Глава 22

Алия проснулась на рассвете от пения птиц. На горизонте виднелась двурогая луна – тонкий серп идеальной формы. Луна урожая. Гекатомбеон начался. «Мы почти на месте, – напомнила она себе. – Нам только нужно успеть к источнику до заката».

То ли связывание Тео и Ним сработало, то ли боги войны нашли себе жертву поинтереснее, но никто не кричал и не пытался совершить убийство. Диана и Джейсон уже проснулись и сидели перед разложенными на камне остатками их припасов, обсуждая, как лучше ехать в Терапну и как искать сам источник. Они сидели рядом, почти соприкасаясь плечами, а враждебность, которая роилась вокруг них с первой встречи в «Гуд Найт», как будто исчезла. «Может, это была вовсе не враждебность», – подумала Алия, разминая затекшую шею. «Фу». Если Джейсон и подбивает клинья к ее друзьям, ей об этом знать необязательно. «Хотя это определенно не худший выбор».

Алия вылезла из машины, оставив Ним посапывать на откинутом водительском сиденье, и пошла на водопады, чтобы умыться у верхнего пруда. Она услышала Тео раньше, чем увидела его: над тропой раздавалось жизнерадостное посвистывание. Не успела она развернуться и убежать, как из-за поворота показался сам Тео в своих истрепанных блестящих штанах и ворованной голубой рубашке, у которой теперь не хватало рукавов. Он тащил бутыль, полную воды, обхватив ее обеими худыми руками, но при виде Алии остановился как вкопанный. Его копна кудрей выглядела бодрее, чем он сам.

– Здорово, – сказал он.

«Все в порядке. Ничего страшного не произойдет».

– Привет, – сказала Алия, пытаясь говорить как ни в чем не бывало. – Как спалось?

– Неплохо, неплохо. А тебе?

– Отлично, – сказала она и двинулась дальше к водопадам.

«Проще простого. Осталось только провести с ним несколько часов в крошечной машине. Вообще не вопрос».

Она услышала глухой стук и шаги и поняла, что Тео поставил бутыль на землю и теперь догоняет ее. Может, просто задержать дыхание и подождать под водой, пока он уйдет?

– Слушай… – начал он.

– Тео, что бы ты сейчас ни сказал, будет только хуже. Забудь. Мне было тринадцать. Я просто влюбилась.

– Потому что мои глаза золотые, как закатное море?

Секунду Алии просто было неловко, а потом воспоминание вернулось с такой четкостью, что внутри у нее все сжалось. «Твои глаза золотые, как закатное море. Я готова тонуть в них тысячи раз». То жуткое письмо.

– О нет, – простонала она. – Я надеялась, ты его не читал.

Тео ухмыльнулся.

– Я его прочел.

– Это было так давно, – сказала она с неловким смешком. – Я таких штук десять написала. Одно, помню, для Зака Ефрона.

– О. – Похоже, он был немного разочарован. – Жаль. Потому что это лучшее, что мне когда-либо говорили.

Алия подумала про череду девушек, которых видела с Тео за последние несколько лет.

– Ну конечно.

Он взъерошил волосы.

– Ты сама-то помнишь, что написала?

– Смутно. Всякий раз, когда я об этом думаю, меня так передергивает, что я боюсь, как бы себе что не вывихнуть.

Тео опустил взгляд на свои остроносые ботинки. Восстановлению они явно не подлежали, «гусиная лапка» по бокам почти полностью исчезла под слоем пыли.

– Ты писала, что я остроумный, и если люди не всегда понимают мои шутки, значит, они просто до них не доросли.

– Так и писала?

Что ж, тут она не ошиблась. Алия вспомнила, как ее возмущали придирки Майкла к Тео и то, что дети в школе считали его глуповатым чудаком. Постепенно они повзрослели и вдруг поняли, что музыкальные вкусы Тео и его внешний вид не странные, а скорее интересные. Она видела, как в какой-то момент вокруг него начали кружить девочки, и чувствовала себя как старый ворчливый неформал. «Я считала его классным раньше всех вас».

– Ты сравнила меня с раком-щелкуном, – сказал он.

Алия прикрыла глаза.

– Ты пытаешься заставить меня утопиться?

– Нет, это же классно. Ты сказала, что рак-щелкун крошечный, но у него есть здоровенная клешня, и он щелкает ею…

– …громче реактивного двигателя. Да, я помню. В тот год я серьезно увлекалась морской биологией.

– Точно, – подхватил Тео. – Так вот, своими щелчками он глушит крупную рыбу, но еще ты сказала, что он выживает, не пытаясь слиться с окружением, а наоборот, производя как можно больше шума.

– И ты до сих пор все это помнишь?

Его улыбка стала лукавой. Он сунул руки в карманы и покачался на каблуках.

– Я его сохранил.

– Серьезно?

Он пожал плечами.

– Оно было хорошим напоминанием. Когда все шло наперекосяк.

Алия скрестила руки на груди.

– Если оно так много для тебя значило, почему ты ничего не сказал?

Тео закатил глаза.

– Потому что в нем было полно тошнотворного сюсюканья, и тебе было тринадцать, и ты была сестрой моего лучшего друга. Я боялся, что ты набросишься на меня в гостиной и предложишь на тебе жениться. Я хочу сказать, там полстраницы посвящено признакам того, что мы с тобой предназначены друг другу. Например, что мы оба любим кетчуп и все такое.

Алия закрыла лицо руками.

– Хватит.

– Куча подробностей из моей жизни – что вообще довольно жутковато… Какие-то многоярусные метафоры…

– Все, замолчи. Уйди и дай мне насладиться своим позором в одиночестве.

– Так ведь об этом я и говорю: мне жаль, что тебя это так смущает.

Она подняла бровь.

– Ну, не то чтобы жаль, потому что смущаешься ты очень мило, но это письмо значило для меня все. Ты сказала, что тебе нравится, что я отличаюсь от других, и в тот момент именно это было нужно мне больше всего.

– Раз так… пожалуйста? – сказала Алия, не зная, что еще сказать. Пожалуй, немного смущения ей не повредит. – Но тебе все равно придется уйти.

– Почему?

– Потому что мне нужно освежиться.

– Ну да, в источнике!

– Нет, – сказала она, чувствуя, как пылают щеки. – Освежиться.

Он показал ей большие пальцы.

– Уже ушел.

Он вернулся на тропу, но когда он подобрал бутыль, Алия позвала его:

– Эй, Тео?

– А?

– В тот вечер в Метрополитен ты раздал комплименты всем, кроме меня. Почему?

Он широко улыбнулся.

– Потому что при виде тебя в этом золотом платье у меня мозги превратились в пюре.

Она закатила глаза.

– Ну конечно.

Он сделал пару шагов и снова остановился.

– Алия?

– Что, Тео?

– В тот вечер в Метрополитен ты была как спрятанное сокровище.

Алия вернулась к машине не сразу – в основном потому, что никак не могла стереть с лица глуповатую ухмылку, – и когда она наконец показалась на тропе, Диана мерила поляну шагами, а Джейсон вполне ожидаемо излучал недовольство. Он приглашающе открыл дверь «Фиата», и Алия подумала, что, будь у него сейчас наручные часы, он бы нетерпеливо постучал по ним пальцем.

Они втиснулись в машину в том же порядке, что накануне: Ним за рулем, Джейсон справа от нее, Диана зажата между Алией и Тео, как прекрасная начинка между двумя ломтиками хлеба. Алия чувствовала себя немного виноватой из-за того, сколько места позади Ним ей досталось, но мысленно благодарила подругу за ее короткие ножки.

Они решили действовать по плану и поехать по перевалу Лангада, а спустя несколько часов обогнули Каламату, остановившись, только чтобы заправиться (на этот раз переговоры прошли гладко, потому что говорила в основном Диана), после чего они выехали на дорогу, ведущую на восток через холмы.

Им потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, почему местные не пользуются этим маршрутом. Дорога обвивала утес тонкой лентой, по одну сторону которой была суровая серая скала, а по другую – обрыв и поросшее деревьями ущелье.

На каждом витке серпантина Алия боролась с приступами тошноты. Местами дорога сужалась до одной полосы, а увидеть, кто и с какой скоростью едет навстречу, из-за поворотов было невозможно. Даже на двух полосах было так тесно, что всякий раз, когда мимо проносилась другая машина, «Фиат» трясся. Алия убеждала себя, что это всего лишь результат изменения давления между двумя машинами, но закон Бернулли был бессилен перед навязчивым ощущением, что от автокатастрофы их отделяет один невнимательный водитель и они вот-вот или влетят в скалу, или рухнут в бездну.

– Это древняя дорога, – сказала Диана, выглядывая в окно через Алию. – По ней Телемах ехал на колеснице, когда покинул дворец Нестора, чтобы встретиться с Менелаем в Спарте.

– Менелай? Тот, который муж Елены? – спросила Алия.

– Телемаху-то, поди, не приходилось плестись за автобусом с туристами, – прорычала Ним, налегая на клаксон.

– Эй, – сказал Джейсон. – Мы стараемся не привлекать внимания, забыла?

– Спокойно, – сказала Ним, сопровождая каждое слово гудком. – Никто. Не. Обращает. На. Меня. Внимания.

Наконец дорога немного расширилась, позволяя автобусу прижаться к обочине, и Ним промчалась мимо, вынуждая Алию вцепиться Диане в руку и крепко зажмуриться.

– Ним, – пролепетала она, – я понимаю, что ты так гонишь, потому что речь идет о наших жизнях, но если мы не переживем эту поездку, твои усилия окажутся напрасны.

– Да все нормально! – Ним вывернула руль на очередном повороте с таким энтузиазмом, что они дружно повалились влево.

Им пришлось пожертвовать кондиционером, чтобы взобраться на холм, и теперь, когда выхлопные газы автобуса остались позади, Алия высунула голову из окна и жадно втянула воздух.

Та часть ее мозга, что не была занята борьбой с тошнотой, восхищалась красотой окружающей природы, плотными островками сосен, зубчатыми горными грядами и извилистым серпантином. Местами скала нависала над дорогой, как волна, которая вот-вот обрушится вниз; иногда дорога сужалась и машина проезжала по дну длинной грубо вытесанной борозды. Тот, кто прорубил в камне эту дорогу, почти не оставил свободного места по бокам. Алии чудилось, что «Фиат» движется по глотке какого-то чудовища, которое в любую секунду может прочистить горло.

Они проехали мимо указателя, и Джейсон сказал:

– Это было ущелье Кеадас.

– Что на этот раз? – спросила Алия.

– Туда спартанцы сбрасывали врагов, чтобы их никто не нашел. Считалось, что оно бездонно.

– Да, и детей тоже, – добавил Тео. – Тех, что получались неудачные.

– Ужасно, – сказала Алия.

– Это была воинская культура, – сказал Джейсон. – У них были другие ценности.

Тео щелкнул Джейсона по уху.

– Хочешь сказать, для них было в порядке вещей избавляться от каждого, кто недотягивал до твоей идеальной формы?

– Я просто говорю, что времена были другие.

Ним поежилась.

– Варварские времена.

– А наш мир что, сильно лучше? – спросил Джейсон.

– Унитазы, – предложила Ним.

– Антибиотики, – сказала Алия.

– Смартфоны, – сказал Тео.

– Об этом я и говорю. Антибиотики создали новые бактериальные штаммы. Люди настолько зависят от телефонов, что даже не пытаются узнавать что-то для себя.

Алия потянулась к нему и похлопала его по руке.

– Поверить не могу, что ты ругаешь науку.

Джейсон, словно оправдываясь, поднял руки.

– И не думал! Я только говорю, что за все, что делает нашу жизнь такой удобной, приходится платить. Подумайте о том, как технологии изменили современную войну. Много ли мужества требуется, чтобы запустить ракету, сидя по другую сторону экрана компьютера?

– Это правда, – сказала Диана. – Убивать вы умеете.

– Точно, – сказала Алия, думая обо всех успехах, которых ее родители достигли в «Кералис Лэбс», и даже о том, над чем они работали в рамках проекта «Младшая». – Но и лечить тоже.

– И у этого тоже есть цена, – сказал Джейсон. – Каждое поколение слабее предыдущего. Мы не способны адаптироваться и вести полноценное существование без вакцин и генной терапии.

Тео лягнул спинку сиденья Джейсона.

– Господи, Джейсон, ты с каждой секундой все больше напоминаешь типичного спартанца.

– Это просто биология. Я не говорю, плохо это или хорошо.

Тео снова откинулся на сиденье.

– Ну да, я знаю только, что меня бы первого сбросили со скалы. Спартанцы, наверное, не приветствовали щуплых чудаковатых младенцев в своей воинской культуре.

– Это миф, – сказала Диана.

Алия больше не была уверена в значении этого слова.

– Ты имеешь в виду, как Вестницы войны и боги битвы?

– Нет, просто один из известнейших спартанских поэтов был слеп от рождения. Один из их царей косолапил. Они понимали, что воином тебя делает не только физическая сила. Все эти истории про детей, которых оставляли умирать, – афинская пропаганда.

– Слушайте, – сказала Ним. – Знаете, что сказали спартанцы, когда персы потребовали, чтобы они сложили оружие и сдались?

– Нет, – сказал Тео. – Но могу поспорить, там было много крика и сцена боя в замедленной съемке.

– Molon labe, – сказал Джейсон.

– Приди и возьми, – пробормотала Диана.

– Ха! – сказал Тео. – Кто-то знает больше всезнайки.

Ним со свистом вписалась в очередной поворот.

– Тео, мне кажется, у нас еще есть время прогуляться по этому бездонному ущелью.

«Приди и возьми». Не думает ли Диана, что сегодня им придется сражаться? Боится ли она? Или, подобно скрипачу перед концертом, предвкушает возможность показать себя?

– Алия, – сказал Тео, игнорируя Ним, – что ты хочешь сделать первым делом после того, как смоешь с себя свою воинственность?

Алия открыла рот – и задумалась. Поглощенная страхом и надеждой добраться до источника, она никогда не думала над тем, что будет после.

– Как считаешь, я почувствую, что изменилась? – спросила она Диану.

– Не знаю, – ответила Диана. – Но, думаю, мир почувствует непременно.

Тео засмеялся.

– Хочешь сказать, мы возьмемся за руки и будем распевать народные песни?

– Звучит не слишком приятно, – заметила Диана.

– Да ладно, – фыркнул Тео. – Мир, дружба, эра Водорослей.

– Водолея, – поправила Ним.

– Так, по-твоему, выглядит мир? – изумленно спросила Диана. – Звучит как плохая одноактная пьеса.

– Нет-нет, – возразил Тео. – Это определенно мюзикл.

– Боже, – застонала Ним.

– Лунный пу-у-уть чего-то там тако-о-е, – замурлыкал Тео.

Ним вцепилась в руль.

– Тео, заткнись.

– А Юпи-и-итер надевает кле-о-ош…

– Тео! – рявкнула Ним. – Заткнись. За нами машина.

Алия вывернула шею, чтобы посмотреть через заднее стекло. За ними, мигая фарами, ехал грузовик.

– Может, он просто просит уступить дорогу?

Но в этот момент грузовик набрал скорость и поцеловал бампером «Фиат». Маленький автомобиль дернулся вперед, и они завопили.

Алия снова обернулась и увидела через окно пустые черные глаза водителя и его перекошенное ужасом лицо, обрамленное шлемом в виде львиной головы. Грузовик замерцал и принял очертания колесницы, запряженной четверкой огромных лошадей с кроваво-красными глазами и гигантскими копытами, выбивающими из асфальта искры. На Алию нахлынул страх. Ей нужно было выбраться из машины.

Диана схватила ее за руку, не давая дотянуться до дверной ручки.

– Не поддавайся страху. Это Деймос, – сказала она негромко и спокойно, хотя Алия видела ее расширенные зрачки и выступивший на лбу пот. – Бог ужаса. Близнец Фобоса. Ним, сбавь скорость.

Водитель нажал на клаксон, и уши Алии заполнил слишком громкий гудок, в котором ей послышался звук боевых труб и крики умирающих.

Грузовик с ревом дернулся вперед и снова протаранил их машину. «Фиат» встряхнуло и выбросило на левую полосу, где он едва не столкнулся со встречным автомобилем.

Ним вцепилась в руль, вернула машину на их полосу и вдавила педаль газа, пытаясь оторваться от грузовика.

– Что мне делать? – выдохнула она дрожащим голосом.

В зеркало заднего вида Алия видела ужас у нее на лице и побелевшие костяшки пальцев, стискивающих руль.

– Сбавь скорость, – велела Диана.

– Да он же у меня на хвосте! – взвизгнула Ним.

– Слушай, что говорит Диана. Он не пытается нас убить, – сказал Джейсон. Он сжимал кулаки так, что костяшки напоминали белые звезды. – Сбрось скорость. Мертвая Вестница им не нужна.

– Давай, Ним, – сказала Алия, хотя все внутри нее надрывалось от крика, требуя бежать от чудовища за спиной так быстро, как только возможно. Она заставила себя сжать Ним плечо. – Тормози.

Ним тихо всхлипнула, немного ослабила хватку и сняла ногу с газа. Машина замедлилась.

Водитель грузовика снова засигналил, и Алия зажала ладонями уши. Она слышала не только клаксон, но и рев двигателя, и грохот копыт. Грузовик сместился на соседнюю полосу и теперь прижимал их к утесу.

– Мы врежемся в скалу! – закричал Тео.

– Мы должны остановиться, – сказал Джейсон.

– Не могу, – зарыдала Ним. – За нами машины.

Ничего не подозревающие водители. Что они видели? Маленький «Фиат», набитый туристами, который то замедлялся, то ускорялся, вихляя из стороны в сторону? Грузовик, пытающийся его обогнать? Или нечто более страшное? Если Ним остановится, другие водители, возможно, успеют затормозить и остановиться, а может, сорвутся с дороги и полетят в ущелье.

Их машина, казалось, сотрясалась от грохота колесницы, тяжелые копыта гремели взрывами снарядов, стук колес оглушал какофонией выстрелов.

Тео засмеялся, и Алия увидела рядом с Дианой Фобоса. Он со свирепой радостью лягнул кресло Джейсона, и Диана, вытянув руку в сторону, вдавила его в сиденье. «Фиат» снова набрал скорость.

– Ним, тормози! – закричала Алия.

В ответ раздался трескучий смех, в спутанных волосах Ним засверкали звезды. Эрис вдавила педаль газа в пол, словно состязаясь с колесницей.

Деймос осклабился и щелкнул кнутом, длинные черные кольца которого переливались у него в руке, как гладкая чешуя гадюки. Колесница вырвалась вперед – один корпус, два – и сместилась на их полосу. Она затормозила с пронзительным скрежетом, и Алия увидела, как прицеп грузовика разворачивается, перекрывая дорогу. До столкновения оставались секунды.

Она открыла рот, чтобы закричать. Джейсон схватил руль и резко вывернул его вправо. «Фиат» выбросило на боковую дорогу, шины завизжали по асфальту, и автомобиль, закрутившись на месте, нырнул с дорожного покрытия в кусты. По лобовому стеклу застучали ветки. Алия поняла, что Диана обхватила ее руками и прижала к себе, а потом раздался громкий хлопок.

Одна из шин лопнула. Машина замедлилась и наконец замерла на месте.

Воздух застыл, и уши Алии заполнила странная тишина. Постепенно, один за другим, в мир начали возвращаться звуки: насекомые, птичий щебет, ее собственное лихорадочное дыхание.

Джейсон сидел, выставив вперед руки и прижав ладони к приборной панели; его ноздри раздувались с каждым вдохом и выдохом, глаза были закрыты. Тео уткнулся лбом в спинку кресла Джейсона и вполголоса чертыхался.

Синие глаза на белом лице Дианы были широко распахнуты. Она убрала с лица Алии косички.

– Ты в порядке?

Алия с трудом кивнула.

Ним, распахнув дверь, вывалилась наружу, сделала пару неверных шагов и рухнула на колени. Ее стошнило.

Алия забарабанила по ручке двери. Пальцы слушались с трудом. Диана потянулась вперед и открыла замок. Алия на ватных ногах выбралась из машины вслед за Ним. На секунду мир накренился, и она подумала, что сейчас потеряет сознание. Но она добрела до Ним и крепко обняла ее, чувствуя, как колотит их обеих.

Она услышала, как открываются двери машины, и заставила себя оглядеться по сторонам. Они были в ложбине, поросшей оливковыми деревьями. По счастливой случайности они не врезались ни в одно из деревьев и не уничтожили машину окончательно.

– Говоришь, они не пытались нас убить? – спросил Тео, прислонившись к боку «Фиата».

– Они остановили грузовик не просто так. – Диана залезла в багажник, достала бутыль с водой и наклонилась к Ним. – Попей, – сказала она мягко.

Джейсон вышагивал кругами рядом с машиной. Взгляд у него был немного диковатым.

– Они хотели нас задержать. Они знали, что рядом есть боковая дорога. Они увели нас с шоссе специально.

– Колесница, – сказала Алия слабым голосом. – Я видела колесницу, когда мы взлетели с Большой лужайки. Думаю, это был кто-то из них. Думаю, он помогал нам уйти, задерживал солдат, чтобы я выжила.

Ним отхлебнула воды, прополоскала рот, сплюнула на землю, затем снова сделала глоток и вытерла губы.

– У нас есть запаска?

– Ним… – начала Алия.

Она определенно не готова возвращаться за руль.

– Запаска есть? – повторила Ним, и глаза ее яростно сверкнули.

– Да, – Тео заглянул в багажник. – Есть.

– Так займитесь делом, – сказала она и махнула на Диану и Джейсона. – Один из вас наверняка сумеет поработать вместо домкрата и быстренько заменить шину.

Диана положила руку ей на плечо.

– Ним, ты уверена, что справишься? Ты уже доказала свою силу.

Ним помотала головой.

– Нас с Алией полжизни травили. Если эти говнюки считают, что могут нас запугать, пора преподать им урок.

Ним вскинула вверх правый мизинец, и Алия зацепилась за него своим. Алия подняла левую руку и, секунду помявшись, Диана взялась за ее мизинец своим, а второй протянула Ним.

– О, у вас тут шабаш? – заинтересовался Тео, закидывая на тощее плечо запасную шину.

– Жарься, зелье! Вар, варись. – Ним решительно улыбнулась.

Алия сжала мизинцы и почувствовала, как Ним и Диана сделали то же самое.

– Шум и склока, разгорись, – продолжили они хором.