Когда мама и брат были на работе, Пелагея убиралась в комнате бабушки. Она принесла в ее комнату ноутбук и включила музыку, чтобы не слышать стонов и вялого бормотания. Пелагея мыла пол, который весь был в подозрительных пятнах с неприятным резким запахом, и через некоторое время услышала, что бормотание и стоны стихли, вместо них старуха стала издавать захлебывающиеся звуки. Девушка поднялась на ноги, подошла к стоящему на столе ноутбуку и сделала музыку погромче.

Хрипы, стоны, бульканье. Пелагея знала, что бабка задыхалась в собственной мокроте. Ей всего-то и надо было, что нажать кнопку на пульте под своей правой рукой… и тут Пелагея за спиной услышала спасительный звук. Звук упавшего на пол предмета.

Девушка терла пятна усердней.

– Глаша… Глаша… – голос бабки был тихий, – скорее, помоги. Подними меня. Пульт… Упал.

Пелагея делала вид, что не слышит из-за музыки. Пятно. Еще одно. Она терла пол так, будто хотела вместе с грязью содрать весь деревянный настил. Несколько ногтей обломилось. Пальцы покраснели. А за ее спиной бабка хрипела, кашляла, звук был такой страшный, словно ее легкие взрывались изнутри.

Вдруг в голове девушки будто что-то щелкнуло. Пелагея вспомнила статьи в интернете, описывающие мучения тяжелобольных людей и утверждающие, что смерть для них – наилучший выход из ситуации. А еще в гости последнее время все чаще заглядывала Соня, которая также затрагивала эту тему и пыталась убедить девушку в том, что смерть бабушки – лучшее решение для всех, в том числе и для самой больной. Такое давление с разных сторон сломало Пелагею, страшные и неправильные убеждения затуманили ее разум. Медленным движением девушка отложила тряпку в сторону. Она поднялась на ноги и развернулась, прошла к кровати старухи – с гордо поднятой спиной, изящными шагами, как будто шла по подиуму. Наклонилась к упавшему пульту.

– Глаша… Глаша… – бабка с мольбой смотрела на Пелагею, а потом зашлась в очередном приступе кашля. Ей было тяжело. Старуха мучилась, это было видно. Такого раньше с ней не случалось. Пелагея знала, что нужно делать. В лежачем положении ситуация только усугублялась, так бабка могла совсем захлебнуться в собственной мокроте. Нужно быстро поднять спинку кровати, дать больной возможность хорошо отхаркаться, а потом сразу же вколоть лекарство.

Но вместо этого Пелагея смотрела на прибор в своей руке. Сейчас это был пульт управления не просто подъемным механизмом кровати, а целой человеческой жизнью. Одна кнопка – смерть, вторая – жизнь.

Она должна сделать это. Ради мамы. Она освободит ее, освободит всю семью. Бабка слишком задержалась на этом свете. Нет, она не будет убивать – это чересчур дико… Она просто слегка поможет естественному процессу. Люди стареют и умирают. Это нельзя изменить, это путь, который проходят все. Пелагея просто ускорит этот процесс.

Девушка посмотрела на бабушку, и в ее взгляде были не привычные ненависть и отвращение, а любовь и нежность.

Старуха все поняла. Она даже перестала кашлять, лишь тяжело дышала и смотрела на внучку взглядом, в котором читались неизбежность и обреченность.

Пелагея нажала на кнопку, кровать стала медленно опускаться.

Старуха стала хрипеть, хрипы и бульканья стали сильнее и громче.

Застыв, Пелагея наблюдала за тем, как задыхается больная.

Все длилось несколько минут. А потом за спиной раздались последний хрип, последний стон, последний выдох, вместе с которым из тела вылетела душа. Пелагея смотрела на мертвую бабушку. Тело обмякло и даже сдулось, перестало казаться таким огромным. Пелагея медленно села на пол и заплакала. Это были слезы радости. Девушка плакала и представляла ту жизнь, которая скоро начнется – беззаботную, лишенную тревог и волнений, полную радостей, улыбок, ничегонеделания, красивых шмоток и вкусной еды. Но потом слезы перешли в истерические рыдания. С ужасом Пелагея осознала, что только что убила человека. И не просто чужого, а члена своей семьи. Женщину, которая родила ее мать. Что будет, если мама об этом узнает? Она никогда не простит дочь. Мама не должна узнать об этом.

Пелагею переполняли смешанные чувства. Страх, радость, ужас – все спуталось и завертелось чудовищным ураганом, полностью затуманив разум. Этот смерч затянул Пелагею в себя. Девушке очень хотелось вырваться из него. А сделать это она могла, только рассказав кому-то о том, что произошло. Пелагея схватила с тумбочки свой телефон и позвонила Соне.

– Соня! Соня! – истерически закричала она в трубку. – Я … Я… Кажется, я только что убила ее.

– Что? – сказала на том конце Соня. – Кого? Как убила?

– Бабушку. Я только что убила свою бабушку! Я не знаю, что на меня нашло. Она так страшно хрипела, ее пульт упал. И что-то щелкнуло в голове. Вместо того чтобы поднять кровать, я ее опустила, представляешь? Чем сделала только хуже. Она стала хрипеть сильнее… а я стояла будто в каком-то трансе. Ничего не делала. Наверное, у меня был шок. И очнувшись, я поняла, что наделала. Я убила ее.

– Успокойся, не паникуй. Надо вызвать полицию… – сказала Соня перепуганным голосом.

– Что? Полицию? Разве не ты меня убеждала в гуманности эвтаназии? Разве не ты заявляла, что старухе надо помочь отправиться на тот свет ради ее же блага? А теперь ты говоришь о полиции? – кричала Пелагея.

– Я? Ты не так меня поняла! Я не говорила о том, что нужно прибегать к убийству! Это чудовищно.

– Нет, Соня, – со злостью сказала Пелагея. – Ты меня подстрекала на это дело, и теперь мы в одной лодке. Никакую полицию я не вызову. И мы обе будем молчать. Я скажу, что старуха сама померла. А если проболтаешься кому-то, то пожалеешь об этом!

Пелагея бросила трубку.

Некоторое время она задумчиво глядела в окно. Отдышавшись, успокоившись, девушка стала трезво смотреть на ситуацию. Никто ничего не знает. Соня будет молчать, она хоть и трусиха, но не трепло. Старуха умерла сама, нет никаких доказательств убийства. Даже если Соня вдруг проболтается, ей никто не поверит.

Посмотрев на бабушку, которая, наконец, сделала ей такой замечательный подарок, с необыкновенной любовью и нежностью, Пелагея ушла в свою комнату.

О такой удаче Mad Hatter мог лишь мечтать. Это… Это же убийство! Пелагея только что убила свою бабушку. Все доказательства против девушки. Есть видео, есть телефонный разговор с Соней. Соня теперь послушная марионетка в руках хакера, она сделает все, что скажет Мэд. Например, обратится в полицию и сдаст Пелагею. У телефонного оператора есть запись разговора, следователь сможет получить ее и предоставить в суде в качестве доказательства виновности Пелагеи, а еще есть видео, на котором записано все. Пелагея пойдет на что угодно, чтобы избежать наказания. Она теперь в полной власти хакера, его податливая кукла.

Девушка выполнит задание хакера, а потом Mad Нatter опубликует видео, и Пелагею посадят в тюрьму.

Человек стал писать сообщение аналогичное тому, что получила Соня.

«Здравствуй!

Я – хакер. Я взломал твою веб-камеру и заснял шокирующее видео с тобой. Прикрепил во вложении в качестве доказательства. Эта запись будет отправлена в полицию, а также всем твоим друзьям и родственникам, но ты можешь сделать кое-что, чтобы этого не произошло…»

Через два дня после похорон бабушки Пелагея убиралась в ее комнате. Поставив ноутбук на столик и громко включив бодрую музыку, тихонько и радостно напевая веселые мотивы, она с удовольствием набивала мусорные пакеты. В мешки летели старые подушки, одеяло, одежда, лекарства, пеленки, подгузники, лотки… Эта комната больше, чем комната близнецов, и девушка решила забрать ее себе. Тут надо все как следует отмыть и проветрить, чтобы не осталось духа старухи. Еще Пелагея хотела наклеить новые обои и прикупить что-то из мебели, для начала – диван, маленький стол и переносную вешалку. Всю мебель бабки девушка решила выкинуть. В голове Пелагея уже видела свою будущую комнату – нарядную, светлую, чистую, в которой будет вкусно пахнуть ароматическими свечками, свежим бельем и новой мебелью.

За уборкой девушка прослушала весь записанный на компьютер плей-лист и открыла свою страницу «ВКонтакте», чтобы включить музыку там – она не заходила в свой аккаунт уже несколько дней.

Там накопились новые сообщения. Четыре оказались по учебе от одногруппников, три – с соболезнованиями от старых знакомых, а одно было от неизвестного пользователя.

Девушка открыла последнее, нахмурилась, увидев длинный текст. Наверняка какой-то спам… Пелагея нехотя стала читать. С каждой строчкой ее сердце билось все быстрее, все мышцы тела напряглись и стали каменными. Не может быть… Не может быть… Это все – ложь… Но хакер в качестве доказательства своих слов прикрепил видео. Пелагея отвернулась и закрыла глаза. Ей ужасно не хотелось открывать его. Она знала, что увидит.

Появилось желание максимально отсрочить момент просмотра, потому что пока она не посмотрела вложение, в душе теплилась надежда, что все это может оказаться шуткой, и никакого видео не существует… Но делать нечего. Рано или поздно придется открыть и лучше сделать это раньше. Пелагея с тоской нажала на вложение.

Запись длилась несколько минут, и все это время девушка сидела, закрыв рот рукой, а когда видео закончилось, отняла ладонь, не в силах больше сдерживать крик отчаяния. Она вскочила на ноги и стала крушить все вокруг – опрокинула шкаф, выдернула и бросила на пол ящики комода, с шумом по полу рассыпалась выпавшая мелочевка.

– Соня! – закричала девушка в окно. – Я убью тебя! И ты попадешь в ад вместе с этой чертовой старухой!

Соня не отвечала на телефон. Пелагея ринулась наружу и побежала в сторону дома подруги.

– Открой, это я, – грубо сказала она в домофон, услышав голос Сони.

Та открыла дверь.

Хмурая Пелагея вошла без приглашения, осмотрелась по сторонам.

– Ты одна? – спросила она ровным голосом, не показывая беспокойства, волнения и злости.

– Одна, – ответила Соня, после чего Пелагея опрокинула ее на пол и стала бить по лицу. Соня визжала и пыталась закрыться руками.

– Ты меня сдала, Соня! – зашипела Пелагея, раздавая удары.

– О чем ты? Я никому ничего не говорила! – Кричала Соня.

Пелагея вцепилась ей в волосы.

– Врешь! – зло выплюнула она. – Мне пришло сообщение от анонима, где он писал, что все знает. Кто этот аноним? Ты? Или кто-то, кому ты меня сдала?

– Я никому ничего не говорила, правда! – плакала подруга.

Пелагея перестала трепать девушку и, отпустив ее волосы, слезла с нее. Соня продолжала лежать на полу. Девушка всхлипывала и держалась за нос, из которого шла кровь. От прекрасной прически не осталось и следа. Волосы были растрепаны и спутаны, по полу рассыпалось несколько вырванных клочьев.

– Читай, – буркнула Пелагея и протянула свой телефон. Соня села на пол. Всхлипывая, утирая рукавом домашней кофты слезы, сопли и кровь, девушка стала читать сообщение от анонима.

– Это не я, правда, я бы не смогла тебя сдать и никогда бы не выдала твой секрет, – прочитав, Соня взглянула на Пелагею огромными честными глазами. Та некоторое время смотрела на подругу с сомнением, а потом отвернулась, тяжело вздохнув. Пелагея поверила подруге.

– Кто же этот чертов аноним? Такое же сообщение приходило Теодору.

Пелагея рассказала Соне правду о том, что произошло с Теодором. До этого момента она не говорила подруге ничего о хакере.

– Кто-то за что-то очень сильно ненавидит меня и Тедди. Тебе не приходило подобное сообщение?

Соня отрицательно замотала головой.

– Значит, дело в нас с Тедом, – вздохнула Пелагея. – Кому-то мы перешли дорогу. Черт, у меня столько врагов, а у Теда – завистников, что я даже не могу выделить кого-то конкретного. И что же теперь делать?

– Я думаю, надо соглашаться, – сказала Соня. – Судя по твоему рассказу, Теодор не выполнил задание, поэтому хакер всем разослал то видео. Если все сделать так, как хочет хакер, то он не станет рассылать запись.

– Очень на это надеюсь, – с горечью сказала Пелагея. – У меня нет другого выхода.

У Пелагеи действительно не было выхода, и она решилась пойти на условия хакера. Это должна была быть только ее тайна. Теперь в нее посвящены трое. Но Пелагея не позволит, чтобы кто-то еще узнал о том, что она натворила. Чего он потребует от нее? Она сделает все, чтобы секрет не был раскрыт. Если о преступлении узнает мать, то никогда не простит Пелагею. Девушка не могла этого допустить.

Когда никого не было дома, она села перед компьютером и посмотрела прямо в зловещий глазок веб-камеры. Поежилась, почувствовав всеми клеточками тела, что она в этой комнате не одна. За ней наблюдают.

– Я знаю, ты здесь, ублюдок. Знаю, что пялишься на меня, – выкрикнула она в камеру, пытаясь за грубостью спрятать страх. Пусть думает, что она не боится. Ей ничего не страшно. Но как хорошо, что он может только видеть… и не сможет почувствовать неприятный запах пота, в который девушку бросило от ужаса. Капли стекали по спине, выступили на ладонях и под коленями.

– Кап. Кап. Кап. Я лью ртуть в твою замочную скважину.

Раздался резкий, неестественный каркающий звук. Сказанное было полной бессмыслицей. Бесполый голос заговорил снова.

– Здравствуй, Пелагея. Сегодня ты прекрасно выглядишь.

– Заткнись, – девушка стиснула зубы от злости. – Не знаю, кто ты, тварь, и зачем тебе нужно все это, но давай сразу переходи к своим дурацким играм. У меня нет времени на пустые слова. Что мне нужно сделать, чтобы ты удалил это чертово видео?

– Как я понимаю, ты согласна пойти на мои условия, независимо от того, какими они будут. Я прав?

– Да, – слабым голосом ответила Пелагея, все больше поддаваясь панике.

– И тебе даже неинтересно узнать, кто я?

– Ты – психованный ублюдок. Маньяк с отклонениями в мозге, которого надо поместить в психушку и привязать ремнями к койке.

– Интересная теория. Мне она нравится. Есть еще версии?

– Скажи уже, что мне нужно сделать! – закричала Пелагея.

Щеки запылали, сильно участился пульс. Девушку бросило в жар, стало невыносимо душно.

– Не торопись. Злость тебе не к лицу. Ты думаешь, я маньяк. Но что, если это не так? Что, если я выбрал тебя неслучайно?

– Что? О чем ты говоришь? – нахмурилась девушка.

– Что, если я судья, Пелагея?

– Судья… Неслучайно… – она закрыла руками уши и помотала головой. – Я ничего не понимаю. Прошу, скажи, наконец, что мне нужно сделать! Отпусти меня!

Вокруг происходило что-то невероятное, то, чему не было объяснения. Все казалось таким нереальным.

Какое-то время хакер не отвечал. Он будто думал, что делать дальше – продолжить тему раскрытия его личности или перейти к делу.

– Эй? Ты здесь? – с надеждой спросила Пелагея и, не получив ответа, схватилась за ноутбук и потрясла его. – Скажи мне, что ты еще здесь. Что ты еще не опубликовал видео.

Пелагея сильно нервничала. На рабочем столе ноутбука выскочило всплывающее окно с надписью:

Напряжение немного отпустило девушку. Хакер продолжает общение, значит, есть шанс договориться.

Из динамиков послышался голос:

– Нет, я ничего не опубликовал. Ведь мы же договорились, верно? Ты выполняешь задание, а я удаляю видео. Наши пути разойдутся, и ты больше никогда не услышишь обо мне. Но хватит разговоров. Раз ты так торопишься, давай приступим к нашей игре.

Пелагея в нетерпении ерзала на стуле. В горле стоял ком, спина ныла, конечности будто выворачивало.

Девушка хотела уже позвать анонима, но он ответил сам:

– Билет в ад. Сохранить до конца падения.

Пелагея затрясла головой. Она ослышалась? Что за странная фраза? Хакер совсем сошел с ума и уже не может внятно вести диалог?

– Что это? И к чему? – спросила девушка.

– Это предложение, которое тебе нужно вырезать у себя на теле. В любом месте, которое ты выберешь. Советую взять бедро, это широкая часть, а тридцать два символа не так-то просто разместить, если ты до этого не работал татуировщиком.

– Я не буду уродовать свое тело! – возмутилась девушка.

– Конечно, я понимаю. И ни в коем случае не заставляю тебя. Ты должна сделать этот выбор сама. В семь часов я опубликую видео твоего преступления. У тебя осталось два часа. Но ты знаешь, что брат приходит с работы в шесть. Не думаю, что ты захочешь, чтобы он увидел, чем ты занимаешься дома, пока никого нет. Советую тебе поторопиться. Мне нужна будет запись всего процесса и итоговая фотография. Если я не получу чего-то – видео преступления будет опубликовано. Помни, что буквы должны быть вырезаны, а не выцарапаны поверхностно. Должно быть много крови. Если я ее не получу – ты знаешь, что будет. Не пытайся обмануть меня. Я вижу все.

И хакер отключился. Сколько девушка ни кричала в камеру, сколько ни стучала по клавиатуре, ответа не было.

Отчасти Пелагея понимала, что ей досталось весьма легкое задание. Это куда легче прыжка с крыши, но… Ей придется причинять себе боль, медленно выцарапывая и вырезая на коже проклятые буквы. Останутся шрамы, которые не удалишь. У членов семьи будут вопросы… Но к тому времени она придумает, как выкрутиться. Главное сейчас – успеть выполнить задание.

Пелагея подготовила и разложила перед ноутбуком все предметы, которые могли ей понадобиться.

Девушка кинула в себя горсть таблеток обезболивающего, запила их прямо из горла несколькими добрыми глотками водки, которую нашла в домашнем баре, и подождала около пятнадцати минут. Затем прикусила деревянную линейку – она видела в фильмах, что людям, которым собирались делать операцию в трудных условиях без обезболивающего, все время вставляли между зубов деревянные палочки. Теперь нужно было приступить к самой неприятной части. Пелагея взяла со стола лезвие, прикоснулась им к бедру.

Первые буквы причиняли девушке адские муки, она думала, что не справится. Боль в правом бедре была настолько острой, что все ее тело содрогалось, чувствовало боль, подергивались даже плечи. Выступили первые капли крови, которые стекали по ногам и капали на пол. Девушке казалось, что она слышит звук падающих капель.

Все чувства девушки обострились.

Каждую минуту девушка делала перерыв и прикладывалась к бутылке. Крови было слишком много, звук падающих капель раздражал и бил по ушам, Пелагея выложила весь пол салфетками, чтобы не слышать этого звука. Густые теплые струи стекали по ногам.

А под конец стало легче. Может быть, сказалось действие таблеток и алкоголя. А может, боль притупилась из-за страха, который полностью завладел девушкой. Время словно застыло. Она будто наблюдала за собой со стороны, смотрела запись в замедленной съемке.

На последних буквах девушка уже почти падала в обморок.

– Получай, безумный ублюдок! – зло выкрикнула Пелагея в камеру, закончив. Она сделала снимок своего израненного бедра. – Надеюсь, ты будешь доволен, псих!

– Поздравляю, Пелагея, – раздался голос. – Ты выполнила задание. Надеюсь, было не очень больно?

Истекая кровью, девушка задрала голову и, обнажив зубы, будто лошадь в момент агрессии, истерически засмеялась в потолок.

– Желаю тебе каждый день испытывать такую боль до конца твоей вонючей жизни.

– Удачи, Пелагея. Ты больше никогда не услышишь обо мне в этой жизни. Теперь мы пересечемся только в аду. Я забью тебе местечко.

Человек с ником Mad Hatter не собирался сдерживать слово и удалять видео преступления. Он изначально планировал опубликовать запись, и решение не изменилось.

Ничто не сравнится с теми ужасными муками и унижением, с которыми столкнулась Алиса. Виновные должны понести достойное наказание.

Mad Hatter был жесток и безумен. Он питался чужой болью, и с каждым достижением цели его жестокость все увеличивалась, а безумие разрасталось. Он креп, росла и его сила.

Пелагея плохо спала. Утром девушка пошла на работу, где постоянно вздрагивала от любого шума. Дома после работы она тоже не могла найти покоя. Девушку бил озноб, она то дрожала от холода, то вся обливалась потом. Она еле нашла в себе силы пойти на учебу. По дороге домой с учебы девушка купила бананы, апельсины и киви и планировала сделать фруктовый салат, чтобы хоть как-то отвлечься от произошедшего и настроиться на позитивные мысли.

Войдя домой, она увидела в коридоре заплаканную мать и незнакомых людей в полицейской форме.

– Полунина Пелагея Андреевна, – официальным тоном обратился к ней один из чужаков. – Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве. Вы должны проехать с нами к следователю на допрос.

Один из пакетов выпал из рук девушки. По полу рассыпались ярко-оранжевые апельсины. Проклятый хакер сделал это. Он опубликовал видео. Или… Это Соня. Соня все-таки ее сдала!

Пелагея подняла глаза на мать.

– Мам… – робко позвала она, ища поддержки. – Это ошибка, я этого не делала…

В день, когда умерла бабушка, Пелагея наврала членам семьи, что ничего не слышала и не видела. Сказала, что бабушка умерла тихо. Но теперь они посмотрели видео. Все знали, что Пелагея виновна в смерти бабушки.

Мать нашла в себе силы ответить на взгляд Пелагеи. Но в блестящих от слез глазах девушка увидела то, чего боялась больше всего. Мать знала, что никакой ошибки не было. Ее дочь действительно убила свою бабушку. Она будто не узнавала Пелагею. Та стала для нее чужой. Женщина отвернулась и ушла в другую комнату.

Защелкнулись наручники. Под любопытными взглядами соседей, облепивших лестничные площадки подъезда, сотрудники полиции вывели Пелагею на улицу. Здесь толпа зевак была куда больше. Все галдели и кричали что-то, не понимая, за что же забрали их соседку.

В отделении полиции Пелагея провела сутки. За это время был проведен допрос, на котором девушка полностью признала свою вину. Вместе с полицейскими Пелагея проехала обратно на квартиру, где она подробно рассказала о том, что произошло.

– Я стояла здесь, – показала девушка. – Упал пульт, я подняла его. Но по какой-то причине на нем заело кнопку подъема кровати, и я очень растерялась. Я не знала, что мне делать, как себя вести. Я будто впала в какой-то ступор, а когда очнулась, бабушка уже умерла.

Пелагея очень хотела застать дома маму, но ее не было.

Отделение полиции, затем – СИЗО, потом – перевод в колонию, где девушка провела два месяца в ожидании суда. На свидания приходил только Теодор, маму она не видела с момента задержания. Брат навещал Пелагею, не бросил ее, хоть и не мог понять ее поступок.

Каждый день девушка думала о маме, пыталась придумать оправдание своему преступлению. Ей было плевать на то, какое решение вынесут на суде – оправдают или посадят за решетку. Ей было даже все равно, что к этому делу причастна Соня – это она позвонила в полицию и сдала Пелагею. Девушка отнеслась к этой новости с тупым равнодушием. Все, чего она хотела – это получить прощение матери. Остальное ее не волновало.

У следователя были доказательства ее вины – распечатка телефонного разговора, в котором Пелагея признавалась Соне в совершенном преступлении, показания самой Сони, которая проходила свидетелем по этому делу.

На суд Пелагею привезли из колонии.

Последние два месяца тянулись для девушки мучительно долго, ожидание суда было невыносимо для нее, она хотела, чтобы все побыстрее кончилось. И все равно, с каким исходом. Самое страшное – мучиться неизвестностью.

– Суд приговаривает Полунину Пелагею к четырем годам лишения свободы по статье 105, части 1 с применением статьи 64 Уголовного Кодекса Российской Федерации с отбыванием наказания в колонии общего режима. – Словно далекий гул, до Пелагеи донесся голос судьи. Ей приходилось сильно напрягаться, чтобы услышать решение и уловить его смысл.

Четыре года. Это мало для убийства. Адвокат добился для девушки смягчения приговора. Пелагея оставалась сдержанной и даже отрешенной, выслушала решение с невозмутимостью и каким-то пренебрежением. Как будто ее мало волновало решение суда. Девушка оставалась бы такой, даже если бы ей назначили срок не в четыре, а в двадцать лет. Она на все произошедшее смотрела свысока.

Помимо приговора в этот день Пелагея узнала и вторую важную новость. После смерти бабушки вскрытие показало, что ей оставалось жить не больше двух недель.

Мать не говорила об этом детям. Девушку захлестнуло чувство безысходности и подавленности, как только она услышала эту новость. Тело стало слабым и вялым, появилась острая жалость к себе. Всего этого могло не быть… Бабушка умерла бы сама, и все, о чем так мечтала Пелагея, произошло само собой. У нее была бы своя комната, девушка сделала бы ремонт. Больше никакого дерьма. С мамой по-прежнему были бы хорошие отношения. Для Пелагеи наступила бы настоящая жизнь. Но не теперь.

На той стороне веб-камеры человек с ником Mad Hatter ликовал. Пелагея получила заслуженное наказание. Ее посадили за убийство, и, даже отбыв срок и вернувшись домой, девушка никогда не сможет жить нормальной жизнью. От нее отвернулась мать, и вряд ли когда-нибудь она сможет простить до конца свою дочь-убийцу. С братом и сестрой покончено. Мэд сломал жизни обоих. Второе имя резким движением было вычеркнуто из списка.

Соня сидела на кровати в своей комнате, поджав под себя ноги. Перед ней лежал ноутбук с открытым в браузере новостным сайтом, на котором была размещена статья о Пелагее и совершенном ею преступлении. Вина, скорбь, сожаление, ненависть и жалость к себе – все эти чувства бушевали у нее в душе. Это она, Соня, виновата во всем… Она подстрекала Пелагею к убийству, а потом сдала ее полиции… Нет. Это не ее вина. В этой игре Соня – лишь марионетка. А против воли ее дергает за ниточки безумный анонимный кукловод. Зачем ему была нужна Пелагея? Что она сделала хакеру? За что он так жестоко с ней обошелся?

Пелагея выполнила задание, но он не сдержал свое обещание не раскрывать ее секрет. Почему же Соня поверила ему и решила, что ее секрет хакер обязательно сохранит? Девушка считала себя лишь пешкой. Она не верила, что кому-то перешла дорогу и кто-то хочет ее наказать. Она была уверена, что во всем виноваты Пелагея и Теодор. Это они перед кем-то в чем-то провинились, и их теперь наказывают. А Соня – пешка, выполняет свою маленькую роль. Поэтому хакеру незачем нарушать свое слово. Ее, Соню, ему не за что наказывать.

Из ноутбука раздался звук оповещения. Соня задрожала и закрыла глаза, зная, что последует за этим звуком, но боясь посмотреть. Но девушка понимала, что ей некуда деться – сейчас, через пять минут или час – ей придется взглянуть на экран.

Человек с ником Mad Hatter спустя столько времени снова прислал ей сообщение:

Соня видела значок карандаша. Безумный человек писал для нее второе задание.