Глава 15

«Он снова предал меня», — мрачно подумала Скарлет, в то же время понимая, что не может винить его одного. Ведь она сама позволила ему сделать это потому, что ее влекло к нему. «Что ж, хватит», — решила она. До того как наброситься на Гидеона, Скарлет подумала, что не станет убивать Гидеона, хотя понимала: это единственный способ избавиться от охватившего ее безумия. Тем не менее она решила, что просто изобьет его до бесчувствия и будет держать в комнате, пока не вернется ее любимая тетушка. То, что с ним случится после этого, ее не будет беспокоить. «Это не волнует меня уже сейчас», — решила Скарлет.

Когда они упали на пол, Гидеон запрокинул голову, чтобы не дать Скарлет впиться ногтями в его яремную вену. При падении он принял на себя весь удар, сильно стукнувшись затылком об пол, отчего его передернуло. «Должно быть, ему сильно досталось», — решила Скарлет, увидев кровь. Сев на грудь Гидеона и посмотрев на него, она с удивлением заметила, что он не пытается сопротивляться.

— Я не должна была доверять тебе, — сквозь зубы процедила она. — Как только я начинаю верить тебе, моя жизнь рушится.

Гидеон положил большие горячие руки с огрубевшей кожей на бедра Скарлет, будто стараясь сильнее прижать ее к себе, а не оттолкнуть.

— Эта женщина сказала тебе правду, — напряженно выдавил он из себя. — Я сделал это с тобой, а не она. Она не лгала. Она не подменивала твои воспоминания на ложные.

«Мнемозина лгала мне? — мысленно удивилась Скарлет. — Да как же?»

— Ты единственный лгун в этой комнате, — ответила она, а затем ударила его кулаком в нос, и оттуда снова стала хлестать кровь. — Это тебе за то, что забыл меня, — заявила она, решив, что теперь ее ничто не остановит. Снова ударив Гидеона в лицо и выпустив еще порцию крови, она произнесла: — Это за то, что бросил своего сына.

«Стой! — раздался в ее голове голос демона Ночных Кошмаров. — Не делай ему больно!»

«Решил проснуться? — поинтересовалась у демона Скарлет. — Что ж, в таком случае ты можешь просто заткнуться».

«Не делай ему больно, — взмолился дух. — Пожалуйста… Он говорит тебе правду».

«Ты что, защищаешь этого урода? — возмутилась Скарлет. — Ты мой демон, а не его. А теперь займись тем, для чего тебя создали, и как следует напугай его. Пусть по всему его телу разбегутся пауки».

«Нет», — отрезал демон.

«Ладно, — решила Скарлет. — Тогда я сама его изничтожу». Даже когда она в третий раз занесла кулак над лицом Гидеона, он не отстранился. Он ждал чего-то, на его лице застыла покорность, даже надежда, и Скарлет остановилась. «Проклятье, — поняла она. — Он позволяет мне бить себя». Скарлет попыталась задержать дыхание. Его покорность мешала ей чувствовать удовлетворение. Наоборот, она испытывала лишь стыд.

— Не думай об этом, мерзкая тварь, — попросил Гидеон.

«Тварь… — пронеслось в голове Скарлет. — Он говорит так, когда хочет назвать меня ангелом или милой». И каждый раз, когда она слышала это, ее сердце сжималось.

— Ты не имеешь права меня так называть, — отрезала женщина. — К тому же тут не о чем думать. Ты использовал меня, чтобы наказать мою тетю.

— Проклятье, ты самое несносное создание из всех, которых я встречал.

— Ты так думаешь? — спросила Скарлет, а затем поднялась и ударила Гидеона ногой в живот. «Никакой пощады, — решила она. — Я не должна щадить его». — Это тебе за то, что спал с моей тетей. А вообще-то это тебе за то, что спал со всеми этими красивыми дурочками, пока был женат на мне.

«Остановись, — снова взмолился ее демон. — Ты должна остановиться».

«Никакой пощады, — подумала Скарлет. — Я буду бить его, пока он не умрет». Но голос разума восстал против этой мысли, напомнив женщине, что она не хотела убивать Гидеона.

В глубине глаз мужчины зажегся красный свет — его демон рвался наружу.

— Даже не пытайся слушать меня, — сказал Гидеон. — Я говорю правду. Я спал с ней. Спал. Ясно?

Скарлет понимала, что в этих словах есть что-то, что ей следует иметь в виду, но не могла мыслить рационально. Перед ее мысленным взором назойливо стояла одна и та же картина — обнаженный Гидеон прижимается к ее тете, и оба они до беспамятства охвачены страстью. Сейчас Скарлет слышала лишь стоны наслаждения, издаваемые Гидеоном. «Все это время он хотел Мнемозину», — подумала она.

Скарлет до боли сжала кулаки, и ногти впились ей в кожу.

— Ты пожалеешь, что встретил меня, — пообещала она. — Эту правду ты можешь положить в банк. А лучше — сразу в могилу.

— Ты такая не упрямая, — выдавил из себя Гидеон, не двигаясь с места и позволяя Скарлет оскорблять себя. — Я всегда буду предавать тебя. Не понимаешь? Всегда. Предавать. Тебя.

— Я знаю, — ответила Скарлет и снова пнула его.

Гидеон на мгновение закрыл глаза, и на его лице отразилось безграничное отчаяние.

— Не думай об этом, — повторил он. — Я тысячу раз встречал твою тетку. Существует множество причин, по которым…

— Заткнись! — закричала Скарлет. — Тут не о чем думать.

Нахмурившись, она обошла распростертое тело Гидеона и снова пнула его, опять не испытав от этого ни малейшего удовлетворения.

Внезапно в голове Скарлет раздалось рычание. Демон Ночных Кошмаров перестал умолять ее и злился все сильнее. «Остановись, — приказал он. — Или я заставлю тебя снова переживать смерть Стила. Опять и опять».

— Ты не знаешь меня лучше, чем кто-либо, — хрипло выдавил из себя Гидеон. — Зачем мне было использовать тебя, чтобы ее вернуть, если я столько раз с ней встречался? Как я мог прикасаться к ней, раз не хотел тебя?

Но эти вопросы, по мнению Скарлет, не имели никакого смысла. «Зачем ему… — мысленно повторила она. — Стоп. — Затем женщина напомнила себе: — Он — одержим демоном Лжи и не может говорить правду. Значит, его слова следует перевести так: зачем ему понадобилась я, чтобы добраться до женщины, которую он не видел ни разу в жизни, и как он мог прикасаться к Мнемозине, если хотел меня. Вот о чем он говорил на самом деле».

Тем не менее Скарлет занесла кулак.

«Последнее предупреждение», — пронеслось в ее голове.

— Потому что ты… — начала она, но затем нахмурилась и запнулась. «А ведь это очень хорошие вопросы», — подумала Скарлет и стала мысленно перебирать возможные варианты ответа, в то время как ее демон пыхтел, дожидаясь, когда она ударит, чтобы обрушить на нее целую волну горя. «Волну, которая не остановит меня», — решила женщина. — Потому что… — продолжила она, — я была нужна тебе, чтобы заставить ее ревновать.

«Точно, — решила Скарлет. — Я угадала». Вспомнив, как они с Гидеоном в последний раз были вместе, она только удостоверилась в правильности своих догадок. Ведь каждый раз, когда он целовал ее или прикасался к ней, ей казалось, будто на самом деле он где-то далеко. Он не занимался с ней любовью, не пытался проникнуть в нее. «Ведь он любит другую, а это все сильно осложнило бы», — подумала женщина. Чем больше она думала об этом, тем более правильными ей казались сделанные выводы, тем больше правоты было в словах тети.

— Да, в этом весь я, — мрачно произнес Гидеон.

Весь он или нет, но для Скарлет это было важно.

— Ты… подонок. Я была не слишком хороша для тебя, чтобы меня трахать, так? Ты хранил свой драгоценный член для нее, — заявила Скарлет и опустила кулак, намереваясь попасть в ухо Гидеона, чтобы вышибить ему мозги.

Перед ее мысленным взором встал Стил, раненый и истекающий кровью, умирающий, и она завыла. Через мгновение Гидеон уже сидел и держал Скарлет за запястье. Он сузил глаза и плотно сжал губы.

— Ты не хочешь, чтобы я проник в тебя? Я не собираюсь входить в тебя.

Он бросил Скарлет на пол. Прежде чем она успела начать сопротивляться, он придавил ее своим весом.

Демон Ночных Кошмаров перестал показывать Скарлет ужасную, ненавистную ей картину и простонал: «Да!»

«Я еще как войду в нее, — подумал Гидеон. — Еще как». Он стал возиться с застежкой штанов Скарлет, пытаясь освободить ее от них.

— Остановись, — попросила Скарлет дрожащим голосом. «Да что происходит? — подумала она. — Стой».

«Еще», — потребовал демон.

Гидеон замер. Посмотрев на Скарлет, он стал тяжело дышать, напомнив ей ее саму несколько минут назад, когда она была охвачена злостью и ревностью и не могла мыслить рационально. «Нет, конечно, — сказала себе женщина. — Я впервые за несколько тысяч лет мыслю ясно. Или нет?»

— Ты не можешь обвинять меня во многих вещах, Скар, — сказал Гидеон. — И то, что я хочу тебя, как воздух, не одна из них.

Скарлет подумала, что и эти слова можно легко перевести: она могла обвинить его во многих вещах, и то, что она нужна ему как воздух, одна из них. «Значит, он хочет меня, — решила она. — И доказательство этому — то, что он не корчится от боли».

Скарлет сглотнула внезапно образовавшийся в ее горле комок. «Он. Хочет. Меня, — подумала она. — Тогда почему тетя… Стоп. Еще недавно я пыталась вспомнить что-то. Он должен врать, иначе ему будет очень больно. И он сказал, что спал с ней. С ней, значит, с Мнемозиной. Но при этом он не кричал, не корчился и не ослаб. Значит, он и правда лгал и не спал с моей тетей. Но это… бессмысленно…»

— Я должна подумать, — мягко произнесла она.

Гидеон перестал давить на нее, но не отстранился. Скарлет так и осталась лежать, пытаясь собраться с мыслями.

Она размышляла. Сначала Мнемозина попыталась обвинить Гидеона в том, что он пытается заставить ее ревновать. «Но что он сделал, чтобы заставить мою тетю ревновать? — спросила себя она и тотчас же сама ответила: — Ничего». Женщина вспомнила, что он пришел сюда, чтобы найти Зевса и отомстить за Стила. Скарлет отправилась вслед за ним во дворец, и он очень удивился, когда увидел ее. «Получается, он не думал, что я пойду за ним», — решила она. Затем вспомнила, что, когда рассказала Гидеону о тетке, он отреагировал так, будто не знает ее. Конечно, это могла быть ложь. «Но тогда зачем он сделал так, чтобы я увидела ее, если хотел сохранить их связь в тайне? Конечно, это позволило бы ему вызвать ревность, но почему тогда он не обнял меня, когда это могла видеть Мнемозина, не попытался поцеловать меня или соблазнить на глазах у тети. Он просто кричал на меня, требовал, чтобы я помогла ему выяснить, не она ли покопалась в его памяти».

Именно тогда Мнемозина положила теплую руку на плечо Скарлет и рассказала ей о плане Гидеона. «А ведь да, — подумала женщина. — Именно тогда, когда Мнемозина заговорила, я впервые представила себе, как они с Гидеоном обнаженные кувыркаются в постели». Она вспомнила, что сначала эта картинка была расплывчатой, но чем сильнее она верила в возможность этого, тем четче становилось изображение.

— С… скажи мне, что хочешь мою тетю, — спросила Скарлет, посмотрев на мужчину.

Глаза Гидеона заблестели, и он произнес:

— Я хочу твою тетю.

Никаких признаков боли.

Не рискуя надеяться, Скарлет опять спросила:

— Скажи, что использовал меня, чтобы завоевать ее.

— Я использовал тебя, чтобы завоевать ее.

Снова никаких признаков боли.

Скарлет закрыла глаза, стараясь спрятать облегчение, которое, по ее мнению, в них отражалось. Она поняла, что Гидеон не предавал ее. Ей показалось, будто это знание — бальзам, проливаемый на ее исстрадавшееся сердце, в то же время внезапно вызывающий в ее душе острое чувство вины.

— Прости, что пинала тебя, — простонала она. — И била тебя. И кричала на тебя.

Ее демон наконец успокоился.

Гидеон медленно освободил Скарлет:

— Я не простил тебя.

Его слова обещали прощение, но в голосе не отразилось ни одно чувство.

Скарлет открыла глаза и увидела, что Гидеон уже успел повернуться к ней спиной. «Он все еще злится? — спросила себя она. — Не хочет показывать мне выражение своего лица?»

— Она очень сильная, — произнесла Скарлет. — Настолько сильная, что ей удалось заставить меня поверить в твою жестокость. Так быстро и безоговорочно. — Скарлет пожала плечами. — Не могу поверить, что та милая женщина, которую я помню, так поступила со мной.

— Да уж, — отозвался Гидеон. — Она очень милая. — Он посмотрел на Скарлет через плечо.

«Нет, — поняла она. — Он не прячет свое лицо. На нем ничего не отражается».

Мужчина продолжил:

— И я уверен, что все твои воспоминания о ней правдивы.

«Правдивы, значит, ложные», — поняла Скарлет. Каждая мышца в ее теле напряглась, когда она осознала, что Гидеон прав. Воспоминания о тете не соответствовали образу той женщины, которую они только что видели. «Конечно, Мнемозина каким-то образом манипулировала моими воспоминаниями», — решила женщина.

У Мнемозины и правда было множество возможностей для этого. Ведь на протяжении нескольких столетий они сидели в одной камере. Достаточно было одного прикосновения, пары слов, и все — жизнь Скарлет полностью менялась. «О боги, — подумала она. — Сколько раз Мнемозина копалась в моей голове? Сколько у меня ложных воспоминаний? Какие из моих воспоминаний нереальны?» Ей казалось, будто воздух, который она вдыхает, горит, жжет ее легкие. Внезапно она перестала доверять всему, во что верила до сих пор, даже… Скарлет уставилась на Гидеона.

— Нам не стоит выбираться отсюда, — произнес он, протягивая ей руку.

«Не думай об этом сейчас, — приказала себе Скарлет. — Ты не должна поддаваться панике». Сглотнув, она переплела свои пальцы с пальцами Гидеона и позволила ему рывком поставить себя на ноги. Как и прежде, когда он трогал ее за бедра, его кожа была горячей и огрубелой, из-за чего Скарлет пробила дрожь.

— Уже прошло достаточно времени для того, чтобы понять: Мнемозина не пошла за помощью, а сбежала, — произнесла она. — Возможно, она прячется. Иначе охрана уже прибежала бы сюда и наставила бы на нас оружие.

Гидеон пожал сильными плечами:

— Береженого бог не бережет.

— Но мы не можем уйти, — продолжила Скарлет. — Мы должны найти ее. Мне нужно… поговорить с ней, узнать, в правдивости какой еще лжи она меня убедила.

Гидеон решительно покачал головой и произнес:

— То, что сделал Зевс…

— Может быть ложью, — подхватила его слова Скарлет.

Осознав это, она судорожно втянула воздух и прикрыла свободной рукой рот. «Может, Зевс не убивал Стила, — подумала она. — Возможно, это сделал кто-то другой. Или, может, Стила вообще никто не убивал. Вдруг он еще жив и где-то ждет, когда я найду его?» В сердце Скарлет затеплилась надежда, наполняя его такой радостью, которую она не испытывала с того времени, когда в последний раз держала сына в объятиях.

— Мы должны позвать Кроноса, — заявила она, схватив Гидеона за рубашку. — Нужно выяснить, знает ли он что-нибудь о Стиле.

Выражение лица мужчины смягчилось, и он провел ладонями по щекам Скарлет.

— Скар, тварь… — начал он.

«Опять это проявление нежности…» — подумала женщина, поднялась на мыски и быстро поцеловала Гидеона в губы, все еще разбухшие от нанесенных ее кулаком ударов, кровоточащие, губы, в которых больше не было кольца. «Неужели это я вырвала его? — спросила себя она. — Да, одних только слов «прости меня» тут недостаточно».

— Пожалуйста, Гидеон… Я думаю… Я надеюсь… Вдруг он еще жив? Вдруг наш малыш где-то там?

Гидеон разомкнул губы. «Чтобы начать спорить?» — испугалась Скарлет. Но вместо этого он стал энергично трясти головой.

— Да чтоб тебя окружали прекрасные рассветы и цветочки, — пробормотал он, отпуская Скарлет, чтобы сорвать амулет со своей шеи и спрятать его в карман. — Охотно верю, что делаю это.

Скарлет подумала, что это, пожалуй, самое грязное ругательство из всех, которые она когда-либо слышала от Гидеона.

— Крон! — прокричал он, поднимая руки со сжатыми кулаками и тряся ими. — Я не хочу с тобой разговаривать!

На протяжении нескольких мгновений ничего не происходило. Скарлет едва удавалось держать себя в руках — ей казалось, будто она вот-вот выпрыгнет из собственной кожи. Она понимала, что долго не протерпит и очень скоро начнет выкрикивать угрозы, обещать четвертовать и одновременно оскопить Верховного бога.

— Крон!

— Где твои манеры, Ложь? — раздался голос. — Ты ведь у меня в гостях. Ты не имеешь права орать на меня. Ты должен говорить со мной учтиво.

Спутники поняли, что голос звучит позади них, и одновременно повернулись. Неодобрительно сжавший губы Кронос сидел на краю постели. «Да кому какое дело до его неодобрения? — подумала Скарлет, расслабляя плечи от облегчения. — Он здесь». Ответы были так близко, и в ее душе затеплилась надежда.

— Не спасибо, что пришел, — произнес Гидеон, напряженно наклоняя голову.

Он ни за что по собственной воле не сделал бы нечто подобное, и Скарлет знала, что сейчас он позвал бога только ради нее. Потому что она была в отчаянии, а он не хотел рисковать. «Лед тает, — подумала женщина, — снова».

— Так-так, — продолжил Кронос, рассматривая воина. — Смотрю, ты собрался с силами. Не ожидал, что ты так быстро восстановишься. Скажите, что вы делаете в спальне Лето?

«Он шутит? — удивленно спросила себя Скарлет. — Сейчас?»

Вслух она произнесла, обращаясь к Гидеону:

— Я буду говорить с ним. — И отвела взгляд от царя богов. Скарлет слишком хорошо знала Кроноса и понимала, что не может сразу взять и начать что-то у него требовать. — Мы узнали кое-что неприятное о Мнемозине, — продолжила Скарлет. — Она…

— Что вы делаете в комнате Лето? — снова спросил Кронос, не отводя взгляда от Гидеона.

— Твоя любовница была здесь, — ответила Скарлет, стараясь подавить злость. — Мы хотели поговорить с ней.

Царь богов приподнял темную бровь, но больше никак не отреагировал на ее слова. «Черт возьми! — мысленно выругалась Скарлет. — После того как было разрушено его проклятие старения, после всех этих неудачных попыток убить он решил просто меня игнорировать, делать вид, будто меня не существует. Что ж, в конце концов, мое существование ставит его в неловкое положение. Ведь я — доказательство того, что его жена не была верна ему. Хотя кто бы говорил, — продолжила она. — Его любовница — сестра его собственной жены».

Гидеон вздохнул, и Скарлет показалось, будто он злится. «Из-за меня?» — спросила себя она. Она снова стала испытывать чувство вины. «Не следовало бить его, — думала она. — Да еще и столько раз».

— Твоей любовницы здесь не было, — произнес мужчина.

— Какой? — мягко спросил Кронос.

— Не Мнемозины, — ответил Гидеон.

На лицо Кроноса будто упал занавес, скрывший эмоции, которые он в этот момент испытывал.

— И что? — спросил он.

— И она не пыталась покопаться в памяти Скарлет.

— И что? — опять поинтересовался царь.

— И мы не хотим говорить с ней, — выпалил Гидеон.

Кронос стал исподлобья рассматривать воина.

— Она приходила ко мне, — наконец произнес он. — Пыталась убедить, что вы пришли сюда, чтобы убить меня. Но она еще не поняла, что ее штучки на меня не действуют. Я запер ее в своих покоях и пытаюсь разобраться в том, какую игру она затеяла.

— Позволь мне тебе помочь в этом, — решительно сказала Скарлет, успевшая придумать несколько способов выбить информацию из тетушки, но для этого ей нужны были иголки и молотки.

Кронос снова не обратил на нее ни малейшего внимания.

— Я хочу, чтобы Аман поговорил с ней, но сейчас он занят другими делами.

— И ты не хочешь, чтобы я привел его к тебе? — спросил Гидеон сквозь стиснутые зубы.

— Мне нужно, чтобы ты отправился в свою крепость и позвал меня, когда он вернется. Такова плата, которую я хочу получить от тебя за время, проведенное в моем дворце.

Мышца на скуле Гидеона дернулась. «И он туда же», — подумала Скарлет, вспомнив, что Рея просила ее помешать Гидеону позвать Кроноса, когда вернется Аман. Скарлет чуть не закричала от отчаяния. Она решила, что если обнаружение Амана — единственный способ узнать что-нибудь о Стиле, то она не станет мешать Гидеону, причем независимо от того, что пообещала матери, и от того, чего это ей может стоить.

Скарлет слышала рассказы о том, что происходит с людьми, нарушившими свои обещания богам, и ни у одной из этих историй не было счастливого конца. Лжец всегда слабел, на его голову падало проклятие, и в конце концов он умирал. «Умереть прежде, чем снова обнять сына! — возмутилась про себя Скарлет. — Нет уж!» Затем она подумала, что, возможно, сама сумеет позвать Кроноса, и улыбнулась, довольная придуманной ею хитростью. Но улыбка вскоре сошла с лица женщины. «Что, если, — подумала она, — Кронос не послушает меня? А вдруг обещание, данное матери, все равно будет считаться нарушенным?»

— Тебе нехорошо? — прошептал ей на ухо Гидеон, привлекая к себе ее внимание.

«Он имел в виду, хорошо ли я себя чувствую», — подумала Скарлет и ответила:

— Да, все хорошо, — решив, что, возможно, его обеспокоило ее невнимание. — Спасибо.

— Если Мнемозина помогает Рее, — продолжил Кронос, — ее нужно уничтожить. Если нет… — Он пожал плечами. — Я еще не устал от нее и от того, как она досаждает моей жене. В любом случае не думаю, что позволю вам говорить с ней.

Скарлет с трудом подавила желание выскочить вперед и впечатать кулак в лицо Кроноса, сломать ему нос, выбить пару зубов и познакомить его член со своим коленом, причем многократно.

Видимо, Гидеон почувствовал, о чем думает Скарлет, потому что взял ее за руку и сжал. «Зачем он сделал это? — спросила себя Скарлет. — Чтобы успокоить меня?»

— Не сомневайся, — резко ответила она. — Я доберусь до своей тетки. И если она солгала мне о смерти сына, я убью ее независимо от того, предавала она тебя или нет, независимо от того, чего ты хочешь, — чтобы она была жива или мертва.

Часто заморгав, Кронос посмотрел на Скарлет, обратив на нее внимание впервые с тех пор, как вошел в комнату.

— Твоего сына? — спросил он и не менее удивленно посмотрел на Гидеона. — Она вообще о чем?

— Проклятье! О Стиле, — вскричала Скарлет. — О ребенке, которого я родила, когда мы были в заточении. Есть ли возможность того, что он еще жив?

В комнате воцарилась тишина, плотная, нежелательная, скользящая по ее телу, будто змея, которая вот-вот укусит, выпустит яд. Затем ее нарушили слова.

— Скарлет, — произнес Кронос, и в его голосе звучала неожиданная и даже шокирующая нежность. — С самого твоего рождения и до того, как нам удалось бежать, я сидел в той же камере, что и ты. Ты никогда не рожала и даже не была беременна.