Глава 22

Лера впервые видела Никиту в реальности, и он пугал ее еще больше. Возможно, дело было в жгуче-черных цыганских глазах, которые смотрели холодно и равнодушно. Настоящий взгляд убийцы. Каждый раз, когда он смотрел на нее, Лера ежилась от ужаса, а слова застревали в горле. Сегодня он был без привычных бороды и усов. Глядя на такие знакомые черты лица, Лера тем не менее не узнавала их. Как сильно меняет внешность человека выражение глаз!

С самого утра, пока в салон не приехали Марк с Ксенией, она отослала Никите смс, в ультимативной форме требуя немедленно встретиться. И не где-нибудь, а в настоящей реальности, в их магическом салоне. Она сделала все, о чем он просил. Хотя, конечно, даже самый наивный человек в мире не мог бы принять его слова за просьбу. Это были приказы.

Когда-то давно, еще в клинике, когда Ксения только стала Лериным врачом, они разговаривали о ее семье. Предыдущий врач как-то обмолвился, что у ее родителей есть другая дочь. Лера не понимала, как можно сдать в детдом одного ребенка и родить другого, и говорила, что ненавидит родителей за все зло, что они ей причинили. Тогда Ксения рассказала ей о своем брате. Они были близнецами. Никита всегда был вредным и злым мальчиком, часто задирал других детей. Конечно же, никто не верил в то, что это он бил других, во всем обвиняли Ксению. Со временем она даже перестала доказывать что-то взрослым, молча принимая наказания за то, чего не совершала. Она ненавидела брата, но ничего не могла сделать. Лера тогда не знала наверняка, но ей казалось, что Ксения его боялась. Он следил за каждым ее шагом, специально обижал тех, кто был ей особенно дорог.

Он исчез, когда им исполнилось восемнадцать. Ксения не знала, куда он делся. Просто в одно прекрасное утро она проснулась, а его больше не было. Она поступила в университет, получила хорошую профессию, нашла престижное место работы. И простила брата. По крайней мере, так она говорила Лере, видимо, пытаясь доказать, что даже самое большое зло можно простить. Лера подозревала, что это не правда.

Никита вернулся несколько месяцев назад. Ксения рассказала ей об этом, потому что просила помощи. Никита снова следил за ней, и она почти ничего не могла сделать, чтобы он не узнал об этом. Вдвоем, тщательно шифруясь, они придумали план, по которому Лера должна была тайно отвлекать Никиту видениями, давая Ксении свободу действий. Та и выяснила, что никуда он не исчезал на эти почти двадцать лет, все время был рядом, просто умело скрывался. Пока она училась на врача, нарабатывала себе репутацию, он воровал, иногда убивал, тоже нарабатывая репутацию, но среди совсем других людей. Призрак последней его жертвы, мальчишки с синдромом Дауна, случайно ставшего свидетелем убийства старухи Поликарповны, вцепился в него и приехал с ним, а потом перебросился на Марка, почувствовав в нем медиума.

У Ксении уже были идеи, как избавиться от брата навсегда, но тут что-то пошло не так. Лера не знала, где и как смогла проколоться, но Никита обнаружил выдуманную реальность. Если Ксении по материнской линии достались способности к гаданию, то Никита унаследовал нечто гораздо более опасное. В первый раз он без вызова пришел в выдуманную Лерой реальность тогда, на озере. А затем она отыскала его сама. Соблазн получить документы на родителей оказался сильнее, чем желание помочь Ксении. Еще не подозревая, какую ошибку совершает, Лера рассказала ему о том, что сестра хочет от него избавиться.

И вот теперь она хотела наконец получить хоть что-то за свою работу и за свое предательство.

К ее удивлению, Никита не стал возражать, и уже через полтора часа приехал в салон, открыв дверь своим ключом. Даже в этом демонстрировал власть.

— Чего тебе? — он выглядел спокойным и даже как будто удовлетворенным чем-то, поэтому вопрос тоже прозвучал почти добродушно.

Лера на мгновение подумала, что, возможно, ей даже не придется сильно угрожать, и сегодня Никита сам согласится на ее условия.

— Отдай мне документы, — потребовала она.

Он развалился на диване в гостиной, раскинув руки на спинке, и с довольной улыбкой посмотрел на нее. Лера стояла перед ним, словно школьница в кабинете директора. По крайней мере, именно так показывали в старых фильмах, которые любила Ксения.

— И что ты будешь с ними делать? — насмешливо поинтересовался Никита.

— Не твое дело.

— Да мне просто интересно. Если хочешь взглянуть им в глаза и спросить, как они могли бросить маленькую Лерочку в детдоме, то это не ко мне. А вот если бы ты сказала, что хочешь отомстить, тогда я бы подумал.

— Какое же ты чудовище.

— Как и ты, мой птенчик. — Никита расплылся в довольной ухмылке.

Лера сжала кулаки и глубоко вдохнула.

— Отдай. Мне. Документы.

— Не то что?

— Я расскажу все Марку.

— Ты мне угрожаешь? — Никита даже наклонился вперед, глядя ей в глаза.

На его лице что-то неуловимо изменилось, хотя он продолжал улыбаться. Лера почувствовала, как внутри все задрожало от страха, но отступать она больше была не намерена. Хватит.

Она медленно кивнула.

Никита сорвался с места так резко, что Лера даже не успела среагировать. Уже в следующее мгновение он схватил ее за волосы, запрокинул голову и приблизил свое искаженное злобой лицо к ее лицу. Очки отлетели в сторону, но он не боялся ее способностей. Лера не знала как, но те теперь действовали на него, только когда он сам того хотел. Иначе он не смог бы приходить к ней в видения без приглашения. Впервые Лера смотрела в чужие глаза без очков и не могла ничего сделать.

— Угрожать она мне вздумала, — прошипел Никита ей в лицо. — Хочешь, я расскажу тебе, как все будет? Вы с твоим ненаглядным Марком побежите в полицию. Даже не представляю, какими словами будете все рассказывать, но, допустим, они вам поверят. Неужели ты думаешь, меня посадят? Поверь, я откуплюсь, у меня хватает связей. Но скорее всего, вам даже не поверят. И тогда берегитесь. Никому из вас троих не жить. Либо другой вариант: тебе не поверит даже Марк. После того, как ты предала его, как он практически погиб из-за тебя. Да и зачем ему твои проблемы? Теперь ты ему не нужна, у него есть Рита.

Лера скрипнула зубами от боли и обиды, чувствуя, как в уголках глаз закипают слезы.

— Отпусти меня! — потребовала она, но голос прозвучал жалко и униженно.

Никита еще некоторое время смотрел ей в глаза, словно желая убедиться, что она все поняла, а затем резко и сильно оттолкнул от себя. Лера отлетела на несколько метров и упала на стол, машинально сжав кулаки. В левой руке она почувствовала что-то твердое и холодное, но лишь несколько секунд спустя смогла разглядеть металлические ножницы с длинными лезвиями. Она крепче сжала их, тяжело дыша и стараясь контролировать мысли в голове, но те, не находя выхода, готовы были разорвать ее изнутри.

— И запомни, паршивка: ты никогда не получишь документы, поняла? — процедил Никита. — А будешь мне угрожать, я сам все расскажу Марку. Так, как посчитаю нужным. И тогда ты точно никому не будешь нужна в этом мире, останешься совсем одна.

Лера крепко зажмурила глаза, поскольку даже от них открытых было мало толку: она все равно ничего не видела. Океан ненависти и злости требовал жертву, топя свою хозяйку в темных водах. Лера не сразу осознала, что дикий крик, разорвавший напряженную тишину, принадлежит ей самой. Она развернулась и бросилась на Никиту, продолжая кричать и ничего не разбирая перед собой. Острые ножницы вошли в чужую плоть мягко, как в невесомое облако.

Лишь когда крик прекратился, она увидела перед собой расширившиеся черные глаза, которые выглядели удивленными. Словно Никита не мог поверить в то, что произошло. Лера опустила взгляд и увидела ножницы, торчащие у него из правого бока. Они вошли глубоко, по самую рукоятку. Никита прижимал их к себе окровавленными руками, как будто хотел не дать им выпасть. Лера перевела взгляд на собственные руки, которые тоже окрасились в алый цвет. Осознание произошедшего заставило ее сердце забиться еще быстрее, однако уже мгновение спустя губы растянулись в странном оскале, мало похожем на улыбку.

— Мразь! — она толкнула Никиту, и тот тяжело повалился на пол.

Лера не удержалась, замахнулась и ударила его теперь уже ногой. Никита зарычал от боли, скорчившись возле дивана.

— Сволочь! Марку он расскажет. Это ты заставил меня предать его. Это ты его чуть не убил. Я всегда его любила, всегда. И я не хотела ему зла.

Беспрерывно бормоча, Лера опустилась на колени и принялась методично обшаривать его карманы. Где-то должен быть ключ от сейфа, она точно знала. Она сама возьмет то, что ей нужно. Сразу надо было так сделать, и не просить ничего, не унижаться, не предавать Марка.

Никита тяжело и хрипло дышал, а когда она нечаянно задела ножницы, замычал, как корова, идущая на убой, но ей было все равно. Найдя ключ в кармане его джинсов, она тут же бросилась к сейфу. Дрожащие от возбуждения руки никак не могли попасть в замочную скважину, и Лера перепачкала кровью всю дверцу возле нее. И вот наконец вожделенная папка оказалась в ее руках. Она распахнула ее, и стопка бумаг рассыпалась по полу.

Вот она, копия ее свидетельства о рождении. Меркулова Валерия Павловна. Мать — Меркулова Анастасия Сергеевна, отец — Меркулов Павел Антонович.

Лера стояла на коленях рядом с распахнутым сейфом, держала в руках собственное свидетельство о рождении и чувствовала, как внутри нее океан ненависти сменяется полыхающим огнем. Эти люди бросили ее. Отдали в интернат и ни разу не навестили. Твари. Анастасия Сергеевна и Павел Антонович. Мерзкие твари, посмевшие бросить трехлетнюю дочь только потому, что не додумались надеть ей очки на нос.

Целых семнадцать лет она была никому не нужна. Семнадцать лет ее все ненавидели. Пока не появился человек, который сделал такую малость — принес ей темные очки. И этим полностью перевернул ее жизнь. А она предала его. Лера зарычала, стукнув кулаком по железной дверце сейфа. Рука тут же отозвалась полыхнувшей болью, словно огонь из головы обжег ее.

Это все из-за них, из-за этих сволочей. Из-за них она отказалась от единственного человека, которому было до нее хоть какое-то дело.

Она бросила свидетельство о рождении и принялась рыться в бумагах, ища адрес родителей.

Они за все ответят.

И за нее.

И за Марка.

***

Квартира встретила их гробовой тишиной. Более того, она вообще оказалась не заперта. Они не стали заходить через салон, поскольку никто из них не знал, назначено ли сегодня кому-то из клиентов. Марк сунул ключ в замок задней двери, но тот не пожелал поворачиваться.

— Странно, — пробормотал Марк, пропуская Риту в прихожую, — Лера всегда закрывается. Тут рядом Апрашка, тот еще контингент.

Рита молча пожала плечами. Ей казалось неправильным, что она тоже приехала. Наверное, стоило позволить Лере поговорить только с Марком. Если она на самом деле в чем-то виновата, то едва ли станет откровенничать с ними обоими. У одного Марка было бы больше шансов, но он настоял на том, чтобы поехали они вдвоем.

— Лера? — тихо позвал Марк, запирая дверь. — Ты дома?

Ответом ему была тишина.

— Проверь квартиру, а я загляну в салон, — попросил он.

Рита кивнула, сворачивая в сторону жилых комнат. Спальня оказалась пуста, хотя смятая постель давала понять, что ночевала Лера все же дома. Заглянув в просторную гостиную, Рита сначала заметила разбросанные по полу бумаги, а затем распахнутый сейф.

— Марк! — позвала она.

Чертова Апрашка, неужели квартиру ограбили? Но где тогда Лера? Рита подошла ближе к сейфу, заметив кровавые следы возле замка. Противный холодок пробежал по позвоночнику, на мгновение сделав ноги ватными. Она не имела ни малейшего понятия, что Ксения хранила в сейфе, но обычно туда кладут самое ценное и дорогое. Она осторожно заглянула внутрь, где среди бумаг лежало что-то черное, сначала показавшееся ей похожим на миниатюрный парик, но затем она поняла, что это накладные усы и борода. Какое-то неясное подозрение шевельнулось у нее в голове, но она не успела оформить его в слова, как на пороге гостиной появился Марк.

— Что случилось? — встревоженно спросил он. — Ты что-то нашла?

Рита обернулась и только сейчас увидела человека на полу возле дивана. Она ахнула от неожиданности, машинально сделав шаг назад и упершись спиной в дверцу сейфа. Теперь Марк тоже увидел его.

— Черт побери, Ксения!

Он, забыв про больную ногу, кинулся к ней. Ксения сидела на полу, прислонившись спиной к дивану, низко опустив голову и прижимая руки к животу, из которого торчала рукоятка ножниц. Черная рубашка пропиталась кровью, темная лужа растекалась по полу.

Рита скинула с себя оцепенение и тоже оказалась рядом, первым делом проверяя пульс. Он едва прощупывался, но все еще присутствовал.

— Она жива, Марк! Нужно отвезти ее в больницу.

— Нет, — едва слышно донеслось в ответ.

Марк приподнял ее голову, убрал с лица темные волосы. Ксения выглядела очень бледной, пересохшие губы были чуть приоткрыты, но взгляд все еще оставался осмысленным.

— Не надо в больницу, — повторила она.

— Иначе ты умрешь.

Она растянула губы в некоем подобии улыбки и прикрыла глаза.

— Я этого хочу.

— Марк, она бредит, — прошептала Рита, переводя взгляд с лица Ксении на ее рану. Та выглядела очень плохо. Судя по расположению, ножницы могли попасть в печень. Она помнила их длинные лезвия, которые наверняка вошли очень глубоко. Скорее всего, Ксения до сих пор жива только потому, что они закрывают рану и задерживают кровь. Любая самостоятельная попытка изменить положение ее тела может сделать только хуже. — Я могу сама помочь ей, — предложила она.

Ксения снова качнула головой.

— Нет.

— Ксения, не дури, — попросил Марк, все еще поддерживая ее голову. — Позволь Рите помочь.

— Вы не понимаете… — Она приоткрыла глаза и посмотрела на него, но тут же снова закрыла их. — Если вы спасете меня, он тоже… выживет. А я больше не могу. Нет другого способа избавиться…

— Кто, Ксения? О ком ты?

Она молчала несколько долгих секунд, собираясь с силами, чтобы произнести ненавистное имя.

— Никита.

Марк нахмурился и посмотрел на Риту. И внезапно она все поняла. Ксения! Все это время они искали убийцу, который был совсем рядом.

— Моя… вторая личность… — подтвердила ее страшную догадку Ксения.

— Что? — Марк снова непонимающе посмотрел сначала на Ксению, затем на Риту.

— Диссоциативное расстройство идентичности, — прошептала Рита. — Я бы никогда в жизни не догадалась… Это такая редкость.

— О чем ты? Я не понимаю.

— Раздвоение личности. Слышал о таком? Это когда в одном человеке живет две или больше личностей. Каждая из них вполне самостоятельна, со своим характером, привычками. Они могут захватывать сознание и тело по очереди, но кто-то один всегда остается главным.

— Ты хочешь сказать, что Ксения — и есть Никита? — все еще с трудом понимал Марк. Он никогда не интересовался психиатрией дальше своего собственного диагноза. — Это возможно?

— Это еще более возможно, чем твое общение с призраками, — Рита кивнула, посмотрев на Ксению. Та сидела с закрытыми глазами, тяжело и прерывисто дышала и лишь слегка кивнула, словно соглашаясь с ее выводами.

— Он появился, когда мне было пять, — с трудом произнесла она, не открывая глаз. — Есть мнение… что это происходит из-за какого-то травмирующего фактора… но если он и был, то я его не помню.

— Таким образом сознание человека словно защищается, — продолжила Рита. — Вполне возможно, в ее жизни произошло что-то такое, с чем детская психика не смогла справиться создала вторую личность. И то, что случилось, случилось как будто в жизни Никиты, а не Ксении. Она это воспоминание вычеркнула.

Ксения снова согласно кивнула.

— Он считал себя моим братом… Но это было не так… У меня не было братьев. Никогда.

— Но как же тогда все эти убийства? — Марк нахмурился, хотя теперь на его лице было написано скорее упрямое отрицание, чем непонимание. — Конечно, Ксения далеко не всегда была с нами, и я не знаю, что она делала в это время, но когда мы ездили к колдуну, на меня напал мужчина. Я слышал мужской голос.

— Когда тело захватывает другая личность, голос, походка, даже манера речи могут меняться. А что касается внешности, — Рита кивнула на раскрытый сейф, — Никита и ее менял. Усы и бороду приклеить недолго, волосы у Ксении и так короткие. И вот тебе мужчина. Держу пари, это он и убил колдуна. Ксению ведь задержали только утром, он вполне мог успеть. Я только одного не понимаю, — она снова посмотрела на Ксению. — Дух колдуна был настроен очень агрессивно, когда я выпустила его из дома. Почему он не отомстил своему убийце?

— Потому что он не смог бы убить его, не убив меня, — прошептала Ксения.

— Зачем мы вообще к нему поехали? — спросил Марк. Теперь ему казалось очень сомнительным объяснение Ксении о том, что колдун мог помочь ему избавиться от призрака.

— Карты сказали… что старый друг мне поможет, — пояснила она.

— Тогда логичнее было бы поехать самой, разве нет?

— Я надеялась, что в твоем присутствии он… не сможет взять верх надо мной… чтобы не выдать себя.

— Но он нашел способ избавиться от ненужного свидетеля, — тихо пробормотала Рита.

Ксения снова кивнула, а затем внезапно твердо сказала:

— Найдите Леру… Иначе она убьет их…

Марк машинально посмотрел на открытый сейф. Теперь все наконец-то стало на свои места. Он был прав: Лера действительно помогала Никите, потому что хотела получить документы, узнать адрес родителей. Она знала, что Никита может их достать не потому что он вор, а потому что он — Ксения.

Марк посмотрел на ее измученное лицо.

— Это Лера сделала?

Она моргнула, уже в не в силах качнуть головой.

— Он издевался над ней… Она сорвалась… Я ее не виню. Найдите ее… там… есть адрес.

Рита подползла к разбросанным бумагам, быстро перебрала их, пока наконец не нашла листок с какими-то официальными данными, в том числе адресом семьи Меркуловых.

— Марк, останься с ней, — попросила она, поднимаясь на ноги. — Я найду Леру одна.

— С ума сошла?

— Одна я сделаю это быстрее, извини. К тому же если она захочет, то легко справится и с нами обоими. А человек не должен умирать в одиночестве.

Марк снова перевел взгляд на Ксению. Та сидела с закрытыми глазами и выглядела совершенно безучастной. Черты лица заострились и казались чужими. Она же психиатр, почему она не смогла справиться со своей проблемой? Как позволила второй личности брать над собой верх? Марк плохо разбирался в психиатрии, обычно его волновало только то, как заглушить голоса в собственной голове, но он точно знал, что Ксения была прекрасным специалистом. И если она ничего не смогла сделать, то, видимо, смерть на самом деле единственный выход.

— Будь осторожна, — попросил он.

Рита улыбнулась ему, быстро коснулась его губ, а затем выпрямилась и выбежала из гостиной. Спустя пару секунд где-то далеко хлопнула входная дверь.

— Сделай что-нибудь, — внезапно раздался рядом чужой голос. Марк узнал его: именно он окликнул его в гостинице.

Он вздрогнул и повернулся к Ксении. Теперь на него смотрели два черных глаза, одновременно таких знакомых и таких незнакомых. Ксения обладала непростым характером, но человек, сидевший перед ним, выглядел гораздо более скверным.

— Что ты сидишь? — снова спросил он. — Ждешь, пока я сдохну?

— Именно этого я и жду, — не стал отрицать Марк, отползая чуть подальше. Он не мог внятно объяснить причину, но чувствовал угрозу от Никиты, даже когда тот был при смерти. Инстинктивно хотелось находиться как можно дальше. Человек напротив него совершенно точно больше не был Ксенией.

— Если дашь мне умереть, я тебя с того света достану.

— Вот уж чего я точно не боюсь, — хмыкнул Марк, хотя не мог отрицать, что перспектива привлекательной не выглядела. Он подозревал, что если этот человек сможет приходить к нему, то Павел и Поликарповна покажутся детским лепетом.

— Тупая баба, — злобно процедил Никита, морщась от боли. Он тоже прикрыл глаза, но выглядел при этом гораздо сильнее Ксении, хотя Марк не представлял, как такое возможно, ведь тело было одним. — Если бы она не сопротивлялась… жили бы сейчас в шоколаде… У меня куча клиентов, готовых платить за редкие вещи… а она была прекрасным алиби…

— Кому ты продал гребень старухи из Соснянки? — перебил его Марк.

Никита промолчал, словно не услышал его вопроса.

— Где Ксения? Я хочу видеть ее.

Никита оскалился, что, видимо, должно было изображать ухмылку.

— Нет ее больше.

— Тогда смотреть, как умираешь ты, я вовсе не собираюсь.

Он огляделся в поисках своей трости, но вместо этого наткнулся взглядом на пухлый файл, забитый какими-то квитанциями. Марк дотянулся до него и вытряхнул бумаги себе на колени. Это были ксерокопии квитанций об оплате за клинику. Он сразу узнал эмблему в верхнем левом углу, поскольку у него самого дома хранились такие квитанции.

«Оплата за содержание пациентки Меркуловой Валерии Павловны», значилось в графе «Назначение». Марк быстро нашел взглядом отправителя. Меркулов Павел Антонович. Квитанций было очень много. Его никогда особенно не волновало, кто оплачивал содержание Леры в дорогой клинике, и даже когда Рита однажды задала ему этот вопрос, уже на следующий день забыл о нем, не спросил у Ксении. Теперь он наконец-то это знал.

Марк нашел свою трость и медленно поднялся на ноги. Грудная клетка сидящего перед ним человека все еще судорожно вздымалась, но он уже ничего не говорил. Наверное, потерял сознание. Ксения умерла, теперь здесь осталось только это чудовище. И Марк не собирался держать его за руку, провожая в другой мир.

Не следовало вообще отпускать Риту одну.