18. «Хотите сказать, что нашли еще одного прыгуна?»

К завтраку Дэви спустился неохотно и нерешительно. Из Нигерии они вернулись в три часа утра по восточному стандартному времени, а после ухода Гиацинты он был в полном изнеможении. По причине, которую сам предвидеть не мог.

Когда он наконец заснул, приснился кошмар с крушением маленького самолета, горящими деревнями и факелами попутного газа, поджигающими дом за домом. В жутком калейдоскопе мелькнул преподобный Илори: его часовня пылала, а он, склонившись над пламенем, жарил на шампуре огромную ящерицу. Вот он обернулся и сказал: «Вкуснятина».

Заглянув в столовую, Гиацинту Дэви не увидел. Впрочем, комната не пустовала. За столом, в полном одиночестве, сидел Конли.

– Цифры престранные, моим данным никто не верит, а обстоятельства я сообщить не могу.

Дэви заморгал от облегчения.

«Сначала я освободил монстра, – подумал он, вспоминая Руля. – А теперь радуюсь, что не должен завтракать с монстром». В освободительной операции Дэви согласился участвовать, потому что похитители Руля были бандитами. Дэви читал в газетах об этом похищении – при атаке погибли семеро охранников и секретарь, поэтому решил, что сделает доброе дело.

Дэви с подозрением глянул на Конли. Недавняя стычка с Гиацинтой заставила переосмыслить слова доктора.

– В каком смысле «не могу сообщить обстоятельства»?

Конли рассеянно посмотрел на него, явно погруженный в свои физические головоломки.

– Мне не позволено.

Дэви прыгнул к другому концу стола, Конли за спину. Правой рукой он схватил доктора за шиворот и толкнул вниз, когда тот попробовал подняться. Левой рукой Дэви разорвал ему рубашку, оголив левое плечо, ключицу, верх груди.

Рубцы у них не отличались. Дэви ткнул пальцем и почувствовал под кожей что-то жесткое.

Конли понял, в чем дело, и перестал отбиваться. Дэви отпустил его и медленно двинулся к другому концу стола.

Конли зло на него посмотрел.

– Это моя любимая рубашка! – Он демонстративно сорвал болтающуюся пуговицу с последней нитки и сунул в нагрудный карман.

– У вас рубцы старше моих, но свежее, чем у Гиацинты, – проговорил Дэви, поджав губы. – Когда вы их получили?

Конли подлил себе кофе из кувшина-термоса:

– Ты видел ее рубцы? Опа!

Дэви почувствовал, что краснеет.

– Здесь всех прооперировали? Всех, кто контактирует с Симонсом?

Конли вздрогнул, как конь от укуса слепня, уставился на противоположную стену и проговорил:

– Я проследил, как твоя масса перемещается из круга в круг. Еще при каждом прыжке сигнатура твоих гравитационных волн подскакивала со ста тридцати до двухсот миллисекунд. Получается, ты одновременно находился в двух кругах, что, конечно же, невозможно.

– Наверняка прооперированы все, кто знает Симонса. Все его ближайшее окружение.

– Таким образом, подтверждается моя первоначальная гипотеза. – Конли высыпал в кофе пакетик сахарозаменителя. – Ты не исчезаешь и не появляешься. Ты открываешь дверь, создаешь окно меж двумя пространственно-временны́ми локациями. Окно держится, и я получаю данные об удвоении массы.

Дэви налил себе кофе:

– Кажется, я понимаю, о чем вы.

– Неужели? – Конли мешал кофе, но тут замер с ложечкой в руке.

– Угу. Например, сейчас кажется, что мы в одной комнате, а по разговору получается, что мы в миллионах миль друг от друга.

– Ты только представь! Представь, что это значит! Представь, что ты откроешь дверь и не закроешь? Как минимум это означает неограниченную энергию. Ты мог бы прекращать засухи, направляя паводковые воды в русла пересохших рек. Если использовать гидрогенератор, у тебя будет энергия. Черт, да если создать проем между водохранилищами на разных высотах, у тебя будет неисчерпаемый источник энергии.

– Вечный двигатель? – с сомнением уточнил Дэви. – Откуда возьмется эта энергия?

Теперь покраснел Конли:

– А откуда берется энергия для твоих прыжков?

– Ах, это… – Дэви пожал плечами. – Всякий раз, когда я прыгаю, каждый горячий напиток на планете теряет одну милликалорию тепла.

Конли глянул на свой кофе и лишь потом улыбнулся:

– А это мысль. Нужно измерить нетто-энергию в местах твоего старта и финиша.

– Угу. Представьте уровень глобального потепления без моих прыжков!

– Значит, ты не в курсе, откуда берется энергия для твоих прыжков? – со вздохом спросил Конли.

– Значит, вы не в курсе, у кого из слуг имплантаты в груди?

Конли замолчал и принялся за завтрак. Дэви зло посмотрел на него и принес с сервировочного столика еду для себя.

– Если можно, я хотел бы пойти на пляж, – сказал Дэви, покончив с едой. – Пожалуйста, активируйте пляжные ключи.

Конли глянул куда-то в потолок.

– Готово, – ответили из встроенного в стенку динамика.

Дэви содрогнулся. Он подозревал постоянную слежку, но тому, что подозрения подтвердились, не обрадовался.

Конли кивнул ему:

– Жди свистка: чуть позже он хочет с тобой поговорить.

– Он? Ваш хозяин? Симонс?

– Он летит сюда. – Конли отвел взгляд. – Когда приземлится, тебя посадят в клетку.

– Ясно, Ренфилд.

Конли недоуменно взглянул на него и вскинул брови.

– Вам, ребята, нужно больше читать. Прогуглите «Р-е-н-ф-и-л-д». Чтобы сузить зону поиска, используйте дополнительное поисковое слово «Стокер», – посоветовал Дэви и прыгнул на пляж.

Как можно не знать, кто такой Ренфилд?!

Сильный ветер дул с востока, параллельно пляжу, в мелкие брызги разбивая длинные, накатывающие на берег волны. Дэви сел на согретый солнцем пятачок с подветренной стороны скалы, укрывшись от колючего, переносимого ветром песка.

Начался отлив. Дэви смотрел на гладь влажного песка и думал, не стоит ли вытоптать послание для спутников-шпионов: «Дэви здесь» – буквами высотой двадцать футов. Послание увидят, но, даже если тюремщики позволят его вытоптать, где гарантия, что служащий спутниковой разведки сообщит о нем тому, кто в курсе дела?

Вспомнились слова Конли об открытой двери. Дэви представил, как опускает руку в полную ванну в стиллуотерской квартире и одновременно, оставив дверь между локациями открытой, опускает ту же руку в керамический бак. Вода потечет из ванны в бак. Это лучше, чем таскать ведра.

Раздался свист, и Дэви машинально прыгнул в клетку. Конли уже ждал с навесным замком в руках.

– Боюсь, придется надеть кандалы. Мистер Симонс уже совсем близко.

Дэви надел кандалы себе на лодыжку, позволил Конли убедиться в плотности прилегания, защелкнуть замок и проверить, что он впрямь закрылся.

Этим Конли не ограничился – прощупал цепь до напольного фиксатора, проверив каждое звено.

– Порядок! – объявил он в зеркало.

Через полчаса в комнату вошла Гиацинта, перепроверила цепь, замок и лишь потом открыла дверь и придержала ее перед Лоренсом Симонсом. Тот появился с папкой в руках. Симонс сел в зоне, недосягаемой для Дэви, а Гиацинта встала у двери. Она молчала и не смотрела на Дэви.

– Доброе утро, мистер Райс. Доброе утро, доктор Конли.

Дэви вгляделся Симонсу в лицо. Тот улыбался, но Дэви чувствовал: эта вежливость вроде маски, вроде малопонятного иностранного языка. Он знает, когда употреблять определенные выражения, но не понимает зачем.

– Доктор Конли, пока вы можете быть свободны, – объявил Симонс.

Конли явно удивился, но проговорил:

– Да, конечно. Я буду у себя в кабинете.

Ушел он быстро и, как показалось Дэви, с радостью. Симонс тут же повернулся к Гиацинте:

– А ты, дорогая моя, может, проконтролируешь второй объект?

Гиацинта кивнула и вышла.

– Мистер Райс, в Нигерии все прошло отлично, – похвалил Симонс, снова растянув губы в улыбке.

Дэви коротко кивнул:

– Вы давно знаете мистера Руля?

Симонс склонил голову набок, словно задумавшись:

– О нем я знаю уже несколько лет, но, по-моему, ни разу не встречался с ним лично. Непосредственно мне он не подчиняется.

– Но таки подчиняется?

– Он не подозревает об этом.

– А что стало с похитителями?

Симонс покачал головой:

– Там сплошная халтура. Армия сровняла остров с землей, выпустила тысячи патронов в мангровые заросли вокруг него, но не обнаружила ни одного трупа. Потребовалась более тщательна координация.

– Чтобы они не сровняли с землей миссию?

Симонс посмотрел на Дэви как на инопланетянина:

– Чтобы гарантировать уничтожение похитителей.

Вернулась Гиацинта и кивнула Симонсу:

– Сэр, все отключено.

– Ты уверена?

– Я обесточила аудиовидеопанель. Все источники аудио- и видеосигналов бездействуют до тех пор, пока я снова не подсоединю панель к сети. Комнату я заперла. Ключ есть только у меня.

Дэви вспомнил день, когда при сварке вылетели пробки и Гиацинта заговорила с зеркалом, но ответ не получила. Он решил взять это на заметку.

– Очень хорошо, Гиацинта. – Симонс сел поудобнее, полностью сосредоточив внимание на Дэви. – Насколько я понимаю, ты способен телепортироваться в любое место, где уже бывал.

– В пределах разумного. – Дэви пожал плечами. – Я должен достаточно хорошо помнить это место. Если не бывал там давно, память нужно освежить.

– Каким образом?

– Съездить туда еще раз обычным способом. – Дэви сделал паузу, потом добавил: – Или посмотреть фото либо видео.

Симонс достал из папки свернутый листок:

– Ясно. Насколько свежи твои воспоминания о Каракасе?

Дэви развернул листок и молча его рассмотрел. На нем оказались цветные распечатки центра Каракаса – главные улицы, несколько достопримечательностей и схема метрополитена.

– В июле прошлого года тебя отправляло туда АНБ. Ты доставил несколько картонных коробок.

В самом деле? Дэви удивленно посмотрел на Симонса. Откуда тот все это знает?

– Ну да, у меня есть место для прыжков на станции метро «Площадь Венесуэлы». Еще на станции «Центральный парк».

– А на площади Боливара?

– Я и на бронированной машине туда не поехал бы.

– А среди бела дня?

– Возможно, с большой группой, среди бела дня…

– А как насчет аэропорта?

– Семь лет прошло. – Дэви покачал головой. – Дел у меня там не было, а из-за попыток переворота и забастовок отдыхать в Каракасе меня не тянуло.

– Ну, ты ведь не на станции метро коробки оставил? – спросил Симонс, помахав рукой.

– Почти что так. Агент внедрения припарковал мебельный фургон в соседний проулок. Я вместе с коробками прыгнул в грузовой отсек, оставил их там и ретировался. Двадцать минут спустя грузовик забрали. Никто меня не видел. Никто не знал, каким образом осуществилась доставка. Никто не должен был узнать. – Дэви посмотрел на Симонса. – Вы в том числе.

Последнюю фразу Симонс проигнорировал:

– Тебе известно, что было в коробках?

– А вам нет?

Дэви знал, что в коробках. Примерно знал он и почему его посылают, иначе не взялся бы за задание. Дэви просто не хотел делиться этим с Симонсом.

– Мне известно. Бумага.

– Документы? – нахмурившись, спросила Гиацинта. – Его использовали как «Федерал Экспресс»?

Симонс покачал головой:

– Яркие бумажки. Венесуэльские боливары. Они уже тогда обесценивались. Из Штатов прислали несколько миллионов.

– Почему не доллары?

– Чтобы не отследили. АНБ создавало агентурную сеть с обеих сторон.

«Да, именно так мне объяснили. Надеюсь, это была не очередная попытка дестабилизировать правительство». Дэви так не считал.

– Вы служите в АНБ? – спросил он.

– Разумеется, нет, дурачок! – засмеялся Симонс. – Как и Руль, АНБ не подозревает о нашей связи.

– Вы на них не работаете, – медленно проговорил Дэви. – Но порой…

– Именно так! Порой они работают на меня.

Дэви содрогнулся – невольно, на уровне рефлекса. Симонс наблюдал за ним, скупо улыбаясь.

– В твоем досье как агента АНБ – копию заполучить было весьма непросто – сказано, что ты единственный известный им прыгун. О чем там еще наврали?

Дэви вскинул брови:

– Прекратите, а? Так я что, до сих пор избиваю жену? Вам в свободное время заняться нечем? Кому такое в голову пришло, неужели Конли?

– На это факты указывали. – Симонс закинул ногу на ногу и склонил голову набок, уставившись на Дэви.

Дэви глядел на него, прищурившись:

– Хотите сказать, что нашли еще одного прыгуна?

– Да, именно.

– Не верю! Я активно разыскиваю прыгунов уже десять лет. Кто этот человек? Откуда он?

Симонс покачал головой:

– Прекрасно. До сих пор ты не показывал, что умеешь так здорово врать. Ты нас провел!

– Думаете, я вру? – Дэви пожал плечами. – Ладно, думайте. За спиной у меня еще двадцать семь прыгунов. Моя банда! Они доберутся до вас и покажут, где раки зимуют.

– Вот видишь? – Симонс нахмурился. – Тут твоя ложь заметна невооруженным глазом. Как же ты так ловко врешь о другом прыгуне? Как ты это делаешь?

– Как вру? Или как телепортируюсь?

– Кто начал телепортироваться первым? Ты или твоя жена? В твоем досье упоминается, что АНБ удерживало ее, когда они, хм, подбивали под тебя клинья, и она не сбежала. Либо в то время она не могла телепортироваться, либо очень не хотела себя выдать.

– Моя жена?! – Дэви захохотал, но, стоило осознать услышанное от Симонса, хохот оборвался. – С чего вы решили, что она может прыгать?! – Дэви невольно сорвался на крик.

Если Симонс считает, что Милли способна прыгать, то он еще сильнее захочет до нее добраться. Она станет для него не только способом манипулировать им, Дэви, но и прыгуньей-дублершей.

– Мы засекли ее в номере виргинского отеля. Мои люди караулили в холле, за окном и в обоих соседних номерах. Через стену прослушивались ее движения. Когда наводчик ворвался в номер, акустический монитор уловил плеск в ванной. Одежда была там, а твоя жена исчезла.

– Не может быть! – У Дэви чуть глаза из орбит не вылезли. – Ваши люди врут.

Или врет ему сам Симонс.

Симонс склонил голову на другой бок:

– Хм, наверное, нужно рассмотреть третий вариант.

Дэви сразу догадался, о чем речь, но промолчал.

– Раньше она не могла телепортироваться, а теперь может.

Чего он надеется добиться этой ложью?

– Что она делала в Виргинии?

– Тебя искала. – Симонс вытащил из папки еще один листок и через стол протянул Дэви.

Объявление с его собственным фото – снимок, сделанный на Таити. Милли примерно указывала время и место его исчезновения и просила всех располагающих информацией позвонить по написанному внизу номеру. Сам номер вырезали не то бритвой, не то ножом «Экс-акто».

Изумленный Дэви судорожно вдохнул воздух. Этот снимок стоял в Гнезде на тумбочке. На глаза навернулись слезы, но Дэви их сморгнул и постарался говорить беззаботно и безразлично:

– Ну, все-таки не упаковка от молока.

Она выбралась из горного убежища! Дэви понимал, что всепоглощающее, болезненное облегчение читается у него в глазах. Ну и пусть, главное – Милли в порядке и не у них в руках.

Но зачем они стараются убедить его, что Милли способна телепортироваться? Может, она схитрила, убедив их в этом? Дэви доводилось видеть иллюзионистов, довольно ловко изображающих прыжки.

– Насколько известно мне, я единственный прыгун. АНБ вас точно не разыгрывает? Вдруг ваши люди слышали плеск воды в записи?

Симонс прищурился буквально на миг, потом его лицо снова стало учтивым.

«Он не уверен», – догадался Дэви.

Симонс повернулся к Гиацинте:

– Пожалуйста, приведи мисс Джонсон.

Это имя Дэви ничего не говорило.

– Да, сэр, – отозвалась Гиацинта и вышла.

– Мистер Райс, ты беспокоишь меня. Полевое испытание в Нигерии прошло очень удачно. Надеюсь, ты и впредь будешь мне помогать, но сразу внесу ясность: если помогать не пожелаешь, последует суровое наказание.

Дэви замер. Его накажут за то, что он якобы умолчал о способности Милли к телепортации?

«Если включат зоны, я вцеплюсь Симонсу в дорогой костюмчик».

Вернулась Гиацинта и придержала дверь. Вошли старые друзья Дэви, Первый бандит и Второй бандит, ведя пленного в темно-зеленом спортивном костюме с коротким рукавом. Костюм был явно не по размеру. Руки пленному сковали наручниками за спиной, на голову надели черный полотняный мешок. Когда дверь закрылась, Первый бандит снял мешок, и Дэви увидел лицо темнокожей женщины, часто-часто моргавшей на ярком свету. Нижняя губа у нее кровоточила. Эту женщину Дэви уже где-то видел. Женщина крепко зажмурилась, потом открыла глаза и дико высунула язык.

– Соджи? – позвал Дэви. Прошло более трех месяцев, но такой тик ни с чем не спутаешь. – Что они с тобой сделали?

Соджи взглянула на него с недоумением, потом улыбнулась:

– Мой ангел! – Кровоточащая губа и синяки сделали ее лицо едва узнаваемым. Соджи попыталась выступить вперед, но тюремщики оттащили ее назад. – Они пальто у меня отняли, – добавила она с горечью.

– Что случилось? – хмуро спросил Симонс.

Голос его звучал мягко, но оба бандита занервничали.

– Она ударила меня головой, сэр, – прогнусавил Второй бандит. – В нос. Мне пришлось отбиваться.

– А ведь тебе известно, что она натворила в Вашингтоне! – язвительно напомнил Симонс. – Ты недооценил ее потому, что она женщина, или потому, что черная? – Он посмотрел на Дэви. – Вокруг меня вопиющая некомпетентность. Неудивительно, что мы не поймали твою жену.

Дэви наблюдал за Соджи. Если не считать рассечения губы, выглядела она неплохо. Тик меньше не стал. Соджи стояла, наклонив голову набок, и, как подозревал Дэви, слушала голоса.

– Что случилось в Вашингтоне?

Соджи снова улыбнулась:

– Они набросились, но мы с Дамой в Синем отколошматили их. Я прикончила бы их, да фэбээровцы не дали.

Дэви глянул на Симонса: тот закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.

– Соджи, что за Дама в Синем? – спросил он.

– А? – хмуро переспросила Соджи. – Она Дама в Синем. Та, что выходит из моря, чтобы защитить нас. – Соджи показала на лежащее на столе объявление. – Она раздавала вот эти штуки. Сказала, что ты ее муж.

– Милли?

Соджи кивнула.

– Она и правда моя жена. Но почему Дама в Синем? Потому что она грустила или есть другая причина?

– Да и да.

Мысли путались – Дэви покачал головой:

– Давно тебя похитили? С тобой плохо обращаются?

– Меня заперли в теплой комнате с душем и туалетом. Трижды в день мне суют под дверь подносы с едой. Это ужасно!

– Довольно! – не вытерпел Симонс. – Уведите ее обратно.

Соджи глянула на кандалы Дэви, потом на Симонса и беззвучно охнула:

– Теперь мне ясно. – Она кивнула на Симонса. – Ты приспешник сатаны, короля демонов.

Симонс махнул рукой. Бандиты натянули мешок Соджи на голову и вытолкнули ее за дверь. Когда дверь закрылась, Симонс проговорил:

– Она жалуется на нынешние условия жизни, но ты представь, насколько хуже они могли бы быть.

Дэви чуть не захохотал Симонсу в лицо. Соджи не жаловалась – она хвасталась. По сравнению с улицами камера казалась ей раем. То есть пока казалась.

– Мои помощники – идиоты, – продолжал Симонс. – Полные идиоты. – Он заглянул Дэви в глаза. – Тем не менее они сделают именно так, как скажу я. А после разбитого носа еще и с удовольствием.

Дэви замутило.

– Вам придется тщательно все разжевывать.

– Да уж, – согласился Симонс. – Непонимание нужно исключить. Уточню сразу: когда я пугал суровым наказанием, то имел в виду не только тебя лично. Последствия скажутся и на мисс Джонсон. Результаты – одну фалангу за другой – тебе станет демонстрировать Гиацинта. Я понятно выразился?

Дэви сделал непроницаемое лицо:

– Да, понятно.

Симонс внимательно посмотрел на него, потом сказал:

– Отлично, давай поговорим о Каракасе.

Ланч Дэви принесли в комнату, а Конли с ключом явился уже под вечер.

– Я хотел бы провести кое-какие эксперименты, – объявил он, снимая замок. – Но нам придется подождать, пока мистер Симонс не осуществит свои планы. Наверное, ты послезавтра освободишься?

– Да, наверное, – ответил Дэви, растирая лодыжку. – Так вам не объяснили, что к чему?

Конли поднял руки:

– Очевидно, это меня не касается, и я не горю желанием узнать.

– Я так понимаю, что Симонс тут задержался? – Дэви показал на кандалы.

– Думаю, из-за гольфа. Он прилетал поиграть в гольф. Но сейчас уже улетел.

Дэви содрогнулся. Суматошный день получился у Симонса. Прилетел на Мартас-Винъярд. Поиздевался над пленным. Пригрозил мучить и пытать невинную жертву. Прошел восемнадцать лунок на поле для гольфа. Улетел неведомо куда. Трудам приспешника сатаны нет конца.

Дэви посмотрел на Конли:

– Хм… Какие эксперименты вы задумали?

– Прыжки с места на место на максимальной скорости. Вроде маятникового качания.

– Тогда лучше хаотичное шатание, будто я сам не понимаю, куда хочу прыгнуть.

– Верно. Мы знаем об определенной устойчивости феномена, вдруг получится удержать дверь открытой?

– Как вы это определите? – Дэви задумался. – Как оцените?

Конли нахмурился:

– Наверное, по тому, что протечет сквозь брешь. На старте можно поставить слабенький радиопередатчик, а на финише измеритель напряженности поля. Если получим стабильный радиосигнал…

– Понял, – кивнул Дэви.

Сердце бешено забилось, в крови вскипел адреналин. Еще как понял! Интересно, а Конли понимает, что предложил? Страшно захотелось посмотреть в зеркало, но Дэви сдержался.

Конли кивнул:

– Ладно, попробуем, когда ты вернешься. Если прямо сейчас не хочешь…

Дэви покачал головой. Симонс сказал, что электронные ключи должны переправить из Нигерии в Каракас. Ближайший рейс «Кей-Эл-Эм» прибывал в Венесуэлу в шесть, но курьеры могли не успеть на стыковочный рейс в Амстердаме. Шансов на то, что услуги Дэви понадобятся до завтра, было очень мало, только зачем сообщать об этом Конли?

– Мне велели быть наготове.

Врать Дэви мог безнаказанно: камеры и микрофоны отключили. Или Гиацинта только так сказала? Хотя особых сомнений у Дэви не было: на откровенные и изобличающие высказывания его не провоцировали. За завтраком говорил только Симонс.

Так зачем отключать микрофоны и камеры? Какую часть «инструктажа» не хотел записывать Симонс? Он грозился отрезать Соджи пальцы, фалангу за фалангой. Вспомнились другие вещи, которые говорили и делали в этой комнате якобы при включенных камерах и микрофонах. Нет, дело тут в Каракасе.

Конли смотрел на него, а в руке держал замок, точно определяя его вес.

– Эй, ты как, ничего?

– Да-да. – Дэви заморгал. – Просто думал о ваших словах. Ну, что вы не знаете и знать не хотите.

– Я ничего не спрашиваю и никому ничего не рассказываю.

Дэви выдохнул:

– Вы со мной поласковее, не то начну рассказывать все, что знаю. И разумеется, расскажу им, что рассказал вам.

Дэви хотел пошутить, хотел сменить тему на что угодно, кроме окна между локациями, но Конли побледнел и уронил замок на пол.

– Черт! – Доктор нагнулся за замком, а когда выпрямился, его взгляд стал настороженным.

– Эй, я же просто шучу, – заверил его Дэви. – Честное слово!

– Пойду работать над своими записями. – Конли положил замок на комод. – Поговорим позже.

Он приоткрыл дверь и выскользнул в коридор.

Как странно…

Дэви снова подумал о Соджи. Он не почувствовал, что в особняке появился еще один узник. Когда выпускали из комнаты, ему позволяли заглядывать во все открытые двери. На замок ничего не запиралось, особых указаний Дэви не получал. Только в комнату за зеркалом ему запретили заходить, пригрозив заточением в клетку.

На чердак Дэви попасть не мог: стальную дверь заперли. Он стоял на лестнице и смотрел на ступени, ведущие в подвал, когда появилась Гиацинта.

– Любимый, Мисс Бешеное Лицо нет в этом доме, – насмешливо проговорила она. – Ее еще до ланча увезли куда подальше. – Гиацинта развела руками. – Мы не идиоты.

Нет. К сожалению.

– Ключи доставлены в Каракас, но мы даем парням отоспаться. Разница во времени, сам понимаешь. Мы стартуем в восемь ровно, в Каракасе будет девять. Заведи будильник. Или, если хочешь, доверь это мне. Я с удовольствием…

Дэви прыгнул к себе в комнату, не дав ей договорить. Он надеялся, что Гиацинта обидится, как обиделся бы любой человек, которого перебили на полуслове. Хотя едва ли. Гиацинта расценит такую реакцию как свою победу.

Ну и ладно! Если подумает, что она у руля, то ослабит бдительность. «Может, переспать с ней? – прикинул Дэви. – Пусть добьется своего, и я застану ее врасплох». Тело тотчас отреагировало на эту мысль. «Ты просто хочешь перепихнуться, – попрекнул он себя. – Хорош рационализировать!» Дэви заставил себя вспомнить кровь Брайана Кокса, брызнувшую ему на лицо под дождем, и рубцы у Гиацинты под ключицей. Желание стихло.

Ему нужно под душ.

Дэви пустил воду и только потом разделся. В подвале стоял мощный бойлер, но на третий этаж вода по трубам поднималась не сразу. Главное, чтобы до ванны дошла, и можно себя не ограничивать. Долгое мытье под душем помогло не сойти с ума. После грязных, постыдных инцидентов с включением зон требовалось много воды, чтобы снова почувствовать себя чистым.

Но Дэви отметил еще одно: если оставить дверь ванной открытой и надолго включить душ, в ванне клубится пар, а зеркало запотевает.

Камере это точно мешает.

Прежде Дэви пользовался уединением, чтобы поплакать, излить гнев, помастурбировать. Настало время использовать его для других целей.

Начнем с малого. Для затравки Дэви прыгнул на три фута из одного конца ванной в другой. Он стоял спокойно, ноги на ширине плеч. Под душем лежал противоскользящий коврик, но не на всю длину ванны, а Дэви не хотел падать на задницу. Он взял с сушителя полотенце и постелил на голую часть ванной. Полотенце закрыло эмаль, и Дэви почувствовал себя увереннее.

При каждом прыжке Дэви менял направление, но неизменно стремился к противоположному концу ванны. Он увеличил скорость и легко делал по два прыжка в секунду, потом по три прыжка. Перед глазами поплыло. Две стенки ванной, одна с душевой лейкой и ручками, другая с полотенцесушителем, слились воедино, а потом, словно призрак из тумана, появилась фигура. Обращенная лицом к Дэви, она была и здесь и не здесь.

– Черт! – Дэви выбросил вперед правую руку и отскочил.

Душевая лейка ударила по затылку, водяные затворы врезались в задницу. Призрачная фигура тоже выбросила руку вперед, отскочила и исчезла.

Ох! Задницу саднило, но Дэви захохотал. Как называлась пластинка тех комиков из «Театра Файерсайн»? «Как можно одновременно быть в двух местах, если на деле тебя нет нигде?» Вспомнилось, как тюремщики обрабатывали его, когда он не мог смотреть на себя в зеркало. «Не надо к зеркалам! Ты можешь смотреть на себя такого?»

«Допрыгаться» во второй раз удалось не сразу: силы кончились, колени дрожали. Раньше прыжки не утомляли, а сейчас мучили. Дэви хотел сдаться, когда перед глазами поплыло, противоположные стены слились воедино, душевая лейка растворилась в полотенцесушителе. Дэви осторожно вытянул вперед правую руку – призрачный двойник тоже вытянул – пальцы соприкоснулись, получилось рукопожатие, крепкое, но с ощутимой вибрацией. Дэви опустил руку и вгляделся в лицо.

«Это не зеркало. Это не мое отражение». Черты лица у того Дэви были довольно правильные, но асимметричные, и лицо казалось странноватым, хоть и знакомым.

«Дальше давай!» Дэви изменил направление прыжков – стартовал в ванне под душевой лейкой, а финишем избрал Гнездо.

В ушах сильно хлопнуло, внезапный порыв ветра обвил душевую занавеску вокруг Дэви. Контраст горячего душа и студеного воздуха отвлек Дэви, и он машинально перебрался в Гнездо. Тут же включился регулятор, и Дэви вернулся в ванну. Он стоял на коленях, его рвало съеденным за ланчем.

Отсутствовал Дэви буквально секунду, и регулятор включился на предупредительном уровне. Он заранее выбрал ванну местом возвращения и считал колоссальной победой то, что не прыгнул в клетку и не обливался рвотой на глазах у тюремщиков.

Пока вода текла, пока пар клубился, Дэви вычистил ванну, смыв рвоту в сток. Он искренне надеялся, что за шумом воды тюремщики не расслышали, как его выворачивало. Потом Дэви встал под душ, поднял голову и открыл рот, чтобы избавиться от мерзкого вкуса и успокоить горло.

Дэви наклонился, чтобы отключить воду, и ванная поплыла перед глазами. Если бы он не прижался к стене, то мог бы упасть. Сначала Дэви решил, что дело в духоте, но быстро сообразил: это чудовищная усталость. Он кое-как вытерся и не прошел, а скорее проковылял в комнату. Комод у противоположной стены казался невообразимо далеким. Дэви расправил кровать и упал на нее.

«Меня что, наркопрепаратами накачали?» – вяло думал он. Приближалось время ужина, в последний раз Дэви ел пять часов назад. Он чувствовал себя так, словно бодрствовал несколько дней, и, как ни старался не закрывать глаза, провалился в сон.