Глава 26
– История моего спасения – тема отдельная. Сейчас не об этом, товарищ капитан.
Голубева, которую он видел впервые, смотрела на Бодрякова взглядом, от которого ему все время хотелось поежиться. Угадывалась в этой женщине странная сила и властность.
– Начнем с того, что кто-то заманил бедного Ивана в заказник, – продолжила она. – О цели можно только догадываться. Заманил и наобещал кучу денег, если он выиграет в смертельно опасной игре.
– В чем заключались условия этой игры?
Бодряков обвел взглядом присутствующих. Сама Голубева, ее зять и дочь сидели на диване в гостиной, сцепившись за руки. Словно родственники боялись: выпусти они ее из рук, она снова исчезнет.
За столом, на стульях расположились Бодряков, Малахова и увязавшийся за ними Данила Хаустов. Может, это было и снова не по правилам. И папаша его опять начнет брызгать пеной. Но семь бед – один ответ, решил Бодряков. Пусть пока парень побудет у них на глазах.
Никулина Данила не опознал. Значит, тот не убивал Супрунова. Тогда кто?! Где искать человека, который вывез парня из лесничества, угрожая пистолетом? Неизвестно. Пусть уж он побудет пока рядом. Мало ли…
В двух глубоких креслах возле окна расположились еще два персонажа, не знакомых Бодрякову. Двое мужчин. Один постарше, второй молодой. Тот, что постарше, был странно одет – защитного цвета плотные штаны, теплая спортивная рубашка, явно не по погоде. Он был небрит, бледен, взгляд странный, ерзающий. Второй, одетый в джинсы и тенниску, вел себя совершенно спокойно. Слушал внимательно. Представиться они не спешили. И знакомить их никто не стал. Бодряков решил перетерпеть. Сейчас было не до них.
– Подробностей не знаю, – проговорила Голубева. – Накануне нашей поездки в заказник Маша звонила мне и все время плакала. Утверждала, что это какая-то игра на выживание в первобытных условиях. Мол, Ивану надо будет продержаться какое-то время в лесном непроходимом массиве. Если выдержит, значит, получит много денег. Он все мечтал обзавестись своим жильем и решил заработать таким образом. Ставки там какие-то, что ли, делались, точно не знаю.
– Ставки? – Странно одетый мужчина в кресле беспокойно завозился. – А кто организатор? Кто выступал в роли организатора игры?
– А вот этого, Станислав, я не знаю. И не узнаю уже, видимо, никогда. Раз Ивана… Раз Иван найден мертвым. – Ее передернуло, как от удара током, ввалившиеся щеки побледнели. – Как это могло случиться?! Как же так? Он ведь осторожничал, как рассказал нам юноша.
У Бодрякова чесался язык рассказать, что юноша забыл поделиться подробностями, что он сам проводил убийцу к месту, где прятался Супрунов. Но промолчал.
– Так вот эта игра оказалась обманом, – вдруг заполнил повисшую тишину Данила Хаустов. – Ваш друг рассказал мне, что все сразу пошло не так. Что все условия в бумагах, которые он подписывал, оказались липой. Мы не очень много разговаривали. Точнее, почти не разговаривали. Но совершенно точно выжил он там, потому что знал этот заказник как свои пять пальцев. Ну и еще хорошо видел в темноте.
– Это совершенно верно, – подтвердила Голубева, скорбно поджимая губы. – Он долго жил на… Без крыши над головой. В условиях улицы. Научился видеть как кошка. К тому же уверял Машу, что знает способ обмануть тепловизор.
– О как! – снова воскликнул мужчина с небритым лицом. – Там даже тепловизоры фигурировали?
– Будто бы.
– Странно. – Он обхватил пятерней рыхлый подбородок, повторил: – Странно.
– А что, простите, вам кажется странным? – Бодряков решил, что настало время познакомиться. – Нас так и не представили друг другу. С кем имею честь?
Голубева слегка зарозовела, обменялась с мужиком вопросительными взглядами. Тот тяжело вздохнул, нехотя шевельнул головой. Утвердительно. И тогда она сказала:
– Это мой спаситель, товарищ капитан. Это Станислав Мишин. Благодаря ему я сейчас здесь, с моими любимыми. – Она погладила зятя и дочь по коленкам. Дочь едва слышно всхлипнула.
– Начнем с того, что сначала вы вытащили меня из болота, – странно сварливым тоном признался Мишин. – После того как я сдуру свалился с тропы.
– Мишин?! Вы – Станислав Мишин?! – Бодряков вскочил со стула. Шлепнул себя по бедрам. – Так что же вы… Ваша жена с ног сбилась, вас разыскивая! Заявление у нас оставила в отделе.
– И вы тут же поспешили на мои поиски? – скептически сморщил он лицо.
– Нет, не поспешили. Мы и заявление не имели права принимать на первый день вашего внезапного исчезновения. Три дня! Не зря на это дело отпускается три дня. Зачастую исчезнувшие объявляются. Случай с вами, я смотрю, не исключение? – закончил ядовито Бодряков и снова уселся.
Мишин ему категорически не нравился. Жена на грани нервного срыва, а он посиживает себе в кресле. Пусть одет странно и небрит, но сыт точно. Интересно, жене он позвонил?
– Нет. Пока нет.
– Почему? – удивился Бодряков.
– Екатерина Семеновна решила для начала переговорить с вами.
– Со мной? А что я должен сделать? Я должен сообщить вашей жене о вашем чудесном спасении, я не понял?
– Все не так просто, товарищ капитан, – вступила Голубева, выбралась из рук своих близких, встала с дивана и нетвердой походкой зашагала к столу. – Боюсь, в происшествии, которое Станислав списывает на собственную неуклюжесть, не все так просто.
– То есть?
– Перед тем как он шагнул с тропы в трясину, я совершенно точно видела за его спиной человека.
– Точно? Уже совершенно точно, Екатерина Семеновна? – скептически сложил тонкие губы Мишин. – Прежде вы не были так уверены.
– Отдых сделал свое дело, Станислав. – Она высоко вскинула брови. – К тому же я не понимаю вашего скепсиса. Вы настолько верите людям, с которыми устроили игру?
– Ну да, – после некоторых колебаний отозвался он, его пальцы почесали бледную щетину на лице. – У них не было причин от меня избавляться таким странным способом.
– А тот парень? Тот, ради которого эта дуэль и затевалась?
– Да, да, да. Я вспомнил, – подхватил Бодряков. – Ваша жена что-то такое рассказывала. Кажется, речь о каком-то сопернике вашего друга? Я ничего не путаю?
– Все так, – последовал краткий ответ.
И все. И больше никаких комментариев.
– Он мог столкнуть вас с тропы? – спросил капитан.
– Мог, – ответила за Мишина Екатерина Семеновна. – У него на это были причины.
– Какие причины? – прицепился тут же Бодряков.
Заметил еще один взгляд, которым обменялись Голубева с Мишиным. Один вторую предостерегал. Видимо, от излишней откровенности. И она поняла.
– Об этом лучше спросить у него, не так ли, товарищ капитан?
– Спросим, – пообещал Бодряков неуверенно.
И тут же подумал, что, если пострадавший, коим Голубева сейчас выставляла Мишина, не напишет заявление, никаких результатов не будет. А Мишин не только жаловаться не станет, он не раскроет рта о делишках своего клуба любителей пейнтбола. Что там вообще за дела-то творятся?!
– Станислав, вам что-нибудь известно об игре, в которую завлекли Супрунова?
– Нет, – быстро, пожалуй, излишне быстро ответил Мишин.
– Может, кто-то из ваших компаньонов решил побаловаться?
Бодряков не сводил с него взгляда. Молодой парень тоже с интересом посматривал на Мишина. И вдруг заговорил:
– Знаете, мой отец рассказывал мне, что лет десять назад в этом заказнике вообще беспредел творился. Бомжи исчезали, ввязавшись в какие-то сомнительные мероприятия. Но все на уровне слухов.
– Вот именно, Вадим! Ни к чему повторять сплетни, – строгим сухим голосом осадил его Мишин.
И парень заткнулся.
– Мои компаньоны – приличные бизнесмены. Они не стали бы заниматься такими чудовищными делами, – проскрипел Мишин, ни на кого не глядя. – К тому же территория нашего клуба граничит с территорией заказника. И все игры и соревнования проводятся у нас. В заказник мы не суемся.
– А как же ваш случай? Ваша дуэль? – вдруг некстати влезла Голубева. На Мишина она теперь смотрела без прежней признательности. Подозрительно смотрела. – Она же проводилась в заказнике. На болоте!
– Это частный случай. Единичный, – едва слышно промямлил Мишин. – Касающийся узкого круга близких друзей и родственников.
– Один из которых решил от вас избавиться таким варварским способом? – вдруг подала голос Малахова.
Малахова, до того времени внимательно прислушивавшаяся ко всему, что говорилось, и черкавшая что-то в своем блокноте авторучкой.
– Уверяю вас, никто меня не толкал. – Мишин натянуто улыбнулся. И глянул на Бодрякова. – Разве я заявлял вам о своих претензиях? Нет. Так зачем огород городить, капитан? Заявление моей супруги можете порвать. Я ей скоро позвоню.
Бодряков хотел было спросить, а чего тот до сих пор этого не сделал. Да передумал. Хватит с него головной боли.
– Хорошо. Вас к пострадавшим я причислить не могу. Вы к тому же нашлись самым невероятным образом. Но вот что касается погибшего гражданина Супрунова… Тут проблема. Его я никак не могу объявить погибшим в результате несчастного случая. Он умер от пули. И поскольку ваш клуб граничит с заказником, и поскольку вы время от времени устраиваете игры на его территории, в частном, так сказать, порядке, я вас спрошу, Станислав… Что вам об этом известно?
– Ничего! – возмущенно воскликнул он и глянул честно, и Бодряков ему поверил. – Совершенно ничего не известно. И Виктор с Сергеем в то время вообще в клубе не появлялись!
– У вас в клубе имеются тепловизоры? – спросила Малахова, прервав свои каляканья в блокноте.
– Ну да… Кажется, два или три. Недорогие, так, игрушки скорее. Для игры годятся.
– У кого из сотрудников есть к ним доступ?
– У того, у кого есть доступ ко всему снаряжению.
– А точнее? – Аня натянуто улыбнулась насупившемуся Мишину. – Кто выдает его игрокам?
– Охрана. В штате восемь охранников. По два на смену. Один из них выдает игрокам снаряжение. Он же за него и отвечает.
– А можно их фамилии?
– Вы что?! – Мишин возмущенно округлил глаза, белобрысая поросль на щеках ощетинилась. – Считаете, что я весь штат знаю поименно?
– Восемь человек? Не так уж это и много, – поддержал коллегу Бодряков. – Может, в телефоне у вас есть о них информация?
– Нет. Ни информации, ни телефона, – ворчливо отозвался Мишин, на минуту задумался. Потом глянул на Голубеву. – Компьютер в доме имеется?
Компьютер нашелся. Мишин пристроил его на своих коленках. Быстро пробежался по клавишам.
– Что вы ищете? – Малахова выпорхнула из-за стола, наклонилась над Мишиным. – Это сайт вашего клуба?
– Почти, – буркнул тот недовольно, покосился на девушку. – Это страница для внутреннего пользования. Сейчас я вобью пароль и войду в картотеку. Там все личные дела.
Прошло минут пять напряженного ожидания. Наконец Мишин удовлетворенно откинулся на спинку кресла и пробормотал:
– Ну, вот они все, голубчики. Кого хотели увидеть?
– Данила, – позвала Аня, подняв взгляд от ноутбука. – Подойди сюда, пожалуйста. Взгляни.
И снова повисла тишина. Неприятная, напряженная. И когда Хаустов ткнул пальцем в монитор и хрипло произнес:
– Это он…
То Бодряков, не выдержав, выругался.
Ну, наконец-то! Наконец-то прорыв! Они его нашли.
– Стасов Игнат Андреевич, – зачитала вслух Малахова. И глянула выразительно на Бодрякова. – И Стасова Вера Андреевна. Они?
– Брат и сестра, – ответил Мишин, разворачивая голову то в одну, то в другую сторону. – Он меня с ней знакомил. Очень… Очень прилипчивая дамочка. Почти каждую неделю принимает участие в соревнованиях. Неуклюжая и неспортивная. И прилипчивая, – повторил он снова.
– Он сегодня не на смене? Случайно, не знаете? – спросил Бодряков с надеждой.
– Вот не знаю, извините. – Мишин выключил компьютер, передал его Голубевой. Встал с кресла. – Ну, как говорится, пора и честь знать. Спасибо всем за внимание. Вам, Екатерина Семеновна, еще раз моя благодарность за спасение. Я вам позвоню. С меня подарок. Едем, Вадик.
