Глава 10
Пока в кабинете ректора кипели страсти, студенты использовали неожиданно свалившееся на них свободное время на полную катушку – бесцельно слонялись по коридорам, болтали, спорили и ссорились между собой!
Рихард сидел на подоконнике второго этажа, покачивая ногой. Он уже несколько раз отвечал на приветствия проходивших мимо девушек – как немногочисленных некромантичек, так и студенток с других факультетов. Красавец и «плохой мальчик» неизменно вызывал у девушек определенные чувства. Находившихся рядом остальных четверокурсников многие студентки демонстративно не замечали, а ему чуть ли не на шею вешались и непременно хотели поговорить о здоровье, самочувствии и последних новостях.
К Рихарду подбежал запыхавшийся Янош:
– Народ, валим в город! Лекции отменяются! – выпалил он.
– Откуда такие сведения? – встрепенулся Оливер, который полночи сидел, от руки переписывая сразу два конспекта по пройденной теме.
– Оттуда. Все наши преподы торчат у ректора уже битых полтора час. Ничего нельзя услышать – там такая мощная защита от прослушивания стоит, как будто они либо воды в рот набрали, либо похоронили кого-нибудь.
– Может, что-то случилось? – пожал плечами один из парней из параллельной группы, Тобиас Пек. Приятели, ходившие вместе с Рихардом на разборку с богословами, только переглянулись.
– А ты сам ничего не слышал?
– Ну, – Тобиас прислонился к стене, раздумав уходить, – всякое болтают. Например, что кое-кто опять богословов уму-разуму учил… Было такое?
– Ну, было.
– И что?
– И то! Он еще спрашивает!
– Из-за обычной драки? – у парня глаза на лоб полезли. – Видать, дело там было серьезное. Не зря этот экзорцист с группой поддержки приперся. Боится, наверное, что и ему достанется на орехи, – он рассмеялся, но шутку не оценили.
– Кто и как приперся? – потребовал ответа Рихард.
– Да этот, который вместо пра Томаша у нас сейчас факультатив по экзорцизму ведет! Пра Добраш! И двух городских стражников с собой привел. Я сам видел, как он по главной аллее шел. Думал, чего это он так гордо чешет! А он из-за драки? Трусит?
Рихард переглянулся с Оливером и остальными парнями, кто был с ним ночью на пустыре. По расписанию занятия по демонологии и экзорцзиму должны быть только завтра. И если пра Добраш явился в неурочное время, да еще и с городской стражей, дело серьезнее, чем кажется. Иди речь о внутренних разборках – про непрекращающийся конфликт двух учебных заведений знали даже абитуриенты – он бы взял пару инквизиторов из числа таких же «боевиков». Но городская стража…
– Надо валить, – решительно заявил он. – Хотя бы на какое-то время.
– Отличная идея! – Янош с энтузиазмом потер руки. – Завалимся в «Петуха и скрипку» или куда-нибудь еще… Деньги есть!
– Откуда? – у студентов деньги бывали один – в лучшем случае два раза в месяц. Первый раз – в день стипендии, а второй раз, когда – и если! – приходили посылки из дома. Как правило, вся сумма спускалась за два-три дня, полностью посвященные раздаче долгов, после чего студент снова начинал жить в долг. Одним из самых богатых студентов в группе был Рихард – за счет подачек от любовницы. Но после того, как Магдалену фон Хайнц выслал из города супруг, этот ручеек иссяк. Нет, кое-какие сбережения еще остались, но при такой жизни они исчезнут за пару седмиц. И спускать их на гулянку с друзьями Рихард не был настроен.
– Да говорю же, деньги есть! – Янош извлек откуда-то из-за пазухи туго набитый кошелек, встряхнул, наслаждаясь звоном монет. – И деньги шальные, так что спустить их в трактире – самое милое дело! Что легко пришло, то легко и уйдет.
Кошелек болтался в руке студента. На дорогой замше, выкрашенной алой краской, виднелся герб.
– Откуда это у тебя? – удивились все.
– Нашел, – ухмыльнулся Янош. – А что? Нельзя? Все хоть раз в жизни что-то находили, а я как заговоренный! Даже медянки ржавой* ни разу не поднял.
(*Медянка – мелкая медная монетка, десять медянок составляют один грош.)
– Ты мне скажи, где ты это нашел, – Рихард тянулся рассмотреть герб.
– Там, на пустыре, – Янош был вместе со всеми в той драке. – Когда этот парень упал, я об него чуть не споткнулся. А потом, когда ты скомандовал отход, я решил потратить пару мгновений и внимательнее на этого типа взглянуть. Ну и снял кошелечек… Мертвецу-то оно ни к чему! А нам пригодится!
Он подбросил кошелек повыше, и пальцы его поймали пустоту – Рихард молниеносно перехватил трофей и сжал в кулаке.
– Отдай!
– Стоять! – Рихард вскинул руку с кошельком. – Так, говоришь, там труп был?
– Ага.
– И ты подрезал у трупа кошелек?
– Ну…
– Идиот!
Янош хотел было возмутиться, но посмотрел на решительные лица приятелей и счел за благо промолчать. И без того было ясно, что дело принимает дурной оборот. Сколько ни случалось студентам двух враждующих учебных заведений драться, трупы на поле боя еще не находили.
– Мы подумаем, что с этим делать, – заявил Рихард, – а пока он побудет у меня.
С этим практически никто не спорил – именно Рихард Вагнер втянул друзей в драку, и последнее слово должно было в этом деле оставаться за ним. Только Янош проворчал что-то недовольное в том смысле, что вот опять, стоило что-то найти, как у этого обнаруживался хозяин.
– И в город мы не пойдем, – принял решение Рихард. – Мы останемся и понаблюдаем, как будут разворачиваться события. А чтобы ничего не упустить, надо разделиться.
Студенты сбились в кучку и принялись шепотом обсуждать, кто куда пойдет подсматривать и подслушивать и где потом все встретятся, чтобы обменяться впечатлениями.
Они шли, держась за руки, и не замечали ничего вокруг. То ли от волнения, то ли по неопытности, но Оливер так крепко сжимал ее руку, что Ханна несколько раз порывалась попросить его ослабить хватку, но терпела, боясь обидеть. Но все равно было как-то странно вот так идти с парнем, взявшись за руки, как будто…
– Ты чего? – спросил Оливер.
– Мы с тобой, как дети, – все-таки не выдержала и прыснула Ханна.
– Что? – голос парня дрогнул. – Тебе не нравится?
– Нет-нет, – она сама вцепилась ему в руку, пока он не отпустил. – Очень нравится, просто… я почти ни с кем просто так за руку не ходила. Только с мамой, подружками и… и все!
– Знаешь, – помолчав, произнес парень, – я тоже.
Мимо во всех направлениях брели или бежали студенты. Не только с факультета некромантии, но тут были, если судить по цвету форменных накидок, алхимики, боевые маги, ведьмаки и даже один будущий маг-ветеринар. На углу возле крутой лестницы стояли и о чем-то беседовали трое аспирантов с разных факультетов и спорили так горячо, что вокруг них постепенно стал образовываться кружок. Некоторые зрители тоже включались в дискуссию, но большинство ограничивалось словами: «А что там?.. Тише, не слышно ничего!.. Ну, это бред!.. Да!..Нет!»
– Да нет, этим дело не ограничится, – горячился один из аспирантов. – В конце концов, нас могут вовсе изолировать…
– Как?
– Очень просто. Ноншмантань отдаст приказ – и возведут вокруг Колледжа силовое поле…
– Да что за бред ты несешь? – сразу с нескольких сторон заорали на словоохотливого аспиранта. – Силовое поле какое-то выдумал! Не бывает силовых полей!
– Да? А защитный контур против нежити бывает? Это то же самое. Только главная функция защитного контура – не дать кому-то или чему-то прорваться внутрь, а силовое поле – это как бы вывернутый наизнанку контур. И он из-за этого ведет себя прямо противоположно – вместо того, чтобы не дать прорваться внутрь, он не дает ничему выбраться наружу.
Оливер предупредительно стиснул руку Ханны:
– Извини, но там обсуждают что-то очень интересное…
В его глазах появился нездоровый блеск – свидетельство того, что Оливер Жижка вошел в охотничий азарт и его теперь ничто не собьет со следа. Девушка уперлась, не выпуская его руки из своей:
– Нет!
– Но я же только послушаю! Это всего несколько минут. Очень интересная теория. Если подобные опыты проводились и увенчались успехом, ты представляешь, насколько подобное знание подтолкнет нас к созданию телепортов…
– Ты вообще о чем?
– Да все о том же…Силовое поле, запирающее нежить в определенном пространстве…Но их мало изловить и поселить в силовой тюрьме. Надо решить вопрос с питанием, переброской такого количества тварей и так далее.
– Оливер, – вкрадчиво протянула Ханна. – а ты ничего не забыл?
– Что?
– Задание от Рихарда, – девушка не удержалась и потрепала и без того растрепанные вихры друга.
– Помню. Смотреть во все глаза, слушать во все уши – авось услышите кое-что интересное. Идея силового поля, которое должно изолировать Колледж вместе со всеми профессорами и преподавателями – как тебе такая важная новость? Или считаешь, что этого мало?
– Это нормально, – шепотом воскликнула Ханна. – Ты умный, талантливый и изобретательный. Ты обязательно что-нибудь придумаешь, но сейчас нам надо идти.
Оливер вздохнул, бросил последний тоскливый взгляд на дискутировавших студентов и аспирантов и направился прочь.
Дойдя до двери, за которой была библиотека, они остановились, как вкопанные.
У дверей стояли два стражника, вооруженные короткими, чтобы удобнее было действовать в помещении, алебардами. Судя по форменным кожаным курткам и нагрудникам с гербом города, они принадлежали к городской страже.
– Не понимаю, – Оливер переглянулся с Ханной. – Что происходит?
И решительно шагнул к дверям.
Алебарды с лязгом сомкнулись перед его лицом. Парень вздрогнул:
– Что это значит?
– Не велено, – рявкнул тот стражник, что был постарше.
– С каких это пор город вмешивается во внутренние дела Колледжа? – поинтересовался Оливер.
– Приказ его светлости, – опять голос подал старший из двух стражников.
– Его светлости? – парень несколько опешил и обернулся за поддержкой к Ханне. Девушка подошла поближе.
– Ну, если его светлости… А вы не знаете, он в городе или…
– Не могу знать, – стражник смерил студентов взглядом, – шли бы вы отсюда, молодежь…
– Но нам надо пройти в библиотеку! Мы – студенты, нам надо к занятиям готовиться!
– Какие занятия? Все отменено! Идите-ка к себе, молодежь, и займитесь чем-нибудь получше учебы, – он грубовато хохотнул, решив, что сказал что-то смешное, важное и интересное.
– А вы можете нам сказать, почему закрыта библиотека? – подала голос Ханна и, склонив голову набок, улыбнулась, пытаясь строить глазки. На старшего из стражников это не произвело впечатления, а вот его молодой напарник заметно расслабился.
– Не могу знать, – сказал он, – но нам поручено охранять объект, оставшийся без попечения.
– Змея куда-то уползла? – Оливер так удивился, что забыл обо всем на свете. Даже о том, что посторонние люди не знали, как за глаза звали библиотекаршу и студенты, и преподаватели, и даже обслуживающий персонал, от привратника до повара.
Эффект был именно такой, какой и ожидается от непосвященных – стражники одновременно побледнели и опустили взгляды на пол, ища ядовитое пресмыкающееся.
– А…э-э… не видели, – внезапно севшим голосом ответил старший. – А она… – мужчина заколебался, – была большая?
– Очень, – мстительно улыбнулся Оливер. – И ядовитая. Знаете, в библиотеках часто заводятся крысы и мыши. Они грызут бумагу, кожу, клейстер…его ведь из муки варят, вы знаете?.. Портят ценные книги. Вы знаете, сколько стоит одна обычная книга? А книга заклинаний? Несколько страниц из любой книги заклинаний стоят больше, чем все, что на вас двоих сейчас надето вплоть до доспехов и оружия! И если будет повреждена хотя бы одна книга…
– Да, – стражник с готовностью ухватился за привычное ему знание, – нам приказано охранять книгохранилище от нежелательных проникновений. Ибо…
– Кхм, это похвально, – Оливер на сей раз не дал себя перебить, – что вы защищаете книги от проникновения извне, но как насчет проникновения и порчи изнутри?
– Крысы. Мыши, – напомнила Ханна.
– А что крысы и мыши?
– Ну, так змея же на них охотилась! – девушка воздела очи горе, сетуя на недогадливость некоторых представителей пола мужского. – Котов – увы – держать нельзя, поскольку в Колледже Некромагии они почему-то долго не живут. Особенно черные. Кроме того, кота надо кормить не только мышами, а змея и на одних грызунах может долго существовать. Я уж не говорю о том, что коты живут намного меньше! И не все коты являются крысоловами. Некоторые предпочитают ловить только мышей и крыс боятся панически. А змее все равно, она чувства страха не испытывает.
– Вот мы и спрашиваем у вас – змея тут не проползала? – подхватил эстафету Оливер. – А то мало того, что она библиотеку оставит без защиты, так и на кого-нибудь напасть может… случайно.
– Не проползала, – переглянулись стражники. – Точно.
– А пойти проверить можно? Вдруг…
– Нет.
– Почему?
– Дверь заперта. И ключа у нас нет.
Вот это уже было интересной новостью. Чтобы библиотекарша среди бела дня покинула свой пост в библиотеке? Такого не бывало никогда. Да и после закрытия она куда-то исчезала, так что среди студентов ходил слух, будто она там, среди книг, и живет.
– А у кого ключ?
– Не можем знать.
– Тогда зачем же вы тут стоите?
– Охраняем дверь от взлома. Снаружи, – мстительно добавил старший из стражников. – Так что шли бы вы отсюда, куда подальше…
Оливер уже открыл рот, чтобы возразить, но Ханна потянула его прочь:
– Спасибо, мы так и поступим!
Они завернули за угол – девушка почти волокла парня – и только тут остановились, озираясь по сторонам. В коридоре было пустынно – большая часть студентов уже покинули главный учебный корпус.
– Странно все это, не находишь? – шепнула Ханна.
– Очень странно. Библиотека закрыта… Почему?
– Змея все-таки уползла, – констатировала девушка.
Это не укладывалось в голове. Чтобы библиотекарша добровольно оставила свой пост? Студенты припомнили, что ни разу за три года учебы не видели ее вне библиотеки. Она была частью ее, как стеллажи, конторка, картотека, запах бумаги, кожи и клейстера. И, хотя больше не было сказано ни слова, поняли, что случилось действительно нечто важное.
В Университете богословия занятия тоже отменили, по причине траура. Убийство слушателя богословских курсов было событием из ряда вон выходящим. Будущие богословы слонялись по территории Университета. Некоторые забились в храм, где одна за другой шли поминальные службы. Другие сидели у себя в комнатах. Немногие пытались заниматься – в основном те, кто близко не знал убитого. Более-менее задействованы оказались только младшие курсы – их всех бросили на уборку территории – сгребать опадающие листья, обрезать сухие сучья, собирать яблоки и готовить сад к зиме.
Остальные оказались предоставлены сами себе и собирались, подобно своим недругам, небольшими группами.
Бывшие соученики убитого подверглись моральной атаке – каждый, даже тот, кто впервые услышал имя Густава Ноймана сегодня утром, спешил выразить им соболезнования. В конце концов, студенты выставили у порога дежурного, который и принимал соболезнования, а сами затворились в одной из аудиторий и устроили совещание.
– Этого некромансерам так спускать нельзя, – горячился Арчибальд фон Лютц. – Они убили нашего друга! Нашего брата…
Все взоры обратились на Клавдия Белого фон Ноймана, младшего брата убитого Густава. Тот учился на первом курсе и его единственного сейчас освободили от работ по уборке территории. Сейчас он сидел вместе с соучениками своего брата и смотрел по сторонам с таким видом, словно пока не понимал, где находится и что происходит.
– Мы этого так не оставим, – продолжал фон Лютц. – Некромантов надо изгнать из нашего города…
Ответом ему был нестройный хор голосов.
– Так уж и изгнать, – проворчал кто-то.
– Что? – встрепенулся Арчибальд. – И это после всего…
Остальные заозирались, выискивая пораженца.
– А смысл? – парень, сидевший на задней парте с книгой, поднял взгляд от страниц. – Ну, закроют Колледж в Зверине, так его откроют в другом месте…
– Нигде его не откроют! – воскликнул еще один студент. – Некромантии как науке, в нашем мире места нет! Ее надо запретить…
– И вернуться к тому, что было двести лет назад? Между прочим, если вам интересно, то в архивах есть записи по поводу возможного прихода нового Темного Властелина. И изгнанные из Зверина и объявленные вне закона некроманты легко могут пополнить ряды его армии. Вам оно надо?
– И откуда такие сведения? – подбоченился фон Лютц.
– Книжки надо читать. Причем не только по программе, но и дополнительную литературу.
– Да, ты только и делаешь, что книжки читаешь, Робер! – отмахнулся фон Лютц. – А тут и жить иногда надо!
– Я живу, – Робер опустил глаза в книгу, – только своей жизнью.
– Вот то-то и оно! Твоя жизнь и жизнь коллектива – это разные вещи. И тебе, получается, все равно, что будет с нами, с нашим Университетом…
– А что с ним будет? Придут некроманты и поубивают нас прямо в своих постелях? К твоему сведению, там обучаются не только некроманты, но боевые маги, которые пополняют особые подразделения нашей армии, ведьмаки, которые защищают нас от нечисти и чудовищных тварей, а также ветеринары и целители…
– Про целителей знаю, а вот про ветеринаров первый раз слышу, – признался фон Лютц. – Это что за звери такие?
– Обычные. Только лечат они не коров и лошадей, а мантикор, драконов и тому подобных существ.
– Драконов? – рассмеялся кто-то из студентов. Смех подхватили со всех сторон. – От несварения желудка?
– Если ставят такой диагноз – то да, – спокойно ответил Робер и опять уткнулся в книгу. – Но чаще всего им приходится лечить у драконов переломы, вывихи и порванные перепонки на крыльях.
– Слушай, и откуда ты все знаешь?
– Я просто интересуюсь окружающей меня жизнью, – Робер перевернул страницу. – И не отвлекай, пожалуйста. Ты мне мешаешь готовиться к зачету.
Остальные богословы начали было возмущаться, но Арчибальд фон Лютц решительно пресек все разговоры.
– Если ему так охота, пусть сидит в своих книжках, – сказал он. – Надо же кому-то и науку двигать! Оставьте его в покое. У нас есть дела поважнее, – он поманил пальцем своих единомышленников и продолжал шепотом: – Что будем делать с некромантами? Этого так оставить нельзя. Все согласны?
– Да! Да! – раздались шепотки.
– Тогда… Какие будут предложения?
– Какие будут предложения?
Ректор Колледжа Некромагии внимательно оглядел своих коллег. Те напряженно переглянулись. Последние несколько минут в кабинете царило напряженное молчание. Профессора переглядывались, кусали губы, нервно сжимали кулаки – и молчали. Только время от времени принимался демонстративно постанывать мэтр Анастасий, напоминая, что его жестоко избили какие-то неизвестные в масках, да маг-ветеринар, пристроившись в уголке, проверял домашнюю работу у своего малочисленного курса. Ветеринарию ввели всего несколько лет назад, сперва как факультатив, потому что внезапно выяснились две вещи – во-первых, несколько лет назад, когда в мире стало слишком много некромантов, кое-кто из выпускников от отчаяния уже подался в ветеринары, а во-вторых, в результате неумеренного истребления многие виды магических существ оказались на грани исчезновения и их решили начать изучать прежде, чем истребить до конца, а когда взялись за изучение, выяснилось, что они тоже могут болеть, как обычные коровы, свиньи и лошади. Так и получилось, что, поскольку стихийно маги-ветеринары уже существовали, Колледж решил начать их «массовое производство», пригласив на работу пару своих выпускников, которые зарекомендовали себя наилучшим образом. Самые молодые учителя, ветеринары всегда терялись на фоне старших коллег, и на педсоветах их не было видно и слышно.
– Итак? Что будем делать, коллеги? – повторил вопрос ректор. – Ситуация неприятная. Последний раз она имела место… не так давно она имела место, когда неожиданно у нас уже был один труп. Марин Дар, если кто помнит.
– Марин Дар? – мастер Хотислав встрепенулся, как старый боевой конь. – Так это когда было!
– Не так уж давно, если разобраться. А если еще вспомнить вопиющий случай с Яном Ртишеком…
– Так это когда было! – отмахнулся мэтр Сибелиус. – История давняя и…
– История, коллега, имеет свойство развиваться по кругу. Циклично, так сказать. И рано или поздно, все возвращается. Видимо, в те давние годы мы не учли извлеченных из нее уроков – вот и пожинаем плоды.
– Уроки были извлечены, – буркнул преподаватель боевой магии.
– Видимо, боги считают иначе… Но это вопрос скорее к пра Томашу. Когда он вернется из отпуска, мы попросим его разъяснить суть сего явно божественного вмешательства в дела земные. А пока будем решать наши проблемы. Итак, ваши предложения?
– А может, сначала вы озвучите ваши предложения? – поинтересовалась Верина Кит.
Ректор посмотрел на «мозговичку». Он не одобрял того, что женщины стали преподавать. Получают высшее образование – и того с них довольно. А хотят учить – так пусть учат вышивать гладью!
– Вам это может не понравиться! – скривился он.
– Не пытайтесь пророчествовать, мэтр, это не ваш профиль!
Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами. Первым сдался ректор.
– Мое предложение таково, – он посмотрел на пра Добраша, – возвращайтесь на свои рабочие места.
Тишина царила всего несколько секунд.
– Что? Как? Почему? – кабинет буквально взорвался от криков. Помалкивала только Верина Кит, видимо, уже догадавшаяся, в чем дело, да сам экзорцист.
– То. Так. Потому, – коротко ответил ректор. – Вы что думали, коллеги, что можно остановить учебный процесс? Что бы ни случилось, чем бы все ни закончилось, занятия должны продолжаться. Прошу донести это до каждого студента каждого курса. С завтрашнего дня занятия возобновляются в прежнем режиме. И вас, – кивнул он пра Добрашу, – мы ждем на работе в условное время.
Экзорцист окинул взглядом притихших преподавателей и церемонно поклонился:
– Почту за честь, но разве вы не собираетесь отменять курс экзорцизма? В свете, так сказать, последних событий? Я же, как-никак, представитель пострадавшей стороны и…
– Это во вторую очередь, – парировал ректор. – В первую вы – педагог. И должны оставаться на своем рабочем месте, что бы ни случилось. Вам доверено будущее нашей страны, нашего мира! И только от вас зависит, каким оно будет!
Тихий скрип открывающейся двери. Это, конечно, слишком рискованно – приходить сюда среди бела дня, когда по всему общежитию болтаются не знающие, чем себя занять, студенты, но времени нет. Надо поторопиться. События могут выйти из-под контроля. Да и просто лишний раз зайти в гости к тому, кого при жизни звали Марином Даром, тоже не мешает.
В комнате что-то изменилось. Может быть, сюда заходил кто-то еще? Скажем, завхоз или комендант общежития? Что-то переставлял, что-то забрал или принес? Или, скажем, травили тараканов? Тараканы ведь это такие твари! Из дома, где селится некромант, быстро уходят все посторонние «нахлебники» – клопы, крысы, мыши, мокрицы – но вот тараканы живут, как ни в чем не бывало. На них даже специфическое некромантское излучение не действует, как, впрочем, и на кошек, но… Нет, ядовитым порошком не пахнет.
– Привет, это я. Не ждал? Ты уже знаешь, что происходит в Колледже? Кое-кого убили, кое на кого напали… Нет, убит не некромант, но говорят, именно некромант – убийца. Ты ничего не слышал?
Комната молчала. Она казалась абсолютно нежилой – ее покинул даже дух. И стоять, болтая вслух неизвестно, с кем, было не просто унизительно, но еще и глупо.
– Ты, правда, ничего не слышал? Жаль… Мне бы не помешало узнать что-нибудь интересное… Хотя, как ты сможешь рассказать мне новости, не представляю. Извини, это была неудачная шутка. Я очень сожалею… И – да – я сильно нервничаю. У меня столько дел. Это оказалось намного сложнее. Просто не знаю, как подступить…
Слова лились сплошным потоком, не остановить. Но приходилось себя сдерживать, чтобы не наломать дров.
– Но я справлюсь, вот увидишь! Ты не ошибся во мне! Ты всегда в меня верил. Помнишь, как мы были близки? Как ты поддерживал меня, вселял в меня веру в свои силы…А после того, как тебя не стало, я… мне было очень трудно. Слишком трудно. Родители… они не обращали на меня внимания. Весь мир не обращал на меня внимания. Только ты… Но ты…был все это время тут…А мне даже не сказали, что случилось! Решили, что маленькому ребенку рано знать «взрослые» вещи. И ничего не рано! Мне все равно стало известно то, что с тобой произошло и то, что твой убийца так и остался безнаказанным!
Как это, оказывается, здорово – высказать все, что накипело за эти годы! И плевать, что собеседник никак не реагирует на слова. Он здесь – и этого достаточно.
– Они все говорят, что ты полез в петлю сам, что у тебя случился нервный срыв… Но кто, скажи на милость, довел тебя до срыва? Кто заставил тебя расстаться с жизнью? Кто подтолкнул к этому? Скажешь – не они? Скажешь, ты сам?
Комната молчала. Ее обитатель никак не обнаруживал свое присутствие, но он был. Просто он затаился, не желая отвечать. Но он все слышал.
– Ты же любил жизнь, Марин! Жизнь и… меня.
На последнем слове голос предательски дрогнул. Это было так давно…По сути дела, когда деревья были большими, в далеком детстве. А в те невинные годы все видится иначе. Но как же хочется верить в лучшее!
Что-то неуловимо изменилось в атмосфере.
– Что случилось? Кто-то идет?
Да, вот это уже плохо. Как можно было забыть? Белый день, в общежитии полно студентов, комендант на рабочем месте, а тут такие откровения! Одно лишнее слово может все погубить. И Марин это чувствует, потому и позволил себя заметить. Эта тень на стене, между двух штабелей коробок и старыми спинками от кроватей. Еще минуту назад ее не было. Тень в виде силуэта человека – голова, плечи… Они были такие широкие и надежные! Так удобно было на них сидеть…Так…
Не поддаваться! Оставить глупые эмоции на потом. Потом, когда все кончится, можно будет расплакаться от облегчения.
– Они мне за все заплатят, Марин! Они умоются кровавыми слезами… Некроманты…
Голос все-таки сорвался. Нет, так нельзя. Надо успокоиться. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь о чем-нибудь догадался.
Кстати, что там, в коридоре? Тишина? Нет, кажется, кто-то идет. Остаться или рискнуть?
Рискнем…
– Ладно, пока. Не скучай, Марин. Я скоро вернусь!
Они столкнулись нос к носу и в первую минуту хором вскрикнули от неожиданности.
– Вы?
– Что вы здесь делаете?
– А что, нельзя?
– Нет, но…не знаю…
Изольда Швец буквально тряслась, прикусив губу. Вот ведь принесла нелегкая! И что он здесь делает, скажите на милость? Что он делает здесь?
– Что вы делаете в этом месте?
– Где? – преподаватель экзорцизма и демонологии, брат Добраш, улыбнулся, но улыбка получилась какая-то кривая.
– В общежитии!
– А что, нельзя?
– Это студенческое общежитие, а вы…
– Не принадлежу к доблестному студенческому братству, вы хотите сказать, милая девушка? А не хотите допустить мысль, что я тоже когда-то был студентом?
– Что? – она рассмеялась. – Вы – студент? Неужели тоже Колледж Некромагии заканчивали?
– А почему бы и нет?
– Не верю.
– Доказать? – он выразительно хрустнул пальцами, и Изольда растерялась.
– Э-э… что вы собираетесь делать? – девушка на всякий случай отступила на шаг, бросила взгляд по сторонам. Как назло, пять минут тому назад тут шагу ступить было некуда – одни студенты валом валили из общаги на свежий воздух, пользуясь незапланированным выходным, другие, наоборот, спешили прорваться внутрь, и оба входа – главный и запасной – были практически блокированы толпой. Настолько, что комендант, он же вахтер, он же по совместительству иногда ночной сторож, просто махнул рукой и удалился к себе в комнату, сказав: «Делайте, что хотите!» Она тогда топталась в уголке, ожидая мига, когда можно будет под шумок проскользнуть…
Дождалась, называется! Вот что теперь делать?
– Как? – экзорцист сделал большие нарочито невинные глаза. – Вы не знаете, что означает у некромантов этот жест? Как же вы до четвертого курса-то доучились?
– А я тут по обмену, – парировала девушка. – И до недавнего времени обучалась совсем в другом месте. Сюда меня перевели потому, что мой дар стал развиваться несколько…однобоко. Вот и решили, что правильно мою «магию жизни» могут сформировать именно тут.
– Закрытая школа для девочек?
Изольда кивнула. О своем еще недавнем прошлом она говорить не любила. Даже соседке по комнате, этой Ханне Руге, пока еще не доверяла, отделываясь сказками и историями из жизни своей матери и сестер.
– А вы почему стали богословом?
– Это длинная история… Скажем так, мне пришлось сменить специальность и заниматься кое-чем другим. Некромантия и экзорцизм имеют много общего, так что переучиваться особенно не пришлось. Вы же были на моих занятиях, студиозус… – он сделал паузу, вспоминая ее фамилию, и Изольда не собиралась ему помогать, – милая девушка.
– Я вам не девушка и тем более – не милая! – ощетинилась та.
– Что не девушка – может быть, и согласен, – тонко усмехнулся он. – А вот насчет милой – поспорю!
– Хам! – рука Изольды взлетела, чтобы дать наглецу оплеуху – но была поймана в крепкий мужской захват. – Пустите!
– И не подумаю, – экзорцист так проворно заломил ей руку за спину, что студентка только пискнула от неожиданности, – а вот вам, милая девушка, стоит подумать о своем поведении. Раздавать направо и налево оплеухи, причем оплеухи мужчинам и преподавателям – не самый правильный путь, какую бы цель вы перед собой не ставили – удачно выйти замуж или закончить сие учебное заведение с приличным аттестатом. Впрочем, если в ваши жизненные планы не входит ни то, ни другое… – он внезапно отпустил ее руку и развернул к себе лицом, слегка встряхнув опешившую студентку. – Я готов. Бейте! И вылетите из Колледжа с треском и весьма неприятной характеристикой. А поскольку в оной будет прописана причина: «Ударила мужчину», то сомневаюсь, что ваши родители смогут найти вам подходящего супруга. Разве что такого, кто ударит вас в ответ. Чем-нибудь потяжелее кулака.
Его холодный резкий тон подействовал, как ушат холодной воды. Изольда даже замотала головой, чтобы избавиться от странного чувства…
Чувства растерянности? Чувства неуверенности в себе? Пожалуй, да. Такое с нею было впервые.
Нет-нет, только не поддаваться! Да что этот наглый самоуверенный тип о себе возомнил?
– Немедленно отпустите меня, слышите? – прошипела девушка. – А не то…
– «А не то» – что? – он улыбался прямо ей в лицо.
– А не то я решу, что вы ко мне неравнодушны! Вы так тесно прижимаетесь…
– Вот бес! – ее прямо-таки отпихнули от себя. Изольда улыбнулась, несмотря на то, что едва не споткнулась и еле успела выставить ладони, чтобы не впечататься носом в стену. – Да что вы себе позволяете?
– Нет, это вы что себе позволяете? – воскликнула девушка. – Это вас в вашем Университете учат так обращаться с девушками?
– С такими девушками, как вы!
– А чем я отличаюсь от других? Что не собираюсь падать перед вами ниц, о незагадочный знакомец?
– Тем, что хамите своему преподавателю и уверены, что вам за это ничего не будет!
Изольда рассмеялась, уперев руки в бока:
– Еще бы мне не быть уверенной, если я здесь учусь, а вы только приглашены на замену! Через несколько дней или недель вернется наш преподаватель космогонии, и…
– И у вас добавится новый предмет, нравится вам это или нет, – подмигнул экзорцист, но тут же посерьезнел: – Однако, вы правы, и у вас есть большой шанс расстаться со мной в ближайшие несколько недель раз и навсегда. Как и мне с вами. И уж будьте уверены, что сожаления сей факт у меня не вызовет. Скорее, наоборот!
Девушка вдруг почувствовала тревогу. Такие слова мужчины не должны говорить красивым женщинам. Изольда подсознательно ждала другого – приглашения на встречу или хотя бы дополнительные занятия, что свидетельствовало об его интересе к студентке. И тон, которым он произнес эти слова… как будто скрытое торжество прорвалось в его речи.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась девушка.
– Только то, что у вашего Колледжа имеются все шансы быть закрытым…если не случится чудо.
На сей раз пра Добраш не сумел сдержать иронии и самодовольства, и Изольда испугалась.
– А что вам дает право так думать?
– Убийство, совершенное одним из студиозусов. И убил он не больше не меньше, как самого Густава Белого фон Ноймана.
– Гу… а кто это?
– Сразу видно, что вы обучались в очень закрытой школе. Вы даже не знаете историю своего Колледжа…
– Мне не было необходимости это знать. Предпочитаю не забивать себе голову лишней информацией!
– А зря, – парировал экзорцист. – Знания лишними не бывают. Рано или поздно все, что мы узнали или изучили, пригодится нам в жизни. Надо только не упустить момент.
Изольда вдруг ясно поняла, что ей надо делать.
– Да, – сказала она, – и кое-какой урок я усвоила и запомню надолго. А именно – никогда не трать время на чересчур болтливых типов, возомнивших себя пупом земли!
С этими словами она развернулась к пра Добрашу спиной и решительно направилась прочь, прислушиваясь, не раздадутся ли за спиной торопливые шаги.
Не раздались. И от этого было одновременно весело и грустно.
…Уф, пронесло. А ведь еще минуту назад казалось, что все потеряно. Хвала богам, что это не так.
Итак, сегодня занятий не будет. Да и в последующие дни, наверное, тоже. А это значит, что можно заняться своим личным делом. Например, изготовить-таки настойку из экстракта синего корня. Главное, чтобы до нужного момента никто ничего не заподозрил.
Изольда с некоторых пор считала себя самостоятельной девушкой, совершеннолетней, умеющей постоять за себя и прекрасно знающей, чего хочет от жизни. У нее была цель, к которой она готова была стремиться сквозь все преграды и расстояния. Еще недавно она была абсолютно уверена в себе – и вот…
Но почему? Что с нею такое творится? В чем причина? Уж не в самом ли пра Добраше? Ведь не может такого быть, чтобы она… и он… Он наглый, самоуверенный, жестокий, даже циничный, себе на уме, абсолютно не умеет вести себя с девушками и…и…
И, надо признать, он среди всех преподавателей самый молодой и красивый. Плохо одно – он, кажется, священник. Но разве не говорят, что любовь преодолеет все преграды? Главное, чтобы он влюбился достаточно сильно. И тогда ее цель будет достигнута.
Казалось, этот день уже исчерпал все свои сюрпризы. Слухи множились, как снежный ком. Убийство слушателя Университета богословия, в котором обвинили студентов Колледжа Некромагии. Ультиматум, который был предъявлен ректором Университета пра Святомиром Гордичем в связи с этим делом. Нападение «мстителей в масках» на алхимика мэтра Анастасия, из-за которого он бродил по Колледжу забинтованный и измазанный мазью до такой степени, что первокурсники уже три раза спутали его с привидением. Загадочное исчезновение библиотекарши – эта новость в студенческих кругах передавалась из уст в уста двумя словами: «Змея выползла!»… В довершение всего на четвертом курсе прошел слух, что вечный неудачник Оливер Жижка был замечен в компании девушки. И они шли, держась за руки!
Эту последнюю новость обсуждали практически все на факультете, кроме первокурсников, которые учились всего третью седмицу и еще не успели настолько узнать всех местных знаменитостей. Особый интерес вызывало то, что девушка была его одногруппницей. Кто-то посмеивался – надо же, три года разглядывал! Другие удивлялись тому же самому. Третьи уверяли, что девушка просто так долго присматривалась – как в магии иллюзий, надо долго и внимательно смотреть на предмет, чтобы рано или поздно заметить наброшенную на него личину. Четвертые вздыхали с облегчением – мол, наконец-то парню повезло, порадоваться надо за человека, а не хихикать.
Но все эти новости померкли перед одной, самой главной, которая вихрем разнеслась по Колледжу – его собирался посетить сам герцог Валентин Ноншмантань.
Пронесшийся об этом слух застал студентов разбредшимися, кто куда. Предоставленные сами себе, ученики слонялись без дела. Кто-то завалился спать, кто-то отправился в город – прогуляться, кто-то просто бродил по этажам безо всякой цели. Некоторые от скуки даже взялись за книги и конспекты.
Рихард вместе с друзьями решил сходить в город – кошелек с шальными деньгами жег руки, и студенты просто не знали, что с ними делать. В конце концов, Рихард решил прогуляться до пустыря, побывать на том самом месте, где произошла стычка и прикинуть – нельзя ли как-то незаметно подбросить находку в кусты? Дескать, знать не знаем, ведать ничего не ведаем, а он сам отлетел в травку и всегда там лежал!
Однако, мало подкинуть улику – надо было сделать так, чтобы никто не догадался, кто именно последним держал его в руках. По счастью, для этого надо было только приготовить особый отвар, довести до кипения и трижды протащить кошелек над поднимающимся от котла паром. Этот отвар они изучали на алхимии – им обрабатывали капканы и ловушки, которые расставляли для нежити и некоторых видов нечисти, чтобы твари заранее не почуяли ловушку.
Сварить зелье можно было только в одном месте – в одной из лабораторий на кафедре алхимии. В Колледже их было три, так что одновременно могли заниматься студенты нескольких групп и даже разных факультетов.
Тут им повезло – мэтр Анастасий был настолько озабочен своими «ужасными ранениями», что после совещания у ректора полчаса копался в одной из лабораторий, собственноручно готовя заживляющую мазь. И то ли от волнения, то ли по рассеянности, но забыл запереть дверь, когда выходил «в свет» с гордо поднятой головой. Правда, горделивый вид несколько портила криво намотанная повязка, которая то и дело сползала со лба на глаза, так что алхимик ее то и дело поправлял. Из-за повязки он не только плохо видел левым глазом, но и вынужден был то и дело приостанавливаться и поправлять пропитавшиеся мазью бинты. И, наверное, поэтому не заметил прошмыгнувших мимо студентов.
Переступив порог лаборатории, третья группа четвертого курса почти в полном составе – не было обеих девушек и Оливера – рассредоточилась, шаря на полках вдоль стен и в двух больших шкафах в поисках нужных реагентов. Рихард пока разводил огонь, наливал в котел воды, устанавливал силу пламени.
– Болиголов. Дурман. Прострел. Одолень-трава, – отчитывались перед ним парни, притаскивая один ингредиент за другим. Рихард сортировал их, сверяясь со шпаргалкой, которую нацарапал ему Оливер.
– Разрыв-траву ищите, – скомандовал он. – И мяту.
– Нашел! – Янош подбежал с двумя пучками.
– А еще нужны жабьи яйца и слезы василиска…
– Окстись! Василиски не плачут. У них атрофированы слезные железы!
– Не знаю, тут так написано. Писал Оливер, а он сочинять не станет!
Парни в дюжину пар рук принялись искать требуемый препарат. Безрезультатно. Либо его не существовало в природе, либо в этом лаборатории его не было.
– В соседнюю комнату загляните, – Рихард сунул Яношу стебелек разрыв-травы, чтобы тот сумел вскрыть замок без ключа.
– Угу, – парень сунулся к дверям, но попятился. – Ой!
Порог переступил Оливер Жижка. На нем не было лица – видимо, всю дорогу он бежал.
– Вот вы где!
– Явился, не запылился! – приветствовал друга Рихард. – А мы уж за тобой бежать хотели! Смотри, что ты написал! Какие еще слезы василиска? Ты разве не знаешь…
– Дурачина, – беззлобно ругнулся Оливер, принимаясь шарить по полкам. – Идиот. Наивный тупица.
– Это ты про меня?
– Это я про себя. Был уверен, что все такие же умные, как… Короче, «слезы василиска» – это яд с таким вот оригинальным названием. Из числа синтетических… Ага, нашел! – он извлек из недр шкафа короб с несколькими одинаковыми пробирками. В каждой что-то было – в одних несколько гранул, похожих на крупную икру. В других – порошки разного цвета. В третьих – вязкая жидкость, скорее похожая на мед, чем на яд. На каждой был написал номер. Оливер проворно выбрал одну из них, где плескалась почти прозрачная жидкость, осторожно перевернул и на донышке прочел короткую запись:
«376. Слезы василиска.»
– Что и требовалось доказать! Только зря все это.
– Как это – «зря»? Мы кошелек подкидывать на пустырь не будем?
– Не сегодня. А до завтра все может измениться.
– А что случилось? – первым сообразил, что к чему, Рихард.
– Только что приехал герцог Ноншмантань, – огорошил всех Оливер. – Я специально спустился, чтобы вас найти.
