ГЛАВА 21
В уже знакомой комнате царил приятный полумрак и по-домашнему уютно потрескивало каминное пламя. Совсем не та обстановка для выяснения отношений, но деваться, похоже, было некуда.
— Я все объясню, — едва слышно прошептала я и на всякий случай зажмурилась, хотя ни злости, ни даже упрека в обращенном на меня взгляде не читалось.
— Не волнуйся, мне уже все объяснили, — устало усмехнулся Даниэль, отпуская мою ладонь.
Я недовольно закусила губу, борясь с желанием потянуться следом и снова вцепиться в его руку — согреться-то согрелась, но отчего-то так было спокойнее. И вздрогнула, почувствовав, что в щеку ткнулось что-то холодное и мокрое. Распахнула глаза и, улыбнувшись, зарыла освобожденные пальцы в густую черную шерсть.
— Лира, фу, — укоризненно покачал головой Дан, но кошка не обратила на столь невежливое замечание никакого внимания. Напротив, гордо фыркнула и запрыгнула на кровать, заставив ее хозяина отшатнуться, привалилась ко мне горячим боком и мерно замурлыкала.
Радость моя! Мне кажется или с нашей последней встречи она немного подросла?..
— А где Алек? — спросила я, едва не вторя мурчанию Лиры — так хорошо сейчас было.
— Я его придушил и закопал, — невозмутимо отозвался Дан.
И вот понятно же, что пошутил, но мелькнуло в его глазах что-то, заставившее насторожиться.
— А если серьезно? — уточнила, почесывая разомлевшую кошку за ухом. — Он не виноват, это я…
— А если серьезно, — перебил Дан, — в этом только моя вина. Я разрешил повести вас в город, забыв, что у Алека непростые отношения с ответственностью, а у тебя — талант попадать в неприятные ситуации.
— Я не хотела, — надулась я, хотя только что пыталась доказать, что во всем виновата сама.
— Даже представить боюсь, во что бы все вылилось, захоти ты такого осознанно, — хмыкнул Дан и, не дав в очередной раз возмутиться, уже совсем другим тоном спросил: — Как ты? Что-нибудь болит? Никаких странных ощущений нет?
Я честно прислушалась к себе, даже глаза прикрыла, чтоб наверняка. И отрицательно покачала головой:
— Мне хорошо. Даже очень. Только спать хочется, но все равно — хорошо… Дан, а почему я у тебя? Я же…
Я вспомнила рвущую на кусочки боль и, замолчав, поежилась. Почему Алек отнес меня к Дану, а не в лечебницу, к целителям, которые наверняка сумели бы помочь? Хотя ведь и Дан помог — причем уже во второй раз. Что еще более странно, непонятно и вообще…
— Так было нужно, — туманно ответил Даниэль.
И я бы обязательно разозлилась, но… мне и в самом деле было слишком хорошо. Бодрой я себя не чувствовала, нет, но и больной — тоже. Растекающееся по венам тепло погружало в ленивую негу, и на возмущение сил уже не оставалось. Как и желания. Потом как-нибудь. Добавлю в список вопросов еще один — и не сегодня, так завтра все-таки добьюсь ответа. Не от Даниэля, так от папы. Просто… очень кстати вспомнилось, что за всю свою жизнь я ни разу серьезно не болела и в лечебнице не была, а если и случались незначительные проблемы, то целительскую магию ко мне не применяли — только травки и прочие снадобья, изготовленные без помощи чар. И раньше это совершенно не занимало и подозрений не вызывало, но теперь… Что-то было не так. Настолько не так, что даже сейчас не давало полностью расслабиться и уснуть, обнимая уютно мурчащую, теплую и пушистую Лиру. Да и кроме этого имелось еще столько вопросов! Кому я понадобилась и что стало с моим несостоявшимся похитителем, например… Или как меня нашли, если прервавшийся портал практически невозможно отследить? А еще…
— Спи, — легко провел ладонью по моим волосам Дан, пресекая нескончаемый поток размышлений и попытки сопротивляться невесомой дреме. — Главное, что все закончилось, и закончилось благополучно. Подробности — потом.
«Потом», — искушающе мурлыкнула Лира. «Потом», — мысленно согласилась я, закрывая-таки глаза и позволяя себе отрешиться от непонятных — пока что! — проблем.
Засыпала я в обнимку с Лирой — и проснулась с ней же. Кошка едва слышно мурлыкала, согревая и отгоняя страхи, и ночью, несмотря на пережитое, снилось что-то очень хорошее, оставившее после пробуждения чувство легкости в душе и мечтательную улыбку на губах.
Солнышко светило так ярко, что далее задернутые шторы не оставляли сомнений: день выдался погожий. Я со вкусом потянулась, не торопясь вставать. Опять Дан пожертвовал своей комнатой… Разумнее было бы выделить гостевую и не страдать понапрасну, он же вторую ночь по моей вине нормально отдохнуть не может. Но… мне здесь нравилось. Как и его забота. На столике возле кровати обнаружился стакан с водой и записка. Воду я выпила, записку прочитала и с чистой совестью вернулась в постель. Мне, оказывается, день отдыха положен, так что неприятностей из-за пропущенных занятий не будет, из-за любопытных соседок — тоже. Дан заверил, что в лечебницу девчонок все равно не пустят, потому проверить, была ли я там, они не смогут. А значит, и допроса с пристрастием не учинят. Успокоив себя подобными размышлениями, я прикрыла глаза и, прижавшись к Лире, вновь уснула. Так быстро и легко, словно до того и не спала вовсе. Только и успела подумать, а вода ли была в стакане…
Следующее пробуждение тоже вышло приятным. Несмотря на то что Лиры на месте не оказалось. Спать больше не хотелось, валяться без дела — тоже, и я все-таки встала. На сей раз меня, слава богине, не переодевали, только обработали одежду бытовыми чарами, так что была она чистой, но очень мятой. Зато на спинке стула висело синее платье, простое и милое. Рядом стояли домашние туфельки. Все это было новое и не мое… но моего размера. Посомневавшись, я все-таки решила переодеться и, приведя себя в порядок, вышла из комнаты.
День уже клонился к вечеру, и я не знала, нужно ли дождаться Дана или же лучше уйти сейчас. Но ломать голову над этой проблемой не пришлось. Еще у лестницы почуяла соблазнительные ароматы, заставившие вспомнить, что не ела я со вчерашнего вечера. Спустившись, словно зачарованная пошла на кухню, откуда и доносились умопомрачительные запахи, и застыла у порога, умиленно наблюдая за разогревающим что-то, несомненно, вкусное Даном.
— А со мной поделишься? — спросила я и в следующую секунду оказалась в объятиях господина декана, причем таких крепких, что едва дышать могла.
Определиться с отношением к происходящему не успела — меня отпустили так же быстро, как и поймали, и невозмутимо, будто ничего и не было, сказали:
— Для тебя и готовлю. Проголодалась?
— А-а-а… Ага, — ошарашенно пробормотала я и прошла-таки к уже сервированному столу, стараясь выкинуть из головы случившееся.
Очередной лихой вираж ледяной горки имени Даниэля Иридайна… Пора бы уже привыкнуть.
Помощь предлагать не стала: я здесь гостья и вообще больна, а он и так неплохо справляется.
Если честно, я ожидала подвоха. Особенно после столь, хм, горячей встречи. Но Дан и не думал ругаться, припоминать мое слишком беспечное поведение, обещание быть осторожней… Вместо этого, раскладывая по тарелкам овощное рагу с грибами, приправленное ароматными травами, он сказал:
— Слышал о вашем соревновании. Вы молодцы. Ты — особенно.
Я даже дара речи на миг лишилась! Чего-чего, а похвала — это последнее, что я рассчитывала услышать от Дана. Хотя сегодня он еще более странен, чем обычно.
— А… спасибо, — отозвалась неуверенно и вцепилась в ложку, чтобы хоть чем-то занять руки. — Только я проиграла. И вообще…
— Полагаю, от этого проигрыша выиграли все, — хмыкнул Дан и придвинул тарелку. — Ешь. А я пока расскажу, что вчера случилось и чем все закончилось. Если тебе, конечно, интересно…
Я энергично закивала. Сюрпризы продолжались — неужто хотя бы сегодня он поделится информацией добровольно?
И поделился ведь! Пока я отдавала должное овощам, Даниэль дополнил картинку вчерашнего новыми кусочками, сделавшими ее полнее… но вот понятнее ли?
Оказывается, мое исчезновение заметили сразу — Алек и в самом деле очень быстро собрал ребят и вышел на улицу первым, не обнаружил меня, зато увидел еще не растаявший след сбившегося портала и заподозрил неладное. На пару с Феи ему удалось подцепить след и определить, где именно выкинуло меня и моего похитителя. Причем туда ринулась вся наша бравая компания… Правда, им досталась роль зрителей, потому как с похитителем разобралась Феи, основательно приложив его своими чарами. Даже слишком основательно — бедолага этого не пережил. Его до сих пор так и не опознали, зато при осмотре обнаружили татуировку, означающую принадлежность к культу Темных богов, а еще амулет, делающий своего хозяина невидимым для специальных поисковых чар. Уверена, что стражам это очень не понравилось… Такие ведь не только люди носить могут. Нацепи его на ошейник — и невидимая для патрулей тварь может резвиться в городе хоть всю ночь напролет.
По основной, и на данный момент единственной, версии сектантам опять понадобилась жертва, и так уж совпало, что не повезло именно мне. Или, напротив, не повезло сектантам? Меня же сразу нашли и спасли. А будь на моем месте другой человек, все могло закончиться куда печальнее. А так еще и ниточка появилась. Амулет очень уж редкий и в изготовлении непростой, и шанс найти любителей нежити и жертвоприношений есть. Только вот очень и очень призрачный.
В общем, совершенно неутешительные сведения. Да и непонятного много осталось. Например, как там оказалась Лира? Точно помню, что с Алеком кошки не было. Но едва я попала в опасную ситуацию, она появилась, причем гораздо раньше своего хозяина. И Дан ничего определенного ответить не смог, только пожал плечами и пробормотал, что кошки — существа загадочные и непостижимые. Ну точь-в-точь как некоторые деканы, да.
— А почему я опять у тебя, а не в лечебнице? — подозрительно прищурилась я.
— Ты предпочла бы жесткую койку и неласковых целителей мягкой постели и Лире? — очень натурально удивился он.
— Дан! — вспыхнула я, почти выведенная из себя постоянными отговорками. Что-то все-таки никогда не меняется!
— В этом не было необходимости, — и бровью не повел женишок.
Не было… Не было?! Да меня от боли наизнанку выворачивало, до сих пор не верится, что жива осталась!
Кажется, я зарычала, но, вместо того чтобы устыдиться, раскаяться и исправиться, то бишь чистосердечно во всем признаться, Даниэль невозмутимо обронил:
— Ты в курсе, что через две недели возвращается Стефан?
Резко стало не до расспросов, тайн, кое-чьей вредности и прочих вещей, всего лишь миг назад казавшихся важными. Даже руки от захлестнувшего волнения задрожали!
— Откуда ты знаешь? — придушенно охнула я.
— Есть такая штука… почта называется, — усмехнулся Дан, с интересом следя за моей реакцией.
Вот не мог сразу сказать? Вместо этого придержал козырь для самого неподходящего момента!
— Обо мне спрашивал? — немного отойдя от шока, решила выудить как можно больше информации я.
— Конечно же, — безмятежно улыбнулся Дан, и у меня душа в пятки ухнула. Даже этот мучитель заметил! — И не бледней, пожалуйста. Он уверен, что ты послушно сидишь дома. По крайней мере, на письма ты отвечаешь исправно.
Укоризненный взгляд я проигнорировала. Отчаянные времена требуют отчаянных действий. Заподозри отец, что меня нет дома, я бы и до академии добраться не успела. Так что, сбегая, я продумала и этот момент. Папа регулярно посылал магических вестников, и приходилось писать в ответ хотя бы пару слов. За небольшое вознаграждение и кое-какую помощь в личных делах сию почетную обязанность я перепоручила сыну местного портного, с которым мы не то чтобы дружили, но ладили весьма неплохо. У парня талант подделывать чужой почерк и стиль общения, так что, покидая Дарл, на этот счет я совершенно не беспокоилась. И, судя по тому, что папа до сих пор уверен в моем послушании, справляется мой помощник отлично. Но я все равно была зла! Наверняка ведь отец написал, что скоро вернется. Неужели трудно было предупредить?! А может, и не написал. Может, захотел сделать дочке сюрприз. Если так, то он вполне удался… Папа должен был приехать к моему дню рождения, и я беспечно полагала, что впереди еще почти два месяца спокойной жизни. Как же я ошиблась!
— И почему ты меня не выдал? — мрачно спросила я.
— Зачем? — удивился Дан. — Пусть твой отец спокойно завершит дела. Разобраться с ситуацией он всегда успеет.
— Домой не вернусь, — на всякий случай напомнила я.
— Не волнуйся. Думаю, против твоей учебы на факультете искусников Стефан возражать не станет, — утешил Дан.
Ага. Не станет. При условии, что позволит открыть рот и объяснить, где и чему именно я обучаюсь… Что весьма и весьма сомнительно!
— Не волнуйся, — повторил Даниэль, накрывая мои дрожащие ладони своими. — Я сам все ему объясню.
Я встрепенулась и неверяще посмотрела на него. Нет, не смеется. Совершенно серьезен. И от сердца немного отлегло, хотя и былой легкости не осталось. Все-таки папу я обманула, предала его доверие, и совесть, несмотря на все доводы и убеждения, что со своей жизнью я должна разбираться сама, нет-нет да колола душу неприятными иголками.
За окном начинало темнеть, и кухонька медленно погружалась в полумрак. Настроение было почти таким же…
— Я пойду, — проговорила я. — Спасибо. За все.
Дан ладоней не убрал.
— Останься, — предложил он. — Ты еще слаба, отдых тебе не помешает.
— У себя отдохну, — пожала я плечами.
— С твоими-то соседками? — улыбнулся Дан. — Вот уж вряд ли.
— Они хорошие, — вступилась я за девчонок. В самом же деле хорошие. А то, что любопытные, — так я и сама такая. — И за меня волнуются.
— Ладно, — кивнул Дан и поднялся. — Идем, провожу.
Отказываться не стала. Пусть территория академии и безопасна, но так было спокойнее, да и вообще… Последнее время я все чаще ловила себя на том, что с Даном хорошо и уютно. Странное такое чувство, и я еще не разобралась, нравится мне оно или нет.
На крыльцо я вышла первая, застегивая куртку. Ради разнообразия свою собственную. Вдохнула по-осеннему прохладный воздух… и едва со ступенек не упала. Справа что-то мелькнуло, послышался тихий шорох и треск… Я попятилась, ткнулась в только что шагнувшего за порог Дана и испуганным шепотом остановила его. Он нахмурился, прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Я же всматривалась в сгущающиеся сумерки, но так ничего и не увидела. Дан тоже не преуспел.
— Никого нет, — уверенно заключил он. — Да и кому надо ходить под моими окнами?
Я только плечами пожала. Совсем нервы расшатались…
До общежития дошли без приключений. Дан отдал мне пакет с моими вещами, пожелал доброй ночи и дождался, когда я войду внутрь. Показалось, что он хотел еще что-то сказать… но отчего-то не сказал. Наверное, сегодня мне и в самом деле много чего мерещится.
Как раз над этим и раздумывала, поднимаясь по лестнице. Неудивительно, что в конце концов с кем-то столкнулась, и благо что не на ступеньках, а на площадке. Кто-то охнул, на пол полетели тяжелые папки, а сама я устояла на ногах только потому, что меня вовремя поддержали.
— Простите! — выдохнула я и, не поднимая глаз, присела, чтобы собрать то, что уронили по моей вине.
— Ничего страшного. — В приятном голосе звучала улыбка, и я все-таки рискнула посмотреть на жертву моей задумчивости.
Притом что голос я не узнала, парень показался знакомым. Смуглый, с зелеными, совсем как у меня, глазами, длинные черные волосы собраны в низкий хвост. Вот только где я его видела, вспомнить не смогла.
За последнюю папку мы схватились одновременно; я инстинктивно потянула ее на себя, смутилась и отпустила, чем вызвала у хвостатого новый приступ веселья, тщательно скрываемого, но все равно просачивающегося во взгляде и улыбке.
— Спасибо, — кивнул он, когда я передала ему часть собранных папок.
— За то, что чуть по лестнице не скатился? — вздохнула я, все еще переживая, хотя никто вроде не пострадал. Даже папки и те не раскрылись и своего содержимого не растеряли. — Всегда пожалуйста. Это я умею.
— «Чуть» не считается, — легкомысленно пожал плечами в ответ незнакомец и, прищурившись, с улыбкой протянул: — Но от возмещения морального вреда не откажусь.
— Да ты даже не испугался! — возмутилась я, теряя остатки раскаяния. — А меня твоими кирпичами и задеть могло!
— Я хорошо прячу свои переживания, но так и быть, твои обязательно компенсирую, — хмыкнул парень. — До встречи!
И, подмигнув наглым зеленым глазом, сбежал.
Я растерянно нахмурилась, пытаясь понять, что это вообще только что было, а потом, махнув рукой, пошла дальше. День сегодня, наверное, такой. Все слишком странные. И я, похоже, уже от этого устала.
Девчонки были в комнате. Сидели каждая на своей кровати, что-то читали… Но, едва я переступила порог, дружно кинулись ко мне с расспросами о моем самочувствии.
Чувствовала я себя в полном соответствии с сегодняшним безумным днем. Хотелось одновременно рассмеяться и расплакаться. С очередностью не определилась, так что спокойно обняла Лэн и Радишу, переоделась и, устроившись на кровати в окружении соседок, приготовилась слушать.
Лэн с удовольствием поделилась красочными подробностями вчерашнего вечера, которые Дан почему-то опустил. То ли расстраивать не хотел, то ли пугать… то ли время сэкономил, решив, что я все равно их узнаю, не от него, так от друзей. И правильно сделал, все-таки описания, как именно я выглядела после портала и короткой схватки с похитителем и как эффектно размазала его по мостовой Феи, хоть и были весьма интересны, но отвлекали от главного. Дан сосредоточился на фактах, которых мне не хватало, Лэн — на эмоциях, которые я уже и так пережила. Но целительницу я не перебивала, понимая, что ей тоже высказаться надо. Отдельно — относительно своего брата. Радиша даже уши прикрыла, отказываясь слушать такое о преподавателе, который пока что ничего у них не вел, но в ближайшем будущем собирался.
— Алек не виноват, — наконец не выдержала я. — Кто же знал, что сектанты настолько обнаглеют?
— Не выгораживай его, — сверкнула потемневшими глазищами Лэн. — Он вообще не знает, что такое ответственность!
Что-то подобное и Дан говорил. Бедный магистр Арто. В любой ситуации кто-то всегда остается крайним. В этот раз не повезло ему, хотя я тоже была виновата.
— Если бы не Лира, тебя бы не нашли! — продолжала горячиться подруга. — Хотя я до сих пор не понимаю, как она тебя нашла? И почему вообще искала!
— Что значит «почему»? — растерялась я. — Разве не Алек ей приказал? И потом, мы с ней поладили…
— Лиры с моим братцем не было, — криво улыбнулась Лэн. — И вот как раз насчет того, как вы могли поладить… Это безмерно удивляет.
— Почему? — Обида невольно просочилась в голос и царапнула сердце.
— Лира — тень, — коротко пояснила Лэн, и никаких чувств, кроме изумления, во мне не осталось.
Тень… Теневая кошка. Я много о них читала и прекрасно помнила, что преданы тени лишь своему хозяину — темному магу, из частички души и силы которого и рождаются. К окружающим они терпеливы, но не более. И попробуй протяни такой кисе руку — мгновенно без нее останешься…
Я вспомнила, как гладила Лиру и как она млела под моими прикосновениями, а еще то, как кошка ластилась к Дану, и непонимающе нахмурилась. Как же такое возможно?
— Прежде Лира вела себя так только с Даниэлем, — проследив за изменениями выражения моего лица и посчитав, что правильные выводы сделаны, продолжила Лэн. — Но они с братом давным-давно знакомы и в каких только переделках не побывали, так что это вполне объяснимо. Но ты… — Подруга прищурилась, и огонек предвкушения, зажегшийся в ее глазах, мне очень сильно не понравился. — Так где ты, говоришь, провела эту ночь? — вкрадчиво уточнила она.
— В лечебнице, — осторожно ответила я, все еще не понимая, куда клонит целительница, но уже начиная нервничать. — Где же еще?
— Действительно, — подозрительно ласково улыбнулась Лэн. — Где же еще? Или же с кем?
— Лэнис! — осуждающе воскликнула Радиша.
— Что еще за намеки? — выдохнула я.
— Это не намеки, Грейс, — покачала головой целительница. — Я была в лечебнице. Меня конечно же не пустили, но я упрямая и всегда своего добиваюсь. Представь мое удивление, когда я выяснила, что тебя там ни разу не было!
Я обреченно вздохнула. Эх, Дан, знал бы ты, на что способны не в меру любопытные девчонки, продумывал бы свои гениальные планы гораздо лучше!
— Зато был и есть Алек, молчаливый и с художественно подбитым глазом, и злой, как тысяча демонов, декан Иридайн, который — я собственными ушами слышала! — обещал моему братцу открутить голову, если нечто подобное повторится.
— Сама же сказала, он декан, ему положено, — попыталась отбиться я, чувствуя, что все напрасно.
— Деканы своим подчиненным за провинности морды не бьют! — безапелляционно отвергла спасительную версию Лэн. — А вот перенервничавшие влюбленные безответственным друзьям — очень даже. А еще есть Лира, которая реагирует на тебя так же, как на Даниэля… Которого ты, испугавшись, так трогательно назвала Даном… И отсюда вопрос: что вас связывает?!
— Брачный договор, — ясно осознав, что Лэн не отстанет и все равно — рано или поздно — докопается до истины, попутно вконец истрепав мои нервы, сдалась я.
Как в омут вниз головой нырнула… и внезапно испытала огромное облегчение.
— Ой… — тихо пискнула Радиша и зажала рот ладошкой.
— Хм, — ошарашенно моргнула целительница, очевидно ожидавшая услышать историю пылкой запретной любви, ничуть не похожую на приземленную реальность. — Кажется, наша очередь приносить клятву молчания, — полюбовавшись на мрачную меня и переглянувшись с Радишей, добавила она.
— Не надо клятвы, — помотана головой я. — Хватит простого обещания.
Прислушавшись к себе, поняла, что ничуть не жалею о случившемся. Как же я не люблю врать! А в последнее время только этим и занималась. Изворачивалась, словно застигнутый врасплох воришка, придумывала тысячи отговорок, боялась… чего? Сама не знаю. Конечно, в чем-то Дан прав и всей академии совершенно необязательно знать о нас, но… девчонки — дело другое. Почему-то я была уверена: они не подведут. И потом, давно уже хотелось с кем-то поделиться своими мыслями и сомнениями, которые уже не первый год терзают, а в последние дни так и вовсе душу основательно погрызли. Не с папой же это обсуждать? И уж тем более не с причиной моих страданий. Дан сильно изменился, но понятнее оттого не стал. Как и мои чувства, в которых я окончательно запуталась и отчаялась разобраться. И все это, перемешавшись и переплетясь, изрядно пугало.
Отвечая на нетерпеливые расспросы подруг, я мысленно перенеслась в тот день, когда нас с Даном позвали в дом и огласили, как мне показалось, почти что смертный приговор. Я была мелкой, но прекрасно понимала: брак, особенно закрепленный чарами, как того требовали условия договора, — это навсегда. Даниэль отреагировал спокойнее, я же спокойствием никогда не отличалась. Папе пришлось долго утешать и уговаривать меня. А перед этим — еще дольше искать, потому как бегала я быстро, знача все укромные уголки Дарла и отлично умела прятаться.
Папа обещал, что это для моего же блага и что, повзрослев, я все обязательно пойму и даже оценю. Шли годы. Я взрослела. Мне завидовали подруги и совершенно незнакомые девицы, а я отчего-то все никак не могла понять и уж тем более оценить доставшееся неизвестно за какие грехи счастье. Дан счастливым тоже не выглядел, но, вынуждена признать, вел себя гораздо разумнее и достойнее, чем я. За некоторые вещи стыдно до сих пор, и подростковый период, осложненный вынужденной помолвкой, я стараюсь не вспоминать. Дан, подозреваю, тоже…
— И вы друг друга ни капельки не любите? — разочарованно спросила Радиша.
Я прикусила губу и приложила ладони к полыхнувшему лицу. Раз уж решила быть откровенной — нужно быть откровенной до конца. Пришлось достать из самых темных глубин памяти то, что я наивно надеялась похоронить навеки. Тем более что это оказалось не таким сложным и страшным, как представлялось.
Мне было почти шестнадцать, когда что-то в моей душе начало меняться. К своему собственному ужасу, в очередной визит Даниэля я поняла, что больше не хочу грубить ему или же откалывать злые шутки, что мне небезразлично, какое выбрать платье и как уложить волосы, что от одного его взгляда щекам становится жарко, а сердце стучит чуть громче положенного… Это пугало. И одновременно — манило. Впервые в жизни я влюбилась. Казалось — навсегда.
На шестнадцатилетие папа устроил мне настоящий праздник. Я чувствовала себя принцессой — в пышном светло-голубом платье, в окружении школьных друзей, под руку с тем, кого я отчаянно ненавидела и так же безоглядно полюбила. В тот вечер я ловила его восхищенные взгляды и… До сих пор помню, какое счастье душу переполняло. Наверное, при желании я бы и без крыльев взлететь сумела. Мы танцевали. И разговаривали. Не так, как обычно, нет. Чуть ли не впервые с момента помолвки наше общение можно было назвать нормальным и даже приятным. Для меня так точно.
Это случилось поздним вечером, после первого в моей жизни бокала игристого вина, растворившего крохи разума и придавшего смелости. Притвориться, что мне стало дурно, оказалось легко, как и попросить Дана проводить меня на свежий воздух. Увы, но даже прохладное дыхание осенней ночи не остудило мой пыл. Не знаю, о чем подумал Дан, когда я вцепилась в него и неумело прижалась к его губам, но ответил он очень даже… хм… азартно. Так, что и ноги подкосились, и голова закружилась, не говоря уж о том, что все мысли из нее выветрились. Тогда между нами осталась лишь нежность, доверие и тепло, в котором хотелось греться вечно. А потом… сказка кончилась. Отстранившись от меня, раскрасневшейся и смущенной, Дан невозмутимо заявил, что общий уровень моей подготовки его, конечно, не устраивает совершенно, но он готов исправить этот недостаток с помощью ежедневных практических занятий. Если я попрошу.
В тот миг, невзирая на опьянение от вина и поцелуя, я отчетливо поняла, что единственное, о чем готова попросить Даниэля, так это пойти к демонам на рога. Даже дорожку подробно описала. Как ни прискорбно, но маршрут ему не понравился, и моя просьба так и осталась невыполненной. Отчасти.
Дан стал появляться очень редко, отговариваясь работой, но я только рада была. Потому что одно дело сказать себе, что все, закончилась вечная любовь, не успев начаться, и совсем другое — заставить глупое сердце в это поверить.
И все же мне удалось… по крайней мере, я искренне так считала. До недавних пор.
Последнее вслух не произнесла. И мысленно-то непросто оказалось. Пожалуй, для полной откровенности — даже с самой собой — я еще не созрела.
Зато об ужине, подозрительно похожем на свидание, рассказала. И о сегодняшнем странном поведении Дана — тоже.
— Может, он пытается показать, что неравнодушен к тебе? — с мечтательной улыбкой предположила романтичная Радиша.
— Вот уж вряд ли. Мы десять лет помолвлены, причем ему уже не шестнадцать, чтобы так себя вести, — поморщилась я. — Не проще ли сказать об этом прямо?
— Ну я бы не исключала такую возможность, — прищурилась более практичная Лэн. — У моего братца в голове столько ерунды, что порой диву даешься… Не думаю, что у Даниэля иначе.
Я только вздохнула. Еще недавно возразила бы, что прекрасно знаю Дана и потому уверена в своих словах и выводах, но оказалось, что на самом деле ничегошеньки-то я не знаю. Что толку гадать, все равно с правильным ответом промахнусь. Как всегда.
Но в одном точно не было сомнений: на душе после разговора с подругами заметно полегчало.
