Глава 10

Рис сидел на диване, вытянув длинные ноги и положив их на журнальный столик. Телевизор был включен, но работал тихо. С секунду я просто смотрела на Риса и трепетала, потому что… Потому что я могла привыкнуть к тому, что он сидит у меня на диване и ждет, когда я вернусь с работы, что я жду его, желательно обнаженным.

– Хм, – бросил он и поднял голову, вопросительно взглянув на меня. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– О чем? – насторожилась я.

– Сиденье унитаза было поднято, – улыбнувшись, пояснил он.

– Что?

– Когда я вошел в туалет, сиденье унитаза было поднято. Я решил, что ты чего-то мне недоговариваешь. Может, ты решила попробовать какой-то новый способ… – поддел меня он.

Что за черт? Я лишь однажды случайно оставила сиденье поднятым, когда мыла унитаз. Я отчаянно пыталась понять, как сиденье могло подняться само. У меня завелся полтергейст. Однозначно. Особняк стоял на старом индейском кладбище. Мы все были обречены.

Может, пора было звать охотников за привидениями или ребят из «Секретных материалов»?

– Посидишь со мной? – спросил Рис и положил руку на спинку дивана.

Он легко забыл об инциденте с сиденьем. Я хотела было вывалить все свои подозрения о призраках Плимут-Митинга, но решила до поры до времени промолчать, чтобы не показаться ненормальной. О таком лучше было поговорить с мамой или с Кэти. Рис бы мне не поверил и решил, что я с приветом.

Я подошла к нему и села на диван, оставив между нами приличное расстояние. Когда я закинула ноги на диван и скрестила их по-турецки, между нами осталась пара сантиметров. К тому же стоило мне податься назад, как я откинулась бы на его руку.

Почему я вообще об этом думала?

– Что смотришь? – спросила я, поправляя лосины.

Рис пожал одним плечом.

– Какая-то реклама дисков с музыкой восьмидесятых. Подумываю купить.

– У меня даже CD-плеера нет, – фыркнула я.

– У тебя и DVD-плеера нет, – заметил Рис, искоса посмотрев на меня.

Я была у него в гостях и запомнила впечатляющую коллекцию DVD-дисков. Не то чтобы у меня была возможность их все рассмотреть, но я готова была поспорить, что там были все фильмы за последние два десятилетия.

– Зачем он мне, когда есть видео по запросу?

– У тебя нет DVD-дисков, а мама до сих пор готовит тебе чай, – покачав головой, сказал Рис и поднял стакан. – Что я вообще здесь делаю?

– Иди ты! – Я стукнула его по бедру – по очень твердому бедру. Ого. Когда я отдернула руку, мои пальцы покалывало. – Как ты узнал, что этот чай не я приготовила?

– На вкус точно такой же, как у твоей мамы, – объяснил Рис, сверкая синими глазами. – А если мне не изменяет память, твой чай вкусом напоминает разведенный водой керосин.

– Вовсе нет, – рассмеялась я.

Он изогнул бровь.

– Ладно, ты прав. Я не могу найти пропорции чая и сахара.

Рис усмехнулся.

– Слушай, я не шутил, когда предложил тебе научиться стрелять. Это никогда не лишнее.

– Не знаю. Видишь ли… меня пугают пистолеты, – призналась я. – Фактически с пистолетом в руках ты получаешь возможность оборвать чью-то жизнь. – Я покачала головой. – Это слишком… большая ответственность.

– Малышка, ты ведь знаешь, что даже камень в дурных руках может менять чьи-то жизни и даже обрывать их. Пистолет ничем от него не отличается.

Мне было не по себе от этих слов, но я не могла не признать его правоту. И все же оружие было частью его жизни, но не было частью моей. Когда я была маленькой, у папы были охотничьи винтовки, но я их почти не видела. Он держал их под замком, и мне даже в голову не приходило купить себе оружие.

– Просто нужно распоряжаться им с умом, – продолжил он. – Подумай об этом. Ради меня.

– Я подумаю, – ответила я и посмотрела на экран. Какой-то парень с ирокезом махал CD-диском. – Что ты делал у отца?

Рис отпил из стакана, а когда отставил его, кусочки льда тихо звякнули. Повисла тишина, и мне захотелось хорошенько себе врезать. Рис не любил говорить об отце. Я не на шутку удивилась, когда он посмотрел на меня и ответил за секунду до того, как я попыталась сменить тему.

– Развод номер три.

– Что? – поразилась я. – Когда это случилось?

Вопрос был довольно глупым, ведь последние одиннадцать месяцев я его к себе не подпускала.

– Честно говоря, я и сам не знаю. В начале лета все было в порядке. Они с Элейн поехали отдыхать во Флориду. – Он запрокинул голову, посмотрел в потолок и сухо усмехнулся. – Хотя папа не умеет говорить начистоту. Он уверял нас с Колтоном, что все хорошо, но это ни черта не значит. Он неисправимый лжец.

Я на миг поджала губы.

– Он сказал, что случилось?

– А сама как думаешь? – спросил Рис, снова поворачиваясь ко мне.

– Он ей изменил? – вздохнув, предположила я.

– Ага. – Секунду мы молчали, а затем я почувствовала, как он коснулся моих волос. Прикосновение было легким, словно он просто гладил меня по голове, но его ощущали все клеточки моего тела. – С женщиной помоложе, с которой познакомился в командировке. Сказал мне, что переспал с ней всего один раз, а Элейн слишком остро отреагировала.

– Слишком остро отреагировала на измену? Как это вообще возможно?

– Ты ведь знаешь моего отца. Он не видит границ, – сказал Рис, покачав головой. – Пока я был у него, он оставил свой телефон на капоте. Ему позвонила какая-то женщина. Я раньше о ней не слышал. Я готов все свои сбережения поставить на то, что это та самая девица «на один раз». Меня нисколько не удивляет, что его брак этим закончился. Пока мама прозрела и ушла от него, он успел изменить ей с пятью женщинами. И он не просто поматросил и бросил. У него было пять романов.

– Это так печально, – пробормотала я, опуская голову. Его отец, Франклин, был вечным изменником. По крайней мере, так однажды сказала его мама. – Мне очень жаль. Я понимаю, ты сейчас старше, да и Колтон тоже, может, вам уже не так обидно, как в детстве, но все равно приятного в этом мало.

Вместо того чтобы возражать, Рис мягко улыбнулся.

– Это уж точно, – сказал он. Его пальцы больше не касались моих волос, но рука по-прежнему лежала на спинке, так и маня меня своим теплом. – Я недостаточно хорошо знал Элейн, но она казалась хорошей женщиной. Она такого не заслужила. Такого никто не заслуживает.

Глубоко вздохнув, я откинулась на спинку. Рука Риса оказалась прямо у меня за шеей. Не прошло и секунды, как он опустил ее мне на плечо.

– Думаешь… он снова женится?

– Вероятно, – сказал Рис и снова глотнул из своего стакана. А я и забыла о чае. – Но, по-моему, хуже всего не то, что он не пропускает ни одной юбки, а то, что он постоянно врет об этом, даже когда его ловят с поличным. Я этого не понимаю и никогда не пойму. Ну да ладно, – бросил он, улыбнувшись, хотя его прекрасные глаза, которые мне так непросто было нарисовать, при этом остались серьезными. – Что ты в последнее время рисовала?

Черт, он что, читает мои мысли? Чувствуя, как краска приливает к щекам, я пыталась припомнить хоть что-то помимо его портретов.

– Ну, я писала пейзажи, пляжи, Геттисберг – все такое.

Отличный ответ, Рокси!

Взгляд Риса скользил по моему лицу, и мне казалось, что я чувствую его у себя на коже.

– Ты до сих пор рисуешь для Чарли?

Само собой, он об этом помнил. Кивнув, я не удивилась, когда почувствовала прилив знакомой печали при мысли о множестве рисунков, висящих на стенах палаты.

– Когда ты нарисуешь что-нибудь для меня? – спросил Рис, крепче сжимая мое плечо.

– Когда ты станешь чистить мой бассейн, – выпалила я.

Рис озадаченно на меня посмотрел.

– У тебя нет бассейна.

– Знаю. Вот когда появится и ты будешь его чистить, тогда я что-нибудь нарисую, – улыбнулась я. – Думаешь, я шучу?

Запрокинув голову, он рассмеялся и притянул меня к себе. Сначала я навалилась на него, а затем и вовсе оказалась на спине, головой у него на коленях. Смотря на него снизу вверх, я думала лишь о том, что сама не заметила, как это произошло.

– Такому всех копов учат? – ошарашенно спросила я.

– Да, в академии нам показывают этот особый прием. – Его густые темные ресницы опустились, когда он положил руку мне на бедро. – Жду не дождусь, когда смогу испробовать его на тебе.

Я улыбнулась ему, чувствуя, как сердце подпрыгивает у меня в груди. Казалось, он не замечает, что его рука лежит на мне.

– Я польщена.

– И не зря.

Другой рукой он осторожно убрал у меня с лица прядь волос. Мое сердце дрогнуло от этого жеста. Когда его ресницы поднялись и я увидела пронзительно-синие глаза, я поняла, что одной этой ночи мне точно будет мало.

Не успела я обдумать это, как он заговорил.

– Могу я задать тебе вопрос?

– Конечно.

Я хотела, чтобы он спросил, можно ли меня поцеловать. На этот вопрос я бы ответила громким «да».

– Рокси, о чем ты думала, когда швырнула книгу?

Ого. К такой неожиданной смене темы я была не готова. Я ведь думала о поцелуях, поэтому ответила не сразу.

– На самом деле… я ни о чем не думала.

– Малышка, – сказал Рис, играя прядью моих волос, – по-моему, в нашей жизни не бывает ни секунды, когда мы ни о чем не думаем.

Я отвела глаза и прикусила губу. Вспомнив тот момент, когда Генри схватил меня за руку, я поняла, что у меня в голове было много мыслей, так много, что мне казалось, будто их нет вовсе.

Рис выпустил прядку и провел пальцем по моей нижней губе, из-за чего я ахнула… и ответила ему.

– Я его ненавижу, – выпалила я, чувствуя, как эти слова становятся тяжелыми, словно обещание расплаты. – Рис, я его ненавижу. Я раньше не знала ненависти, но теперь, когда я вижу его, я хочу… хочу, чтобы он страдал, как страдает Чарли. Об этом я и думала, когда швырнула книгу.

Черты лица Риса смягчились.

– Рокси…

– Я понимаю, что это плохо, – продолжила я, закрыв глаза и медленно выдыхая. – Я понимаю, что мой поступок не сильно отличается от поступка Генри.

– Еще как отличается, – возразил Рис, и я открыла глаза. Он смотрел прямо на меня. – Ты швырнула книгу в его ветровое стекло, а не в него самого. Генри взял камень и швырнул его Чарли в затылок, когда вы уже уходили.

Я поморщилась.

– Ты ведь не хотела покалечить Генри, – сказал он, большим пальцем теребя подол моей майки. – Если Генри и не хотел причинить Чарли такого вреда, который в итоге причинил, он все равно сознательно швырнул в него тот камень. Не на землю. Не в соседнюю машину. Он швырнул его в человека. Ты бы никогда такого не сделала.

У меня в груди все похолодело. Дело в том, что я не была в этом уверена. Почувствовав ярость, слепую ярость, я поняла, что могу совершить чудовищный поступок. Любой был на это способен. Моральный компас остановил меня на этот раз, но сможет ли он всегда меня останавливать? Было вполне вероятно, что при следующей встрече с Генри я снова потеряю контроль. Чем же я тогда от него отличаюсь?

– Здесь есть над чем подумать, – пробормотала я, испугавшись хода своих мыслей.

Рис большим пальцем коснулся тонкой полоски обнаженной кожи, выглянувшей из-под майки. Это прикосновение пронзило меня насквозь.

– Это точно, – сказал он. – Но только не в четыре часа утра.

Рис говорил беззаботно, но на душе у меня было тяжело. Казалось, с моей памяти сняли замок, и болезненные воспоминания о том вечере с Чарли и Генри вырвались наружу. Внутри меня они сложились в высокую башню, которая вот-вот грозила рассыпаться. И в самом ее основании лежало воспоминание о том, что сделала я сама: о том словесном камне, который я швырнула и с которого все началось.

И теперь я лежала на коленях у парня, которому лгала одиннадцать месяцев, который презирал лжецов больше всего на свете. И это было неправильно.

Я приподнялась и попыталась слезть с дивана, чтобы притвориться, что мне нужно зайти в туалет, и выиграть немного времени, чтобы проветрить голову. Но у меня ничего не получилось.

Рис положил одну руку мне на шею, а другую поднял с моего бока на талию, прямо мне под грудь. У меня округлились глаза. Он удержал меня и прижал к своей груди.

– Не уходи, – хрипло сказал он.

Эти слова потрясли меня до глубины души. Порой я забывала, как хорошо он меня знал. Хотя мы почти год не говорили, он все равно чувствовал, когда я начинала замыкаться в себе, и понимал, что мое настроение может меняться столь же быстро, как переворачивается монетка в воздухе.

Я положила руку ему на плечо, и наши взгляды встретились. Я попыталась отстраниться, но он наклонил голову и коснулся губами моих губ. Он медленно провел губами в одну сторону, затем в другую. Не в силах пошевелиться, я затаила дыхание, чувствуя, как его давление постепенно усиливается. Его губы касались моих неуверенно, почти вопросительно, словно это был наш первый поцелуй. Поцелуй не был первым, но той ночью, когда мы приехали к нему, он целовал меня совсем не так – не так нежно и не так ласково. Внутри меня нарастали глупые чувства. Его поцелуй был таким… словно он лелеял меня.

Сжав пальцы, я вцепилась в тонкий хлопок футболки у него на плече. Мечтая о его поцелуе, я не могла и подумать, что он будет таким. Меня еще не целовали так, словно я была драгоценностью.

– Рис, – прошептала я ему прямо в губы.

Когда Рис услышал свое имя, внутри него что-то сломалось. Лежащая у меня на затылке рука напряглась, рука на талии поднялась чуть выше, а поцелуй стал настойчивее. Я помнила такие поцелуи, но этот все же был другим: более глубоким, более страстным. У него на языке я не чувствовала никакого намека на вкус выпивки – только чай и сахар. Он не сдерживал себя. Рис прикусил мне губу и тихо застонал, и от этого стона я воспылала. Разомкнув мои губы, Рис проник глубже. Поцелуй, как искра, разжигал мое желание. Я перестала думать о том, чтобы проветрить голову. Казалось, я иду по пустой дороге, сама не зная, куда.

Рис.

Я села, повернулась и поставила колени по обе стороны его ног. Он смотрел на меня из-под полуприкрытых век.

– Мне нравится, куда все это идет, – сказал он, хватая меня за талию. – Чертовски нравится, но я хочу…

Забыв о разговорах и мрачных мыслях, я взяла его лицо в ладони и перешла к делу. Я поцеловала его – поцеловала столь же глубоко и страстно, как он целовал меня.

Рис издал низкий стон. Почувствовав, как его грудь трепещет под моими пальцами, я покрылась мурашками. Его губы тотчас разомкнулись, и я наклонила голову, страстно целуя его. Мои руки скользнули к мягкому ежику волос у него на висках и к длинным прядям на затылке. Он снова застонал, и меня накрыло новой волной желания.

Его руки проскользнули по моей спине вдоль позвоночника и погрузились в мои волосы. Мы ни на секунду не прерывали долгие, жаркие поцелуи, перемежая их с короткими, от которых мое тело пылало огнем.

Рис схватил меня за попу и не отпускал, пока у меня не перехватило дыхание. Страстно целуя, Рис посадил меня к себе на колени. Сквозь джинсы я ощутила, как он возбужден, и меня накрыла новая волна вожделения. Тех кратких секунд, что мы провели вместе в прошлый раз, мне хватило, чтобы разглядеть его большой член, но я совсем забыла, какие он дарит ощущения.

Качнув бедрами, я подвинулась ближе и тотчас получила в награду взрыв наслаждения. Коснувшись лбом его лба, я застонала и потянула его за короткие волосы.

– Боже, ты сводишь меня с ума, – хриплым, грубым голосом сказал Рис и опустил меня еще ниже, одновременно подавшись вперед, благодаря чему попал ровно в ту точку, где я лучше всего все чувствовала сквозь тонкие лосины. – Похоже, ты не остановишься, пока это не произойдет.

Тяжело дыша, я провела руками по его шее и положила их ему на плечи.

– Я хочу, чтобы ты сходил по мне с ума, – призналась я и прикусила губу, когда он снова свел наши бедра.

– Малышка, я уже схожу по тебе с ума, – сказал он и запечатлел еще один жаркий поцелуй у меня на губах, а затем отстранился и добавил, обжигая меня своим дыханием: – Ты ведь и сама это знаешь.

– Не-а, – ответила я и запрокинула голову, прижимаясь к нему всем телом.

Он принялся покрывать поцелуями мою шею и на секунду задержался в том месте, где под кожей бился пульс. Мягким поцелуем он успокоил мое эротическое томление.

– При каждой нашей встрече в этом году я хотел, чтобы ты оказалась здесь. Прямо здесь. – Чтобы подчеркнуть, что он имеет в виду, Рис снова подвинул бедра, подбираясь к моему лону. – Каждый раз, когда ты отворачивалась и уходила от меня, я хотел броситься в погоню.

Я вздрогнула, когда он коснулся горячими губами моей ключицы. Он поднял руки, дотронулся до моего живота, а затем до груди. Я изогнулась дугой, когда меня охватили ни с чем не сравнимые ощущения.

– Ты и представить себе не можешь, сколько раз мне хотелось забросить тебя на плечо и отнести прямиком в подсобку бара. – Его большие пальцы коснулись моих сосков, которые уже затвердели и заныли от возбуждения. – Наверное, так мне и стоило поступить. Тогда вся эта чушь гораздо раньше осталась бы в прошлом.

Мои мысли витали в облаках, затуманенные наслаждением, которое он мне дарил.

– Пожалуй… – пробормотала я и ахнула, когда его язык коснулся моей шеи. – Пожалуй… так было бы лучше.

Он положил руки мне на плечи, просунул пальцы под тонкие лямки моей майки и заглянул мне в глаза.

– Можно?

Боже, в этот момент он мог просить меня о чем угодно. Я не стала бы возражать. Не в силах сказать ни слова, я лишь кивнула.

При взгляде на его улыбку в груди у меня что-то екнуло, когда я в очередной раз поняла, что влюбилась в него еще много лет назад. Этого было не изменить. Хотя я и понимала, что он в меня не влюблен, а может, и никогда не влюбится, он уже стал неотъемлемой частью меня.

Прожигая меня взглядом, он спустил бретельки майки мне до локтей. Я не возражала. Опустив руки, я стянула майку на талию.

Рис нежно поцеловал меня и отстранился. Его ресницы опустились, и я поняла, что он разглядывает меня, и мне стало немного не по себе. Помнил ли он, как я выгляжу, с той пропитанной алкоголем ночи? Я вдруг почувствовала себя уязвимой. Моя грудь с трудом дотягивала до второго размера, да и то если повезет.

Но он дрогнул, обхватив руками мои обнаженные груди. Его прикосновение показалось мне едва ли не благоговейным. Я опустила глаза и увидела, как он касается меня, а его кожа кажется гораздо темнее моей – бледной, чуть розоватой.

– Ты прекрасна, – простонал он, проводя подушечками больших пальцев по моим твердым соскам. Когда я вздрогнула, он снова улыбнулся. – Нравится?

– Ага, – прошептала я и кивнула, на случай если он меня не понял.

– Я не помню, что тебя заводит, – сказал он, зажимая мой сосок двумя длинными пальцами. – Я не помню, что сводит тебя с ума. – Он тихонько потянул за сосок, и я застонала. Его ресницы поднялись, открыв голодные глаза. – Ты так чувствительна.

С этим было не поспорить. Я всегда была чувствительной в этой зоне. Непревзойденная стриптизерша Кэти однажды сказала, что мне повезло, потому что большинство ее знакомых женщин было равнодушно к ласкам груди.

Не в силах отвести глаза, я смотрела, как он касается меня. В этом было что-то в высшей степени эротичное. Я никогда прежде этого не делала. Но парни в основном и не тратили столько времени на прелюдию. Когда Рис опустил руки мне на бедра, я решила, что он собирается приступить к делу.

Но я ошиблась.

Он поднял меня выше. Я уперлась руками в спинку дивана, и Рис сомкнул губы на моем соске.

– О боже, – простонала я, когда он втянул затвердевший сосок. – Рис, о боже…

Рис положил одну руку мне между лопаток, затем потянул меня за волосы. Пока он ласкал меня, кожу покалывало от удовольствия. Я оказалась в ловушке, но не было в мире другого места, где я хотела бы сейчас быть, когда он переходил от одной груди к другой.

Он ласкал меня все отчаяннее, и я вцепилась руками в диванные подушки. Все мускулы внутри меня напряглись, и в конце концов я поняла, что не вынесу больше ни секунды. Я попыталась отстраниться.

– Нет, – простонал Рис, – я еще не закончил.

Он поймал мой сосок зубами, и я ахнула. От этого маленького укуса по моим жилам заструилась расплавленная лава. Я задрожала, меня объяло пламенем.

– Не могу… Ты мне нужен. Пожалуйста.

Рис отпустил меня, и я словно сошла с ума. Схватив его за плечи, я снова села к нему на колени, прижалась к нему и вслепую нашла его губы. Он снова положил руки мне на бедра, и я качнулась вперед. Мягкая ткань его футболки коснулась моих сосков, а между ногами я ощутила такое трение, что уже не смогла сдержаться.

Я не могла припомнить, когда в прошлый раз дошла до оргазма, почти не снимая одежды, хотя парень даже не касался меня, но чувствовала, что уже близка к тому, чтобы кончить. Рис подался вперед, одновременно ритмично качая бедрами.

Оргазм настиг меня, подобно взрыву, и я содрогнулась всем телом. Губы Риса заглушили мой стон, но он понял, что случилось, потому что в следующую секунду издал мужской гортанный рык. Когда наслаждение разлилось по моим венам, я задрожала и покрылась краской.

– Ты только посмотри на себя, – хрипло сказал Рис мне на ухо. – Рокси, ничего сексуальнее я в жизни не видел. Ты вся пылаешь огнем.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и понять, что он действительно довел меня до оргазма. Чуть отстранившись, я поцеловала его в уголок губ.

– Что мне для тебя сделать?

Его глаза горели синим пламенем.

– Малышка, мне достаточно и того, что я увидел, как кончила ты.

Я содрогнулась и подумала, что он просто чудо, но затем опустила глаза и не смогла не обратить внимания на выступающий бугорок у него в штанах. Не в силах унять дрожь, я откинулась назад и протянула руку вниз, полагая, что он меня остановит.

Но он меня не остановил.

Лениво, довольно улыбаясь, я провела пальцами по его натянувшимся джинсам и почувствовала, как внутри меня все сжалось, когда он подвинул бедра в ответ. Я взглянула на него, тяжело дыша.

– Ты не кончил.

Он покачал головой, стиснув зубы.

Сердце как сумасшедшее забилось у меня в груди, когда я осторожно расстегнула пуговицу у него на джинсах и опустила собачку молнии, обнажая черные боксеры. Не говоря ни слова, Рис поднялся на ноги и поднял меня. Я не стала терять время и стянула с него джинсы вместе с трусами.

Его член оказался прямо передо мной, большой и набухший. Честно говоря, эту часть мужского тела не всегда можно назвать самой привлекательной на свете, но член Риса… О да, он был столь же хорош, как и все остальное его тело.

Кстати об этом.

Когда Рис снова сел на диван, я потянула за край его футболки, и он поднял руки, чтобы я сняла ее вовсе. Я бросила ее в сторону, надеясь, что он больше никогда ее не найдет, и жадным взглядом окинула потрясающее мужское тело, над формой которого явно немало трудились.

Гладкая смуглая кожа натянулась у него на груди и рельефном, твердом, как камень, прессе. От пупка вниз шла темная полоска волос. Я снова подняла глаза. Слева от его пупка виднелся шрам, неровный круг сморщенной кожи. Над ним – еще один. Я знала, что третий находится чуть ниже.

У меня перехватило дыхание при мысли о том, что я могла его потерять, что мы все могли потерять его безвозвратно. Подавшись вперед, я поцеловала его, жалея, что не могу вернуть назад одиннадцать месяцев глупости, ведь надо было ловить отведенное нам время.

– Что мне сделать? – спросила я снова.

– Рокси, у меня много вариантов, – ответил Рис, глядя мне в глаза.

– Выбери один.

Или два. Или три. Я была готова на все.

Рис опустил руку и обхватил свой член. Мама дорогая, мне не помешало бы проветриться, когда он обхватил его плотнее. Мои губы разомкнулись, когда он медленно поднял руку к самой головке, а затем опустил обратно.

– Выбираю вот этот.

Кровь стучала у меня в висках, из-за чего я едва расслышала собственные слова:

– Ты чертовски сексуален, Рис.

Он застонал, снова провел рукой по члену и выгнул спину. Не в силах сдержаться, я тоже застонала. Он снова встретился со мной глазами, в глубинах которых теперь горел уже другой огонь.

– Кажется, я знаю, чего ты хочешь.

– Чего? – выдохнула я.

Положив другую ладонь мне на шею, Рис снова провел рукой по члену. На его кончике появилась капля.

– Ты хочешь на меня смотреть.

Я вспыхнула. Не от стыда, а потому, что это была чистая правда.

– Я никогда не смотрела, как парень…

– Больше ничего не говори, – оборвал меня Рис, двигая рукой.

Затаив дыхание я наблюдала за ним, а он сжимал свой член сильнее и сильнее. Я поверить не могла, чем занимаюсь и насколько возбуждающим это нахожу, и совсем забыла, что сижу у него на коленях в болтающейся на талии майке. Я хотела было поднять глаза, но Рис приказал:

– Нет, смотри на меня.

Я поежилась от его решительного тона и стала смотреть, как он все быстрее водит рукой по члену и все неистовее двигает бедрами. Чтобы не упасть, мне пришлось снова положить руки ему на плечи, но я так и не отвела глаз, пока его рука на моей шее не дернула меня вперед.

Рис поцеловал меня, дойдя до оргазма. Нет, он не просто поцеловал, он чуть не проглотил меня, кончая себе в руку.

– Черт, – выдохнул он и одной рукой притянул меня к своей обнаженной груди, прижимая как можно крепче. Я зарылась носом ему в шею, вдыхая резкий запах его лосьона после бритья и чувствуя, как успокаивается его сердце.

Мы долго молчали, а затем он тихо усмехнулся, отчего улыбнулась и я.

– Черт, Рокси, – сказал он, – мне того и гляди не захочется тебя никуда отпускать.

Мое сердце разрывалось между двумя возможными вариантами, пока я гадала, что именно он имел в виду. Я тотчас придала его словам безумную важность. Значило ли это, что у него не было на нас никаких планов и он хотел просто поразвлечься? Но он ведь сказал, что не хочет ограничиваться дружбой. Это вообще хоть что-то значило? Нет, не значило, ведь мне не стоило обманывать себя.

Я хотела, чтобы он меня не отпускал.