Глава двадцать четвертая

На мгновение Танельс вдруг стал невероятно похож на своего отца, и маги дружно помрачнели.

– Не спеши, – остановил ринувшуюся за ним хранительницу Эгрис. – Дай ему немного осмотреться.

– Я только одним глазком, – не выдержала Леаттия через долгих десять секунд и шагнула в комнату. Вскоре выглянула на миг, сверкнула восторженным взором, шепнула: – Входите по одному, только не останавливайтесь на пороге!

И снова исчезла.

Маги заинтригованно переглянулись и поспешили выстроиться в очередь, пропустив вперед Ирсану. Уже через минуту они дружной толпой замерли на узенькой площадке, напоминавшей балкончик, жадно спеша рассмотреть все, на чем останавливался взгляд.

Чудеса начинались от самого входа, и почти сразу стало ясно, что быстро, с первого раза, разглядеть созданную драконом сказку ни у кого не получится. Тут необходимо было стоять часами, изучая множество ошеломляющих и невозможных для обычных строителей деталей.

И первым делом гости осознали, что стоят вовсе не на балконе. Им вообще казалось, будто они не очутились в покоях дворца, а перенеслись на гигантскую лиану, змеей обвивающую мощный ствол невероятно громадного дерева и защищенную сплетенными из живых веток перилами высотой по пояс.

Судя по открывшемуся виду на еще скрытую утренним туманом воду неизвестного озера, на причалы, корабли и лодки рыбаков, эта лоза находилась на значительной высоте. Магам тотчас припомнилась картинка из подземного зала, где были запечатлены жилища альвов, и они начали находить схожие черты.

Все прекрасно понимали, что это всего лишь оживленная магией картина, но все равно восхищенно всматривались в просветы между неторопливо плывущими клочьями тумана, стремясь рассмотреть как можно больше необычайно правдоподобных тонкостей.

А наглядевшись, начали понемногу разбредаться в разные стороны, ходить стадом темные не любили. Как выяснилось, если прижаться к дереву спиной, то идти отсюда можно было всего в двух направлениях. Вправо, по пружинившей под ногами живой тропе, уходящей чуть вниз и круто заворачивавшей за нависающий сверху ствол. Или влево, по ведущей наверх неширокой лестнице вырезанной прямо в толстой коре.

Леа выбрала тропу, но долго любоваться прекрасным видом не пришлось. Сразу за поворотом нашлась ведущая внутрь дерева дверца необычной, похожей на огромный сучок, овальной формы. Ее середину закрывало матовое стекло, пронизанное паутиной прожилок, и хранительнице захотелось войти, хотя лиана вела дальше.

Едва распахнув створку, девушка догадалась, куда попала. Несомненно, в лабораторию для будущего мага. Здесь все выглядело очень основательно, хотя помещение больше всего напоминало пещеру или, скорее, огромное дупло. Вдоль округлых светлых стен, кое-где исчерченных формулами и алхимическими знаками, стояли шкафы и сундуки, между ними висели полки, связки душистых трав и кореньев.

С низкого, сводчатого, местами покрытого мхом потолка загадочно сияли созвездия магических светлячков, а стоящий посредине широкий рабочий стол был освещен подвешенной на цепи яркой лампой. Всевозможные приспособления для алхимических опытов и изготовления амулетов, специальная посуда и инструменты сверкали новизной, в шкафах торжественно выстроились ряды фолиантов и разнообразных флаконов.

Из лаборатории в разные стороны вели еще две двери, и Леа направилась к ближней, широкой и полностью застекленной. За створками оказался балкон, и когда на хранительницу мириадами звезд глянуло ночное небо, а свежий ветерок донес ароматы цветущего сада, она окончательно поверила, что до сих пор находится в своем дворце, а не перенеслась в незнакомое место.

Зато сам балкон стал другим. Исчезли украшавшие его мраморные столбики и перила ограждения, пропали и тяжелые резные колонны. Теперь его со всех сторон и сверху защищал купол невероятно тонкой ажурной решетки из серебристого металла, и с боков по ней вились пышно цветущие плети мелких белых роз.

Леа хмуро усмехнулась, предвкушая, как завтра утром вся прислуга замка будет толпиться в саду, рассматривая это чудо. Хотя дракон вряд ли не предусмотрел такой интерес к изменению дворца и наверняка чем-то его защитил. Девушка немного посидела в похожем на разрезанный шар плетеном кресле, свисающем на цепочке с купола, казавшегося хрупким, словно первый лед. Затем осмотрела усыпанный подушечками шелковый гамак, улыбнулась тонконогому столику, где хозяина ждала полная фруктов плетенка, и распахнула вторую ведущую сюда дверцу.

Это был выход на ту же лиану, только теперь круто уходящую по стволу вверх. Леаттия уже сообразила, что, пользуясь высотой герцогских покоев, дракон устроил в комнатах второй этаж, добавив таким образом места, где мальчишке будет не только удобно спать, есть и учиться, но и интересно играть.

Подъем оказался нетрудным, вросшие в лиану ветви служили отличными ступеньками, и вскоре Леа стояла на широкой площадке, как будто оставшейся от спиленной когда-то огромной ветви. Слева она переходила в ствол, в котором виднелось темное отверстие дупла, со всех остальных сторон была окружена зелеными перилами. Вместо потолка здесь было сливающееся с дальними берегами озера розовеющее небо, усиливающее впечатление, будто она и в самом деле стоит над туманной пропастью.

Хранительница даже руку протянула, желая убедиться, что Тан не пострадает, если случайно перегнется через перила. Однако ладонь уперлась во что-то мягкое и упругое, но незыблемое.

– Это особое стекло, – довольно рыкнул над ухом не видимый никому Рорн, – а за ним стена. А между ними иллюзорная картинка. Сейчас на ней утро, но с завтрашнего дня изображение будет совпадать с истинным временем суток.

– Это правильно, – подумав, шепнула Леа, но ей никто уже не ответил.

Очевидно, боится, что разговор свернет на другую тему, поняла она и крепче стиснула губы. Хранителям не положено стонать и плакать, пока есть хоть крохотная надежда на спасение любимого человека.

Несколько секунд, успокаиваясь, девушка смотрела на восход, а обернувшись, едва не столкнулась с Ирсаной, которую бережно поддерживал за талию муж. И судя по ошарашенно-блаженному лицу главы гильдии, магиня все же решилась посвятить его в тайну грядущего пополнения их семьи.

– Поздравляю, – невольно улыбнулась Леа и получила в ответ счастливые и чуть смущенные улыбки друзей.

– Что там? – показала Санди на проход между ветвей, откуда недавно вышла хранительница.

– Спуск вниз.

Проводив их взглядом, Леаттия осмотрела площадку. Недалеко от заключенного в раму из живых ветвей окна стояли письменный стол и два полукресла, сбоку от них на стволе висела аспидная доска и полка с книгами и картами. За ними, перед перилами, разместилась пара небольших диванчиков, а ближе к главной лестнице – накрытый скатертью круглый стол и несколько стульев. Здесь Тан будет заниматься с учителями и завтракать, а может, и ужинать, если во дворце случится какой-нибудь прием. До первого совершеннолетия детям нечего делать на званых обедах, в этом Леа была твердо убеждена.

Бросив последний взгляд на озеро, девушка направилась к темному дуплу, даже не представляя, что может находиться за ним. Вернее, она точно знала, что раньше там была спальня, и довольно просторная, за что Рорн и выбрал эти покои. Но что можно сделать в спальне, где обязательно должна быть кровать, до сих пор никогда не задумывалась.

Как выяснилось, очень многое. Раздвинув пышный занавес закрывавших проход лиан, усыпанных крохотными листочками и синими цветочками, Леа очутилась на балкончике и снова замерла, не в силах сразу постичь открывшееся зрелище.

Несомненно было одно: перед ней отходящая от ствола толстая ветвь, густо поросшая пышным изумрудным мхом. Со всех сторон от нее стремились вверх другие ветви и веточки, закрывая сверху эту удивительную полянку густым шатром из листьев, между которыми сияли светлячки и кое-где светились бледно-розовые грозди винограда. И отовсюду, сверху, с боков, свисали и переплетались лесенки, лианы, канаты и даже качели, подвешенные на толстой ветви. А под самым потолком была растянута похожая на огромный гамак сеть размером с пару больших кроватей, и в ней лежали зеленые подушки и свернутый плед.

Среди этой пышной листвы и паутины лесенок лишь темные прогалины выдавали полускрытые лианами окна, но Леа догадывалась, как оживит эту картину утреннее солнце. И как интересно будет изучать многочисленные секреты, которые дракон просто не мог не оставить в каждом подходящем уголке. Как домик, который Леа обнаружила только после того, как открылась дверца и оттуда вышел Вельтон. Крохотная избушка была искусно спрятана между ветвей, и хранительнице сразу захотелось там побывать. Осмотревшись, девушка нашла две лесенки, ведущие с балкончика.

Одна обычная, с перилами и удобными ступенями, шириной для одного человека, шла вниз слева, вплотную к стене. А вторая, из тонких веревок и круглых перекладин, уходила вверх вдоль правой стены, и судя по всему, именно по ней полагалось добираться до гамака хозяину этого места. Хранительница пока особого желания лазить по таким приспособлениям не чувствовала, поэтому спустилась по лесенке и направилась к домику.

И с каждым шагом все сильнее убеждалась в своих подозрениях насчет секретных местечек. Отсюда были лучше заметны скрытые среди листвы гнезда и дупла, где можно было прятаться, мечтать и хранить маленькие тайны, хотя Леаттия не решилась бы уверенно заявить, что нашла все подобные укрытия.

Дверца в домик, притаившийся в дальнем углу чудесной поляны, вела сбоку, и именно поэтому его было так непросто отыскать. Хотя домиком он был лишь с виду, на деле – просто крохотная спаленка, почти ниша. Удобная кровать, не огромная, как в остальных спальнях, но достаточно большая, чтобы не опасаться, что ребенку будет неудобно или он свалится оттуда ночью. Напротив нее – небольшое оконце с открывающимися ставенками и светло-зелеными занавесочками, тумбочка у изголовья, вешалка в ногах, на стенах – мягкий мох, а вместо ковра полянка густой, ершистой травки.

«Интересно, а где же теперь хранится одежда?» – выходя из домика, думала хранительница, направляясь к увитому лианами и незаметному издали проходу между ветвями.

Пол в этом месте поднимался, как будто огромная ветвь, шедшая от ствола прямо, вдруг потянулась к солнцу. Леа преодолела этот пологий пригорок, раздвинула лианы и снова застыла статуей, обнаружив невероятную картину. Напротив нее из обломанной ветви тонкой струйкой стекала вода, образуя небольшое озерцо, наполовину скрытое в углублении ствола, как в деревянном гроте. В дальнем углу за толстой ветвью нашлась дверца в самое укромное местечко, а напротив, огороженные свисающими с потолка лианами, прямо на сучьях и ветках висели рубашки, штаны, куртки и прочая одежда.

Пристально рассмотрев необычную гардеробную, хранительница одобрительно кивнула сама себе, сообразив, настолько остроумно и точно расположены эти живые вешалки, которыми удобно пользоваться, но невозможно ничего порвать или помять.

И лишь отвернувшись от одежды, вдруг четко осознала причину все растущей в душе тревоги. За все время, пока она бродит по этому сказочному дереву, ей нигде не встретился Танельс.

Может, ему тут не понравилось и он ушел в прежнюю комнату? Или прячется и ждет, пока его покинут гости, чтобы в одиночку как следует насладиться своим новым жилищем?

– Посмотри вверх, – тихо и как-то виновато рыкнул над ухом хранительницы Рорн, и она тотчас подняла голову.

Как выяснилось, не так-то просто было разглядеть, что и здесь есть второй этаж – толстая ветвь прямо над бассейном, куда вела незаметная, но прочная лесенка из росших в уголке сучьев. Забыв о том, что не собиралась никуда лазить, герцогиня мигом сбросила туфли, подоткнула подол платья и поспешно взобралась наверх.

Тут была площадка, где днем можно согреться падающим из окна солнцем и даже загореть, если появится желание. Или просто согреться, потому что откуда-то тянуло знойным, как в пустыне, воздухом.

А Танельс плакал, сидя в уголке и спрятав лицо в прижатых к груди коленках.

– Тан… – Леа мгновенно оказалась рядом с ним, обхватила за худенькие плечики, прижала к себе. – Что случилось? Тебе не понравилось? Или ты заблудился? Может, заболел? Не хочешь говорить – просто кивни, и тебя отнесут в прежнюю комнату. Никто же не знает, что ты любишь, а что вызывает неприязнь. Потом все мне расскажешь, и тебе сделают другие покои… твой отец очень хочет, чтобы ты был счастлив. И я, конечно, тоже, ведь ты теперь и мой сын. Ну, нести? Или останешься? Или звать лекаря?

Она встревоженно пыталась заглянуть в глаза малыша, упорно отворачивающего голову, вытереть платочком его слезы, добиться хоть какого-то ответа. Но, так и не дождавшись, прижала ребенка еще крепче, уткнулась лицом в светлые лохмы и горько заплакала.

– Если бы Джар был здесь… он бы смог с тобой договориться… но он далеко, и неизвестно, когда вернется… – несчастно всхлипывала герцогиня.

– Кто такой Джар? – вдруг поднял голову мальчишка.

– Твой отец, – шмыгнула она носом, как девчонка. – В темной гильдии у всех есть условные имена. Даже у меня, там я Элайна. Или просто Лайна. Ирсану зовут Санди… а почему ты спросил?

– Она меня обманывала… – Губы мальчишки снова задрожали, но он сдержался. – Говорила, отец тебя бросил, ты ему не нужен! Тебе не положены конфеты, только тем, у кого отцы работают на пользу цитадели. А ей приносили подарки… я слышал несколько раз… от Джара.

– И она тебе не давала? – чувствуя, как высыхают слезы и в душе поднимается грозный вал ненависти, тихо спросила хранительница.

– Немножко давала, – по-взрослому вздохнул Тан. – Но говорила, они от ее друга.

– Забудь про это, – невероятным усилием воли сдерживая гнев, попросила Леа. – Просто жизнь там такая… неправильная. Ты парнишка умный и позже сам все поймешь, но одно я могу сказать тебе прямо сейчас. Когда Джара выгнали из цитадели и даже не позволили с вами попрощаться, он ушел в соседний городок, работал день и ночь, построил дом и вернулся, чтобы вас забрать. Но она не пошла, у нее уже был новый муж. Может, ее просто не отпустили или заставили… я не знаю, поэтому судить не буду. Но ты по рождению дагорец, как и твой отец, и поэтому никто теперь тебя у нас не заберет. А теперь решай, где будешь жить, здесь или в старых покоях?

– Здесь, – помолчав, пробурчал Тан и еле слышно признался: – Я же не знал, что бывают такие комнаты.

– Ну и молодец, – с облегчением чмокнула его в макушку хранительница. – Тогда я отсюда слезаю, а то становится жарковато.

– Мне тоже, – смущенно хихикнул Тан. – А виноград рвать можно?

– Можно всё! – с нажимом ответила Леа, спрыгнув с последней ступеньки. – Валяться в гамаках и кататься на качелях, купаться, надевать любые вещи, лазать по лестницам и все остальное. Если захочешь есть – сюда принесут любую еду, но на завтрак лучше приходить в столовую, чтобы мы могли обсудить семейные дела. И еще. Я изучала алхимию и знаю, что, если неправильно соединить некоторые вещества с обычной водой, они могут мгновенно взорваться. Даже у опытных алхимиков иногда обожжены лица и руки, и поверь, это очень больно. Поэтому выполни мою просьбу – не делай опытов без учителя, Джар очень расстроится, если с тобой случится несчастье.

– Знаю, – очень серьезно кивнул мальчишка. – А ты хочешь винограда?

– А ты сумеешь сорвать? – покосилась Леа на висящие над сетью кисти.

– Я же не маленький!

– Да? Ну тогда давай.

Он забрался наверх очень ловко, и все равно у девушки временами замирало сердце, все эти лианы и лесенки казались ей ненадежными.

– Ты оскорбляешь меня подозрениями, – рыкнул на ухо невидимый Рорн. – Неужели я мог бы принести в лабораторию опасные вещества и не предусмотреть защиту от падения?

– Я надеялась, – шепнула Леа, – что ты про это не забыл, но помнила, как мало у тебя было времени и много других дел.

– Я даже друга ему принес, – невесело вздохнул дракон, – но не знаю, как отдать. Он привык видеть во всех зверях лишь необходимость заботиться и не хочет с ними дружить.

– А можно я отдам? – успела проговорить Леаттия, глядя, как гордый Танельс спускается с огромной гроздью винограда.

– Отдай ты. Скажи – от отца. И что он ничего не испачкает, приучен гулять. Я оставлю за дверью, – торопливо пробормотал дракон и исчез.

– Вот! – Перед Леаттией стояла маленькая копия ее любимого и гордо поднимала вверх кисть почти с локоть длиной.

– Молодец, – искренне восхитилась она, отщипывая ягодку. – Какой сладкий. Но вдвоем нам это не съесть. А оставлять не стоит, он может испортиться. Давай угостим других? Заодно отпразднуем твое вселение в эти комнаты.

– А этого хватит? – засомневался мальчишка.

– Не волнуйся, – ободряюще подмигнула Леаттия, направляясь к лестнице. – Темные маги ценят искреннее желание порадовать. Все остальное они и сами могут.

Как она и думала, все уже собрались наверху, в столовой, стояли и сидели возле перил, любуясь разгорающимся рассветом.

– А мы с угощением, – приобняв мальчика за плечи, весело возвестила хранительница, выходя из-под живого занавеса. – Танельсу комнаты понравились, и он решил поселиться здесь. Это нужно отпраздновать.

– Мы на это надеялись, – откликнулся Эгрис, – поэтому вот!

Он взмахнул рукой, снимая с обеденного стола отвод глаз, и перед ними предстала настоящая выставка пирожных, булочек, конфет и прочих сладостей. Были тут и графины с напитками, и горячий взвар, и вазочки с мороженым и различными десертами. Всевозможные фрукты тоже были, не хватало только винограда, и его торжественно водрузили на вершину высокой вазы.

– От имени новосела прошу к столу! – позвала Леаттия, и второго приглашения не потребовалось.

Через минуту все сидели вокруг стола, смеялись и шутили, пробовали необычный виноград, разливали напитки и раскладывали мороженое.

Танельс смотрел на них с недоверчивым изумлением и помалкивал, но пробовал все охотно и разные байки слушал тоже очень внимательно.

– А теперь нам пора отдыхать, – намекнул через некоторое время Эгрис, – но сначала я хочу сделать тебе подарок на новоселье. У меня есть небольшая степная лошадка, очень послушная и сообразительная. Мы с Ирсаной хотим, чтобы она была твоей. Стоит она в конюшне, и ухаживать за ней не нужно. Но если захочешь покататься по парку – ждет тебя в любое время. К ней прилагается и легкая двуколка, на случай дождя.

– А мы дарим тебе маленькую яхту, – показал на друзей Бензор, – и готовы послужить матросами, пока ты не подрастешь и не научишься управляться с ней сам. Ты все же живешь теперь на берегу самого большого озера, и тут все имеют лодки или ялы.

– А у меня подарок от нас с отцом, – загадочно улыбнулась Леаттия. – Его только недавно принесли из Дагора. Все дагорские мальчишки мечтают получить такой, и поэтому Джар постарался его достать. Он ждет за дверью, и за ним тоже не нужно ухаживать. Только два раза в день выводить на прогулку. Но если тебе будет некогда, это могут сделать и слуги. Возьмешь?

– Угу, – кивнул Тан, нерешительно вылез из-за стола и направился к лестнице, незаметно для себя все ускоряя шаг.

– Похоже, на моей лошади кататься никто не будет, – хмыкнул Эгрис. – Зря я столько защиты на нее навертел.

– Будут, причем вдвоем. Дагорский белый акбаш, конечно, очень большая собака, – повторила Леа услышанные от Рорна объяснения, – но этому всего два месяца.

– Хотелось бы посмотреть, – заинтересовался Бензор, – маленьких я раньше не видел. А большие неприветливы с чужаками и признают только хозяина и его семью.

– Тсс, – шепнул Вельтон, и все смолкли.

Вскоре в столовую с лесенки шагнул странно задумчивый Танельс, и следом за ним вкатился белоснежный клубок меха. Блеснул черными бусинами глаз, неожиданно басовито тявкнул и весело замотал пушистым хвостом.

– Можно дать ему кусочек хлеба?

– Давай что хочешь, только не перекорми, а то он до утра не дотерпит, – улыбнулась Леаттия, стараясь не заплакать.

Эту парочку Арвис должен был видеть своими глазами.

– Знакомьтесь, а мы уходим. Спокойной ночи, – поднялся из-за стола Эгрис, потянул к себе притихшую жену, и они исчезли в портале.

Все остальные поспешили распрощаться и последовали за ними. Леаттию перенес в покои невидимый дракон, хмуро попрощался и исчез так быстро, что больше всего это было похоже на бегство.

Девушка тяжело вздохнула и медленно побрела в спальню, сразу почувствовав себя неимоверно уставшей и обессиленной.