Глава 18

Этот бар был не из тех заведений, в которые обычно ходил Прист. Хотя бы потому, что здесь слишком громко играла музыка. Сейчас крутили «Саботаж» группы «Бисти Бойз». До этого музыкальным фоном служила песня от «Пласибо», а до нее – Шанайи Твейн. То, что приходилось слушать все это на громкости, превышающей сотню децибел, было сущим наказанием.

Сегодня предстояла очередная ежемесячная встреча с сестрой, и выбор заведения на этот раз делала Сара. Чтобы пробудить в нем энтузиазм, она сказала, что поведет брата в «модный винный бар», но такая характеристика оказалась явно недостоверной. Чарли чувствовал разочарование.

– Это заведение для студентов, – пожаловался он, когда они только что вошли внутрь.

– Зато здесь продают две порции крепкого алкоголя по цене одной.

– Сара, я его не пью.

Она усадила брата за столик у стены, взяв пару бутылок пива, за которые заплатил Чарли. Как всегда, она говорила, а он слушал. Ему это нравилось – при таком раскладе не приходилось напрягаться самому, к тому же Чарли любил слушать, как сестра рассказывает о своей жизни. Ее рассказы напоминали ему о том, как неустроенна его собственная жизнь, но оно и к лучшему – время от времени ему нужны такие напоминания. В ее монологе, во всяком случае в той его части, которую ему удавалось расслышать, не было упоминаний о чем-то неприятном: Тилли хорошо учится в школе, компания Сары закончила квартал с неплохой прибылью, хотя в следующем месяце им, возможно, придется уволить одного из агентов, чтобы сократить издержки. А Райан по-прежнему остается безработным паразитом.

– Ты в последнее время встречался с Уильямом?

– Да, ненадолго. Он спрашивал о тебе.

– Как он?

– Сама знаешь, как. По-прежнему ненормален.

Как всегда, их разговор об Уильяме на этом и закончился. Хотя Прист ничего не имел против бесед о своем брате, он знал, что Сара задает ему вопросы ради него самого, а вовсе не потому, что состояние Уилла вызывает у нее искренний интерес. Соблюдая этот ритуал, Сара делала ему одолжение, признавая существование второго брата, а Прист делал ей встречное одолжение, сводя свои ответы к нескольким коротким фразам.

За следующую порцию выпивки заплатила Сара. Она пододвинула к брату бутылку пива «Сан-Мигель», а себе взяла высокий бокал какого-то зеленого напитка, названия которого Чарли не знал. Достав из своего коктейля зонтик, она вставила его в горлышко его бутылки с пивом.

– Помнишь, я говорила тебе о моей подруге?

– Нет, Сара, не помню, – солгал он.

– Не пытайся шутить, у тебя это не получается. Знаешь, Чарли, ты ведешь себя как неисправимый зануда.

Он засмеялся и отхлебнул пива, уколов себя зонтиком в лоб.

– Сара, мне это неинтересно.

– Чарли, я уже не помню, когда именно ты развелся, но у меня такое чувство, что с тех пор прошло несколько десятилетий. Ты за это время вообще встречался с девушками?

Он пожал с плечами:

– Да, с несколькими.

Это утверждение, разумеется, тоже было неправдой, но Сара не стала его оспаривать.

– Я тебя не понимаю, – вздохнула она.

– Что именно тебе непонятно?

– Ты богат, обаятелен, ты успешный адвокат. И хотя ты не так красив, как я, но и не такой уж урод. – Сестра озорно улыбнулась, потягивая через соломинку коктейль.

– Я не умею вести себя в компании. Так что эпитет «обаятельный» явно не про меня.

Сара какое-то время обдумывала его слова.

– Это верно. К тому же ты страдаешь этим расстройством, из-за которого иногда видишь людей с рыбьими головами и все в таком духе.

– Мм. Что есть, то есть. Тебя послушаешь, так можно подумать, что вопрос, почему я до сих пор не женат, – это самая непостижимая загадка бытия после открытия во вселенной темной материи. И что я со своим неумением общаться, недостаточным пониманием культуры других народов, психическим расстройством и маниакальным пристрастием к старым фильмам про оживших мертвецов – самый что ни на есть завидный жених.

Сара рассмеялась, так же чудесно и заразительно, как когда-то смеялась их мать.

– Ну, хорошо. У всех свои недостатки, но скажи мне честно, в чем именно загвоздка?

– Ты правда хочешь это знать?

Она подалась вперед, опершись локтями о стол и положив на руки подбородок.

– Да. Так что я тебя слушаю.

– Ну, дело просто в том, что… большинство твоих подруг – это полный отстой.

Сара лягнула его под столом, и они оба захихикали. На мгновение Прист почувствовал себя так, словно они снова стали детьми и все проблемы мира каким-то чудесным образом испарились. Это мгновение могло бы продлиться, если бы не гложущие его мысли.

– Ты помнишь Филипа Рена? – вдруг спросил он.

Сестра поморщилась, словно съела лимон.

– Да, помню, та еще свинья. А почему ты сменил тему?

– Он умер.

Сара сделала слишком большой глоток своего зеленого напитка, и ей пришлось сглотнуть дважды, чтобы его проглотить.

– Мне очень жаль. А от чего?

Чарли цокнул языком.

– Повесился.

Он думал, что его слова шокируют сестру, но она просто отвела глаза и провела рукой по подбородку.

– Какой ужас. – Она сказала это, скорее обращаясь к самой себе, чем к нему.

– Ты же не общаешься с Хейли?

– Мы поддерживаем связь на «Фейсбуке». Но я с ней не встречаюсь.

Это мало что значило. Можно сказать, что на «Фейсбуке» Сара знала почти всех. Еще одно различие между ней и Пристом.

– А недавно ты с ней общалась?

– Нет. Ее страничка какая-то чудная. Куча библейских цитат. Похоже, она обрела Иисуса. Понимаешь, что я имею в виду? Ты слоняешься без дела, ненавидишь своих родителей, привыкаешь к тому, что везде ты не ко двору. К тому же вечно не везет с парнями. И тут ты начинаешь интересоваться религией, и хотя тебе, в общем-то, известно, что в ней есть свои изъяны, она дает тебе какое-никакое утешение, и не успела ты оглянуться, как уже поешь аллилуйю среди таких же помешанных на Боге.

– Вот это да! Что случилось с моей сестрой, которая никогда не имела склонности судить других?

– Мм. А ты веришь в Бога?

– Раньше меня, наверное, можно было бы назвать чем-то вроде агностика. Я считал, что если Бог есть, то он в равной степени может быть как очень талантливым компьютерным программистом, так и всезнающим сверхсуществом. Но потом я начал думать о жертвах, и мне показалось, что с моей стороны вообще неправильно в него верить.

О жертвах. Прист имел в виду тех, кого убил Уильям. Он знал, кем они были, знал их лица, знал о них все. Он несколько месяцев изучал их личности, пытаясь во всем разобраться. Но никогда не мог заставить себя произнести вслух их имена. Они были просто… жертвами.

– Но почему ты решил, что тебе нельзя верить в Бога? – заинтригованная, спросила Сара.

– Потому что если Бог действительно существует и он просто смотрел и ничего не предпринимал, пока Уильям делал то, что делал, от этого становится жутко до охренения. Так что, наверное, лучше не верить в него вообще.

Сара кивнула и сжала его руку:

– Аминь, ваше преподобие.

Снова заиграла очередная песня. Фидер. «Чувствуя момент». Рука Приста была холодна, потому что долго держала бутылку пива.

– Как думаешь, почему Филип повесился? – спросила сестра.

– Не знаю. Может, не выдержал стрессов на работе.

– Это так грустно.

– Мм. Если Бог все-таки существует, вряд ли у него в раю найдется место для еще одного юриста.

– Что ты имеешь в виду, говоря про еще одного юриста? – ухмыльнулась Сара.