– Красивая, – восторженно прошептала белая лисичка, запуская пальцы в мех моей кошечки. Та отнеслась к подобной фамильярности удивительно благосклонно. На меня она, между прочим, до сих пор шипеть продолжала. Не всегда, конечно, но характер время от времени показывала. – Я слышала, что императору подарили всего двух таких.

– А как ее зовут? – поинтересовалась Кайлэ, нерешительно опускаясь на ковер рядом с подругой.

Сумиэ тоже вопросительно посмотрела на меня.

Я обескураженно застыла. Впрочем, не только я. Кошечка также замерла, настороженно поблескивая в мою сторону глазами – мало ли что внезапно обретенной хозяйке в голову придет!

– Котю? – на всякий случай уточнила я. А что? Вдруг они именем моего лисенка интересуются? Срок уже приличный… может, почуяли что?

– Ты ее Котей назвала?! – Кайлэ, так и не решившись погладить растянувшегося вдоль дивана зверя, вскочила на ноги.

– Нет, конечно. Котя – это не имя, а констатация. Что же касается имени, то я его еще не придумала, – изобразив на лице смущение, произнесла я. На самом деле все было проще и тривиальнее: я не видела смысла так поступать. Через несколько дней я исчезну из дворца, и взять кошку с собой, разумеется, не смогу. Зачем же оставлять ненужные воспоминания о себе?

– Жаль, – вздохнула Сумиэ. – Но она прекрасна, а потому достойна самого лучшего имени.

С этим трудно было спорить. Кошечка действительно попалась красивая. Мне даже было немного интересно, какой она станет, когда сойдет этот младенческий белый пух. Рождались эльфийские коты всегда белоснежными, и только на исходе первого года жизни на шерстке начинал проявляться цветовой узор. Так что назвать своего кота Снежком Сай явно поспешил.

Кстати, об императоре и его любимце… Сергил ведь собирался вытащить на прогулку и своего зверя, и меня. И если я не хочу, чтобы все собравшиеся потенциальные невесты в очередной раз узрели венценосного жениха в моем обществе, то лучше занять более выгодную позицию. Уж в чем я не сомневалась, так это в том факте, что императору в любом случае укажут, где я нахожусь.

– Ладно, девочки, я в парк. Эту красавицу нужно не только регулярно кормить, но и выгуливать, а то такими темпами она превратится в меховой шарик.

Темненькая Кайлэ разочарованно вздохнула, а вот Сумиэ лишних эмоций выказывать не стала. Мне нравились эти две лисички. Такие юные, такие непохожие друг на друга, но в то же время чувствовалась очень крепкая связь между ними. И как только родные могли послать их в этот гадючник, да еще и в роли восходящих на алтарь жертв?..

Кстати, я же хотела расспросить Дори о личностях невест. Уверена, он уже выяснил о них все, что только можно. Надеюсь, полученная информация прольет свет на некоторые темные пятна. Вообще вся эта история с выбором невесты шита белыми нитками. Понять бы еще, откуда ветер дует и есть ли здесь связь с трагическими событиями в имении герцогинь Исэ.

Сай нагнал меня, когда я подходила к своей беседке. Моя кошка вела себя беспокойно. Любимое убежище хозяйки ей явно пришлось не по вкусу: вокруг слишком явственно пахло другими котами. Что ж, сразу могу сказать, что мои дядюшки кошечке вряд ли понравятся.

– Вышли на прогулку? – с веселой улыбкой поинтересовался Сай, надвигая на лицо широкополую шляпу.

– Опять сбежал? – внезапно рассмеявшись, вместо ответа спросила я. Именно таким – живым и искренним – Сергил мне нравился больше всего. Императорская лазурь камзола словно вытягивала из него все эмоции.

– Ускользнул, едва все отвернулись, – подтвердил мою догадку Сай. – Заодно и Снежка прихватил, а то во дворце зверю даже развернуться негде.

Я повернулась в ту сторону, куда был обращен взгляд дракона, но увидела лишь светлое пятно, быстро затерявшееся в высокой траве. Впрочем, моя кошечка тоже была где-то неподалеку. Оставалось надеяться, что когда котятки проголодаются, то дорогу к кормящим их рукам найдут сами.

– Моя котя тоже где-то тут носится. Правда, к беседке близко не подходит – ей здесь не очень нравится.

– Ревнует к другим кошачьим? – Галантно подав мне руку, Сай помог мне устроиться на неширокой скамье.

– Вполне может быть.

– А вот Снежок удивительно дружелюбен. Его подобные мелочи нисколько не смущают. – Сергил расхваливал своего кота так, слово сам приложил руку к его рождению и воспитанию.

О, кстати!

– А откуда вообще взялось это чудо? Насколько мне известно, эльфы почти не идут на контакт.

Если бы я не следила за Саем так внимательно, то, возможно, и не заметила бы этой стремительной смены эмоций. Но я заметила. Всего на мгновение черты его лица вновь замерли в непроницаемой маске дракона-императора.

– И это ты знаешь! Впрочем, твои сведения немного устарели. Не так давно эльфы сами связались с нами и предложили укрепить наши связи.

Веселость тона и легкость слов едва не сбили меня с мысли. И все-таки я не настолько потеряла голову от этого дракона, чтобы совершенно перестать думать.

– А где тогда остроухая невеста? – удивилась я, имея некоторые представления о том, как обычно заключаются союзы между народами и странами.

– Наши отношения еще не настолько близки. Однако их дружелюбия хватило на то, чтобы поздравить меня со скорой свадьбой и передать полагающиеся случаю дары. Котята были в их числе.

Все любопытнее и интереснее. Особенно мне хотелось бы знать, в каком статусе значились наши питомцы. И почему их прислали в паре. А то напрашиваются некоторые нехорошие предположения…

Нет, Сай слишком умен, чтобы подставлять меня так по недосмотру.

Намеренный выпад?

Я внимательнее всмотрелась в его лицо. Дракон, заметив мой интерес, совершенно по-мальчишески мне подмигнул.

Нет, исключено. Здесь и сейчас он не играет. Он искренне беспокоится обо мне и заботится. Он не стал бы намеренно подставлять меня под удар, даже чтобы разворошить это осиное гнездо.

Сергил тем временем, заметив, что я отвлеклась на свои мысли, каким-то странным звуком подозвал своего кота. К моему удивлению, рядом с нами возникли оба котенка. Если бы не зеленоватые пятна от травы и соринки на пушистых шкурках, то выглядели бы они совершенно одинаковыми. По крайней мере на первый взгляд. Потом, присмотревшись, я обнаружила, что моя кошечка чуть-чуть меньше размером, а в остальном совершенно идентичные желтоглазые толстолапые зверята. И не скажешь, что у взрослых особей более двух десятков различных окрасов проявляется.

Как и полагается игривой мелочи, котята совершенно не могли стоять смирно, постоянно отвлекаясь на что-то в траве или друг на друга. Было понятно, что здесь и сейчас им хотелось только одного – бегать и исследовать новое место обитания.

– Лихо ты их, – невольно восхитилась я.

– Хочешь, научу? Это совсем несложно. Тем более дядюшки, я уверен, тебя учили подавать различные условные сигналы. – Сай расцвел такой улыбкой, что я едва сразу на все оптом не согласилась.

Но, к счастью, вспомнила, с кем я и где.

– Потом, – как можно легкомысленнее бросила я и, чтобы переключить внимание императора на темы более безопасные для меня и моих дальнейших планов, совсем неизящно встала на ноги. В очередной раз почувствовав себя неповоротливой развалиной, я досадливо поморщилась. – Отпусти животных, они хотят резвиться, а не стоять тут. Да и нам не мешало бы немного размяться.

– Али…

– Сай, я же сказала «немного»! Недостаток движения негативно сказывается на моем здоровье и здоровье ребенка. Хоть ты не делай из меня смертельно больную, очень прошу.

– Обещаю, не буду. И если честно, даже не собирался. Я просто хотел сказать, что в этом платье побегать на природе вряд ли удастся. Про туфли я вообще молчу.

Такой отповеди я точно не ожидала. Отвыкла от нормального обращения. В последнее время окружающие в основном мне предлагали подушек побольше да ложе помягче.

А Сай действительно не собирался меня отговаривать.

Рассмеявшись, я скинула в траву бархатные туфельки на маленьком каблучке, неуловимо изогнула особым образом запястье, извлекая из скрытых ножен один из кинжалов, и протянула его своему кавалеру.

– Ну что? Поможешь немного даме с ее юбками? А то самой мне как-то… – И я смущенно указала на обтянутый тканью живот.

Теперь настала очередь Сергила смеяться. Впрочем, он быстро спохватился, так как я демонстративно надулась. Невежливо смеяться над леди в затруднительном положении!

– Ладно, давай сюда. – Кусая губы и с трудом сдерживая предательскую улыбку, Сай забрал у меня кинжал. – Только не вздумай кому-то говорить во дворце, что император перед тобой ползал на коленях, – хмыкнул он, после чего действительно встал на колени и принялся кромсать подол моего платья с каким-то садистским наслаждением. И чем это ему ткань не угодила? Цвет не тот, что ли? Миленький желтовато-зеленый узорчик причудливо вился по всей юбке. Лиф же и вовсе был расшит золотой нитью. Эх, стоило только надеть платье, соответствующее моему нынешнему окружению, как оно тут же пошло под нож. Не стоит мне, видимо, из себя леди строить. Не мое это.

Но пока можно продолжить играть эту роль. Все равно недолго осталось.

– Не скажу. Пусть это останется нашей тайной, – серьезно кивнула я, так же, как и он, кусая губы, чтобы сдержать улыбку.

Следующие полчаса мы носились по полянке как сумасшедшие. Пушистая трава щекотала ноги и пачкала ароматным соком неровно обрезанный край юбки. Сай попеременно гонялся то за мной, то за подглядывающими за безумными хозяевами котятами. Мне было хорошо. Хотелось смеяться в голос, ловить котят за хвосты и неожиданно ронять императора. Последнее было особенно забавно, потому что Сергил каждый раз, растянувшись на траве, смотрел на меня удивленно, словно то и дело забывал, с кем имеет дело. Подсечки, ловушки, умение использовать любую ситуацию в своих целях – это главное, чему учат таких, как я.

Набегавшись и наигравшись, мы устало растянулись прямо тут же, на прогретой земле, в окружении пьянящего аромата полевых цветов. Котята, мурча и порыкивая друг на друга, возились где-то неподалеку.

Щуря глаза от солнца, я смотрела на яркую лазурную небесную гладь и улыбалась. Думать ни о чем не хотелось.

– Али… – Сай нащупал мою ладонь в траве и чуть сжал.

– Мм? – Вступать в диалог совершенно не хотелось, но, как показывал опыт, драконов чужое нежелание в чем-либо участвовать вряд ли остановит.

– Может, все-таки примешь мое предложение?

Я, недоуменно сведя брови на переносице, повернула голову в сторону императора. Это он сейчас о чем?

– Останься со мной, – пояснил он, заметив мой непонимающий взгляд.

– Ты опять об этом, – разочарованно вздохнула я. Не могу сказать, что этим Сергил в очередной раз испортил мне настроение, скорее я чувствовала досаду. – Сай, куда ты спешишь?

– Просто не хочу упустить то, что считаю своим, – глядя мне в глаза, произнес этот невозможный дракон. Горло сразу же сдавило, и резкие слова где-то застряли.

Почему-то разбивать его надежды мне не хотелось. Пусть Сергил и старше меня на три сотни лет, но, когда он с такой искренностью смотрел на меня, я просто не находила в себе сил рушить чужие иллюзии.

– Не спеши. Иногда, чтобы что-то получить, от этого прежде необходимо отказаться. И забыть. – Я все-таки смогла отвести взгляд. – Вот так мечтаешь-мечтаешь – и оно где-то там, далеко. А стоит на мгновение забыть, как оказывается, что уже получил все, что было действительно необходимо.

Сергил резко выдохнул. Император был достаточно умен, чтобы понять: за моими словами скрывался отказ, пусть и не категоричный, но я не привыкла менять свои решения.

– Странная точка зрения для человека. Обычно люди действуют как раз наоборот.

Сай предложил мне выход из этого ставшего неприятным для нас обоих разговора, и я тотчас же за него уцепилась. В конце концов, не такая уж это и тайна.

– Я не спешу жить, поскольку проживу достаточно. – Подняв руку, я сквозь пальцы посмотрела на небо. Лазурь в вышине отливала цветами империи, и казалось, что мне сейчас достаточно просто сжать кулак, чтобы вцепиться в самую ее суть. – Моим отцом был высший.

Я почувствовала, что мужчина рядом моментально подобрался. О моем прошлом было известно не так уж и много. Мама в свое время тщательно запутала следы, чтобы к ее семье со стороны императора никто подобраться не смог.

– Дракон?

– Нет. – Я повела рукой из стороны в сторону, а потом, все-таки сжав кулак и разрушив ту пленительную иллюзию, пояснила: – Воздушный змей. С востока.

Несколько секунд Сай обдумывал полученную информацию, а затем негромко произнес:

– Никогда их не видел, лишь слышал всевозможные истории, больше похожие на сказки.

– Они не любят во всеуслышание заявлять о себе, – произнесла я то единственное, в чем была уверена. На самом деле отца я совсем не знала. Я любила его, но по-настоящему я жила лишь рядом с лисицами Исэ и котами Корвир. Я винила себя за это упущение. Ни мама, ни отец не были мне так близки, как Ози и Нэ. И теперь мне было очень больно осознавать, что я потеряла столько времени и возможностей. Навсегда потеряла…

– Ясно, – протянул Сергил, словно мои слова действительно имели для него какую-то ценность. – А моя мать была из лесных дриад. Она ненавидела Соули. Ради нее отец приказал облагородить сады дворца и превратить окружавший резиденцию лес в удобный для прогулок парк. Эта беседка ей тоже нравилась.

А ведь ненавидела она не только Соули…

Я украдкой вздохнула, невольно разделяя все то, что стояло за этими словами.

Она и тебя ненавидела, Сай. Ты был ее оковами, тем, что ее навечно привязало к пустой безжизненной каменной коробке, к этому городу.

– Знаешь, я часто думаю, что моя мать, если бы не оказалась здесь, прожила бы гораздо дольше. Как и отец.

А вот это была уже запретная тема. Драконы вечны – так говорят. Но в нашем мире их постепенно становится все меньше. Когда-то давно, когда мы только пришли в этот мир, пустынный и безжизненный, все народы были в равных условиях. Тогда встречались и драконессы, и лисицы-мужчины. Вот только время беспощадно к тем, кто оказывается слабее или просто иным. Драконы приносят потомство только в любви – забавная ложь, но и в ее основе есть зерно истины. Череда политических браков сперва привела к тому, что женщин среди высших стало заметно меньше, а затем те и вовсе исчезли.

Что же касается лисиц… Они рассказывают о многохвостых лордах исключительно шепотом и только среди своих. Потому что в мире, где не существует полукровок, лисицы-мужчины обладали просто чудовищной силой. И их так боялись, что истребляли не только чужие, но и свои.

Так что такие откровенные разговоры не приводят ни к чему хорошему. Особенно всяких любопытных девиц.

– Что с ним стало? – не успев прикусить свой болтливый язык, спросила я.

– Ушел. Думаю, ты знаешь, что драконы не умирают. По крайней мере, от болезней или от старости. Нас, конечно, можно убить, если подобраться достаточно близко… Но гораздо проще устранить дракона, убрав из мира смысл его существования. Все эти легенды о драконьей верности и любви возникли не на пустом месте, Али. Мы действительно такие. Просто… скажем, далеко не каждый способен понять, когда мы любим, а когда просто увлечены новой игрушкой. Отец действительно любил мою мать. Так, как может любить дракон, – полностью и без остатка. Но она видела в нем лишь императора, вынудившего ее покинуть родные леса под страхом уничтожения ее родины. Одна женщина в качестве залога мира и процветания целого народа – это не такая уж великая цена, как думаешь? Отец верил, что когда-нибудь она смирится и поймет, полюбит… А она просто терпела. И лишь когда в ее жизни появился Нэс… Это очень грустная история. Моя мама так полюбила чужое дитя, что напитала болезненного ребенка своей силой. Дриады это умеют. Поэтому их леса всегда зелены и прекрасны. Вот только город к тому моменту выпил слишком много из нее, думаю, она не собиралась умирать, просто не рассчитала силу… А едва она умерла, отец покинул этот мир. Взял и ушел, не попрощавшись и не сказав никому ни слова. Его гнала боль и вера в то, что все мы, пересекая барьер между мирами, теряем прежние воспоминания. Так проще. Каждый дракон с рождения знает, что в самом крайнем случае у него будет шанс начать все с чистого листа. Ни памяти, ни боли, ни следа прежней жизни… Так что драконы не умирают, они просто рождаются заново. Где-то в другом месте.

Я почти не дышала. Сай был со мной откровенен. Слишком. Вот просто до мороза по коже откровенен. И я не знала, чем могу ответить на это. У меня много тайн, очень много, но ни одной из них я не смогла бы с ним поделиться. И уж тем более я не стала бы столь легкомысленно рассказывать об особенностях расы. Подобные знания слишком легко использовать во вред.

– Так что мне остается лишь верить, что отец нашел себя и свое счастье где-то в других мирах. По крайней мере, теперь он не отягощен империей и ее законами, – все еще пребывая в своих мыслях, произнес Сергил, а потом совершенно без перехода спросил: – Али, скажи, а если бы я не был императором, что бы ты тогда ответила на мое предложение?

От этих слов, как и от интонации, какой-то слишком осторожной, мне стало жутко. Легко было ответить, что я давно бы согласилась – на все. Не будь за его спиной империи, не мучайся я мыслями о том, какие решения он принимал и какие приказы отдавал… Да, мне было легко ответить. Но именно эта легкость и заставила меня сильнее стиснуть зубы и промолчать.

Находящийся рядом со мной дракон – император. Так, и только так. Он достоин занимаемого места. В нашем мире он играет именно свою роль. И не мне его сталкивать с этих подмостков. Да и кто, если не он? Баргил? Нет, не выйдет из него достойного правителя. Он глава имперской службы безопасности, одной из опор трона, но на большее ему не замахнуться никогда. Нейсил? Это даже не смешно. Нэсси – мечтатель. Из таких, как он, получаются худшие монархи и никудышные управленцы.

А потому на этот вопрос может быть лишь один-единственный правильный ответ.

– Если бы ты не был императором, – насмешливо сверкнув глазами, вкрадчиво произнесла я, – то я и внимания бы на тебя не обратила. Мы бы просто не встретились нигде и никогда.

И это правда. Где бы могли пересечься пути убийцы-циркачки и одного из драконов? Даже без императорского венца Сергил оставался бы высшим. Драконы редко опускают взгляд, их слишком манят небеса и другие миры.

Сай, приподнявшись на локте, удивленно посмотрел на меня и внезапно рассмеялся.

– А ты на редкость меркантильная. Даже не думал.

– Не меркантильная, – поправила я его, – предусмотрительная.

– И особенная, – поддакнул Сергил. – У тебя удивительный взгляд на мир. Он одновременно и рационален и эмоционален. И я никак не могу понять, чего в тебе больше, здравого расчета или порывистости.

Интересный вопрос. Правда, звучать он должен иначе: в какой момент я прекратила слушать голос своего разума и поддалась слепым чувствам? Когда появилась эта трещинка и насколько она уже разрослась, раз уж ее видят даже посторонние?

Где же я ошиблась?