Глава 16
Сабин хотел оставить в живых хотя бы одного охотника, чтобы подвергнуть его допросу и, может быть, немного помучить. Но когда они выстрелили в Гвен, это желание исчезло. Вторая пуля была случайностью, но гнев уже поглотил его, такого гнева он еще никогда не испытывал. Он резал их как скот, одного за другим, вскрывая им глотки быстрым взмахом своего кинжала. И все равно этого ему казалось недостаточно.
По пути в крепость он позвонил Люсьену, который перенес на место сражения Мэддокса и Страйдера, чтоб они привели все в порядок, а потом вернулся за Гидеоном и Камео, чтобы обшарить местность в поисках других охотников, которые могли скрываться поблизости. Увы, но тех и след простыл. Впрочем, это не означало, что охотников там не было, просто они умели прятаться.
Сабин хотел растерзать еще дюжину-другую.
Всего несколько раз за последние два дня Гвен приходила в себя. Она была так слаба, что Сабин колебался, не в силах принять решение: отвезти ее в городскую больницу или оставить в крепости? Он много раз задавал себе этот вопрос и в конце концов всегда выбирал второй вариант — оставить ее в своей спальне. Она не человек. Доктора скорее причинят ей вред, чем принесут пользу.
Но почему она не исцелялась быстрее? Она же бессмертная, гарпия. Анья знала их племя и заверила Сабина, что гарпии залечивают раны так же быстро, как и Владыки. Но даже когда он удалил пули, раны Гвен продолжали кровоточить.
Пронянчившись с ней все утро, Даника и Эшлин предложили поместить Гвен в Клеть Принуждения и заставить ее исцелиться. Охваченный надеждой, он последовал их совету. Но Гвен стало только хуже. Клеть должна была работать совсем не так, и Сабин понял, что им только казалось, будто они знают возможности этого артефакта. На деле же им предстояло еще многое узнать.
Сабин пытался призвать Кроноса, но тот явно его игнорировал. Будь прокляты эти боги! Являются только тогда, когда им что-то нужно. Он поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет появления сестер Гвен. Уж они-то точно знают, что делать, — если, конечно, сначала не перебьют всех обитателей крепости. Номер, который прежде набирала Гвен, сохранился в его телефоне, поэтому он тоже набрал его, собираясь всего лишь попросить совета и сказать девочкам, чтобы поторопились. Но женщина, ответившая ему, чуть не воспламенилась, обнаружив, что ей звонит не сестра. И когда он не смог позвать к телефону Гвен, в адрес его мужского достоинства посыпались угрозы.
Не слишком хорошее предзнаменование.
— Тебе что-нибудь нужно? — произнес голос за спиной, и Сабин вздрогнул от неожиданности.
Обычно даже паук не мог подкрасться к нему незаметно. А теперь это мог сделать кто угодно. Чертовы охотники. Они прятались в городе, следили за ним, ждали, когда он отвлечется, чтобы похитить Гвен. И он даже не засек их.
— Сабин?
— Да.
Он лежал на кровати, Гвен свернулась калачиком возле него. По крайней мере, она перестала стонать от боли. «Это моя вина, это я подставил ее». Хуже того, он пообещал ей, что охотники никогда больше не причинят ей вреда. Разве не так? Если нет, то он должен был бы это сделать. Чувство вины пожирало его изнутри.
«Неужели ты ожидал другого?»
Демон сосредоточил все свое внимание на Сабине, не давая ему покоя ни на минуту.
— Сабин.
Сжав руки в кулаки, он взглянул на Кейна, стоявшего на пороге. Пестрые волосы, карие глаза. На левой щеке белое пятно. Скорее всего, от штукатурки. Потолки просто обожали обрушиваться на одержимого демоном Бедствий.
— Ты в порядке?
— Нет.
Ему следовало бы планировать следующее выступление против своего врага. Он должен быть со своими людьми, готовясь к сражению. Он должен быть там, на улицах, охотиться. Вместо этого он едва ли мог заставить себя выйти из собственной спальни. Если его взгляд не был устремлен на Гвен, если он не видел, как вздымается и опадает ее грудь, его мозг переставал работать, теряя способность защищаться от демона с помощью логики.
Что с ним, черт возьми, случилось? Это же просто девушка. Девушка, которую он хотел использовать. Девушка, которая вполне может погибнуть, девушка, которую он уговорил сражаться с его врагами. Девушка, которая никогда не будет ему принадлежать. Девушка, которую он почти не знает.
Оставаясь сейчас с Гвен, охраняя ее, он не ставил ее выше своей цели, убеждал себя Сабин. После того как он натренирует ее, она станет машиной для убийства. Ее ничто не сможет остановить. Вот почему он находился здесь, не в силах оставить Гвен одну, отчаянно желая ее выздоровления.
— Как она? — спросил вдруг женский голос.
Сабин снова моргнул, пытаясь перефокусировать взгляд. Черт, в последнее время его мысли все чаще где-то блуждают, он стал рассеянным. Вернулись Эшлин и Даника — он потерял счет их визитам — и стояли теперь рядом с Кейном.
— Никаких изменений. — Почему же она не выздоравливает, черт побери? — Как прошло собрание?
Из-за стычки с охотниками оно было отложено до сегодняшнего утра.
Кейн пожал плечами, и это движение, видимо, взбесило торшер в дальнем углу комнаты, потому что лампочка заискрила. Потом взорвалась. Женщины взвизгнули и отскочили в сторону. Давно привыкший к этому, Кейн продолжил как ни в чем не бывало:
— Мы все пришли к общему выводу. Баден погиб. Каждый из нас держал его голову в руках, прежде чем мы сожгли ее. Таким образом, либо кто-то выдает себя за него, либо охотники распускают слухи, чтобы отвлечь нас от цели.
Последнее предположение имело смысл. Очень похоже на охотников. Они были не такими сильными, как воины, и лучшим их оружием был обман.
Даника подошла к Гвен и осторожно убрала волосы с лица спящей красавицы. Эшлин присоединилась к ней и сжала руку Гвен, словно желая влить немного своей силы в хрупкое маленькое тело. Их забота тронула его. Они ведь ее даже не знали, но не оставались безразличными. Потому что ему было не все равно.
— Галену известно, что мы знаем о том, что он главарь охотников, — сказал он Кейну. — Почему же он не напал на нас снова?
— Вероятно, он планирует это сделать. Собирает силы. И распространяет лживые слухи про Бадена, чтобы сбить нас с толку.
— Что ж, я убью его.
— Может быть, это случится раньше, чем ты думаешь. Я видела его прошлой ночью в своих снах, — сказала Даника, не поднимая глаз. — Он был с женщиной. Картина была настолько яркой, что я нарисовала ее сразу же, как проснулась, сегодня утром. Хочешь посмотреть?
Бедная Даника. Почти каждую ночь ее посещали жуткие видения. Демоны, терзающие души, боги, вою ющие между собой, умирающие люди. Такого хрупкого человека, как она, все эти ужасы должны были сильно пугать, но она стоически, даже с улыбкой, переносила выпавшее на ее долю испытание, ведь так она помогала своему мужчине.
Что бы делала Гвен, если бы ее посещали такие видения? — спрашивал себя Сабин. Дрожала ли, как в тот день в пирамиде? Или бросилась бы в атаку, оскалившись, как гарпия, которой она и была рождена?
— Сабин? — окликнул Кейн. — Твоя рассеянность издевается над нашими эго.
— Извини. Да, конечно. Я хочу увидеть эту картину.
Даника хотела встать, однако Кейн остановил ее:
— Оставайся здесь. Я принесу ее. — Он исчез в коридоре и уже через несколько минут вернулся, держа полотно на расстоянии вытянутой руки. Он держал его на весу, блики света играли на темных красках.
Это было похоже на какую-то пещеру, зубчатые скалы покрыты алыми брызгами и копотью. На грязном полу, усыпанном ветками, валяются кости. Человеческие, по всей вероятности. И там же, в дальнем углу, находился Гален с распростертыми крыльями.
Его бледное лицо было обращено к зрителю, и в руках он держал… Сабину пришлось прищуриться, чтобы разглядеть. Клочок бумаги?
Позади него действительно стояла женщина, хотя видно было только часть ее профиля. Высокая, худощавая, с черными волосами. Кровь капала с уголков ее рта. Она тоже изучала листок в руках Галена.
— Я никогда ее раньше не видел.
— Никто из нас ее не видел, — сказал Кейн. — Хотя что-то в ней все же кажется странно знакомым, вы так не думаете?
Сабин пригляделся внимательнее. Нет, это лицо он видел впервые. Но то, как она хмурилась… морщинки в уголке глаза… может быть.
— Жаль, что я не смогла рассмотреть ее лицо, — сказала Даника.
— То, что ты вообще увидела хоть что-то, уже чудо! — заверила ее Эшлин.
Кейн кивнул:
— Торин отсканирует ее лицо, загонит в свой компьютер, поколдует немного, чтобы получилась полная картина, и попытается выяснить, кто же она такая. Если она бессмертная, то вряд ли засветилась хоть в одной человеческой базе данных, но попробовать стоит.
— Почему они вообще оказались на этой картине? — спросил Сабин, выбросив из головы мысли о женщине и сосредоточившись на насущных проблемах.
— Не знаю точно, но этим мы тоже занимаемся. — Кейн опустил полотно на мысы своих сапог. — Мы должны найти Галена, это приоритет номер один. Если нам удастся убить его, то сможем раз и навсегда разделаться и с охотниками. Без его руководства во всем, что касается бессмертных, они не устоят.
Гвен шевельнулась рядом с Сабином, ее колено коснулось его бедра.
Он замер, не осмеливаясь даже дышать. Он хотел, чтобы Гвен пришла в себя, но никак не хотел, чтобы ей было больно. Прошло несколько минут, она лежала совершенно неподвижно.
«По-моему, она скоро умрет».
«Да пошел ты».
«Ты можешь винить во всем только себя, я тут ни при чем».
На это Сабину нечего было возразить.
— А что там с нашими поисками ящика? — спросил он Кейна. — Узнали что-нибудь об этом тренировочном центре, или школе-интернате, или как его там, для детей-полукровок? Кстати, я хочу вернуться в храм Неназываемых, чтобы снова обшарить его.
Храм находился в Риме и только недавно восстал со дна моря — процесс, который начался, когда титаны свергли олимпийцев и захватили власть на небесах. Благодаря Анье он знал, что такие храмы использовались как места для совершения религиозных обрядов, цель которых была одна: сделать мир таким, каким он был когда-то, — площадкой для игр богов.
— Это приоритеты два, три и четыре, — ответил Кейн. — Хотя, зная Торина, могу с уверенностью сказать, что он наверняка занимается поисками на нескольких компьютерах сразу. Еще несколько дней, и мы снова готовы будем действовать.
Поправится ли Гвен к этому времени?
— Какие-нибудь новости насчет третьего артефакта?
В сутках явно не хватало часов, чтобы успеть сделать все, что нужно. Сражаться с охотниками, искать древние реликвии богов, остаться в живых. Вылечить одну хрупкую женщину.
— Пока нет. Мэддокс и Гидеон возьмут Эшлин с собой, чтобы она могла послушать.
Будем надеяться, что охотники, приходившие за Гвен, обсуждали свои планы вслух. Например, говорили о том, куда собирались ее увезти. Он сотрет это место с лица земли просто из принципа.
— Держи меня в курсе.
Кейн снова кивнул:
— Считай, дело сделано.
— Сабин.
Это была хриплая, едва слышная мольба — и исходила она от Гвен.
Он поспешно повернул голову. Девушка пыталась открыть глаза, ее веки трепетали.
Его сердце учащенно забилось, тело напряглось, кровь закипела в жилах.
— Она очнулась, — взволнованно сказала Даника.
— Может, нам стоит… — Кейн сжал губы. Нижняя половина картины вдруг отвалилась и упала на пол. Нахмурившись, он собрал обломки. — Извини, Даника.
— Никаких проблем. — Она вскочила и, подойдя к Кейну, осторожно забрала у него остатки картины. — Ее можно склеить.
Эшлин встала рядом с ними, поглаживая свой растущий живот.
— Идем. Оставим этих двоих наедине.
Они удалились, закрыв за собой дверь.
— Сабин? — немного громче на этот раз.
— Я здесь. — Он провел пальцами вверх и вниз по руке Гвен, предлагая ей всю поддержку, которую мог оказать. Его облегчение было физически ощутимо. — Как ты себя чувствуешь?
— Болит. Слабость. — Она потерла глаза, пытаясь отогнать сон, и оглядела себя. На ней была черная футболка, и Гвен облегченно вздохнула. — Сколько я была без сознания?
— Несколько дней.
Она провела рукой по своему утомленному и все еще слишком бледному, по мнению Сабина, лицу.
— Что? Правда?
Ее удивление было искренним.
— Сколько обычно времени у тебя занимает процесс восстановления?
— Не знаю. — Она настолько ослабела, что не в силах была даже поднять руку. — У меня никогда не было ран. Черт возьми, не могу поверить, что я заснула.
Ее заявление озадачило Сабина.
— Этого не может быть. Чтобы совсем не было ран…
Все, даже бессмертные, в разные моменты своей жизни царапают коленки, расшибают головы, ломают кости.
— С такими сестрами, как у меня, которые оберегают на каждом шагу, все может быть.
Значит, ее сестры намного лучше его справлялись со своей работой по обеспечению безопасности Гвен. Это было обидно.
«Ты ожидал чего-то другого?»
«Я ненавижу тебя сегодня, ты в курсе, да?»
Они позволили похитить Гвен, напомнил себе Сабин. А он ее спас.
— Я думал, что велел тебе оставаться в машине, — проворчал он.
Взгляд ее янтарных, немного подернутых болью глаз остановился на Сабине. В глубине их вспыхнул гнев.
— Ты сказал мне остаться в машине или помочь тебе. Я выбрала второй вариант.
С каждым словом ее голос становился слабее. Ресницы снова затрепетали, готовясь сомкнуться и погрузить Гвен в глубокий сон.
Гнев Сабина испарился.
— Не засыпай, останься со мной. Пожалуйста.
Ее глаза приоткрылись, на губах появилась усталая улыбка.
— Мне нравится, когда ты просишь.
Его вдруг охватило страстное желание выпросить у нее несколько поцелуев. Это не предвещало ничего хорошего.
— Тебе нужно что-нибудь, что поможет не уснуть? — Благодаря Анье, Данике и Эшлин у него на прикроватном столике было все, что могло понадобиться пациенту. — Вода? Болеутоляющее? Еда?
Она облизнула пересохшие губы, в животе у нее заурчало.
— Да, я… нет. — В каждом слове слышалось желание. — Ничего. Мне ничего не нужно.
Эти ее чертовы правила, догадался Сабин. Он не был голоден, но все же схватил бутерброд с индейкой и откусил небольшой кусок. Потом поднес к губам стакан с водой и сделал несколько глотков.
— Это моя часть, остальное твое, — сказал он, потянувшись к миске с виноградом.
— Сказала же тебе. Не хочу есть.
Ее взгляд все время был прикован к пище в его руках.
— Ладно. Поедим позже. — Он положил бутерброд, поставил стакан с водой назад на поднос и схватил свой телефон так поспешно, будто не мог ждать ни минуты, чтобы отправить важное сообщение. — Я вернусь через минуту.
Он с сожалением отодвинулся от ее теплого тела и сел, печатая: «Т, позвони, когда будет новая информация».
Почти сразу же пришел ответ: «А то».
Сабин снова опустился на кровать. Бутерброд исчез, стакан опустел. А ведь он даже не уловил, как она это сделала. Притворившись, что не заметил исчезновения пищи, он засунул телефон в карман.
— Тебе точно ничего не нужно?
Гвен с усилием сглотнула, и он чуть не рассмеялся.
— Мне нужно в душ.
— Никакого душа без меня. Ты так слаба, что непременно упадешь.
Сабин подхватил Гвен на руки. Он думал, что она станет протестовать, но вместо этого девушка уткнулась носом в ямку на его шее. Какая доверчивость. Но ему, черт побери, это нравилось.
— Тогда я не буду принимать душ. Когда мы заходим туда вместе, случаются странные вещи.
Как будто обязательно нужно напоминать…
— Я буду держать себя в руках, — пообещал он.
— А как насчет твоего демона? У меня нет сил сопротивляться ему. Просто… дай мне десять минут, — сказала Гвен, когда Сабин опустил ее на пол. Ее волосы были стянуты в узел на макушке. — Придешь на помощь, только если услышишь звон разбитого фаянса, — добавила она, вцепившись в раковину, чтобы удержаться на ногах.
Его губы искривились в усмешке, он почувствовал облегчение оттого, что она нашла в себе силы дразнить его.
— Хорошо.
Девять минут спустя Гвен вышла из ванной с влажным лицом, благоухая ароматом лимона. У него буквально слюнки потекли. Ему снова захотелось попробовать ее на вкус. Гвен распустила волосы, и они водопадом рассыпались по спине.
— Тебе лучше?
Она уставилась в пол, на щеках играл жаркий румянец.
— Гораздо лучше, спасибо.
Гвен сделала шаг, и ее ноги подогнулись.
Сабин успел подхватить ее прежде, чем она опустилась на пол. И снова девушка была признательна ему за поддержку.
— Да уж, надрали мне задницу, — сказала она, поморщившись, когда раненое плечо коснулось простыни.
— Да. — Сабин стоял у постели, скрестив руки на груди. — Но мы это поправим. Я сам буду тебя тренировать.
«Будет она сражаться или нет, ей нужно уметь постоять за себя».
«Будет она сражаться или нет… теперь ты уже сомневаешься? Я думал, ты хочешь, чтобы она билась рядом с тобой, несмотря ни на что».
Эти сомнения не внушил ему демон, они принадлежали ему.
— Ладно, — сказала Гвен вдруг, к его удивлению. Ее ресницы снова опустились. — Я позволю тебе тренировать меня, потому что ты был прав. Мне нравится мысль о том, что я могу отомстить охотникам.
Такого Сабин от нее не ожидал.
— Когда мы приступим к тренировке, ты можешь передумать. Я буду причинять тебе боль, пусть и не намеренно, ты будешь истекать кровью, ломать кости.
Но благодаря этому она станет сильнее, поэтому жалеть он ее не будет.
«Ты что, пытаешься отговорить ее?»
Нет, он лишь хочет подготовить Гвен к тому, что ее ждет. В отличие от других воинов Сабин не смотрел на женщин как на слабые, хрупкие существа, нуждающиеся в защите. Он не нянчился с ними и не собирался делать это впредь. Может, именно поэтому Камео отправилась с ним, когда пути его группы и группы Люсьена разошлись. Он даже с женщинами-охотницами обращался так же, как с мужчинами. Пытал ли он их? Да. И не испытывал сожалений по этому поводу. Если потребуется, он сделает это снова.
Рядом с Гвен он чувствовал себя немного неловко. Она не походила ни на одну известную ему воительницу и не была его врагом.
Нет ответа.
— Гвен?
Чуть хрипловатое дыхание. Она снова заснула. Сабин укутал ее одеялом и устроился рядом, привычно ожидая, когда она проснется.
— Шевельнешься, и я тебе башку снесу.
Сабин мгновенно проснулся. Холодная сталь впилась в его яремную вену, по шее скатилось несколько капель крови. Благодаря задернутым портьерам в спальне царил мрак. Он втянул носом воздух и почувствовал аромат — женский. От незваной гостьи пахло льдом и зимним небом. Ее длинные волосы щекотали его обнаженную грудь.
— Почему моя сестра в твоей постели? И почему она спит… и ранена? И не пытайся убедить меня, что с ней все в порядке, или я заставлю тебя проглотить твой собственный язык. Я слышу запах ее ран.
Гарпии пожаловали.
По-видимому, они без особого труда проскользнули через ультрасовременную систему безопасности Торина, поскольку не сработал ни один сигнал тревоги. Вот еще одно доказательство того, что этим женщинам место в его команде, — если предположить, что у него все еще есть команда.
— Мои люди еще живы?
— Пока. — Клинок впился глубже. — Итак? Я жду, и учти, я не самое терпеливое существо.
Сабин не шевелился, не пытался даже дотянуться до оружия под подушкой.
«Мне нужна помощь», — сказал он демону Сомнения.
«Я думал, ты меня ненавидишь».
«Ты не можешь просто сделать свое дело?»
Он бы поклялся всеми богами, что демон вздохнул.
«Ты уверена, что хочешь причинить вред этому мужчине?» — спросил у гарпии демон Сомнения. — Что, если он возлюбленный Гвен? Гвен может возненавидеть тебя навеки».
Ее рука дрогнула, слегка ослабив нажим.
«Хороший мальчик».
Иногда, в такие моменты, как этот, он начинал ценить прелесть своего проклятия.
— Она здесь, потому что сама хочет этого. А ранена потому, что мои враги напали на нас.
— И ты не защитил ее?
— Кто бы говорил. — Он стиснул зубы. — Нет. Не защитил. Но я учусь на своих ошибках, и подобное не повторится.
— В этом ты прав. Давал ей кровь?
— Нет.
Послышалось раздраженное рычание.
— Неудивительно, что она спит с тобой в комнате! Когда ее ранили?
— Три дня назад.
Возмущенный рык.
— Ей нужна кровь, придурок. Иначе она никогда не поправится.
— Откуда тебе знать? Она сказала, что никогда не получала ран.
— Ох, она ранилась, просто не помнит этого. Мы позаботились об этом. И просто чтоб знал, ты поплатишься за каждую ее царапину. И если я узнаю, что ты лжешь, что причинил ей вред…
— Это не я ранил ее.
Пока что. Эта мысль отрезвила его, как ничто другое. Гарпия окинула его взглядом с ног до головы.
— Слушай, может, о тебе и рассказывают разные истории, но это не значит, что я так глупа, чтобы доверять тебе.
— Тогда поговори с Гвен.
— Так и сделаю. Через минуту. А пока скажи мне, какой демон живет в тебе?
Сабин засомневался, стоит ли признаваться ей в этом. Если она узнает правду, сможет сопротивляться демону Сомнения.
— Я жду.
Острие кинжала уперлось в сонную артерию Сабина.
Черт с ней, решил он. Если ему придется выпустить демона, у нее не будет ни единого шанса, даже при условии, что она будет знать, с чем борется. Шанса нет ни у кого, даже у него самого.
— Я одержим демоном Сомнения.
— О. — Неужели в ее голосе послышалось разочарование? — А я-то надеялась на демона Секса, или как там вы его называете. Истории о его похождениях — мои любимые.
Да, это разочарование.
— Я вас познакомлю.
Возможно, бурные утехи с Парисом улучшат ее настроение. И, кстати, возможно, бурные утехи с женщиной улучшат настроение Париса.
— Не трудись. Я не задержусь здесь надолго. Гвен.
В следующий миг тело Гвен, лежащее рядом с ним, задрожало.
Сестра принялась трясти ее, понял он, чувствуя, как в нем нарастает гнев. Сабин схватил гарпию за руку:
— Перестань. Ты сделаешь ей хуже.
Кинжал внезапно исчез, рука гарпии освободилась от его хватки, комнату залил свет. Глаза заслезились, он заморгал. Гарпия вновь приставила лезвие к его шее, но у Сабина не было времени двинуться с места. Когда зрение прояснилось, Сабин наконец смог рассмотреть ее. Она была очень красива, кожа светилась так же, как у Гвен. Но по непонятной причине совершенно не возбуждала Сабина, у него не возникло желания заняться с ней любовью. У нее были яркие рыжие волосы, но без светлых прядей, как у Гвен. Те же глаза — янтарь с серыми искорками, те же чувственные губы. Однако Гвен казалась совершенно невинной, а эта женщина излучала накопленные за столетия мудрость и силу.
— Послушай, — начал он и умолк, когда кинжал царапнул его кожу.
— Нет. Это ты послушай. Я — Кайя. Радуйся, что кинжал в моей руке, а не у Бьянки или Талии. Ты позвонил Бьянке, отказался дать ей поговорить с Гвенни, и теперь она мечтает поколотить тебя твоими же собственными конечностями. Талия хочет скормить тебя по кусочку нашим змеям. А вот я, пожалуй, дам тебе шанс все объяснить. Что ты собираешься с ней делать?
Сабин мог заговорить, рассказать ей все, что она хочет знать, но не сделает этого. Не так. Если сестры Гвен будут ошиваться неподалеку — а он был уверен, что они именно так и поступят, — и если они намерены драться с ним, он должен был постоять за себя, как командир.
Застав Кайю врасплох, Сабин дернул ее на себя. Кинжал впился глубже, перерезая сухожилия, но Сабин не остановился. Он перекатился на нее, подальше от Гвен, и прижал к кровати своим весом.
Кайя не стала сопротивляться, она лишь рассмеялась, ее смех ласкал его слух.
— Отличный ход. Неудивительно, что она в твоей постели. Хотя, должна признаться, я немного разочарована, что ты не попытался убить меня. От Владыки Преисподней я ожидала большего.
Подпрыгивающий матрас, очевидно, разбудил Гвен, с ее губ сорвался слабый вздох.
— Кайя? — хрипло сказала она.
Кайя повернулась к ней с прелестной улыбкой на губах.
— Привет, детка. Давно не виделись. И я знаю, ты думаешь, что сейчас я злюсь на тебя за то, что ты уснула, но это не так. Я знаю, кого винить. Мы с твоим мужчиной как раз обсуждали детали твоего пребывания здесь. Как ты?
— Ты под ним. Ты под Сабином.
Зрачки Гвен стали золотыми… белыми… Ногти удлинились, заострились. Зубы угрожающе блеснули.
Кайя изумленно смотрела на сестру.
— Она… она на самом деле…
— Ага. Превращается в гарпию.
Вот дерьмо.
Сабин изо всех сил отшвырнул Кайю прочь. Она ударилась об пол, но ему было все равно. Освободив руки, он притянул Гвен, прижимая ее к своему горячему телу, одной рукой гладил ее по лицу, другой ласкал обнажившийся живот.
Когти впились ему в плечи, пронзая кожу, дойдя до костей, но он не обращал внимания на боль. Она могла причинить куда больший вред.
— Мы всего лишь разговаривали. Я не собирался обижать ее. И прижал, чтобы убрать ее кинжал от своей шеи, только и всего. Она здесь, чтобы помочь тебе, она желает для тебя только лучшего.
— Хочешь ее? — прохрипела Гвен.
Вот ублюдок, подумал он про себя, ее ревность доставила ему удовольствие.
— Нет. Не хочу. И она тоже не хочет меня. Клянусь. Ты же знаешь, я хочу только тебя.
Краем глаза он заметил, что Кайя поднялась с пола и теперь восхищенно смотрит на него.
Когти Гвен постепенно уменьшились, оставляя зияющие кровоточащие раны. Ее взгляд прояснился. И все это время демон Сомнения вел себя на удивление тихо. Очень тихо, как будто спрятался в самом дальнем уголке сознания Сабина.
— Ух ты, — наконец проговорила Кайя. — Впечатляет. Ты сумел заговорить гарпию. Ты ведь знаешь, что это значит?
Сабин не удостоил ее взглядом. Все его внимание было приковано к Гвен. Его рука скользнула по ее телу, он согнул ее ногу так, чтобы колено улеглось на его бедро.
— Нет, не знаю.
— Ты достойная пара моей сестре. Поздравляю.
