Лисенок спал в другой комнате. Едва ли не впервые с момента нашего бегства из дворца я осталась по-настоящему одна. В комнате было темно и тихо, было слышно, как за окном тихо шепчет дождь. От внезапно накатившей тоски мне захотелось выть. Зажмурившись, пытаясь хоть так удержать злые слезы, я зубами вцепилась в край подушки. В этом доме слишком много чутких к звукам существ, а мне совсем не хотелось бы их тревожить.

Янтарь жег кожу почти нестерпимо, словно хотел вплавиться в мое тело. Я чувствовала присутствие Нэ и Ози. Где-то совсем рядом, но в то же время бесконечно далеко. Наверное, пожелай я того, смогла бы выдернуть их сюда. Пусть не живыми, пусть лишь бесплотными призраками…

И от этого становилось страшно. Прав был Ари: это болезнь. Да, протекает она почти незаметно, но постепенно ты отмечаешь то один симптом, то другой…

Впечатлительность? Ведь так он сказал? «Излишняя впечатлительность». Скорее уж тогда – восприимчивость. Я уже слышала их голоса. Громче всех говорила Нерунэ. И вот ей я была даже рада. Все эти месяцы больше всего мне не хватало сестры.

Но вместе с тем я отчетливо понимала, что чем больше всматриваюсь в тот мир, тем менее ярким для меня становится мой собственный.

«Расскажи все Ари. Наверное, мы с малышом случайно сорвали печать. Раньше все не было так абсолютно. Хотя ты всегда была сильной. В детстве, помню, всех пугала разговорами с чем-то незримым. Даже тетушка не всегда видела их, а ты с ними беседовала словно с лучшими друзьями».

Это мне сказала сестра сегодня вечером. В тот момент я почти ее видела. Легкий, колышущийся прозрачно-золотистый силуэт. Она обеспокоенно хмурилась и смотрела куда-то в сторону. А я любовалась ею. И в тот момент мне совсем не хотелось избавляться от проклятия, которым все считали мои видения. Жили же как-то золотые лисицы со своим даром предвидения, верно?

Но так казалось лишь среди живых. Стоило тишине ночи опуститься на мир, и я услышала шорох чужих голосов, иногда даже не различая отдельных слов, просто какой-то гул. Спать в таких условиях невозможно. Слишком тоскливо. Слишком больно. Одиноко.

– Нерунэ, – сев на кровати и подтянув ноги к груди, негромко позвала я.

«Не спится?»

Легкая золотистая дымка тут же появилась справа от кровати. Янтарь, теперь кулоном висящий у меня на шее, стал еще горячее. Каждая герцогиня Исэ оставляла в камне частичку себя. Вероятно, поэтому и призрак Нэ получался самым материальным.

– Поговори со мной.

«О чем?»

– Хотя бы о себе. Оказывается, я знала о тебе далеко не все.

«Все знать и невозможно!» – рассмеялась моя сестра и присела на край кровати.

– Ты права. Тогда… обо мне? Как видишь, даже о себе знать все не получается. – Я виновато развела руками. Забавно, но от себя у меня оказалось тайн не меньше, чем от других.

«Подобные вопросы тебе надо задавать дядюшкам, а не мне».

– Я задам. Но прежде мне надо хотя бы понять, о чем спрашивать. Та песня… я почти не помню слов, только изменчивую мелодию.

«Песня? Она о правителе. Не нашем, нет, о короле этого мира. Хотя, думаю, и это определение не совсем верно. Если верить хроникам, то он был тем, кто сумел пробить портал в этот мир, когда мы покидали свой, умирающий. Вот только и здесь нас ждал отнюдь не рай. Земли здесь были пусты и неплодородны. И тогда он первым додумался провести ритуал сродства, но не рассчитал сил и полностью растворился в новом мире. Так что драконы были вторыми. Правда, их эксперимент, в отличие от первого, увенчался удачей, потому что они не стали пытаться превратить в цветущий сад все вокруг – им было достаточно куска земли, пусть и размером с небольшую империю».

Я невольно улыбнулась. Нэ говорила с таким запалом, словно осуждала драконью жадность.

«Но что это я о драконах? Вернемся к нашему королю. Он растворился в мире, но не умер, понимаешь? Стал чем-то средним между призраком и самим миром. Возможно, обладай он чуть большими способностями, и до уровня бога дотянул бы. Но богом он не был и быть не стремился. Правда, не мог он больше ни жить, как все, ни умереть. Вечное пограничье. Наверное, поэтому и у потомков его проявился этот странный дар. У мужчин – способность видеть метку смерти на чужих аурах, знать, сколько и с какой целью их случайные знакомцы отняли жизней. У женщин – умение слышать, а порой и разговаривать с ушедшими. Но не это стало причиной всеобщей ненависти к таким вот синеглазым девчонкам. Это ведь мелочи: подумаешь, какая-то безумная разговаривает с кем-то незримым. Помимо этого у его дочерей проявился дар видеть тех, кто вскоре умрет. А кому охота слышать о своей смерти? Да и не ошибались они никогда… Вот и пошло поверье, что синеглазые девчонки приносят беды и несчастья. Особенно сильно оно на севере. Впрочем, оно и понятно: чаще всего наш король появляется именно там, а значит, и потомков его там предостаточно».

– Почему тогда я ничего не вижу?

«Потому что тетушка не хотела этого. Ты слишком плотно взаимодействовала с миром за гранью. Даже друзей предпочитала неживых, незримых. Это пугало. А после того, как ты предсказала пару смертей… Ли, ты была слишком мала и слишком искренна, поэтому не умела молчать. В результате родители приняли решение отгородить тебя от всего, что живым видеть не положено. Вот только, кажется, я своей магией случайно сорвала печать. Наш лисенок защищал тебя от незримого мира сколько смог… но и его способности далеко не безграничны».

– Защищал?.. – Я со смешанными чувствами посмотрела на дверь детской. Там, за стеной, сейчас находилась Кайлэ. Лисичка большую часть времени старалась проводить рядом с ребенком, словно действительно видела смысл своей жизни только в нем. Какая-то часть меня понимала, что это ненормально, что необходимо разобраться в причинах ее поведения, но желания влезать в чужие проблемы не было. Тут бы со своими разобраться.

«Ага, – в своей излюбленной легкомысленной манере кивнула Нэ. – Я ведь действительно думала, что объясню тебе все раньше… Но наш малыш окутал тебя своей аурой так, что было не подобраться. Он и сейчас пытается, но силенок пока не хватает. Эгоистичен, словно маленький драконыш. Совершенно не желает тобой делиться. Даже странно, что Сергила подпускал».

Я невольно нахмурилась. Вспоминать об императоре мне не хотелось. Это было то, что я бы предпочла оставить прошлому и в прошлом. Он был здесь. В этом самом доме. И он заключил сделку с Нерунэ. Какую? Не уверена, что так уж жажду это узнать. Лисицы коварны. А золотые, привыкшие просчитывать каждый свой шаг на пару десятков ходов, превосходят в этом искусстве всех прочих. Я знаю, ведь меня обучали… нет, из меня делали золотую лисицу. День за днем… Странно, что я поняла это только сейчас. С самого моего рождения меня готовили к венцу Исэ.

– Нэ… – Я испуганно посмотрела на сестру. В моей голове наконец-то сложились фрагменты головоломки. Из меня пытались сделать леди – не вышло. Из меня пытались вырастить убийцу – результат получился чуть лучше, но все равно эта роль оказалась не по мне. А вот лисьи маски приросли к лицу сразу. Десятки, сотни масок… Меня учили всему, что должна знать будущая герцогиня. Пусть оправдывали это возможной необходимостью пары-другой особых умений на моем тернистом пути… Вот только золотые лисицы всегда видели на пару десятков ходов вперед, ведь им покорялось само время, капризное, изменчивое, беспощадное – но именно с ним они общались на равных.

«Я же говорила, пока ты жива – род Исэ не прервется. Пусть и не по крови, но ты наша. Даже янтарь это понял. Кстати… – Нэ задумчиво откинулась на руки и поболтала в воздухе ногами, словно шаловливый ребенок, пользующийся тем, что его не видят. Она до сих пор так и не поняла, что с каждой новой беседой я чувствую ее присутствие все отчетливее. Теперь для того, чтобы наблюдать за ней, мне не требовалось каких-либо особых усилий. – Если все еще ищешь причину, то она ждет тебя в тайнике, в башне. Ну что? Пойдешь? Или испугаешься призраков?»

– Каких призраков, Нэ? Против таких, как ты, я не имею ничего против. Все это время мне безумно тебя не хватало… – со вздохом призналась я.

Лисичка повернула голову в мою сторону, окинула меня каким-то слишком задумчивым взглядом, после чего решительно вскочила на ноги.

«Призраков прошлого, Ли. Обычно боятся именно их. Все прочие суеверия редко вызывают отклик в душах. Чаще всего страшимся мы только встречи с собственным прошлым».

Не могу не согласиться. Я ведь действительно так и не смогла себя заставить подняться в башню. Даже если сейчас ничто не напоминает о произошедших там событиях – я-то помню!

«Ли, ты обещала. Мы должны поговорить. Не здесь. В башне».

Не обещала, но Нэ редко останавливали подобные мелочи. Если ей что-то было нужно, то она добивалась этого любыми методами.

– Ладно, пойдем. Но ты мне расскажешь все.

«Хорошо», – легкомысленно согласилась моя сестра, легкой дымкой устремляясь вперед.

Я, спустив ноги с кровати, кое-как нащупала тапочки и поспешила вслед за ней. Оставалось лишь надеяться, что у всего происходящего есть какая-то причина, а то ведь Нэ могла и от скуки подбить меня на подобную авантюру.

В башне царило запустение. За все это время никто из прибывших со мной так и не решился подняться туда. Даже слуги почему-то обходили это место стороной. Поэтому я не удивилась, увидев почти ту же картину, что и в прошлый раз. Даже Нэ была в комнатке. Она стояла у окна и смотрела вниз, туда, где под стеной конюшни раньше была вырыта яма…

«Наш мир жесток ровно настолько, насколько это необходимо. Запомни это, Ли. И глупо винить кого-то одного в том, что сделал бы любой на его месте».

С этим я согласиться не могла. Впрочем, в последнее время я только и делаю, что опротестовываю решения Нэ. Необычное чувство. Наверное, именно это и подразумевают под взрослением: не прожитые годы, не нажитый опыт, а умение делать собственные выводы и отстаивать свое мнение.

Если предположить, что это действительно так, то я наконец вышла из детского возраста. Не стала взрослой – еще нет, до этого мне далеко, но хотя бы признала сам факт своего взросления.

«Ли, тайник», – с улыбкой напомнила мне сестра о цели нашего визита и рукой указала на небольшой пейзаж.

И снова я поймала себя на мысли, что мне известны все тайники в этом доме. Обычно такие знания доверяют наследникам, но никак не случайно принятым в род девчонкам. Какой же глупенькой я была прежде! И как только раньше не поняла?

Перебирая в памяти все двусмысленные ситуации, что так или иначе касались меня и семьи, я приблизилась к картине. Если присмотреться, то можно увидеть, что часть деревьев безнадежно испорчена – это мы с Нэ в детстве решили придать изображению большей достоверности и попытались дорисовать опушку подступающего к имению леса.

Единственное сокровище, хранимое в тайнике, – несколько исписанных листов фамильной гербовой бумаги. Каждая такая страница зачарована на уровне персональной сокровищницы, поэтому и стоит каждая такая бумажка целое состояние.

Впрочем, обычно ценность документов определяется не материалом, а содержимым.

«Ну как? Что скажешь?» – Нэ словно озорной ребенок, выпрашивающий похвалу родителей, крутилась рядом, то и дело заглядывая мне через плечо.

Я же, не веря собственным глазам, перебирала бумаги. На каждой странице стоял оттиск императорской печати и золотые вензеля рода Исэ. Быстро пробежав глазами текст, я села прямо там, где стояла.

Это уже не шутки. Не удастся сделать вид, что все вышло случайно и в этом нет ничьей вины.

«Как видишь, все было к взаимной пользе. Ты это… Извинись за меня перед Ари. Я… мне правда жаль, что так получилось. Мне было хорошо с ним, но это не было нашей судьбой. Возможно, в каком-то другом мире… в другое время… Я действительно любила его. Но, видимо, недостаточно сильно, чтобы остаться верной этому чувству».

«Целесообразность». Если свести девиз рода Исэ к одному-единственному слову, то звучать он будет именно так. И с этим рано или поздно приходилось смириться каждому, кто имел несчастье полюбить золотую лисичку. Мой отец сумел принять это, научился даже подчиняться напору обеих своих женщин, потому что ни мама, ни Ози сдаваться не умели и не желали этому учиться. Но он был воздушным змеем, для него роль созерцателя в собственной жизни была естественна. Ари так не смог бы. Даже сейчас, узнай он о существовании этих документов, он вряд ли бы понял.

– Нэ… зачем?.. Что мне с этим делать?

«А уж это решай сама, – легкомысленно откликнулась моя сестра. – Эти бумаги могут стать твоей страховкой на крайний случай. Или билетом в столицу. Но так или иначе это будет твое и только твое решение. Тут я тебе не помощник».

Я медленно поднялась на ноги, вернула все документы в тайник и запечатала его магией янтаря. Есть тайны, которым нет места в нашем мире.