22. «Зря ты с цепи меня спустила»

Дэви сидел на кровати в футболке и пижамных брюках, невидящими глазами глядя на экран с видеофильмом, как вдруг в горле запершило, и рефлекс заставил прыгнуть в клетку.

Был поздний вечер, и Гиацинта вошла без стука. Она придержала дверь для обоих знакомых бандитов, из которых каждый нес по большому алюминиевому кейсу. Оба кейса казались мятыми, потрепанными, оливково-серое анодированное покрытие в царапинах. Еще кейсы были тяжелые: бандиты волокли их, перекосившись. Они вошли в комнату и поставили кейсы на пол бережно, как хрустальные.

Гиацинта без слов выключила телевизор, кивнула на дверь, и бандиты вышли. Дэви почудилось, что они вздохнули с облегчением.

– Надеюсь, в кейсах не твое приданое, – съязвил Дэви.

Гиацинта молча на него посмотрела, потом ответила:

– Это просто быстрая доставка. Две экспресс-поездки в посольство в Каракасе.

Из кармана брюк Гиацинта вытащила носовой платок, тщательно вытерла ручки и верх кейса.

Дэви глянул на кончики своих пальцев:

– Так что в них?

– Тебе это знать ни к чему. Просто оставь кейсы в ванной, и наш человек заберет их.

У Дэви аж мурашки по спине побежали. «Ты знал, что до этого дойдет», – напомнил он себе. Он потянулся за пределы клетки, чтобы получше взглянуть на кейсы. Оба были плотно закрыты. На каждом красовалось по розовому стикеру – на одном надпись «ПЕРВЫЙ», на другом «ПОСЛЕДНИЙ». На металлизированную этикетку нанесли надпись, и, прищурившись, Дэви разглядел арабскую вязь.

– Мне переодеться? – спросил Дэви, зондируя почву. – Мы в посольство прыгаем?

– Нет, не нужно, – покачала головой Гиацинта. – Просто поставь кейсы в ванную и… сразу выходи.

И отвела взгляд.

– Открой кейсы, – велел Дэви.

– Ты что, оглох?

– Так ты не будешь открывать?

– Нет, черт подери!

– Хорошо, – отозвался Дэви и по-турецки сел на пол.

Он старался как мог. Вернее, он старался, насколько хотел постараться.

– Тогда неси кейсы сама.

Гиацинта сжала кулаки:

– Мистер Симонс предупреждал, что будет, если откажешься помогать? Настала пора привести мисс Джонсон из… – Гиацинта проворно закрыла рот. – Выражусь иначе: пора принести сюда мисс Джонсон… по частям.

«Шею тебе я сломаю без труда!» Дэви представил, как это делает: прыгнуть Гиацинте за спину, схватить ее за подбородок и, не отпуская, прыгнуть в сторону. Нахлынуло возбуждение – захотелось коснуться Гиацинты. Зачем? Начались позывы, но провоцировал их не имплантат.

– Кейсы подключены к таймеру и ты взорвешь их по радиоканалу?

Гиацинта слегка изменила позу: чуть сгорбилась, поникла – и разжала кулаки:

– Что ты такое говоришь?

Дэви подобрался. Насколько она сможет быть откровенной?

– Ну, в кейсах не наркотики. Там же Колумбия под боком. Везти наркотики в Каракас – как песок в Сахару. Может, в кейсах деньги. Я же переправлял деньги для АНБ… Но в таком случае почему бы не показать мне содержимое? Потому что в кейсах то, к чему я не пожелаю притронуться.

Гиацинта махнула рукой:

– Зачем нам переправлять бомбу в Каракас? Это тот же песок для Сахары. Бомб там хоть отбавляй. За последние два года пятнадцать взрывов.

Дэви скрестил ноги:

– Это на улицах Каракаса. А вот на охраняемой территории посольства США?

Гиацинта замерла, а потом спросила:

– Взрывчатка-то нам зачем?

– Смена режима – так обычно говорят? Не знаю, нефть вам нужна, или нужно задержать эту администрацию у власти, или нужно натравить ее на колумбийские наркокартели, или еще на кого-то натравить. По-арабски я не читаю – надпись на той этикетке указывает на конкретную страну? На Сирию, например? На Иран? Насколько мне известно, вы, ребята, живо интересуетесь оборонной промышленностью и хотите новой войны. – Дэви переплел пальцы. – Допустим, сирийские бомбы взорвут посольство США в Венесуэле. Что тогда? Обрушится фондовый рынок? Цены на кокаин подскочат до небес? Может, вы уже запаслись на случай дефицита?

– Бред какой-то! – Эмоции у Гиацинты казались искренними, глаза – внимательными.

– В самом деле? – сдержанно переспросил Дэви. – Который из сценариев – бред?

– Да все! – Гиацинта полуобернулась к двери. – Так мне привести мисс Джонсон? Ты этого добиваешься?

У Дэви кровь похолодела.

– Я умею считать. Мисс Джонсон погибнет. Я, наверное, тоже. А сколько людей погибнет при взрыве? При последующих военных действиях?

– Это не бомба, поэтому ничего подобного не случится. Если только мисс Джонсон погибнет, и ты пожалеешь, что родился на свет.

Дэви смотрел на Гиацинту. В последний раз о Каракасе они говорили при отключенных камерах и микрофонах. Сейчас она выставила из комнаты обоих бандитов, словно разговор для их ушей не предназначался. Значит, камеры и сейчас отключены.

– Когда ты гасишь свет и готовишься ко сну, они навещают тебя? – спросил Дэви. – Убитые, раненые, обиженные тобой люди?

– Я сплю как младенец.

– С коликами, – уточнил Дэви, резко выдохнув через нос.

– Сейчас вернусь с какой-нибудь частью мисс Джонсон, – пообещала Гиацинта, повернувшись к двери.

– Ну это вряд ли. – Дэви наклонил голову вперед и прищурился.

Не успела Гиацинта отреагировать на его исчезновение из клетки, как Дэви ударил ее коленом в живот. Гиацинта сложилась пополам, а он снова ударил ее в то же место и, вернувшись в клетку, увидел, как она падает на пол. Нервная система не справлялась с нагрузкой, Гиацинта не могла дышать.

Дэви сам сложился пополам, чтобы не вырвало ужином.

– Камеры ты отключила, да, дорогуша? – прохрипел Дэви. – Чтобы никто не узнал об этой вашей затее?

Прыжок – Дэви схватил Гиацинту за шиворот и утащил в клетку. За каждый выход за пределы клетки он расплачивался сильным недомоганием.

Гиацинта вырывалась, попробовала ударить Дэви локтем, но он легко увернулся. Она сипела и хрипела, а вдох сделать не могла. Дэви схватил ее за руки, заставил поднять над головой и резко опустить. Первый глоток воздуха вылился в протяжный стон. «Карикатура на оргазм, – подумал Дэви. – Ну ты и извращенец!»

– Зря ты с цепи меня спустила, – проговорил он.

Снова схватив Гиацинту за шиворот, Дэви перенес ее в ночной сумрак техасских гор и с высоты пятидесяти футов бросил в озеро на дне каньона. На сей раз он не смог остаться, чтобы увидеть или, в данном случае, услышать, как брошенный с высоты погружается в воду. Он и так задержался.

Вернувшись в клетку, Дэви сложился пополам – началась рвота, потом кашель, потом снова рвота. Сознание словно раздвоилось – часть его невозмутимо наблюдала за происходящим, словно говоря: «Это мне уже знакомо». Хватило ли у Гиацинты сил выбраться на островок?

Вид и запах недавнего ужина вызывали все новые позывы. Дэви отвернулся от комковатой лужицы и стал ловить воздух ртом. Горло саднило. Как же он от этого устал! Дэви посмотрел на металлические кейсы у двери. Что случится, если швырнуть их о стену?

Когда Гиацинты хватятся? Как лучше использовать свободное время?

Дэви хотел перенести кейсы на островок на дне каньона – пусть Гиацинта с ними разбирается, – но опасался, что таймер уже запущен.

Он перевел взгляд на розовые стикеры. Почему так важно взять один раньше другого?

Дэви считал, что в обоих кейсах взрывчатка. Но может, во втором детонатор?

Нет, почему это так важно?

А если сбить замки и вскрыть кейсы? Нет, вдруг они заминированы? Вдруг взорвутся при попытке открыть их?

Судя по размеру и по предполагаемому весу, оба кейса одновременно носить не следовало. Симонс хотел, чтобы один кейс был на месте раньше другого. И снова – зачем?

Ответ напугал Дэви.

Потому что второй кейс взорвется, как только ты сдвинешь его с места.

Дэви покачал головой. Если он погибнет, им уже не удастся использовать его в дальнейшем. А вдруг они и не хотят его дальше использовать? Вдруг хотят от него избавиться, ведь он знает, кто заказал отправку бомб в Каракас? Да, наверное, так. Зачем им рисковать разоблачением? Это все планы перечеркнет. Значит, нужно перенести первый кейс, потом, когда он сдвинет с места второй, первый взорвется. От детонирующей волны взорвется и второй. Заодно, по чистой случайности, разорвет и Дэви. В эпицентре взрыва от него мало что останется.

А от чего взорвется первый кейс?

Ясно, что не от движения.

В конце концов, его принес Первый бандит. Дело в каком-то джи-пи-эс-приемнике, который запрограммирован взорваться, когда окажется в нужном месте?

Дэви обдумал такой вариант и отверг его. Джи-пи-эс-приемниками он пользовался и прежде. После его прыжков им, как правило, требовалось время, чтобы получить информацию со спутников и определить местоположение. Надейся Симонс на джи-пи-эс, Дэви прыгнул бы прочь задолго до взрыва, да и порядок переноса кейсов не имел бы значения.

Дэви вспомнил здание посольства. При строительстве явно использовали бетон, и, хоть радиоключи для имплантата сквозь него проникали, насчет спутникового сигнала Дэви очень сомневался.

Может, кейс взрывается в отсутствие сигнала?

В конце концов, Дэви контролировали именно так. Кейсы наверняка реагируют на другой сигнал, иначе как Симонс убедится, что Дэви занес их куда нужно? Чтобы Дэви прыгнул в Каракас, следовало активировать ключи. Если используется тот же сигнал, второй кейс не взорвется, пока сигнал не отключат. Сложновато такое скоординировать, другой способ куда проще.

Скорее всего, в дом подается простой радиосигнал. И едва второй кейс перестает его получать – бабах!

Ну а если в кейсах чистые сорочки для посла, Дэви будет выглядеть полным идиотом.

Еще одно включение имплантата он не вынесет, поэтому из клетки не вышел. Вместо этого он раздвоился, как в ванной, – прыгнул к кейсам, оставшись на месте.

«Это лишь портал меж двумя локациями, – напомнил он себе. – Я лишь дэвиобразная дыра во вселенной». Дэвиобразная дыра пропускала радиосигналы, и имплантат молчал. Один за другим он поднял кейсы, перестал двоиться и поставил их в клетку.

Дэви взглянул на дверь, на двустороннее зеркало, на кейсы. Время тянуть не стоило. Он взял первый кейс, отдвоился на побережье Австралии – на пустынный берег Квинсленда, где сухой песок переходит во влажный.

Зрительное восприятие исказилось – комната наслоилась на солнечный берег, освещенный так ярко, что с люминесцентными лампами не сравнить. Комната превратилась в тусклый призрак на фоне океана и неба. От света болели глаза, но Дэви медленно поворачивался из стороны в сторону. Не заметив никого, он не удивился: от ближайшей дороги это место отделяло несколько миль. Там он уже бывал – постепенно добирался, прыгая вдоль берега. На горизонте виднелся треугольник паруса, но судно было так далеко, что корпус не разглядеть.

Дэви опустил кейс, но тот словно поплыл над песком. Лишь с третьей попытки кейс оказался не на дубовом полу комнаты, а на пляже. Дэви поставил кейс и перестал двоиться.

Теперь в комнате были только один кейс и тонкий слой песка на паркете.

Дэви снова отдвоился на пляж. Кейс так и стоял на песке, слегка накренившись. Дэви вернулся в комнату и перестал двоиться.

Он посмотрел на второй кейс. Слово «ПОСЛЕДНИЙ» на розовом стикере показалось пугающе значимым.

Это его последнее действие? Последние мысли?

Захотелось увидеть Милли – еще хоть раз. Дэви отдвоился в Гнездо, огляделся в надежде, что Милли там, но почти тотчас услышал вдали шаги и решил, что это тюремщики хватились Гиацинты.

Дэви вернулся в комнату, взял последний кейс и с бешено бьющимся сердцем отдвоился в Квинсленд.

Прищурился на ярком солнце и затаил дыхание.

Дэви стоял в двух местах сразу. Кейс еще не взорвался. Дэви поставил его рядом с первым – сразу сумел опустить на песок и оторвал пальцы от ручки. Кейс слегка накренился, коснулся первого кейса, и Дэви замер, услышав негромкий звон.

В груди заболело, и Дэви выдохнул, чтобы стало легче. Не без труда он оторвал взгляд от кейса и снова осмотрелся, удостоверяясь, что на берегу по-прежнему никого нет.

Даже далекий парус таял за горизонтом. Дэви с удивлением заметил, что солнечные лучи пронзают его и падают на дубовый пол у него под ногами.

– Вот и хорошо.

Дэви опустился на колени и коснулся пола, сосредоточиваясь на мебели, на стенах, на потолке комнаты. Не хотелось бы, перестав двоиться, оказаться на австралийском берегу. Если он прав, последствия будут… значительными.

Раз – и Дэви в комнате целиком и полностью. Колени упираются в жесткий дубовый паркет.

Тишина. За одиноким звуком шага другие не последовали. Дэви сглотнул и медленно досчитал до тридцати. Потом он снова отдвоился на пляж, но не туда, где оставил чемоданы, а подальше от воды, к деревьям.

В горячем воздухе роились дым с химическим запахом, пыль и осыпающиеся хлопья песка. На месте кейсов образовалась дымящаяся воронка тридцать футов шириной и несколько футов глубиной. Воронка медленно наполнялась океанической водой. Соседние деревья здорово обтрепало, листья с веток облетели. Местами деревья повалило, от стволов остались измочаленные обломки высотой в фут.

Вот тебе и сорочки для посла!

В дверь постучали. Дэви вернулся в комнату и перестал двоиться. От досады на себя наморщил нос. При включенных камерах в дверь не стучали бы. При включенных камерах тюремщики действовали бы куда решительнее, например спровоцировали бы ему конвульсии. Отчаянно захотелось запереть или заблокировать дверь. Возникло ощущение, что в этом доме «режим наибольшего благоприятствования» для него заканчивается. Нечего переживать! Как сказала эта девушка, если его захотят отшлепать, то отшлепают из другой комнаты… Из той, где кнопочка.

– Входите!

В комнату вошел крючконосый рыжий Второй бандит.

– Извини, Гиацинта, но…

Он огляделся по сторонам – посмотрел на Дэви, на лужицу рвоты, туда, где раньше стояли кейсы, снова на Дэви.

– Где мисс Поуп?

– Ей пришлось отлучиться. – Дэви мрачно улыбнулся и принялся гадать, сможет ли схватить бандита, раздваиваясь.

Но пожалуй, опыта ему на это не хватит, а оттачивать умение нет времени.

Ударом пятки Дэви сломал знатный нос Второго бандита и вернулся в клетку. Расплатой стал лишь легкий рвотный позыв.

Бандит отшатнулся и закрыл лицо руками. С подбородка у него капала кровь, из глаз потекли слезы. Одной рукой он зажал нос, другой потянулся к двери.

Дэви жадно глотнул воздух, схватил бандита и бросил на дно каньона.

На все маневры ушло слишком много времени. Дэви прыгнул в зеленый квадрат, но потерял регуляцию моторики и рухнул на пол. В клетку он вернулся, а кашель, рвота и дефекация не прекращались. «Наверняка включили камеры», – подумал Дэви, теряя сознание.

Сначала Дэви почувствовал вонь – отвратительную смесь резких запахов, уже почти привычную. Он дернулся от нового рвотного позыва и посмотрел на ногу. Но лодыжку снова надели кандалы, к цепи крепко пристегнули замок.

Больше всего на свете хотелось под душ – избавиться от гадкого запаха и привкуса во рту. Но замок застегнули высоко на цепи – лодыжку и анкерное кольцо разделяло всего несколько футов. Теперь ему до стола и до кровати не дотянуться, а в ванную и подавно не зайти.

Не к добру это.

В комнату вошел Лоренс Симонс и закрыл за собой дверь.

Точно, не к добру.

Дэви встал на корточки. Голова казалась тяжелой, на шее не удержишь. Дэви сел на пятки, обхватил бедра руками, с заметным усилием поднял голову и уставился на Симонса:

– Издалека прибыли?

Симонс наморщил нос и сел на стул у самой двери, подальше от Дэви.

– Да, пожалуй.

– Запах-то от порога чувствуется.

Учтивость и изысканные манеры Симонса исчезли без следа.

– Где кейсы?

– Вас это интересует? А я думал, вы больше переживаете за бандита и мисс Поуп. – Дэви набрал в рот слюны. – Мне попить не дадут, чтобы рот прополоскать?

– Ответь на мой вопрос – и я подумаю.

Дэви пожал плечами. Правда не сильно поможет Симонсу, а он слишком устал, чтобы сочинять ложь.

– Кейсы, или то, что от них осталось, находятся внутри и вокруг воронки на северо-восточном побережье Австралии. Воронка образовалась на самом берегу и, когда я видел ее в последний раз, быстро наполнялась водой.

– Так ты не перенес кейсы в посольство? – чуть ли не печально спросил Симонс.

– Вы ведь уже наверняка проверили и убедились, что здание стоит. Конечно нет, кейсы я не перенес. Вдруг бы люди пострадали? Так как насчет стакана воды?

Симонс достал рацию из кармана пиджака и поднес ко рту:

– Переправьте сюда мисс Джонсон.

Переправьте? То есть из другого здания?

– Воды не будет?

Симонс отключил и камеры, и микрофоны, иначе зачем ему рация?

Симонс прижал антенну рации к подбородку:

– Я думаю об этом. Почему ты не погиб?

– А-а… – Дэви медленно покачал головой. – Так вы хотели, чтобы я погиб? А то я гадал, да или нет. Вы ведь столько усилий приложили… Откат за маленький взрыв в посольстве наверняка получился бы хороший, но тупо замочить меня в процессе выглядит утратой ценного кадра. О том, как мне обидно, я уже не говорю.

Бездвижный, бездушный Симонс смотрел на Дэви:

– Мы старались, мистер Райс. Мы старались. Но мы пришли к выводу, что ты неслух. Рассчитывать на тебя нельзя. Мы дали Гиацинте дополнительный шанс добиться от тебя лояльности, а ты бросил ее в солончаковое болото. Зря ты так. Надо было ее трахнуть.

Так вот чего добивалась Гиацинта!

– Судя по нашим наблюдениям, ты слишком упертый. Эгоизм у тебя недостаточно превалирует над системой ценностей. Ты просто чопорный зануда.

Обижаться тут или радоваться, Дэви не знал.

– Так почему ты не погиб? – снова поинтересовался Симонс.

– При взрыве? Спросите у Конли. Вы же платите ему за научную работу. Он не рассказывал вам об устойчивости портала?

– Вскользь упоминал, – прищурился Симонс. – Да, он что-то об этом говорил.

– Я переправил второй кейс, бросил его и прыгнул обратно, – соврал Дэви. – Порталу хватило устойчивости, чтобы передать сигнал, в то время как я спокойно вернулся сюда.

– Зачем ты это затеял? – Симонс оскалился. – То есть откуда у тебя такие мысли?

– Вы в курсе, что моя мать погибла при теракте, на бомбе подорвалась?

– Да, это есть в твоем досье. – Симонс осторожно кивнул. – Так ты знал, что в кейсах бомбы?

– Умозаключение сделал. – Дэви склонил голову набок. – А что? Думаете, мне Гиацинта рассказала?

– Нет. Не она и не мистер Планк. Они вот как раз покорны. Они прекрасно осведомлены о последствиях. Они эгоистичны в должной мере. Но что навело тебя на мысль?

– Гиацинта не признавалась, что в кейсах. На них были стикеры – «Первый» и «Последний». Гиацинта велела переправить кейсы в Каракас, а сама туда не собиралась. «И сразу возвращайся», – добавила она после заметной паузы. Гиацинта не ждала, что я вернусь.

– Ясно, – ухмыльнулся Симонс. – Операцию провели не на должном уровне. Где мисс Поуп и мистер Планк?

– На дне клоаки, – смеясь, ответил Дэви. – Пресной воды там много, но через пару недель они оголодают, если один другого не сожрет. Я ставлю на Гиацинту. Она боец, у нее эгоизм превалирует над всем. – Дэви щелкнул зубами. – Интересно, сперва она его трахнет?

– Ты ведь скажешь, где они? – прищурился Симонс.

– Может, мы сумеем договориться. – Дэви пожал плечами.

– В смысле?

– О мисс Джонсон.

– Само собой, мы договоримся. – Симонс неприятно улыбнулся.

– Отпустите ее, а я верну вам Гиацинту и бандита… мистера Планка. Вы окажетесь в очень выигрышной ситуации. Они ваши секреты никому не выдадут. А мисс Джонсон не знает ни ваших секретов, ни где находится. В итоге она окажется далеко отсюда и, где побывала, разобрать не сумеет.

– В смысле ты ее перенесешь?

– Да, разумеется. Боюсь, в этом я не могу вам довериться.

– Обидно.

Только обиженным Симонс не казался. Скорее холодным как лед. Как сталь. Свой гнев он сдерживал. Укрощал.

– Без обид, – Дэви развел руками, – но рисковать я буду не своей жизнью.

Симонс подался вперед:

– Своей, парень, своей.

– Здесь риска нет. – Дэви покачал головой. – Я не рассчитываю выбраться отсюда живым. Вы, твари, слишком много потеряете, выпустив меня на свободу. Себя я уже считаю мертвым. – Дэви замолчал и впился взглядом в Симонса. – Просто не хочу, чтобы и Соджи погибла.

– Когда мы с ней закончим, ты захочешь именно этого. Гибель еще не самое страшное.

Дэви вздохнул. Что же, по крайней мере от бомбы он избавился.

В дверь постучали, кто-то что-то сказал, но Дэви не расслышал.

– Войдите, – проговорил Симонс.

Дверь открылась, и мужчина, которого Дэви прежде не видел, придержал ее для служанки, несшей серебряный поднос с кофейным сервизом. Чашка была только одна. Служанка резко обернулась и спросила Симонса, как ему приготовить кофе.

Дэви глянул на нее с удивлением. Голос показался ему странным. Неужели она не знает, как готовить кофе для Симонса? Может, новенькая?

– Сливки, одна ложка сахара, – ответил Симонс, не сводя глаз с Дэви.

Дверь снова открылась, Первый бандит затолкнул Соджи в комнату, потом отпихнул ее вправо, подальше от Симонса. Руки ей сковали за спиной наручниками, но выглядела Соджи неплохо – явных признаков грубого обращения не просматривалось. Зато поздняя дискинезия цвела махровым цветом – лицо дергалось, язык высовывался, губы шлепали.

Дэви попробовал ободряюще улыбнуться, но получилось не очень.

Первый бандит схватил Соджи за короткие кудряшки и резко повернул ей голову. Бедняжка вскрикнула, но, как показалось Дэви, больше от удивления, чем от боли. Дэви приготовился. Соджи можно спасти. Жаль только руки связаны.

– Ваш кофе, сэр! – Служанка протянула чашку.

Симонс наконец оторвал взгляд от Дэви и посмотрел на служанку:

– Можете и… – Симонс вытаращил глаза.

Дэви наклонил голову, отметив: Симонс удивлен.

Служанка взяла серебряный кофейник и исчезла.

Раз – и кофе из кофейника вылился на Первого бандита. Тот начал отряхивать одежду и повалился. Соджи опять закричала, но ее крик резко оборвался – и она, и девушка в форме служанки исчезли. Пустой кофейник со звоном полетел на пол.

Дэви пошатнулся и упал на бок. Комната закружилась. Она умеет прыгать! Дэви покачал головой. Или у него психическое расстройство. Казалось, он находится в ватном коконе или наблюдает за происходящим через толстое стекло.

Впрочем, судя по реакции остальных, прыжок действительно был. Реакция Симонса Дэви очень порадовала.

Симонс вскочил на ноги так, что стул с грохотом ударился о стену и боком упал на пол.

– Черт! Черт, черт, черт! – Он вытащил из-под пиджака пистолет и попятился к двустороннему зеркалу.

Сжимая пистолет двумя руками, он поворачивался из стороны в сторону.

Первый бандит поднялся и оттянул горячие, мокрые брюки и рубашку подальше от тела.

– Встань в другой угол и достань пистолет! – заорал на него Симонс. – Нет, не в этот! Ты что, в меня стрелять собрался? Она вернется за мужем. Ради бога, стреляй на поражение!

Милли? Это была Милли? Они ее застрелят!

Дэви стиснул кулаки и с трудом поднялся на ноги. Комната поплыла. Вот он, конец!

Дэви отдвоился на австралийский пляж, где в песке у деревьев еще просматривалась заполненная водой воронка. Призрак Симонса отреагировал на солнечные лучи, неожиданно залившие дубовый паркет. Симонс резко поднял пистолет и прицелился в Дэви.

Вспыхнуло дульное пламя. Грохот не только слышался, но и ощущался. Дэви охнул и приготовился умереть. Однако пуля угодила в ветку у него за спиной и полетела вниз, с громким жужжанием вспарывая подлесок.

Как же Симонс промахнулся?

Дэви вошел в океан на несколько ярдов – вода там доходила до шеи – и стал плескаться. При этом он оставался в комнате.

Соленая вода хлынула в дэвиобразную брешь в пространстве и потекла во все стороны. Вода залила розетки, вызвав короткое замыкание. Аварийная лампа под потолком ярко озаряла поднимающуюся воду. За две секунды воды стало по шею, и это при открытой двери в коридор. Тяжелый дубовый шкаф опрокинулся, закачался на воде, потом его прижало к двери. Шкаф утонул, загородив выход, и вода поднялась еще выше. Дэви сделал несколько шагов от берега и оторвался от дна, дополнительно повысив уровень воды в комнате.

На глазах у Дэви Симонс открыл рот, чтобы закричать, но плеск воды заглушил все звуки. Симонс прицелился, выстрелил, и на этот раз пуля обожгла Дэви плечо. Поднимающаяся вода сбила Лоренса Симонса с ног.

Течение пыталось унести и Дэви, но чуть ли не бережно, ведь его тело пропускало океанский поток, а не противостояло ему. С Симонсом и белокурым Первым бандитом получилось иначе – их вода смела и вынесла через порог в коридор.

Дэви опустил голову под воду и услышал, как дом стонет и ворочается: тонны воды заполнили коридор третьего этажа и хлынули вниз по лестнице. Дэви поднял голову над водой и побрел на глубину, всплыв в комнате так высоко, что до потолка остался только фут воздуха. Аварийная лампа несколько секунд сияла под водой, потом погасла: океан закоротил и ее. Что-то треснуло, и уровень воды резко понизился.

Австралийское солнце так и лилось сквозь Дэви, озаряя воду вокруг него, танцующие блики плыли по потолку. Между ванной и клеткой проступил пол, вода уходила в него водоворотом, точь-в-точь как в унитазе.

«Вода уходит в комнату, где спрятана моя электронная цепь. – Дэви сделал глубокий вдох. – Зато хоть Соджи свободна».

Имплантат сработал. Дэви сложился пополам и, перестав двоиться, вернулся в неосвещенный мрак комнаты. Его тело, теперь в милости бурных волн, кружилось, раскачивалось, пока вода уходила в пол. Кандалы и цепи крепко держали его, выворачивали колено и бедро, но не дали провалиться на второй этаж.

Наконец вода ушла полностью. Сотрясаемое конвульсиями тело Дэви опустилось на пол, но он уже был без сознания и не дышал.