Глава 25

Скарлет заперлась в склепе, но пробыла там всего шесть часов. Она украла лодку, намереваясь провести остаток дней в море, но проплыть сумела немного. Она полетела в Сибирь, но продлилось это путешествие всего три минуты. Каждый раз ее отбрасывало обратно в Будапешт, в крепость, в коридор неподалеку от комнаты Гидеона. И каждый раз ей приходилось выбираться наружу, стараясь оставаться незамеченной. Она уже устала от этого и поняла, что все равно окажется в замке. Скарлет не знала, по чьей воле переносится сюда, и даже перестала задавать себе этот вопрос, подумав, что кто-то, очевидно, решил: у нее здесь есть незавершенные дела. Она собиралась покончить с этими делами и вернуться в свою добровольную вечную ссылку, в которой не будет места отмщению, битвам и любви, не будет Гидеона. «Так лучше и безопаснее всего, — думала она, — и для него, и для меня. В этом случае меня нельзя будет использовать против него. Если тетка снова покопается в моей голове и из-за этого я опять причиню ему вред… Если снова увижу его голым вместе с матерью и на этот раз он будет получать удовольствие…»

Скарлет, надежно скрытая созданной демоном тенью, сжала кулаки и прислонилась к стене коридора, который вел к спальне Гидеона. Она не сомневалась, что ее никто не увидит, но услышать ее могли, ведь издаваемые демоном Ночных Кошмаров крики были такими же громкими, сколь и плотной созданная им тень. «Если мне повезет, — думала женщина, — обитатели крепости могут принять эти звуки за шум ветра, гуляющего за окнами». Но она слишком хорошо знала Владык и сомневалась, что они допустят такую ошибку — слишком уж осторожны, подозрительны и скоры на расправу. Это, как и многое другое, заставляло Скарлет восхищаться ими. Но она не собиралась рисковать. Женщина решила найти Гидеона, поговорить с ним и уйти, причем на этот раз навсегда.

Для того чтобы добраться до двери его комнаты, Скарлет нужно было всего лишь повернуть за угол и немного пройти вперед. Там, справа от коридора, и находилась его спальня. Внутреннее волнение заставляло ее торопиться, чтобы поскорее броситься в объятия Гидеона, того, кто подарил ей неизведанное прежде удовольствие. Но она была вынуждена двигаться медленно, иначе кто-то из обитателей замка мог налететь на нее и таким образом обнаружить. «Ошибочка, — подумала Скарлет. — У нас не будет возможности поговорить. Они просто снова заключат меня в подземелье».

— Эй, — внезапно раздался мужской голос, хотя никого рядом со Скарлет не было. — Я знаю, что ты там, Скарлет. Не вини себя за то, что не смогла спрятаться от меня. Просто я — само воплощение крутости. Так или иначе, я только что отправил Гидеону сообщение, чтобы предупредить его, а значит, ты встретишься с ним в любую…

— Скар! — не дав незнакомцу договорить, закричал Гидеон. Скарлет бросилась за угол, чувствуя, что ее сердце вот-вот вырвется наружу, а Гидеон, не дав ей опомниться, продолжил: — Торин не заметил тебя в крепости, поэтому я не знаю, что ты… — он, тяжело дыша, остановился в нескольких шагах от нее, — здесь. — Затем его плечи опустились, и он добавил: — Не слава богам.

Демон Ночных Кошмаров вздохнул. Впервые за последние дни он казался умиротворенным.

Скарлет стала рассматривать Гидеона — до чего же красив! Его голову обрамляли торчавшие в стороны синие волосы, голубые глаза ярко блестели, а на загорелой коже не было ни малейшего изъяна. Она ощутила острое желание провести языком по его татуировкам. В тот единственный раз, когда они занимались любовью, она не успела как следует изучить его тело — слишком отчаянно тогда жаждала почувствовать его внутри себя. «В следующий раз, — подумала она, но затем одернула себя: — О чем это ты? Никакого следующего раза не будет».

— Не позволяй мне объяснить, что ты видела, — сказал Гидеон, все еще спеша выговориться. — Твоя мать не перенесла меня на небо, не сожгла мою одежду, не пригвоздила меня каким-то загадочным образом к месту и не взобралась на меня. Я не хотел ее, клянусь.

Как только он произнес последнее предложение, его лицо исказилось от боли, а ноги подломились.

«Проклятье, — пронеслось в голове Скарлет. — Он сказал правду». Ощущая, как внутри тела разгорается пожар, она отогнала тени и крики и наклонилась, а затем обхватила Гидеона за талию, чтобы поднять.

— Идиот, — спокойно сказала она. — Я сама уже поняла это. — «По крайней мере, почти не сомневалась», — мысленно поправила себя она. — Тебе следовало соврать мне. Ты не должен слабеть, когда я рядом. Идиот, — снова повторила женщина, подумав, что теперь сможет извлечь из его положения выгоду.

— Но я… люблю тебя…

— Что? — спросила Скарлет. От удивления ее руки разжались, и Гидеон упал на пол. — Прости, — пробормотала она, снова нагнулась, чтобы помочь ему подняться.

«О, боги! Он не мог просто так сказать это. Ведь это невозможно. Гидеон не может любить меня, ведь я не из тех, кого любят. Я слишком жесткая, упрямая, чересчур неистовая. А он заслужил милую и ласковую, нежную и вдохновляющую».

— Я… Я… — начала она, а затем сглотнула и замолчала.

— Ты не должна говорить мне то же самое. — Гидеон тяжело дышал, и слова вихрем слетали с его губ, будто он чувствовал, что вот-вот лишится сознания. — Я просто хочу, чтобы ты знала: твоя тетка у меня. Кронос отдал ее мне.

Скарлет едва не уронила его снова, но удержала и потащила по коридору. В конце концов они завернули за угол и вошли в его спальню. «Моя тетка здесь, — проносилось в голове Скарлет. — Моя чертова тетка, черт побери, здесь. И она может сделать то, чего я боюсь больше всего».

— Где она? — требовательно спросила Скарлет.

— В подземелье, — простонал Гидеон в ответ.

— Проклятье, Гидеон, начни уже врать.

— Прости, — пробормотал он.

«Снова правда», — поняла женщина.

— Не надо извиняться. Просто заткнись и перестань над собой издеваться.

— Слишком… важно, — сквозь зубы выдавил из себя мужчина.

— Заткнись!

Скарлет попыталась дотащить Гидеона до постели. Несмотря на то что она была очень сильной и мускулистой, мужчина оказался тяжелым. Но в конце концов ей удалось уложить его в кровать, на которой он вытянулся, закрыв глаза.

— Не уходи… — попросил Гидеон, и его снова охватила боль, причем настолько сильная, что он не смог договорить. Не открывая глаз, он нащупал Скарлет рукой и схватил. — Просто… Скарлет?

Она поняла, что он интересуется, за какого актера она в своих мечтах сегодня вышла замуж.

— Да, просто Скарлет, — прошептала она. — А теперь, пожалуйста, лежи тихо, как я тебя и просила.

Внезапно ощутив, как глаза ее обожгли слезы, женщина скрестила пальцы и села рядом с Гидеоном. Она не могла устоять перед ним, даже несмотря на отчаянное желание сбежать по лестнице в подземелье и раз и навсегда покончить с теткой. «Если, конечно, у меня хватит смелости даже подойти к этой женщине», — мысленно поправила себя она.

Гидеон мгновенно успокоился, и резь в глазах Скарлет еще больше усилилась.

Из окна лился солнечный свет, нежно обволакивавший воина, заставлявший его покрытую потом кожу блестеть. «Как же я скучала по нему, — думала Скарлет. — Как хотела его».

Но внезапно ход ее мыслей изменился: «Чтоб ему провалиться! Он все испортил». Гидеон признался ей в любви и имел в виду именно то, что сказал. Теперь Скарлет уже не могла отказаться от него даже для того, чтобы спасти от самой себя. «Смогу ли я когда-нибудь сделать нечто подобное?» Дрожащими пальцами она провела по брови Гидеона. Он снова издал вздох облегчения, во многом похожий на тот, который Скарлет уже слышала от своего демона, и всем телом потянулся к ней. «Он любит меня, — повторила про себя Скарлет. — Нет, серьезно, как он может меня любить?»

В конце концов она решила, что любить ее Гидеон не может. «Наверное, он запутался, — думала она. — Может, испытывает благодарность за то, что я наконец одарила его сексом, которого он так жаждал. Когда новизна впечатлений пройдет, Гидеон поймет, что я не подхожу ему, осознает, что ему будет лучше с кем-то другим, и бросит меня. И тогда я буду вынуждена отказаться от него».

Едва Скарлет представила, как этот потрясающий воин целует другую женщину и прикасается к ней, ее ногти стали удлиняться и заостряться, превращаясь в когти. Очевидно, Гидеон почувствовал, что она расстроена, и снова стал биться. Как только ее прикосновения стали более нежными, он опять успокоился.

Скарлет долго гладила Гидеона по лицу, и наконец он провалился в глубокий сон. Облегчение, которое она ощутила, было не менее сильным, чем испытанное совсем недавно Гидеоном. Ей не нравилось смотреть на то, как он страдает. Если кто-то и заслужил покой, то именно он.

— За ним приходил Гален, знаешь ли, — внезапно произнес голос, который Скарлет слышала до этого в коридоре.

Она посмотрела на потолок и обвела взглядом комнату. Рядом никого не было, а значит, по всему замку расставлены колонки. К тому же незнакомец определенно наблюдал за ней. Получалось, что где-то висят еще и камеры, следящие за каждым ее движением.

— Значит, вы и Галена заперли, верно? — спросила Скарлет.

Она решила, что разберется и с ним, и с теткой, как только спустится в подземелье. «Если, конечно, я осмелюсь сделать это. Смогу ли я на этот раз победить, несмотря на теткины трюки?»

— Нет. Гален наконец едва не потерпел поражение и заговаривал Гидеону зубы, мешая ему убить его, когда появилась Верховная богиня, а потом тотчас же исчезла, забрав в собой их обоих.

«Гален заговаривал Гидеону зубы, мешая убить себя», — повторила про себя Скарлет. Все ее тело закоченело, и ей показалось, будто она всего лишь пустая оболочка, лишенная души. Скарлет поняла, что Гален пришел за Гидеоном, и с ужасом осознала, что все это произошло из-за нее, ведь она проникла в сны Галена. Она хотела помучить его, заставить отступить, а вместо этого только усилила его жажду войны и решимость. «Опять я навредила Гидеону. — Скарлет ощутила резкий приступ боли в желудке. — Вот и еще одна причина, по которой кто-то другой подойдет ему гораздо лучше. Я приношу ему только боль, причем снова и снова».

Она встала с кровати, стараясь не потревожить Гидеона, и на цыпочках направилась к двери. Когда была здесь последний раз, Скарлет запомнила внутреннее расположение крепости и точно знала, куда идти. Теперь она была уверена, что посмеет расквитаться с теткой.

— Я не позволю тебе убить ее, — произнес голос.

— Да кто ты такой? — требовательно спросила она, спускаясь по лестнице.

Некоторые окна были сделаны из витражного стекла, и, когда на них падал лунный свет, на стенах загорались кусочки радуги.

— Торин, носитель демона Болезни и защитник Вселенной, — ответил незнакомец. Независимо от того, куда шла Скарлет, его голос звучал так же громко. — Ну, по крайней мере этой крепости, — поправил себя он.

— Никогда о тебе не слышала.

— Даже когда была заключена в Тартаре? О моих деяниях ходили легенды.

— Прости.

Мужчина разочарованно вздохнул.

— Так или иначе, Гидеон еще не закончил допрашивать женщину. Поэтому я должен удостовериться в том, что она останется в живых до тех пор, пока он не закончит.

«Верный друг», — пронеслось в голове Скарлет. Она не видела в этом ничего плохого. Наоборот, ее радовало то, что у Гидеона есть такая мощная группа поддержки. Она всегда хотела обрести нечто подобное, но это ей так и не удалось.

— Знаешь что? — обратилась она к Торину. — Он держит ее для меня. — Скарлет подумала, что достаточно хорошо знает Гидеона для того, чтобы быть уверенной в правдивости этих слов. Он с удовольствием делился с другими. — Поэтому, думаю, он не будет против, если я перережу ей глотку, и даже поблагодарит меня за это.

— Он должен сам сказать мне об этом, — твердо произнес Торин, и Скарлет поняла, что спорить с ним бесполезно.

Скарлет завернула за угол, миновала еще один коридор и вышла к другой лестнице, оказавшейся более широкой, но в то же время сырой и грязной. Даже воздух здесь был тяжелым, и женщине почудилось, будто в ее легких оседает пыль.

— Если ты заметил, — заявила она. — Гидеон слегка не в форме.

— И что? — поинтересовался незнакомец. — Мне просто придется удостовериться в том, что, когда он снова вернется в строй, заключенная будет еще жива. Поверь мне, я вырублю тебя, если только предположу, что ты собираешься нанести смертельный удар. А что-то подсказывает мне, что ты и так много времени пробыла без сознания.

— И как же ты собираешься меня вырубить?

Мужчина искренне засмеялся, и этот звук показался Скарлет очень приятным.

— Так я и раскрыл перед тобой все свои тайны.

— Ладно, — сказала она, тяжело вздохнув. — Я просто поговорю с ней.

Скарлет сама не знала, насколько правдиво было это ее обещание, и предположила, что поймет это, как только доберется до тетки.

В конце концов она преодолела последнюю лестницу и попала в подземелье, которое успела хорошо изучить за несколько недель, проведенных в одной из местных камер. Увидев, что Мнемозина сидит в той же камере, в которой некогда заперли ее саму, Скарлет едва не захихикала, как школьница. «Какое замечательное проявление правосудия, — подумала она. — Надо будет поблагодарить за это Гидеона». Богиня, одетая в испачканное одеяние, некогда бывшее белым, спала на раскладушке. Значительные участки ее кожи успели исцелиться, но некоторые все еще оставались черными и обожженными. Волосы немного отросли, хотя все еще были редкими и короткими. Дышала она часто и поверхностно.

Скарлет ухмыльнулась и схватилась за решетки.

— Так-так-так, — произнесла она. — Как низко могут пасть великие. Из любовницы властелина богов ты превратилась в бессмертное варево, а затем — в пленницу Владык Преисподней. Бедолага…

Мнемозина резко открыла глаза и посмотрела на Скарлет, а затем вскочила и метнулась к дальней стене камеры.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Страх, явно читавшийся в глазах богини, доставил Скарлет удовольствие даже большее, чем то, которое испытывал ее демон.

— Я пришла поздороваться с любимой тетушкой. И только.

Между почерневших губ Мнемозины появился розовый кончик языка.

— Уверена, что ты будешь умолять меня стереть твою память.

— Умолять? — Скарлет усмехнулась. — Нет.

Богиня вскинула подбородок. Очевидно, злость придала ей храбрости.

— Из этого все равно ничего хорошего не вышло бы. Ты должна благодарить меня, маленькая мерзавка, а не обвинять.

— Правда? — переспросила Скарлет, с издевкой приподнимая бровь и водя костяшками пальцев по решетке. — За что?

— Если бы ты не думала, будто твой ненаглядный Гидеон уже женился на тебе, у тебя не хватило бы смелости его искать. На протяжении многих лет ты следила за ним с безопасного расстояния, боясь привлечь к себе его внимание, ведь он мог с презрением тебя отвергнуть.

— А еще я на протяжении тысячелетий верила, будто была свидетелем убийства собственного сына. И за это я должна тебя благодарить? — Она схватилась за решетку и стала трясти ее с такой силой, что с потолка посыпалась грязь. — Этого я тебе точно больше никогда не позволю.

— Тогда убей меня, — заявила Мнемозина. — Давай.

Во взгляде, который Скарлет бросила на тетку, отразился каждый подлый поступок, совершенный Мнемозиной.

— Я уже говорила тебе, — произнесла она. — Я собираюсь поступить с тобой иначе.

Внезапно Скарлет поняла, что не станет убивать тетку сегодня, даже несмотря на то, что соблазн был велик. И дело было не в Гидеоне, а в том, что мерзавка не заслужила того, чтобы уйти в вечность без боли и страданий.

«Правда не из-за него? — спросила себя Скарлет и продолжила мысленно рассуждать: — Ладно, я не стану делать этого не потому, что Гидеон еще не отдал приказ о ее убийстве». Скарлет хотела стать ему такой же верной спутницей, как и его друг Торин, и думала, что, возможно, тогда будет с полным правом называться его женщиной. «Но хочу ли я доказывать, что заслуживаю его?» — спросила себя она.

Скарлет знала, что хочет этого, причем даже больше, чем отомстить тете. Она любила Гидеона настолько сильно, что от этого чувства ей порой становилось больно. Он не был ее мужем, но она любила его так, будто он уже стал им. Возможно, причиной тому были вымышленные воспоминания, а может, и нет. Так или иначе, ее сердце всегда и всецело принадлежало ему. «Если у нас есть шанс быть вместе, — думала она, — даже самый маленький…»

— Твой мужчина приходил ко мне, — нарушила молчание Мнемозина, выдернув Скарлет из объятий радостных мыслей. Она с наслаждением смаковала каждое слово. — Он хотел знать, почему я тебя так ненавижу, но я отказалась говорить. — Теперь в ее голосе звучало не только наслаждение, но и самодовольство.

Скарлет пожала плечами и произнесла:

— Честно говоря, меня интересует не причина, заставившая тебя сделать все это со мной, а сам факт.

Мнемозина часто заморгала. Самообладание на мгновение покинуло ее, но затем она покачала головой и придала лицу безразличное выражение:

— Это тебя интересует. Я знаю.

— Когда-то, может, и интересовало, — ответила Скарлет. — Но знаешь что? Я не считаю, что твои действия сыграли в моей жизни какую-либо значимую роль. За исключением, пожалуй, того, что, как ты сама сказала, именно они привели меня к Гидеону.

Произнеся эти слова, Скарлет повернулась к решетке спиной. Она собиралась покинуть подвал и отправиться к своему мужчине, чтобы утешить его, дать ему все, в чем он нуждается.

— Куда ты собралась? — спросила Мнемозина. — Немедленно вернись!

Скарлет уже переступила через одну ступень, затем через другую.

— Скарлет, вернись! — закричала ее тетка. — Твоя мать не могла убить тебя, пока мы были в заточении, и ты это знаешь. Она понимала, что, совершив хотя бы попытку избавиться от тебя, неизбежно начнет стареть. Добившись в этом деле успеха, она навечно осталась бы старой и навсегда потеряла бы возможность вернуть себе былую красоту. Тогда она попросила меня истязать тебя, а я согласилась, потому что… потому что…

Скарлет остановилась. От камеры, где сидела Мнемозина, ее отделяла стена, но она слышала голос тетки, пронзительный, но правдивый.

— Продолжай, — попросила она.

— Если хочешь услышать продолжение, тебе придется подойти сюда и посмотреть на меня, — поставила условие богиня.

Прошло мгновение, а затем еще одно. Скарлет подумала, что, возможно, зря теряет время, но все-таки… Любопытство победило, и она вернулась, снова встала у решетки.

Мнемозина кивнула, и с ее лица исчезло озабоченное выражение.

— Однажды к нам в темницу бросили пророка. Едва взглянув на тебя, он рассмеялся и сказал, что ты убьешь свою мать и займешь небесный трон. Я стерла это воспоминание из сознания всех, кроме Реи и Кроноса, которые заслужили право знать о тебе правду.

— И что это меняет? — поинтересовалась Скарлет.

— Ты вряд ли сможешь понять природу этого явления, но они связаны друг с другом. Скажу лишь то, что, если умрет один из них, автоматически погибнет и другой. Если ты убьешь Рею, умрет и Кронос.

Во рту у Скарлет пересохло.

— Пророка, — продолжила Мнемозина, — мы убили, а тебя погрузили в любовные переживания и личные трагедии, надеясь, что ты покончишь с собой. Но ты ни разу даже не попыталась сделать это, не так ли?

«Но ведь они склоняли меня к этому бесчисленное множество раз», — подумала Скарлет.

— Теперь ты понимаешь, зачем на самом деле Кронос отдал меня Гидеону? — поинтересовалась у нее богиня.

— Нет.

Пришла очередь Мнемозины улыбаться.

— Он сделал это для того, чтобы я могла доказать ему свою верность… и уничтожить тебя раз и навсегда.

Прежде чем Скарлет успела пошевелиться, Мнемозина вытащила откуда-то три маленькие серебряные звездочки и бросила в нее. Они оказались очень острыми и моментально вскрыли Скарлет глотку, разрезая вены, артерии и даже гортань. Тени и крики по собственной воле вылезли из ее головы, окутали ее и стали оплакивать.

А потом, подобно Гидеону, она канула в небытие.