка и Кайя снисходительно, а Талия с решимостью.
— Ну, хватит разлеживаться, — сказала Кайя, недовольно махнув рукой. — Вставайте. Нам нужно выиграть войну.
Сабин провел рукой по внезапно напрягшемуся лицу.
— Добро пожаловать в мою армию, девочки.
По словам сестер, он — достойная пара ей. Они, видно, думали, что Гвен принадлежала ему. Сабин и сам в это не верил, но, черт побери, как ему нравилась эта мысль. Хотя он все равно не мог быть вместе с Гвен, это погубило бы ее. По крайней мере, сейчас не мог.
Остаток дня и всю ночь она провела в постели, хотя больше не спала. Решив выяснить почему, на следующее утро Сабин оставил ее и отправился на поиски Аньи. Он обнаружил ее в комнате для отдыха, где она как раз заканчивала еще одну видеоигру с Джилли. Он рассказал ей о приезде гостей, и она радостно захлопала в ладоши.
— Люсьен рассказал мне, что ты прислал ему сообщение насчет гостей, но я не знала, что это гарпии!
— Теперь знаешь. Они в спортивном зале. Я хотел бы узнать — почему гарпии так боятся заснуть?
Она рассмеялась ему в лицо.
— Сам догадайся, — ответила богиня, бросаясь к двери. — Мне не терпится встретиться с сестрами Скайхоук.
Он последовал за ней, желая присутствовать при встрече.
Троица — которая уже устроилась здесь как дома — заметила богиню. Сестры перестали подбрасывать и ловить гантели, как будто те были камушками, и ринулись к ней, раскрывая объятия.
— Анья! Ах ты, сучка, смылась, не сказав ни слова.
— Где ты была?
— Что ты здесь делаешь?
Они спрашивали одновременно, но Анья не растерялась.
— Простите меня, девочки. Я колесила по миру. Знаете, наслаждалась видами, устраивала заварушки и влюбилась в саму Смерть. Я тут, потому что это его дом. Вам нравится, как я все здесь обустроила?
Они обнимались, разговаривали, смеялись. Сабин несколько раз пытался встрять в разговор, но его просто игнорировали. Наконец он сдался и ушел, решив, что найдет Анью позже и еще раз задаст свой вопрос насчет гарпий. У сестер спрашивать бесполезно. Он уже понял, что гарпии жили по собственным правилам, и не хотел по незнанию унизить Гвен.
Гвен.
Каждая минута, проведенная наедине с ней, таила опасность. Прошлая ночь была хуже всего. Он остался рядом с ней, вдыхая ее аромат, слыша, как хлопок скользит по ее коже, но они держались друг от друга на расстоянии, оставаясь каждый на своей половине кровати. Он бы овладел ею, его влекло к этому роскошному телу, перламутровой коже — это была его слабость. Но всякий раз, когда он приближался к ней, демон принимался внушать свои ядовитые мысли.
«Умрет ли она, если ты оставишь ее здесь? Захочет ли она большего, чем ты способен ей дать, а потом оставит тебя, потому что ты не способен дать ей это?»
И снова он ненавидел своего демона.
Только в присутствии ее сестер этот маленький засранец молчал, и Сабин не знал почему. Но непременно узнает, он так решил. Ведь если он сможет затыкать демону рот в присутствии Гвен, то сможет оставить ее себе. Может быть, навсегда.
Навестив пленников, которые были слишком слабы, чтобы выдержать новую пытку, он отправился на кухню, чтобы приготовить Гвен поесть. Еды не было. Вот тебе и дежавю. Не осталось ничего, даже пакетика чипсов. Видимо, тут побывали гарпии, подумал он.
Вздохнув, Сабин пошел в свою спальню. Гвен в постели не было. Хмурясь, он принялся искать ее. И нашел на крыше, с Аньей и сестрами. Сестры играли в «Кто спрыгнет с крыши и сломает меньше костей».
— Я оставлю тебя ненадолго, — сказал он Гвен. — И только попробуй прыгнуть.
— Я просто смотрю, — заверила она его с улыбкой. От этой улыбки у него заныло в груди.
Некоторые воины стояли внизу, глядя вверх. Недоумение на их лицах смешивалось с восторгом. Перламутровая кожа гарпий опьяняла их, словно вино.
— Хватит, — сказал Сабин, прежде чем одна из гарпий снова прыгнула вниз. — Нам нужно тренироваться.
Поворчав, они неохотно согласились, и вскоре почти все обитатели крепости лежали на земле, воздух наполнили стоны и ворчанье, а запахи крови и пота отпугивали животных.
Сабин стоял в стороне, просто наблюдая за происходящим. Торин только что прислал сообщение и как раз спускался.
Наконец воин появился и остановился в некотором отдалении от Сабина.
— Все были так заняты, я решил, что созывать еще одну встречу бесполезно и лучше поговорить с каждым из вас по отдельности.
— Ты что-то обнаружил?
— О да. — Он поиграл черными бровями, контрастировавшими с его белыми волосами. — Я нашел какую-то мутную статью в желтой прессе о школе для одаренных детей в Чикаго. Дети, которые могут поднимать машины, заставить людей выполнять их желания и двигаться быстрее звука. А вот еще. Всемирный институт парапсихологии все отрицает.
У Сабина расширились глаза.
— Школа охотников. Как и говорил наш пленник.
— Ага. Это не может быть простым совпадением, верно?
— Нам надо найти это заведение.
— Согласен. Я организую отъезд через два дня. Кому-то из вас надо поехать туда, а кто-то должен остаться, чтобы поискать людей, упомянутых в свитках. Мне надо только знать, кто чем займется.
Сабин хотел было сказать, что отправится убивать охотников, спасать детей и, возможно, ему наконец удастся выманить Галена из его норы, но тут он понял, что пропустил кое-что в речи Торина.
— Погоди-ка? Что еще за свитки?
Легкий ветерок пронесся между ними, взъерошив волосы Торина. Он отвел пряди от лица рукой, затянутой в перчатку.
— Кронос только что нанес мне визит.
Желудок Сабина сжался.
— Я пытался призвать его, но он меня проигнорировал.
— Тебе повезло.
— Что он сказал?
— Ты же знаешь, что он обычно говорит. «Делай, как я приказываю, или я буду пытать всех, кто тебе дорог», — надменно произнес Торин, копируя манеру Кроноса.
— Да, и что же он приказал тебе сделать? Ты сказал, нужно кого-то найти?
— Об этом потом. Ты же знаешь, что он хочет смерти Галена так же сильно, как и мы, ведь Даника предсказала, что Гален убьет Кроноса. Ну, в этих свитках, что он вручил мне, есть список имен. Имен других бессмертных, одержимых демонами. Ты не поверишь, если я тебе скажу, сколько их. Правда, там есть пустые строки, как будто несколько имен было стерто. Это как-то странно, верно? Может, они умерли?
— Может быть.
Лишь недавно благодаря Данике они узнали, что являлись не единственными одержимыми демонами бессмертными. Оказалось, что демонов в ларце Пандоры было больше, чем воинов, которых требовалось наказать, поэтому оставшихся демонов поселили в тела узников Тартара. Узников, которые пропали.
— В общем, Кронос думает, что мы сможем отыскать наших собратьев и использовать их, чтобы остановить Галена раз и навсегда. Они помогут нам запереть его, чтобы он перестал донимать нас.
Сабин покачал головой:
— Они были узниками, значит, даже боги не в состоянии были их контролировать. Мы не можем доверять им настолько, чтобы использовать. К тому же, как бы мы все ни желали Галену смерти, нам известно, каким опасным может стать его демон, вырвавшийся на свободу. А что помешает этим чужакам совершить убийство?
— Я понял тебя. И да, у нас достаточно сострадания, чтобы оставить его голову на плечах, вот только Гален может не ответить нам тем же. Эти бессмертные как раз такие создания, которых бы он хотел иметь в своей армии, а это значит, что мы должны найти их раньше его.
Сабин понимал, что необходимо также умилостивить Кроноса. Плохое случалось, когда Верховный бог не получал того, что хотел.
— Кроме всего прочего мы должны еще найти остальные артефакты, и это дело более важное в данный момент.
— Мы не сможем их найти, если на нас навалятся бессмертные дети, решившие нас уничтожить, — заметил Торин. — Так что самое главное и основное сейчас — нужно найти эту школу и нейтрализовать угрозу. Ты остаешься или отправляешься?
— Я…
Сабин посмотрел на Гвен, которая упала на пятую точку, стараясь уклониться от удара мечом, который держала ее сестра, хотя та даже не вложила в удар всю свою силу. Его руки сжались в кулаки. «Причинишь ей вред — умрешь», — мысленно предостерег он гарпию, хотя понимал, что та сдерживается. К тому же разве он не лицемерит сейчас? Ведь он сам поклялся не давать Гвен поблажки.
Если он отправится в Чикаго, ему придется оставить Гвен здесь. Она еще не готова к сражениям. Он мог бы взять с собой ее сестер, чтобы те обеспечили безопасность детей. Тех самых детей, которые в скором времени будут сражаться с ним и остальными Владыками, ведь им с самого раннего возраста внушали ненависть к одержимым демонами. Или он мог бы оставить одну из гарпий здесь, чтобы охранять Гвен. Но ни один из вариантов его не устраивал. Ему не нравилась мысль о том, что Гвен останется одна. Ну, не совсем одна, но без него. И ему не хотелось пугать этих детей.
Скрежет металла о металл вырвал Сабина из его размышлений. Гидеон и Талия сражались, лица их были мрачны и суровы. Пока что ничья. Страйдер и Бьянка колотили друг друга, и Бьянка смеялась. Сначала Страйдер сдерживался, нанося удар не в полную силу и лишь отражая ее удары, хотя, уступив напору гарпии, мог провести в постели несколько дней, корчась от боли и зовя мамочку, которой у него никогда не было. Потом Бьянка разбила ему нос и заехала между ног. Схватка прекратилась.
Аман наконец поднялся; он сидел в стороне, полируя топор и наблюдая… за кем-то. Сабин не знал, за кем именно. Пока что. Но подозревал, что это одна из гарпий.
— С кем ты уже договорился? — спросил Сабин у Торина.
— Ты первый, с кем я говорю.
Не давая себе времени передумать, Сабин сказал:
— Я поеду.
Война в первую очередь.
— Собери мне еще пятерых, а я попробую уговорить гарпию. — Таким образом, с Гвен останутся две сестры, а у него будет небольшое преимущество.
Торин кивнул и ушел.
Приняв решение, Сабин шагнул вперед.
— Ты с ней нянчишься, — рявкнул он Кайе. Не слишком хороший способ завоевать женское расположение, но ему было все равно. Будущее Гвен было слишком важно, чтобы тратить время на обмен любезностями. Сабин был только рад, что ему не нужно благодарить гарпию за ее доброту.
Рыжеволосая гарпия развернулась и метнула кинжал ему в сердце.
— Черт побери, я шесть раз швырнула ее на землю.
Да, и все эти шесть раз он сам хотел проделать то же самое с Кайей. Нахмурившись, Сабин поймал рукоять кинжала до того, как тот вонзился ему в грудь.
— Ты расслабляешь локоть перед ударом. Ты не учишь ее нужным приемам и даже не позволяешь оценить всю твою силу и сопротивление. Черт, да ты показываешь ей, что нечестный бой и победа любой ценой — это неправильно. Пойди-ка поиграй с кем-то другим, — сказал он ей. — Я сам буду учить Гвен. Ты причинила достаточно вреда. И если посмеешь вмешаться, то пожалеешь. Мне плевать, что ты видишь, с чем ты не согласна или что тебе не нравится, просто держись подальше. Это ради ее же пользы.
Кайя изумленно открыла рот, словно не веря в то, что кто-то осмелился сказать ей такое. Потом она двинулась на Сабина, ее глаза угрожающе сверкали, ногти удлинились, острые зубы блеснули на солнце.
— Я сейчас сверну тебе шею, демон.
— Давай, — сказал он и, поддразнивая, махнул рукой.
И вдруг пронзительный вопль сорвался с губ милой маленькой Гвен.
И Сабин, и Кайя застыли на месте. Даже Талия и Бьянка перестали драться, они, как по команде, обернулись, глядя на Гвен, а та съежилась, не сводя глаз со своей рыжей сестры. Белки ее глаз вдруг почернели.
— Ты что, шутишь? — выдохнула Кайя. — Кажется, она собирается на меня напасть. Что я ей сделала?
— Угрожала ее мужчине, — холодно сказала Талия. — Ты же понимаешь. Надеюсь, она разорвет тебя до самого позвоночника.
Ее мужчина. От этих слов Сабин напрягся, и это смутило его. Он не мог позволить ей причинить вред сестре. Гвен никогда не простит себе этого. Очень медленно он приблизился к ней.
— Гвен, ты сейчас успокоишься. Поняла?
Она оскалилась и чуть не прокусила ему подбородок. Только быстрая реакция спасла его от серьезной раны.
— Гвендолин. Это было не очень-то любезно с твоей стороны. Мне тоже укусить тебя?
— Да.
Ну вот, теперь он стал тверже камня.
— Ну, если ты не успокоишься, у меня не останется чем тебя кусать.
Каким-то образом ему удалось достучаться до нее. Она облизнула губы, радужки вернули первоначальный цвет, тело выпрямилось. Охваченная нервной дрожью, Гвен пошатнулась. Сабин не касался ее, пока не время. В противном случае он не смог бы устоять, а они были тут не одни.
Гвен втянула воздух через нос.
— Простите, — дрогнувшим голосом произнесла она, напомнив ему о том, что случилось в пирамиде. — Простите, я не хотела… я не должна была… я кого-то ранила?
Она посмотрела на Сабина глазами полными слез, глазами золотыми, как солнце, и серыми, как грозовая туча.
— Нет.
— Я… я пойду в свою комнату. Я…
— Ты останешься здесь и будешь со мной бороться.
— Что? — Она в шоке отступила назад. — О чем ты говоришь? Я думала, ты хотел, чтобы я успокоилась.
— Да, но ненадолго. — Он стянул рубашку через голову и бросил ее на землю. Ее взгляд тут же устремился на его татуировку. — Мы будем бороться. Тебе нельзя никого ранить, кроме меня.
— Я бы лучше полюбовалась твоей татуировкой, — хрипло ответила она. — В душе я не успела ее коснуться, а так об этом мечтала.
Боже милостивый. Да она флиртует с ним. Вместо того чтобы наброситься на нее, как ему хотелось, он заставил себя нанести ей удар ногой, подсекая лодыжки и опрокидывая ее на землю.
— Урок первый. Отвлечешься, и тебя убьют.
Из полуоткрытых губ вырвался вздох, она посмотрела на него, в ее глазах он увидел недоверие… даже… обиду.
Боги. Он правда это сделал?
«Не поддавайся жалости, придурок. Обращайся с ней как с Камео. Как с ее сестрами. Как с любой другой женщиной».
«Она тебя возненавидит. Она…»
«Ни слова больше».
«Но…»
«Заткнись!»
— Ты подставил мне подножку.
— Да.
И он сделает гораздо больше до того, как они закончат. Так надо. Сабин не мог проявить милосердие. Иначе она никогда не научится. Никогда не будет в безопасности.
К счастью, ее сестры держались от них на расстоянии и не пытались его остановить.
— Вставай. — Сабин протянул Гвен руку, и она схватилась за нее. Но он не помог ей подняться. Резко дернул к себе, прижал руки к бокам. — Урок второй. Противник не окажет тебе помощь. Он может притвориться, но ты никогда, ни в коем случае не должна ему доверять.
— Ладно. Теперь отпусти меня.
Гвен начала отбиваться, и Сабин отпустил ее. Она снова упала на землю, но тут же снова вскочила, сверкая глазами.
— Ты же меня убьешь!
— Как драматично. Соберись. Ты же не человек. И ты можешь справиться со всем, что я собираюсь сделать. В глубине души ты это тоже понимаешь.
— Увидим, — проворчала она.
Сабин тренировал ее целый час. Рукопашный бой, метание кинжалов. Надо отдать Гвен должное, она не жаловалась и не просила пощады. Несколько раз поморщилась, один раз закричала, дважды он думал, что она сейчас расплачется. В его груди поселилась глухая ноющая боль, он осознал вдруг, что отступает, сражается не в полную силу.
Так же, как Кайя.
Слабак. Вот он кто. Позорит себя и своих людей. Сабин готов был остановить схватку, чего никогда раньше не делал. Поступи он так, и станет всеобщим посмешищем.
Владыки, гарпии, Уильям, Эшлин, Анья и Даника с жадным интересом наблюдали за ними. Одни швыряли в них попкорн. Другие делали ставки на победителя. Уильям клеился к сестрам Гвен. Бедняжка дрожала, наносила робкие удары. В настоящем бою она не продержится и пяти минут.
— Ты даже не дотронулась до меня, — рявкнул он. — Давай же. Заставь меня попотеть. Я на тебя наступаю, а ты это терпишь. Позволяешь мне. Чуть ли не радуешься.
— Заткнись! — Пот струился по ее лицу, рубашка прилипла к груди. — Я вовсе не радуюсь, я тебя ненавижу.
Все, кого он учил, рано или поздно говорили то же самое, но только сейчас эти слова причинили ему боль.
— Тогда почему ты не сдаешься? Почему продолжаешь это делать? Почему пытаешься научиться драться? — спросил он, снова легко опрокидывая ее на землю. Он хотел, чтобы она объяснила, в первую очередь самой себе, почему заставляет себя бороться. Может, это ее мотивирует. — Тебя могут ранить. Я. Охотники.
Гвен упала, но тут же вскочила, сплевывая грязь. Ее с ног до головы покрывали ссадины и синяки. Джинсы были разодраны.
— Охотники заслужили смерть. — Она замерла, тяжело дыша. — К тому же я серьезно пострадала, но выжила и исцелилась.
Благодаря его крови. Он дал свою кровь женщине и пережил ни с чем не сравнимое возбуждение. Он хотел дать ей еще, всю свою кровь до капли. Это желание росло с каждым часом.
Сабин провел рукой по лицу, стирая грязь.
— Это не работает. — Гвен не сможет долго продержаться, а он не знал, сколько сил у нее осталось. — Нужно попробовать что-то другое.
— Единственное, что мы еще не сделали, — не выпустили мою гарпию на свободу. Но ты можешь пожалеть об этом. Она просто мечтает дорваться до тебя, — сказала Гвен, и в ее голосе звучало удовольствие.
Его глаза расширились. Ну конечно.
— Ты права. Если ты собираешься драться с охотниками, — а Сабин не был уверен, что позволит ей участвовать в сражении; «погоди-ка, откуда взялась эта мысль?» — тебе придется научиться быстро призывать гарпию. Значит, тебе надо призвать ее сейчас и тренироваться вместе с ней.
Гвен побледнела и покачала головой:
— Я всего лишь дразнила тебя, пыталась тебя напугать. Я говорила не всерьез.
— Тебе следует хорошенько подумать, демон, — сказала Бьянка, отбрасывая через плечо свои черные волосы. — Она еще не научилась контролировать гарпию. Разозлишь ее, и она тебя сожрет.
Сабин повернулся к Гвен боком. В глубине души он надеялся, что она сейчас нападет на него, это значило бы, что Гвен усвоила его уроки. Напасть, когда противник отвлекся. Но она не сделала этого. Слишком добросердечная.
— А ты? Ты научилась ее контролировать?
Губы Бьянки изогнулись в улыбке.
— Да, только у меня это заняло лет двадцать, но вообще-то я люблю свою темную половину. А вот Гвен она никогда не нравилась.
Отлично. В этот момент он понял, что не может уехать в Чикаго и оставить Гвен в крепости, даже если ее будут охранять две сестры. Если она случайно потеряет контроль над своей гарпией, может причинить вред воинам, оставшимся здесь. Он был единственным, кто способен ее успокоить. Но можно ли взять ее с собой и оставить где-то, когда он отправится в бой? Одну? Без защиты?
Дерьмо. Придется остаться здесь с ней.
К его удивлению, это решение вызвало у него не раздражение, а облегчение.
— Как же ты научилась? — спросил он у Бьянки.
— Практика. Угрызения совести. — Последние слова она произнесла с ноткой грусти. Наверное, убила людей, которых любила. Этого-то и боялась Гвен.
Он посмотрел на девушку.
— Придется пройти с тобой ускоренный курс обучения. Так что выпускай гарпию. Мы с ней поиграем.
— Нет. — Она замотала головой, даже отступила от него, вытянув руки, чтобы удержать его на расстоянии. — Нет, ни за что.
Очень хорошо. Он сжал зубы.
«Это ради ее же блага. Сделай это. Ты должен. — Сабин глубоко вздохнул. — Демон, фас!»
Обретя свободу, демон тут же взялся за дело.
«Вчера он прижимал к кровати твою сестру. Она такая красивая, такая сильная. Наверное, он хотел, чтобы ты никогда не проснулась. Не жалеет ли он теперь, что напоил тебя своей кровью, чтобы вернуть тебе силы? Интересно, представляет ли он Кайю в своей постели, думает ли о ее волосах, рассыпавшихся по его бедрам, о том, как она доводит его до экстаза? Может, именно поэтому он так давит на тебя, хочет, чтобы ты оставила его, ушла, чтобы он мог заняться твоей сестрой. Или он надеется, что ты устанешь и не сможешь помешать ему подвалить к ней? Сегодня. На всю ночь».
Только что Гвен была перед ним, а в следующую секунду схватила его, взмыла с ним в воздух, пролетела над лесом. Ему показалось, что прошла целая вечность. Наконец она отшвырнула его, и он так сильно ударился спиной о дерево, что у него перехватило дыхание.
Гвен оскалилась, когти рвали на нем брюки. Он схватил Гвен за плечи, то ли для того, чтобы оттолкнуть, то ли для того, чтобы притянуть ближе. Она превратилась в гарпию, ее глаза обрели цвет ночного неба, волосы встали дыбом.
— Гвен. Мы должны вернуться к крепости.
— Не двигайся! — пронзительно закричала она и вонзила зубы в его шею, так что он не мог пошевелиться даже ради спасения своей жизни. — Ты мой! Мой!
