Глава 27

Гидеон приник к губам Скарлет и, когда она внезапно вдохнула, с наслаждением ощутил ее вкус, представил себе, будто она втягивает в себя не воздух, а его самого, пробует его на вкус так же, как и он ее. Его естество требовало, чтобы он поспешил и проник в свою женщину как можно быстрее, ведь тогда они смогут стать единым целым. Воину казалось, будто с тех пор, как он в последний раз наслаждался ее обществом, прошла целая вечность. Но он решил не спешить, получить как можно большее удовольствие, сделать все, что не успел в прошлый раз, например обвести языком каждую из ее татуировок и почувствовать, как она делает то же самое с ним. Кроме того, Гидеон хотел доказать, что имеет кое-какие навыки в сексуальной игре. В прошлый раз он дошел до экстаза после первого же толчка, и теперь на кону была его мужественность. Он знал, что может продержаться очень долго, и собирался сделать это.

После того как их языки встретились и гладили друг друга на протяжении нескольких минут, а возможно, и часов, после того как в легких Гидеона закончился воздух, он поднял голову и пристально посмотрел на свою женщину, которую так сильно любил.

— Ты не можешь… — начал он, но потом, осознав, что ему нужно привыкнуть говорить правду, прервал себя: — Прости. Я хотел спросить, можешь ли ты перенести нас в какое-нибудь другое место, устроить нам дневной сон?

Воин хотел оказаться как можно дальше от катавшихся по полу и стонавших демонов.

— Да, — тихо ответила Скарлет.

— Тогда сделай это. Пожалуйста.

Скарлет отвела от Гидеона взгляд и осмотрелась. Через секунду кровать, на которой они лежали, покинула спальню, где демоны продолжали любовную схватку, достойную актеров порнофильма, и оказалась на тихом пляже, покрытом белым блестящим песком. Берег омывала кристально чистая вода, а над головой влюбленных летали, тихо щебеча, птицы.

— Я всегда хотела валяться с тобой на пляже и смотреть на заход солнца, — покраснев, произнесла Скарлет. — Никакие фильмы не сравнятся с этим, правда?

Желание ее было таким простым и в то же время говорило о многом. Она родилась в тюрьме и видела вокруг одни лишь стены. Потом, когда в нее поселили демона, она лишилась возможности бодрствовать днем. И несмотря на то что каждый раз засыпала в разное время, Скарлет не могла делать что и когда хотела. В конце концов она стала страстно желать того, что и остальные, в том числе сам Гидеон, воспринимают как должное.

— Очень красиво, — сказал воин, а затем хрипловато прошептал Скарлет на ухо: — Но ты красивее.

— Эй! — Она толкнула Гидеона в грудь и заявила: — Ты только что назвал меня… красивой. — Но через мгновение тряхнула головой, и черты ее лица разгладились. — Прости. Никак не привыкну к тому, что ты говоришь правду. Мне показалось, что ты назвал меня уродиной.

— Ты уродливая, — произнес он, поворачивая ее голову и заставляя посмотреть на себя. — Нет женщины более уродливой, чем ты, той, которую я хочу меньше, чем тебя.

Скарлет облизнула губы, и Гидеон решил, что таким образом она предлагает перейти к активным действиям.

— Ты сама вынудила меня, милая, — рассмеялся мужчина.

Он наклонил голову и снова припал губами к ее рту, их языки опять вступили в чувственную игру, а потрясающий запах Скарлет сводил его с ума, заставлял терять над собой контроль. «Не торопись», — напомнил себе Гидеон.

Скарлет обвила руками его талию, но он остановил ее.

Воин взялся за край ее футболки, а затем стянул ее через голову. Волосы мягкой волной рассыпались по спине Скарлет. Гидеон увидел ее потрясающую бледную кожу и черный кружевной бюстгальтер.

— А вот теперь можешь обнять меня, — сказал он.

Их губы снова встретились. Скарлет обвила любимого сильными руками, а затем скользнула ладонями по спине Гидеона и принялась ее массировать. Из-за того что женщине постоянно приходилось держать в руках кинжалы, кожа ее рук огрубела, и благодаря этому теперь он испытывал потрясающие ощущения.

Гидеону казалось, будто его кровь закипает, течет все быстрее и подгоняет его. «Не спеши, — мысленно приказал он, но затем решил сделать себе небольшое послабление: — Хотя, пожалуй, я ускорюсь. Совсем чуть-чуть». Он расстегнул бюстгальтер Скарлет и отбросил его в сторону, обнажив ее потрясающую грудь.

Он сорвал с себя футболку, прижался к обнаженному телу Скарлет и застонал от наслаждения. Это было потрясающе. Ее соски стали очень твердыми и напоминали маленькие жемчужины, таящие в себе море удовольствия, и эта женщина явно готова была давать его и получать.

«Не останавливайся на этом», — пронеслось в голове Гидеона, и он переключил внимание на штаны Скарлет. Этой одежке повезло оказаться настолько близко к ее обнаженной коже. Вскоре он стянул с нее кожаные штаны и трусы, полностью обнажив ее тело, которое тотчас же стал поедать взглядом. Скарлет не пыталась прикрыться и не стала краснеть, а лишь прикусила губу и двинула бедрами, давая мужчине понять, насколько сильно ее возбуждает его взгляд. Эта потрясающая женщина буквально воспламеняла Гидеона. В ней все было прекрасно: нежная кожа, длинные ноги, плоский живот, дивной формы крепкая грудь с розовыми сосками и изящный изгиб плеч.

— Ты уже мокрая для меня? — грубовато спросил он.

— Да.

— Разреши взглянуть.

Скарлет посмотрела на Гидеона, часто моргая, и в ее взгляде читалась внезапно возникшая неуверенность.

— Но я… Думала, что я отвечаю за это, и мне не следует… — произнесла она.

— Меняемся ролями, — объяснил Гидеон. — Сегодня я все беру в свои руки. Так что дай мне взглянуть…

Скарлет без промедления раздвинула ноги, давая ему возможность бросить взгляд на дорогу в небеса. Складки нежной розовой кожи оказались влажными и скрывали самую красивую из всех щелок, которые он когда-либо видел. Воин переместил взгляд на разноцветное изображение бабочки, вытатуированное по соседству, и его рот наполнился слюной.

«Счастливая татуировка, — вспомнил Гидеон. — Да это я везунчик». Он наклонился, провел языком по крыльям, украшавшим внутреннюю часть бедра Скарлет, и почувствовал, как ее кожа подрагивает от возбуждения. Она запустила пальцы в его волосы и вонзила ногти в кожу головы. Он лизал, сосал и покусывал изображение, воздавая ему должное. Ведь именно оно стало одной из причин, которые свели Скарлет и Гидеона вместе.

— Да, — простонала женщина. — Да.

Гидеон жаждал наброситься на нее и съесть, наслаждаясь каждым кусочком, но вместо этого положил ладони Скарлет на бедра и развернул ее к себе спиной. Она застонала и удивленно посмотрела на Гидеона через плечо.

— Другие тоже заслужили немного внимания, — объяснил мужчина.

Затем он стал двигаться сверху вниз вдоль ее спины, по пути целуя каждую из ее татуировок, даже самую маленькую. Воин лизал надпись TO PART IS TO DIE до тех пор, пока не почувствовал, что тяжело дышит, истекает потом и чувствует нестерпимую сладкую боль все возрастающего возбуждения.

Однако Гидеон не остановился — не смог сдержаться. Он уделил такое же пристальное внимание ягодицам Скарлет, ущипнув их и пройдясь языком по складке между ними, опустился ниже и стал дразнить влажный чувственный бугорок Скарлет, дуя и напевая что-то с закрытым ртом, но не прикасаясь к ней при этом.

Гидеон остановился и критически оценил проделанную работу только тогда, когда Скарлет стала умолять его войти в нее, потянулась рукой к холмику между ног, чтобы самостоятельно избавить себя от нестерпимого напряжения, он схватил ее за запястья и завел руки за спину. Его напряженное естество едва не разрывало молнию джинсов, и каждый вдох обжигал его легкие.

— Гидеон, — с трудом выдавила из себя Скарлет. — Пожалуйста.

В ее голосе боль переплеталась с возбуждением, и воин нахмурился. Он хотел довести ее до чувственного экстаза, а не заставить страдать от боли.

— Тебе нужно сбросить напряжение, милая?

— О, боги, да…

Он отпустил запястья Скарлет, перевернул ее на спину и, наконец, позволил себе сделать то, о чем так долго мечтал, — ощутить все оттенки ее вкуса, погрузить свой язык вглубь ее лона, будто овладевая ею. Скарлет закричала, изогнулась и прижалась бедрами к Гидеону, заставляя его язык еще глубже проникнуть в ее тело.

— Да, да-а-а-а! — кричала Скарлет.

Все ее тело содрогнулось от оргазма, кожа горела, а пальцы судорожно сжимали простыню. Гидеон проглотил каждую каплю удовольствия, которое она ему подарила.

Мужчина поднял голову только тогда, когда Скарлет успокоилась. Он облизнул губы, решив, что ему должна принадлежать каждая капля ее сока — даже эти крохи. Ее глаза были наполовину прикрыты, грудь быстро поднималась и опадала, а руки и ноги она вытянула и прижала к матрасу, будто они были такими тяжелыми, что их невозможно поднять. Гидеон еще никогда не видел более удовлетворенной женщины и никогда не испытывал такой гордости. Он справился, дал ей все это.

Созданный Скарлет солнечный свет ласкал ее кожу, придавая ей золотистый оттенок. Ее сердце бешено стучало, отчего судорожно трепетала жилка в основании шеи. Соски женщины теперь выглядели темнее, и казалось, будто они покраснели от смущения под пристальным взглядом воина.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила она. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Скарлет, очевидно, показалось, будто в голосе Гидеона слышится боль, ибо она приподнялась на локтях и уставилась на его твердеющее естество.

— Я могу позаботиться об этом, — хриплым голосом предложила она. — Потому что, милый, выглядит он просто потрясающе.

Мужчина едва не захлебнулся собственной слюной.

— Еще не время, — очень тихо возразил он, решив дождаться того момента, когда Скарлет снова потеряет власть над собой и будет жизненно нуждаться в нем.

— Надеюсь, ты врешь, — заявила она.

— Нет, говорю правду. Я просто хочу еще немного насладиться тобой.

Гидеон наклонился и провел языком по одному из ее прекрасных сосков, а затем проделал то же самое со вторым, не желая оставлять его без внимания.

Скарлет была его женщиной, самой большой его драгоценностью. Каждый момент рядом с ней был незабываемым и в то же время приносил боль. «Я должен быть мужчиной, — приказывал себе Гидеон, — вести себя как мужчина, продержаться ради нее как можно дольше».

Когда Скарлет снова изогнулась, он ощутил, как к его естеству прижимается теплый и влажный участок кожи между ее ног, заставляя его достоинство увеличиться и окрепнуть так, как никогда прежде. Его ладонь продвигалась все ниже вдоль ее живота, пальцы пробрались сквозь рощицу из мягких темных волосков и добрались до ее лона, снова оказавшегося настолько влажным, что жидкость буквально сочилась из него. «Она готова, — пронеслось в голове мужчины. — О, боги…»

Гидеон отстранился от Скарлет, перестав прикасаться к ней, и быстро снял с себя оставшуюся одежду. Он поспешил вернуться к своей женщине, уже ждавшей его с раскинутыми ногами. Скарлет не сводила с него темно-карих глаз, сиявших в солнечном свете, подобно ониксу.

— Готова? — прохрипел мужчина.

— Более чем.

— Я войду в тебя очень глубоко, — предупредил Гидеон.

Он закинул ноги Скарлет себе на плечи, а затем направил свое естество внутрь ее лона, но не стал входить глбоко. «Еще рано, — подумал он, хотя ему казалось, будто его вот-вот разорвет на части. — Ты должен успокоиться».

— Чего ты ждешь? — возмутилась Скарлет.

«Если я стану мысленно что-нибудь подсчитывать, то продержусь еще немного», — решил он, а вслух произнес:

— Мне… просто… нужно отдышаться.

— Гидеон, но я уже на пределе.

«Неужели она оказалась на грани от одной мысли о том, что я войду в нее? — спросил себя воин и сам ответил на этот вопрос: — Черт возьми, так оно и есть». Одним движением бедер он глубоко вошел в Скарлет. Его естество оказалось зажато влажными теплыми стенками, крепко сжимавшими его. «Какое наслаждение, — пронеслась мысль. — Это даже слишком». Гидеон едва сдержался, когда ощутил, как запульсировало лоно женщины, охваченное вторым оргазмом. Но он закусил губу до крови, чтобы отвлечься, и продолжил двигаться.

Гидеон сделал один толчок, второй, третий, поцеловал Скарлет, повторяя языком движения, которые в этот момент совершало его естество, — толчки, отступления и новые толчки. Женщина сжала руками его ягодицы и впилась ногтями в кожу, будто принуждая его продолжать двигаться, проникнуть еще глубже. Именно этого воин жаждал на протяжении всей своей жизни.

— Ты… все для меня, — сказал он Скарлет.

— Гидеон! Я люблю… Я люблю это.

«Что она хотела сказать, когда произнесла эти слова?» — спросил себя воин. Он не мог с уверенностью ответить на этот вопрос, но от одной мысли о том, что Скарлет любит его, возбудился настолько, что стал двигаться еще более агрессивно, решив, что должен предъявить на нее все права.

— Скарлет! — прокричал Гидеон.

Его твердое естество проникало глубоко в ее лоно, двигаясь как поршень, снова и снова получая от нее топливо, ощущая волны ее экстаза. И вот ее тело стало содрогаться в третий раз. Женщина крепко сжала внутренними мышцами естество Гидеона, едва не выдавив из себя его семя.

Оргазм был настолько сильным и умопомрачительным, что Гидеон увидел, как перед глазами мелькают звездочки, и почувствовал, что все мышцы его тела судорожно сжались, став твердыми, словно каменные. Он не мог ни двигаться, ни дышать и был в состоянии лишь чувствовать. А затем все его тело ослабло, и он упал на Скарлет.

— Вот что такое выдержка, — с трудом выдавил из себя он.

Скарлет засмеялась. Ее смех был искренним и поразил Гидеона до глубины души. Подарил удовлетворение большее, чем сам секс. Он пообещал себе, что эта женщина, мало смеявшаяся в прошлом, в будущем еще не раз одарит его своим прекрасным смехом, а он, в свою очередь, сделает для этого все возможное. Гидеон решил, что будет верен этой клятве до последнего вздоха и в промежутках между всеми остальными.

Воин перекатился на бок и прижал Скарлет к себе.

— Я хочу жениться на тебе, но на этот раз по-настоящему, — сказал он. — Хотя я тебе уже говорил об этом.

Скарлет застыла и напряглась, а затем попыталась отстраниться, но Гидеон помешал ей сделать это.

— Да, но… — начала она.

— Никаких но, — отрезал он, покачав головой.

— Но ты упускаешь тот факт, что я стану для тебя обу зой. Я думаю, что решила остаться с тобой. Сейчас я даже не помню, как меня зовут. Но что, если из-за меня кто-то причинит тебе вред? Я лучше умру…

— Вообще-то я ничего не упускаю. Мне просто плевать на это. — Гидеон еще крепче обнял Скарлет, ставшую для него самой большой драгоценностью, от которой он никогда не откажется. — Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни, и точка; готов подарить тебе свою жизнь, подобно тому как воины древности даровали свои жизни царям. И для этого не будет более подходящего времени, ведь сейчас я могу говорить правду.

Воцарившаяся после этого гнетущая и, казалось, непроницаемая тишина сильно задела Гидеона. Но он решил дать Скарлет время подумать над его словами. Он ни за что не стал бы давить на нее, ведь, сделав это, он уподобится этой стерве Неме. В то же время воин испытывал страстное желание настоять на принятом им решении.

— Я не понимаю, Гидеон, — шепотом произнесла Скарлет.

— Что здесь понимать? — удивился он. — Я люблю тебя.

Теперь, после долгой борьбы, он с легкостью признался в этом и подумал, каким дураком был еще совсем недавно.

— Но ты можешь найти кого-то получше, — с болью в голосе выговорила она.

«Но, но, но… Меня уже тошнит от этого слова», — подумал Гидеон.

— Найти кого-то лучше, чем ты? — Он снова перекатился так, чтобы оказаться на Скарлет, прижал ее к матрасу, не позволяя шелохнуться. — Нет никого лучше тебя. Ты уродливая и слабая, и я никогда не возбуждаюсь, даже подумав о тебе.

Уголки губ женщины приподнялись, но она сумела сдержать улыбку.

— Что, если потом ты пожалеешь о своем решении?

— Не пожалею, — отрезал воин, который еще ни разу за свою долгую жизнь не был настолько уверен в чем-либо.

— Ты уверен? — продолжила задавать вопросы Скарлет. — Потому что обратного пути уже не будет.

— Это лучшее из сказанного тобой за весь день, — заметил мужчина. — Даже лучше, чем «да, да, еще».

Скарлет все еще не улыбалась, но теперь ее темно-карие глаза заблестели.

— Да, но откуда ты знаешь, что не пожалеешь? Вдруг моя тетка снова покопается в моей памяти и…

— У каждой пары есть проблемы, милая. — Гидеон обхватил ладонями щеки женщины, заставляя ее посмотреть себе в глаза и понять, насколько она важна для него. — Мы с этим справимся.

В глазах Скарлет появились слезы, и каждая новая капля соленой жидкости резала сердце Гидеона, как острый нож.

— Да, но тебе будет больно, а я уже и так причинила тебе много вреда, — возразила она.

«Что же мне сказать ей, чтобы она поняла?» — спросил себя воин, а затем произнес:

— Если ты еще не заметила, я расцениваю все это как прелюдию.

Уголки губ женщины снова приподнялись, и на этот раз она не смогла подавить смешок. «Черт побери, а у меня неплохо получается заставлять ее находить смешное в любой ситуации, — решил Гидеон. — Значит, мы идеально подходим друг другу».

— Хорошо, — наконец согласилась Скарлет, и слезы на ее лице стали потихоньку высыхать. — Мы можем пожениться по-настоящему, но клянусь богами, Гидеон, если моя тетка снова покопается в моей памяти, а мать затащит тебя в постель, я тебя брошу.

«Слава богам», — подумал мужчина.

— Рея меня совершенно не волнует, — ответил он, чувствуя, как его сердце стучит так быстро и сильно, что может получить повреждения, которые потом невозможно будет исправить. — А что касается Немы, то мы выследим ее и убьем. По-моему, это самый подходящий для нас способ провести медовый месяц. — Гидеон решил, что никуда не отпустит Скарлет одну, но пока промолчал, чтобы не испугать. Он не хотел посвящать ее в то, что собирается следовать за ней всюду, куда бы она ни направилась и сколько бы времени это ни заняло. — Я не собираюсь ждать. К тому же, как я уже говорил, хочу соблюсти традиции. Но если ты мечтаешь о пышной свадьбе, мы можем пожениться позже.

Скарлет заставила Гидеона перекатиться на спину и села на него.

— Мне не нужна пышная свадьба, — отрезала она. — Если ты хочешь соблюсти традиции, то я тоже. Я вроде как тоже воительница, знаешь ли.

— Уж поверь мне, я в курсе, — ответил Гидеон.

Именно из-за силы и стойкости он и полюбил ее. Гидеон ощутил, как его естество снова наливается, хотя, судя по тому, насколько сильное удовольствие он только что испытал, его тело должно было успокоиться по крайней мере на несколько недель. К возбуждению добавилось радостное волнение, ведь Гидеон должен был вот-вот жениться на любимой женщине.

Скарлет изогнулась и провела по телу Гидеона сосками. Он тут же принялся ласкать их, и Скарлет едва не задохнулась от чувственного восторга. Едва страсть немного улеглась, она сунула руку под подушку и схватилась за рукоятку одного из спрятанных там ножей. Затем, выпрямившись, сделала надрез в центре своей груди. Из-под разрезанной кожи показались капельки крови, струйка которой через мгновение потекла по животу женщины.

— Ты уверен? — дрожащим голосом спросила она Гидеона. — Это последняя возможность…

Он выхватил у нее нож и, повторяя действия Скарлет, сделал надрез посередине своей груди. Кровь потекла по ребрам одновременно в две стороны — к животу и к шее.

— Я никогда не был настолько уверен в чем-либо за всю свою слишком долгую жизнь. А теперь иди сюда.

Скарлет опустилась на Гидеона, позволяя их крови смешиваться. Все ее тело дрожало.

Воин посмотрел в ее прекрасные темно-карие глаза:

— Я — твой, а ты — моя.

— Я… Я — твоя, а ты… мой, — повторила женщина.

Гидеон взял Скарлет за руку, а затем прижал ее к своей груди возле часто бьющегося сердца и произнес:

— С этого момента и до конца времен.

Она резко дернула пальцами, но руку не отняла.

— С этого момента… — начала женщина.

«Ну давай же», — мысленно торопил ее Гидеон. Вокруг них уже кружились древние силы, такие же непроницаемые, как тишина, стоявшая до этого, и ждали своего часа.

— С этого момента, — повторила Скарлет, — и до конца времен.

«Да, — пронеслось в голове Гидеона. — Наконец-то!»

В его тело впечатался огненный поток, и он закричал. Должно быть, то же самое произошло и со Скарлет, потому что их крики слились в один. Этот огонь продолжил гореть в его душе, разрывая ее на две части. Но затем рану заполнил приятно холодивший ее лед, снова сделавший его одним целым, но в то же время не просто Гидеоном, а мужем Скарлет.

— Да будет так, — произнес он громким восторженным голосом. Все оказалось так просто… Теперь эта женщина принадлежала ему, стала его женой, отныне и навсегда. На мысли об этом отзывалась каждая косточка, каждая клетка его тела. — Расстаться — значит умереть, — добавил он.

Теперь Гидеон был уверен, что случайно увидел эту фразу, когда Скарлет много столетий назад проникла в его сны. Даже тогда они уже были связаны друг с другом.

— Надеюсь, ты никогда об этом не пожалеешь, — прошептала женщина.

— Никогда, — отозвался он и притянул ее к себе, чтобы нежно поцеловать, а затем, улыбнувшись, добавил: — Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— Расстаться — значит умереть, — повторила Скарлет. — И я хочу, чтобы ты знал… После того как я спустилась сюда и увидела тебя, у меня не было других мужчин. Я соврала тебе…

Гидеон не ожидал, что она сделает подобное признание, и на секунду закрыл глаза, сделал глубокий вздох и произнес:

— Я рад. Я понял, почему ты могла сделать это, но я рад, что ты соврала. Очень рад. Ведь ты моя.

— Твоя, — с запинкой отозвалась Скарлет, видимо до сих пор не способная поверить в это.

«Когда-нибудь она полностью поверит», — пообещал себе Гидеон и стал гладить двумя пальцами выступающие позвонки внизу ее шеи.

— Так кто ты сегодня?

— Скарлет… Лорд, — ответила она.

Гидеону нравилось, как звучит это словосочетание. Оно было так близко к тому, что он хотел услышать от Скарлет. Он уже успел хорошо изучить ее и понимал, что она с трудом принимает собственные чувства, которые у нее, несомненно, были, ведь иначе она не вышла бы за него замуж. Но до тех пор, пока Мнемозина не умрет и они не справятся с Реей, Скарлет будет пытаться соблюдать дистанцию. Гидеон понимал: ему придется уважать это ее решение, и с радостью думал о том, что, по крайней мере, Кронос больше не представляет для них угрозу, ведь иначе Верховный бог не стал бы помогать ему исцелить Скарлет. Однако больше помощи от Кроноса ждать не приходилось. Гидеон теперь был сам по себе. Но противостояние двум более сильным и могущественным существам не пугало его, ведь в качестве награды за победу он получал сердце Скарлет.