Глава 6
На кухне стоял аппетитный запах тушеного фарша, жареного лука и паприки. Алиса доела последний кусочек фаршированного перца, поставила тарелку в мойку.
Она больше не запиралась в своей комнате, всегда ела на кухне вместе с родителями.
Из динамиков раздалось:
Спасибо. Мамочка. Папочка. Ужин. Божественный.
Девушка ушла к себе в комнату.
Родители переглянулись.
– Это что сейчас было? – Рита смотрела на мужа круглыми от удивления глазами.
– Это были хорошие манеры, – ответил муж. – То, чего всегда не доставало нашей дочери. И, кажется, я знаю, кто дает ей уроки.
Уже полтора года от Алисы не слышно было ни слова благодарности. Родители не винили ее – девушка не могла разговаривать, о каком выражении благодарности могла идти речь? О том, что в электронную речевую программу встроены слова «спасибо» и «пожалуйста», родители старались не думать.
– Вика чудесная девочка, – сказала Рита с улыбкой, вытирая салфеткой выступившие слезы.
– Да, она замечательный человек. С ней Алиса становится такой, как прежде. Может, однажды она снова начнет… Ну, в общем, будем надеяться, что все будет как раньше.
* * *
Утром Алиса проснулась от звука собственного голоса. Проснулась резко, испуганно вскочила с кровати. Что? Она что-то сказала? Не может быть! Но она отчетливо помнит во сне, как пыталась что-то сказать – губы были будто намазаны клеем, звук шел по трахее тяжело, словно вязкая тягучая жидкость. Но она смогла выдохнуть и громко произнесла слово – и от этого проснулась.
Может быть, это было во сне? Нет. Она точно что-то сказала. Но что?
«Ежевика», – подсказал разум.
Алиса улыбнулась. Присутствие Вики с каждым днем все больше меняло ее. Она попыталась повторить это слово, но кроме воздуха, ничего не вышло. Не все сразу. Если она один раз произнесла слово, то скоро произнесет и следующее – не надо торопить события. Тело само решит, когда будет готово.
О том, что она сказала первое слово, Алиса решила пока никому не говорить.
* * *
Соня пришла домой после гулянки.
Она врала родителям, что посещает учебные курсы, а сама проводила время в беззаботных и веселых компаниях.
Настроение у девушки было отличным – Урод блестяще делал все домашние работы и писал за нее контрольные, за последнее время она получила много хороших оценок, а классная руководительница похвалила ее перед родителями. Отец и мать Сони обрадовались, решив, что дочь взялась за ум, ссоры в семье прекратились.
Вернувшись домой, Соня сказала родителям, что перед сном еще позанимается пару часов. Девушка села за ноутбук и открыла страницу «ВКонтакте». Самое время послушать расслабляющую музыку, посидеть в интересных пабликах, отвлечься.
Она увидела новое сообщение от незнакомого пользователя с никнеймом Mad Hatter. Открыла его, гадая, кто и зачем мог ей написать.
Здравствуй.
Я – хакер. Я взломал твою веб-камеру и заснял пикантное видео с тобой. Прикрепил во вложении в качестве доказательства.
Эта запись будет отправлена всем твоим друзьям «ВКонтакте», попадет в группы: твоих школы и класса, «Курицы и петухи» и «Подслушано» города, с указанием Ф.И.О и подробного адреса.
Но ты можешь сделать кое-что, чтобы этого не произошло. Нет, речь не о деньгах. Нужно выполнить мое задание. Оно простое и не отнимет у тебя много времени.
Удалять свою страницу, банить меня бесполезно. Список твоих контактов сохранен. Механизм запущен. Ты уже не сможешь ничего изменить. Осталось только подчиниться и принять мои правила игры. Жду твоего ответа.
Соня медленно, по буквам читала сообщение, которое только что ей пришло. Девушка подняла ко рту дрожащую руку, пытаясь сдержать вопль ужаса и отчаяния, и ей это удалось – наружу вырвались только тихий стон и жалобный писк.
Как же так? Никто не должен был узнать. Неужели Урод сдал ее? А может, это он прячется под личностью хакера?
Соня написала, что согласна на все условия, какими бы они ни были. На секунду она представила, что было бы, если бы хакер слил запись. Девушку передернуло от ужаса и отвращения. Столько бы людей узнало правду… Все стали бы смеяться ей в лицо и плевать в спину. Она бы умерла от позора. Нет. Соня не позволит какому-то жалкому анониму загубить ее репутацию. Что же ей придется делать? Девушка ждала ответа, сидя как на иголках и кусая костяшки пальцев. Наконец ответ пришел.
Тебе нужно сделать пару мелких пакостей кое-кому.
Соня ответила на сообщение:
Пакости? Что ты имеешь в виду?
Mad Hatter
Ничего сверхъестественного. Ты когда-нибудь пакостила другим детям в начальной школе?
Соня Рожкова
Не помню… Может быть. На уроке рисования я однажды оторвала уголок чужого рисунка, потому что учитель хвалил его больше, чем мой. Еще, может быть, рисовала на чужих пеналах, потому что они мне нравились больше моего. Но подобное делали многие в том возрасте. Многие девочки в нашем классе кидали жвачки и репейники друг другу в волосы, чтобы отомстить за что-то.
Mad Hatter
Так делали гадкие девчонки. Ты была гадкой девчонкой, Соня?
Соня Рожкова
Наверное, да… к чему ты клонишь?
Mad Hatter
Я прошу тебя вспомнить старое время и снова сделать гадость кое-кому.
Соня Рожкова
Но… Кому? И что именно нужно сделать?
Mad Hatter
Двум твоим знакомым. Два человека – две пакости – два задания. Когда ты выполнишь оба, я отпущу тебя.
Итак, твое первое задание…
* * *
В новом учебном полугодии Вика с Алисой стали видеться намного реже из-за подготовки к экзаменам. Теперь часто девушкам приходилось объединять их совместные ночевки с учебой. Когда Вика приходила в гости к Алисе, они активно наседали на домашку.
В один из будних дней девушки сидели в читальном зале школьной библиотеки и делали дополнительные задания. До выпускных экзаменов осталось меньше полугода, все ученики пребывали в панике, и Вика тоже. Одна Алиса чувствовала какое-то удивительное спокойствие и уверенность в собственных силах.
Алиса для поступления выбрала чем-то схожую с Викиной сферу и собиралась поступать в Технический вуз на факультет кибернетики. Если Вике для поступления в желаемый институт нужно было подтянуть три предмета, то Алисе – только русский. Другие предметы, которые требовалось сдавать для поступления – математику и информатику, – она знала блестяще.
Оба института пересекались по медицинскому направлению. Алиса больше не хотела связывать свою дальнейшую судьбу с играми. Ей хотелось развиваться в более серьезной сфере. В будущем, занимаясь разработками в сфере кибернетики, Алиса смогла бы помочь людям с ограниченными физическими возможностями. Благодаря развитию технологий такие люди смогут перестать испытывать трудности и начать жить нормальной полноценной жизнью. Технологии не стоят на месте, и, быть может, однажды Алиса сможет раз и навсегда распрощаться с омрачающими ее жизнь симптомами. Еще в детстве, когда ей поставили диагноз, врачи настраивали родителей на суровую реальность и твердили, что их дочь может стать слабоумной. Но этого не произошло – умственные способности девочки были на высоком уровне и только росли со временем. Алиса очень благодарна Небу за то, что оно послало ей этот дар, несмотря на то, что болезнь могла забрать его. И теперь нужно распорядиться этим даром правильно. Девушка мечтала создать такую технологию, которая могла бы помочь людям с нервно-мышечными заболеваниями, в частности – с расстройствами моторики. Это очень сложно, ведь подобные расстройства происходят из-за поражений того или иного участка мозга, и чтобы устранить проблему, нужно заменить часть мозга компьютерной системой. Девушка верила, что справится. Она будет очень стараться.
Алиса проходила тесты по русскому языку. Вика мучилась над сложным параграфом по биологии и задачами по алгебре.
– Не понимаю, как найденное значение производной и свойства яичного белка альбумина помогут мне в будущем в разведении панд… – сказала Вика с отчаянием в голосе и хлопнула учебником по столу. Библиотекарь тут же сделала замечание девушке гневным «Тш-ш-ш!». Вика пристыженно замолчала, а потом посмотрела на часы на стене и нахмурилась.
Ждешь своего?
Алиса написала на листе бумаги.
– Да, – шепотом ответила Вика. – Он должен за мной прийти в четыре. Уже четыре тридцать. Наверняка забыл, как всегда. И не отвечает на звонки.
Алиса посмотрела на телефон со злостью, и Вика заметила ее взгляд.
– Я знаю, он тебе не нравится. Но не пойму, почему.
Он плохой человек. Не ценит тебя. Ты достойна лучшего.
Вика вздохнула.
– Мы это уже обсуждали с тобой. Леша очень хороший. Просто у него мало времени и очень много дел.
Алиса держала зажатую в руке ручку над листом бумаги.
«Он же не любит тебя», – хотела написать она и передумала, вспомнив свое прошлое и то, как Соня говорила ей об истинных чувствах Назара к Алисе. Ей было больно. Она хотела причинить подруге боль? Нет. Даже если она найдет доказательства того, что Белозеров просто использует Вику, как когда-то Теодор – Соню, Алиса не сможет предъявить их. Она не хотела ранить подругу. Но и видеть, как та страдает каждый раз, когда этот парень не сдерживает свои обещания, Алиса не больше не могла. Как же решить проблему? Девушка пока не знала. Алиса собиралась уже перевести тему и написать о чем-то другом, но Вика опередила ее.
– Может, съездим на выходных в Музей миниатюр? Там открылась выставка с новым маленьким миниатюрным городом. А также появилась отдельная секция с крохотными кукольными домиками. Надоело все выходные проводить над учебниками!
«Нет», – написала Алиса на листке бумаги.
– Почему?
Потому что я социофоб.
– Да брось… Ты же ходишь в школу и уже должна была привыкнуть к толпе.
Хочу хотя бы на выходных отдохнуть от людей.
– Ну, поехали! Мы столько раз бывали в кино и ездили с тобой в метро, ходили в парки. Ты уже перестала нервно протирать куртку в тех местах, где до тебя дотронулись в толпе, – Вика хихикнула. – Вот только… Ты все еще их носишь. – Девушка посмотрела на руки Алисы, облаченные в тонкие кожаные перчатки без пальцев. Митенки были бежевые под цвет настоящей кожи, чтобы выглядеть максимально незаметными. – Почему ты всегда в перчатках?
Немного подумав, Алиса написала на листе бумаги:
По ладони человека можно прочесть его судьбу. И увидеть душу. Я не хочу, чтобы мою душу видели. Она прячет много тайн. Это моя суперсила – я вижу чужие тайны, но никто не видит мои.
* * *
Пелагея пришла домой с работы и увидела на кухонном столе гору грязной посуды.
Теодор спал на диване. Это злило девушку – последние пару месяцев брат только и делал, что спал. Сегодня с утра она поговорила с мамой, и обе женщины решили, что пора выводить его из спячки.
Девушка стала мыть посуду, нарочно громко стуча тарелками о раковину. Юноша проснулся. За три месяца, прошедших с момента получения травмы, он сильно изменился – сдулся, как воздушный шарик, и будто обвис. Глаза пустые, равнодушный взгляд уставлен в одну точку. Юноша повернулся на другой бок и с головой накрылся пледом.
Домыв посуду, сестра ушла в комнату и через минуту вернулась с ноутбуком в руках. Пелагея растолкала брата.
– Убери! Убери! Выключи его! – закричал Теодор в панике, увидев компьютер.
– Расслабься, псих, никто на тебя не пялится. Я по делу.
Пелагея грубо пихнула брата задом и, сев на диван, положила ноутбук на стол. Теодор отодвинулся как можно дальше, чтобы веб-камера не могла его увидеть.
– Мы с матерью утром поговорили и решили, что ты слишком долго бездельничаешь. Мать работает, я работаю на полставки и учусь, мы обе убираем за старухой, а теперь еще и за тобой, а ты целыми днями валяешься на кровати и ничего не делаешь. Мы решили, что тебе пора найти работу.
– Что? Но я не хочу… Что я могу делать? – растерялся Теодор. – Меня не возьмут на нормальную работу.
– Значит, пойдешь на ненормальную. Я отобрала подходящие вакансии. Давай посмотрим вместе?
– Нет, ты лучше прочитай вслух, – испуганно сказал Теодор.
Пелагея взглянула на брата с укором, но промолчала и отвернулась к экрану.
– Вот те, что я отобрала. Все рабочие места недалеко от дома, и опыт там не требуется. Слушай. Кладовщик, оператор химчистки, охранник в торговый зал…
Теодор застонал.
– Нет… Это все ужасные вакансии. Я не хочу связывать свою жизнь с химчисткой и складами… Лучше сразу повеситься. Это все не для меня.
– Ну, хорошо, есть еще диспетчер по транспорту, сортировщик, мерчандайзер, менеджер по холодным звонкам…
Теодор застонал громче.
– Нет! Это все не то! Ты представляешь меня на этих должностях? Мне ничего не подходит!
– Ну, извините, ваше высочество, – огрызнулась сестра. – Свой шанс ты спустил себе в штаны, когда, передергивая на телок с вирусных порносайтов, подцепил на наш компьютер маньяка-хакера.
– Я сто раз говорил, что это не из-за сайтов! Здесь что-то другое…
– Ты просто параноик, – Пелагея дернула плечом, показывая, что брат несет чушь. – Ну, так на чем мы остановились? Извини, но больше бездельничать ты не будешь. Хватит. Два месяца лежал без дела. Лафа кончилась.
– Я болен, – страдальчески протянул юноша. – У меня депрессия.
– Депрессия? Сходи в туалет, отпустит.
Теодор тяжело вздохнул и схватился руками за голову.
– Ты не поймешь меня.
– Да? А ты не поймешь меня. С самого утра я раздаю жратву грязным мужикам, потом бегу домой, где даю тебе харч, мою за бабкой, кормлю ее, убираю, затем мою за тобой посуду и убираю бардак, который ты успеваешь наделать за день, после чего до одиннадцати вечера слушаю дебильные лекции в дебильном колледже. Может, поменяемся местами? Мы близнецы, особой разницы никто не заметит. Я с удовольствием полежу на диване, обернувшись твоей депрессией. Она такая мягкая и теплая… – Девушка схватилась за край одеяла, которым был укрыт Теодор. Брат потянул на себя другой край, и какое-то время близнецы боролись. Вскоре Теодор сдался и выпустил одеяло.
– Хорошо, ты права. Надо найти работу. Только я не хочу выбирать сам, она вся ужасна. Подбери что-нибудь за меня!
– Отлично! – обрадовалась Пелагея. – У нас в столовой открылась новая вакансия. Тебе она подойдет. Опыт там не требуется. Будем ходить на работу вместе. Правда, здорово?
– Ну, хорошо. А что это за вакансия? – с надеждой спросил он. Вдруг окажется что-то интересное и действительно стоящее?
– Тестомес!
* * *
Бабка сводила Пелагею с ума. Старуха так страшно кашляла, тряслась, будто заходилась в предсмертных конвульсиях. Девушка каждый раз надеялась, что это – последний приступ, который избавит и бабушку, и всю семью от мучений. Но припадок проходил, и пожилая женщина продолжала жить.
Чтобы не слышать жуткие хрипы и кашель старухи, дома Пелагея всегда громко включала музыку. Она помогала заглушить тяжелые звуки, отвлечься от ужасной действительности, расслабиться и за работой по дому уйти в мир своих грез и фантазий.
Обычно уходить от страшной реальности Пелагее помогал компьютер. Девушка смотрела сериалы, видеоролики и передачи. Это давало возможность ненадолго отвлечься от реальных проблем. Пелагея часто жаловалась Соне на свою тяжелую судьбу. Подруга всегда выслушивала ее и давала одни и те же советы о том, что надо терпеть. Но последнее время подруга стала говорить Пелагее обратное. Однажды Соня прислала ей статью про эвтаназию.
«Ты знала, что в некоторых странах разрешена эвтаназия? – спросила Соня в своем сообщении. – Мне кажется, это правильно. Надеюсь, и наше государство рано или поздно к этому придет».
Пелагея с интересом прочитала статью, но никак не высказала своего мнения, хотя стала задумываться об этом.
После этого в интернете за Пелагеей по пятам следовали объявления и баннеры довольно жуткого содержания, показывающие изображения больных людей, лежащих на койках, капельницы, таблетки, шприцы, ампулы. Текст этих объявлений тоже казался Пелагее пугающим:
Эвтаназия. За или против?
Ты будешь против только до тех пор, пока это тебя не коснется.
Гуманный способ решения проблемы.
Объявления и баннеры вели на разные статьи, представляющие собой откровенную пропаганду эвтаназии. Девушка с интересом читала все попадающееся по этой теме, поражаясь, почему эти объявления преследуют ее. Постыдные мысли оставались только в ее голове, а теперь интернет будто услышал их и подсказывал решение. Все статьи уверяли, что эвтаназия – наилучший выход для тяжелобольных. Пелагея в ужасе замотала головой. В России она запрещена и по закону приравнивается к убийству.
Девушка стала меньше времени проводить за компьютером, чтобы не натыкаться на жуткие сайты. Эти статьи расстраивали Пелагею – они подсказывали выход, но он не был законным и пугал ее. Девушка теперь включала компьютер только чтобы послушать музыку.
В один из дней ей позвонила Соня. Подруга напрашивалась в гости. Пелагея позвала ее домой.
– Все та же вонь. Лекарство и дерьмо. – Сморщила нос Соня, войдя в квартиру. Девушка давно не приходила к близнецам.
– Пока бабка не помрет, эта вонища никуда не денется, – с тоской вздохнула Пелагея, приглашая Соню в дом.
За чашкой чая девушки вели расслабленную беседу. Пелагея рассказывала подруге о лодочной станции – Соня давным-давно перестала там появляться – о разных происходивших там смешных случаях. Соня рассказала подруге о своей новой компании, о классном парне, с которым стала встречаться.
Разговор девушек прервал сильный надрывный кашель за стеной, а затем громкий каркающий голос:
– Глаша! Глаша! Подними меня, пульт упал…
Пелагея бросилась в комнату бабушки.
Пожилая женщина не могла подняться сама. Ее кровать была навороченная, электроприводная, подъем ножной и головной секций управлялся пультом. Когда больная заходилась в приступе кашля, нужно было поднять верхнюю часть, чтобы отошла мокрота и появилась возможность дышать. Иначе в лежачем положении бабушка могла захлебнуться.
– Вы с мамой просто святые. Настоящие мученицы, – поставив чашку на стол и развернув конфету, сказала Соня, после того, как Пелагея вернулась в комнату. – Я бы так не смогла.
– Смогла бы. От этой проблемы некуда деться, – устало протянула Пелагея, лениво размешивая сахар в чашке чая.
– Ну… Почему же? Можно сдать ее в дом престарелых, – гостья отпила из чашки, и Пелагея обратила внимание на ее красивый маникюр.
– Мать не позволит, уже долго с ней грыземся по этому поводу, – девушка покачала головой.
– Может быть, есть какие-то способы решения проблемы? – Соня прикусила губу и в задумчивости сморщила лоб. – Что думаешь насчет эвтаназии? Я присылала статью. Она запрещена у нас в стране, но за деньги врачи сделают что угодно.
От этого слова Пелагея вздрогнула.
– Нет. Эвтаназия – это убийство.
– Но почему же убийство? Почитай газеты. Врачи часто практикуют этот метод даже в нашей стране, правда, незаконно. Никакое это не убийство, а помощь тяжелобольным людям. Решение проблемы, которая избавляет их от страданий.
Уверенный взгляд, легкая улыбка, поставленный голос – Соня говорила с таким видом, будто торговала косметикой и рассказывала о преимуществах новой косметической линии.
Подруга пугала Пелагею. Мотая головой, девушка повторяла, что это незаконно, и перевела тему беседы в другое русло. Они стали говорить о фильмах и сериалах. Перед уходом Соня вновь вернулась к страшной теме:
– Я не думаю, что надо беспокоиться о законности. В конце концов, пульт от кровати может упасть сам в тот момент, когда никого не окажется рядом… и никто не решит иначе. Подумай о себе и своей матери.
Соня ушла, оставив Пелагею в тяжелых раздумьях.
* * *
С возрастом кот семьи Тумановых Бося стал жиреть с катастрофической скоростью. Начались проблемы со здоровьем, и перепуганные члены семьи, затолкав пухлого любимца в переноску, ринулись в ветеринарную клинику. Выводы врача для кота были неутешительными – зверьку рекомендована здоровая диета. И теперь под конец каждого дня он ходил по кухне в полном унынии – кроме невкусного низкокалорийного лечебного корма, в его миске ничего не было. Но тут Бося вспомнил о своей маленькой двуногой хозяйке – она-то всегда жалеет бедного голодного котика и частенько припрятывает для него что-то вкусненькое. Воодушевившись, мохнатый бочонок быстро зашевелил короткими лапками и направился к юной хозяйке.
Дверь в комнату всегда была приоткрыта. Боднув ее, Бося зашел внутрь и сразу почуял что-то неладное. Снова этот запах. Чужой, опасный, принадлежащий какому-то неизвестному существу. Раньше кот не сталкивался с таким запахом, он не принадлежал ни одному из встреченных в жизни Боси людей и зверей. Он исходил от существа, сидящего на стуле. Внешне оно было копией его маленькой хозяйки. Но это была не она. Выдавал запах. И взгляд, решительный, глубокий. Чужой. Жестокий. Опасный.
Запах пробирался в комнату по вечерам уже довольно давно. Незваный гость, как обычно, смотрел в яркий прямоугольник, от которого исходили тепло, вибрация и раздражающий писк. В первые дни, когда этот странный пришелец только появился, Бося предположил, что эта светящаяся штука забирает на время его хозяйку, а взамен помещает в ее тело загадочное существо. Однажды кот даже проник в комнату девочки, когда там никого не было, и пометил сияющий прямоугольник, показывая тем самым непрошеным гостям, что здесь его территория и они не смеют забирать его хозяйку и пробираться в ее тело. За это вечером кот получил большой нагоняй от двуногого отца семейства, который долго тыкал его мордочкой в крохотное, едко пахнущее мокрое пятнышко, растекающееся по вибрирующему экрану, и громко говорил: «Это что? Что это, я спрашиваю?»
Кот всегда считал двуногих не очень умными существами с крайне плохим обонянием и попытался спокойно объяснить человеку:
– Это мои ссаки. Ты что, не чувствуешь по запаху? Не тыкай меня туда, я знаю, что это ссаки, себя потыкай, раз не понимаешь, и понюхай как следует.
– Кто это сделал? Кто это сделал?!
– Я, безмозглый человечишко! Кто же еще? Подумай! Кто из нас считается разумным существом?
– Зачем ты это сделал?!
– Эта яркая плоская штуковина, в которую ты меня пытаешься засунуть, каждый вечер утаскивает куда-то твою дочь. Нужно показать, что это наша территория, чем я, собственно говоря, и занимался.
Но, как всегда, двуногие не прислушались к голосу кота. В этом доме почему-то мнение кота учитывали в последнюю очередь.
Половина кота находилась в комнате. Запах предупреждал зверька об опасности. Кот не переживал за свою маленькую хозяйку – каждое утро пришелец исчезал, а девочка снова возвращалась в свое тело и выглядела вполне счастливой. Значит, куда бы она ни отправлялась по вечерам, ей там было хорошо. Кот задумчиво пошевелил усами. Вкусной кормежки он сегодня не дождется. Бося развернулся и огромным пузыриком поплыл на кухню – делать нечего, остается набить урчащее брюшко диетическим лечебным кормом.
* * *
– Со-ба-ка. Хлеб. Ут-ка. Ма-ка-ро-ны. Чаб-рец. Би-о-по-ли-мер.
Алиса стояла перед зеркалом и шепотом произносила простые и сложные слова, первые пришедшие на ум.
Она уже давно убедилась, что это был не сон. Теперь она действительно может говорить. Алиса очень хотела, но одновременно и очень боялась рассказать об этом родителям и Вике. Вдруг она расскажет, все порадуются за нее, а потом голос пропадет снова? Ей нужно сначала убедиться, что это не временно. Что голос останется с ней навсегда.
* * *
В семье Тумановых утром в пятницу царил полный кавардак.
Алиса стояла в коридоре и смотрела, как папа в одних трусах носится по квартире бешеной морской свинкой. Мама копошилась в шкафу.
– Я опаздываю на встречу с важным клиентом! – кричал папа на всю квартиру. – Дорогая, погладь мне быстро рубашку! Возьми новую, я должен идеально выглядеть! И налей кофейку! Алиса, солнышко, поищи папин кейс! И телефон. И ключи от машины. И такие белые бумажки в файлике. Это очень важный договор!
Через десять минут папа стоял в коридоре с файликом в одной руке и чашкой кофе в другой. Мама быстро гладила рубашку.
Алиса набралась смелости и тихо сказала:
– Мам… Пап… я вас очень люблю. Простите за то, что у вас не вышло нормальных детей.
Слова давались тяжело, девушка произносила их медленно, еле передвигая челюстью, которая как будто жила своей жизнью.
Алиса смотрела, как файлик выпал из левой руки папы. Бумажки летели из него листопадом. Чашка в правой руке медленно наклонилась. Кофе лился на папины брюки и разбросанные листы важного договора. Мама поставила утюг плашмя прямо на рубашку. Родители смотрели на Алису, как будто видели впервые и не понимали, кто этот человек? Почему он находится в их доме?
– Лисонька, солнышко… – губы мамы дрожали. – Скажи, скажи еще что-нибудь!
Папа нашел в себе силы не уронить чашку, а поставить ее на гладильную доску.
– Нам не послышалось? Ты правда что-то сказала?
– Да. Теперь я могу говорить. Я вас люблю.
Алиса кинулась папе в объятия.
– Солнышко… Как я рад, как рад, – гладя ее по голове, папа заплакал. – Ты даже не представляешь, насколько. Это самый счастливый день в моей жизни.
Оставив утюг, мама кинулась обнимать их обоих.
– Алиса. Ты самое большое наше счастье, – сказала мама, уже не сдерживая рыданий. – Ты самое прекрасное, что когда-либо происходило со мной и папой. Ты вся наша жизнь. Больше, чем жизнь.
Через несколько минут Алиса подала папе найденный кейс и ключи. Рита протянула мужу сожженную рубашку. Папа застегнул ее и критично осмотрел себя в зеркало в прихожей. На рубашке посередине груди, там, где должны быть пуговицы, зияла огромная дыра, через которую проглядывала светлая кожа и курчавые рыжеватые волосы. Папа достал маленькую карманную расческу, причесал бороду и волосы на груди прямо через дыру. Подумал несколько секунд, а потом выронил кейс из рук, резко распахнул испорченную рубашку, так что на пол посыпались оторванные пуговицы, и громко сказал:
– А пошло оно все к черту! Сегодня никакой работы! Никакой школы! Поехали в парк аттракционов! Ах, он же не работает в это время… Тогда… в крытый аквапарк! Точно. Аквапарк – это то, что нам нужно! Рита, поищи мне кепку, кроссовки и ту идиотскую футболку с надписью «папа все разрулит». Алиса, солнышко, найди папе его рюкзак! А еще плавки и ковбойскую шляпу.
