^–Да чтоб тебя, – выругался я, тряся обожженную руку. – Это ж надо…

Надо постараться. Сильно постараться, чтобы угробить технику производства «Харли-Дэвидсон», да еще и на более-менее приличной европейской дороге. У меня получилось. То ли из-за того, что я совершенно негуманно обходился с двигателем, удирая из Венеции, то ли потому, что хваленый «американец» на самом деле оказался и вполовину не так надежен, как родная «Ямаха», с которой я не знал никаких проблем семь с лишним лет.

Мотоцикл встал. Намертво. Окончательно и бесповоротно, еле реагируя на попытки завести двигатель беспомощным кряхтением. Через полчаса в придачу сдох и аккумулятор. Если где-то в Сумраке жил покровитель байкеров, он явно был на меня здорово сердит.

Я выпрямился, отер перепачканные в грязи и масле пальцы о джинсы и закурил. Одежда и рюкзак так и не успели толком просохнуть, и сейчас, когда солнце уже почти опустилось за деревья, я понемногу начинал подмерзать. Впрочем, простуда меня пугала меньше всего. И даже перспектива продолжить путь пешком тоже не казалась такой уж неприятной. На четырех лапах я смогу двигаться немногим медленнее, чем на колесах.

Вот только я понятия не имел, что делать дальше. У меня был артефакт. У меня было странное пророчество Делорма, которое – я надеялся – со временем станет более-менее понятным руководством к действию. И все. Кое-как справившись с первой частью плана, я уткнулся во вторую.

Найти Праматерь. В человеческом мире или в Сумраке – не важно. Наверное, стоило начать раскручивать ниточки, тянувшиеся еще из Таллина. Или попытаться отыскать хоть кого-нибудь из Старшей крови… И без того непростые задачи в нынешнем положении становились невыполнимыми. Инквизиторы настигнут меня раньше, чем я разузнаю хоть что-то.

От неприятных размышлений меня отвлек звук моторов, послышавшийся где-то вдалеке. Я поднял голову и прислушался. Не автомобили – мотоциклы. «Харли-Дэвидсон» – этот низкооборотистый бас сложно спутать с чем-то другим. Несколько штук. Вряд ли Инквизиторы – остальное меня почти не волновало. Когда колонна тяжелых круизеров, увешанных кожаными сумками, показалась из-за поворота, я даже на мгновение успел пожалеть, что не убрал байк с дороги – лишнее внимание мне было ни к чему. Хотя с чего я вообще взял, что они остановятся?..

Но они остановились. Грохотавший во главе колонны «Электра Глайд» замедлился и скатился на обочину. Остальные приткнулись за ним. Как на показательных выступлениях – ровно, выстроив передние колеса чуть ли не по идеальной прямой линии. Восемь мотоциклов. Почти на всех по одному седоку, и только с «Электры Глайд» спускались двое – высоченный худой мужик и девушка. Легендарное мотобратство, солидарность всех двухколесных, не знало границ, разделяющих государства. Не знало языковых барьеров.

И, похоже, не знало Света и Тьмы. В аурах всех до единого незнакомых байкеров горело желто-оранжевое волчье пламя. Банда оборотней на мотоциклах. Ожившее голливудское клише во плоти прямо здесь, на опустевшей к ночи дороге, затерянной среди итальянских полей. Я чуть потянул носом воздух. Нет, никакой ошибки. Оборотни. Сытые – от голодных вервольфов, вышедших на охоту, изрядно разит псиной даже в человеческом облике. И ничуть не лучше они пахнут, когда собираются драться. Эти не собирались – по крайней мере пока. Я привычно потянулся рукой к ноющему плечу. На этот раз болело не так уж сильно. Видимо, начинаю привыкать.

Главарь оборотней стащил с головы шлем, тряхнул отросшими и, похоже, давно не мытыми волосами и шагнул вперед. Фары мотоциклов светили ему в спину, но я смог кое-как рассмотреть лицо. Совсем молодое – длинная невнятная растительность на щеках и подбородке никак не дотягивала до звания бороды. Ни морщин, ни седых волос. И только глаза у оборотня были старыми – усталыми и хитрющими, неприятного желтоватого цвета. Мне на мгновение показалось, что они просвечивают меня насквозь – как рентген, без всякой Силы.

– Поломался? – поинтересовался оборотень.

На чистейшем русском. Я почему-то сразу понял, что для него этот язык был если не родным, то уж точно не вбитым в сознание каким-нибудь «Петровым». Мелочи – выговор, интонации, даже мимика и жесты – такое появляется, только если долго и упорно учить русский обычным человеческим способом. А потом еще практиковать его лет пять-десять без перерыва.

– Есть немного, – отозвался я.

– Майк, – представился оборотень. – Давай посмотрим, насколько все плохо.

Я рассеянно хмыкнул и ткнулся костяшками пальцев в его бронированный кулак. Самое дурацкое – если бы Майк спросил, нужна ли мне помощь, я бы ответил «нет». Но он не спрашивал. Просто стащил перчатки и уселся на корточки перед моим безвременно почившим байком. Мне оставалось только заглядывать через плечо и не мешать. Из меня механик был, мягко говоря, так себе. Диагностика порванного ремня, пробитого бензобака, вытекшего масла или сгоревшей в более-менее доступном месте проводки оказалась бы мне по силам, но тут случилось явно что-то посерьезнее. Я не заметил, как нас окружили остальные байкеры. Гаечные ключи и шестигранники передавались туда и обратно с немыслимой скоростью. Я не понимал и половины слов, которыми оборотни сыпали на четырех-пяти языках одновременно, но не удивился бы, если бы это оказалось какое-то особое заклинание, способное вернуть к жизни мертвый механизм. Аккумулятор, хлебнув электричества от какого-то ящичка с двумя толстыми проводами, ожил минут через пятнадцать. Двигатель держался чуть ли не втрое дольше, но в конце концов прокрутился, несколько раз кашлянул и загрохотал, выходя на нормальные обороты.

– Дело плохо, но ехать сможешь. – Майк сплюнул и поднялся на ноги, с хрустом расправляя затекшие плечи. – Если не гнать, до Джузеппе дотянешь, тут километров сорок. Там подремонтируем как надо.

Я покачал головой. Самое время сказать, что при всей моей благодарности ни к какому Джузеппе я ехать не собираюсь. И что я вообще понятия не имею, с чего вдруг оборотням мне помогать. Или за последние пару недель моя аура каким-то непонятным образом изменилась?..

– Я Светлый, – на всякий случай уточнил я. – Маг-перевертыш.

– Я вижу. – Майк пожал плечами. – Поехали… маг-перевертыш.

Странные мне все-таки попались оборотни. Или эти ребята на мотоциклах в принципе любили причинять добро и наносить радость, или зачем-то решили сделать для меня исключение… Я выложил свой последний козырь.

– Майк, меня ищет Инквизиция, так что везти меня в мастерскую или что там у вас… небезопасно.

Обычно оборотни – особенно те, кто не имел регистрационных печатей, – при одном упоминании Серых начинали вжимать голову в плечи и нервно оглядываться по сторонам. Майк только ухмыльнулся, демонстрируя неровные пожелтевшие зубы. И ухмылка у него вышла недобрая и очень-очень неприятная. Но при этом какая-то честная. Оборотень не пытался казаться хорошим парнем. И уж точно не строил из себя так любимого определенной категорий женщин обаятельного плохиша. Майк был хищником и не видел в этом ни плохого, ни хорошего.

– Поехали, – повторил он, всем видом показывая, что не откажется от своих слов, даже если я скажу, что за мной гонятся Гесер, Завулон и все легендарные сумеречные твари одновременно.

Вполне возможно, Майк с такой же беспечной рожей выпускал бы мне внутренности, если бы мы встретились при других обстоятельствах. Но сейчас почему-то решил помочь. А я почему-то уже не сомневался, что его банда оказалась на этой дороге не случайно. На то были причины.

Причина. И по этой же самой причине я сейчас молча кивну, сяду на мотоцикл и пристроюсь в конец колонны, которая едет к какому-то неизвестному Джузеппе.

Продемонстрировать мне непонятную и неопределенную ауру мог бы любой Иной выше третьего уровня Силы включительно. И даже зеленые глаза, блеснувшие за визором шлема, могли принадлежать кому угодно. Я не видел лица. Но кое-что подделать в принципе невозможно. То, что я чувствовал даже сквозь запах бензина, резины и остывающих мотоциклетных двигателей, принадлежало ей и только ей одной.

Усаживаясь на заднее сиденье «Электры Глайд» Майка, Алена на мгновение обернулась.

Оказывается, ничегонеделание – не такая уж и простая штука. Особенно когда привык все время находиться в движении и рассчитывать только на себя самого. Особенно когда от тебя вдруг разом перестает зависеть хоть что-либо. Может быть, на каком-нибудь глубоком подсознательном уровне я отчаянно нуждался в том, чтобы хоть ненадолго передать руль своей судьбы в чужие уверенные руки, а самому устроиться «вторым номером» и выключить голову. Но это уж точно не помогало расслабиться.

Оборотни взяли меня… в оборот. Там, за тонкой стенкой сарая, Майк уже четвертый час реанимировал мой мотоцикл. Старая, обшарпанная и неприметная то ли вилла, то ли ферма, то ли вообще черт знает что к северу от Вероны оказалась буквально набита различным инструментом. Через десять минут немолодой плешивый вервольф по имени Джузеппе вежливо, но настойчиво вытолкал меня наружу. Видимо, чтобы не мешался. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось, и делать мне было совершенно нечего. Только сидеть на скрипучих ступеньках, щуриться от восходящего солнца, прислушиваться к попыткам мотора восстать из мертвых, втаптывать в пожухлую траву один окурок за другим и размышлять – а какого черта я вообще здесь забыл?

– Угостишь девушку сигаретой?

Разумеется. Вот и ответ на мой вопрос. Алена умела перемещаться незаметно – когда хотела. Серая куртка, джинсы с разодранными коленками, кроссовки и взлохмаченные от шлема волосы. Именно так и должна выглядеть женщина, от одного присутствия которой можно съехать с катушек.

– Пожалуйста. – Я чуть привстал, протягивая Алене Валерину пачку. – Интересно, как так случилось, что мы снова случайно встретились? Причем уже в третий раз.

– О! – Алена улыбнулась и щелкнула зажигалкой. – А я как раз хотела тебя об этом спросить. Ты меня преследуешь?

– И все-таки, – поморщился я. – Зачем ты здесь?

– Просто катаюсь с Майком. – Алена пожала плечами. – Он хороший.

– Не уверен… – Я покачал головой. – Хотя тебе виднее.

– И все? – Алена привстала на цыпочки, потом опустилась на пятки и сдула с лица прядь волос. – Так просто? Ты не собираешься драться за свою женщину?

Все-таки она изменилась. И в Саранске, и на пароме в Таллин в ней было это – игра, недомолвки, дистиллированное и концентрированное чисто женское коварство. Но было и еще что-то. Странная и непонятная боль – словно груз давил на плечи Алены, не давая оторваться от земли. Теперь груз исчез. Осталась только игра. Игра и мое желание послать все к черту и подняться со ступенек ей навстречу. Даже если ради этого придется сцепиться с Майком и всей его стаей. С каждым по очереди или со всеми сразу – без разницы.

– Не собираюсь, – проворчал я. – По крайней мере, пока ты не скажешь мне правду.

Не знаю, хватило ли бы мне воли, если бы Алена подошла еще на пару шагов. Ей нравилось дразнить меня, балансируя на грани – близко, но не слишком.

– Знаешь, а ты зануда, – рассмеялась она. – И ужасно скучный. Все эти твои вопросы… – Алена запрокинула назад голову и провела руками по волосам. – Не обязательно искать глубинный смысл и знаки во всем подряд. Иногда что-то происходит просто потому, что происходит. Без причины и без последствий.

– А иногда – нет, – отозвался я. – Кто ты?

– Женщина. – Алена отступила на шаг, подняла ногу, крутанулась на носке, будто балерина, и снова повернулась ко мне. – Женщина, которая радуется солнышку, хочет танцевать и чуточку внимания. А ты вцепился в свои сверхважные задачи и даже не хочешь сказать, что соскучился.

Наверное, я все-таки хотел. Где-то в глубине души. Но – как она правильно заметила – задачи у меня были сверхважные. И если уж Алена не собиралась поделиться хоть чем-нибудь стоящим, ни времени, ни желания на эти странные пляски у меня уже не оставалось.

За стеной взревел мотор. Похоже, Майку и Джузеппе удалось сотворить чудо.

– Нам пора. – Я поднялся на ноги и рывком застегнул куртку. – Потом поговорим… если захочешь.

Насчет «пора» я, впрочем, погорячился. Разобравшись с моим многострадальным двигателем, Майк и его банда не спешили седлать коней. Похоже, они останавливались нечасто, но если уж останавливались у мастерской, то перетряхивали все восемь мотоциклов чуть ли не до винтика. Я пару часов тоскливо околачивался вокруг сарая, пока Джузеппе не заставил меня таскать сваленные у дороги бревна. Я даже не стал интересоваться, зачем они ему понадобились. Любая работа уж точно лучше тянущегося бесконечно ожидания. И раз уж в мастерской польза от меня сомнительная – почему не размять мышцы?

Думать не хотелось. Вообще. Потому что любые мысли неизменно сводились к тому, что я делал все не так. Например, уже почти сутки находился в компании незарегистрированных оборотней. Мотоцикл снова был на ходу – и вряд ли кто-то попытался бы остановить меня, вздумай я прямо сейчас уехать. Не знаю, что именно меня удерживало. Но уж точно не чувство благодарности. И не Алена.

Может быть, ощущение спокойствия, которое я вопреки всему испытывал. Обитель Джузеппе казалась каким-то особенным местом вне времени и пространства. Здесь время будто замирало, хотя битый экран телефона продолжал исправно отсчитывать часы и минуты, а солнце взошло, проделало положенный ему путь и уже почти скрылось за покатой крышей. Чутье подсказывало: стоит мне отъехать на километр-два – и Инквизиторы снова возьмут мой след, но здесь я в относительной безопасности. И даже оборотни не вызывали привычного зуда, заставлявшего Волка скалить зубы. Майк и его банда были какими-то другими. От них не веяло кровожадностью и агрессией – только каким-то ненавязчивым интересом с изрядной примесью равнодушия.

Но и этого было явно недостаточно, чтобы с ними оставаться. На самом деле я ждал. Чего-то, что должно случиться. Что я непременно должен здесь увидеть или услышать. Слов, жеста или даже, черт возьми, магической стрелки, которая укажет мне, куда двигаться дальше. Запас случайностей исчерпался давным-давно – теперь моя дорога шла по проложенной трассе. Вот только – кем?

Я приподнял короткий обрубок бревна, на котором сидел, и пододвинулся чуть ближе к костру. В доме Джузеппе и в мастерской наверняка было достаточно места, но почти все оборотни, не занятые переборкой байков, остались на улице. Кто-то ушел чуть дальше в поле, кто-то устроился на туристических ковриках прямо около мотоциклов, но у костра всегда дежурили двое или трое. Похоже, у оборотней был свой ночной дозор. И теперь пришла моя очередь нести вахту. Сидевший напротив невысокий вервольф в шляпе поднялся на ноги, отряхнулся, пробормотал что-то себе под нос и слегка покачивающейся походкой двинулся в сторону мастерской. Я остался один. Впрочем, ненадолго.

– Еще не засыпаешь?

– Да что-то не хочется. – Я повернул голову. – Может, подойдешь поближе? Не люблю, когда ко мне подкрадываются сзади.

– Никто не любит. – Майк обогнул меня справа и устроился прямо на земле. – Думал, ты раньше заметишь. Я топал, как слон.

– Ты уже сто раз мог свернуть мне шею. – Я пожал плечами. – Какой смысл заниматься этим сейчас?

– Никакого, – кивнул Майк. – Я могу задать тебе один вопрос? Личный.

– Излагай. – Я подцепил носком ботинка наполовину прогоревшую деревяшку и закинул в огонь. – Временем мы как будто не ограничены.

– Элен. – Майк чуть подался вперед. – Ты был с ней?

Я даже не сразу понял, что он говорил об Алене. Другая страна – другое имя. Другой мотоциклист. Что ж, если ей так нравится…

– Какая разница? – проворчал я. – И почему тебя это волнует?

– Меня не волнует. Но разница все-таки есть. Для таких, как мы, это важно. – Майк говорил медленно, будто размышляя вслух. – Нужно соблюсти все формальности. И если ты все-таки решишь меня вызвать…

– Не решу, – перебил я. – Как ты можешь догадаться, мне сейчас немного не до этого.

– Хорошо. – Майк чуть склонил голову. – Мы равны по крови. Я старше и опытнее, но тебе случалось побеждать и куда более сильных. Не знаю, как именно, но случалось. Сумеречный Волк хорошо присматривает за тобой, брат… и я рад, что нам не придется драться.

– Я тебе не брат.

– Вопрос не в терминологии. А в том, кто мы такие. Твое перерождение, твой выбор, каждый твой бой и твоя победа – все здесь. – Майк поднял руку и очертил вокруг меня силуэт. – И я это вижу.

– Ауру? – уточнил я.

– Аура – слово, которое придумали потом. Те, что могут видеть скрытое, но не замечают очевидное. – Майк вытянул из-за спины сумку и щелкнул застежкой. – Но можно сказать и так. Угощайся.

Я принял из рук оборотня неожиданно холодную бутылку пива и с негромким хлопком отвернул крышку. Майк достал вторую и сделал несколько глотков. Мотоциклисты, распивающие пиво у костра, – что может быть более обычным? Но здесь и сейчас это казалось каким-то особенным и важным ритуалом.

– Непростой случай, – снова заговорил Майк после пары минут молчания. – Может, кто-то из Старших и встречал таких, как ты. Я – нет. Не смог проехать мимо, а теперь не знаю, что делать дальше.

– Знакомая ситуация, – усмехнулся я. – А какие есть варианты?

– В тебе течет Старшая кровь. – Майк поднял лицо к небу. – Сегодня особое время, особая ночь. Ты должен чувствовать.

Прямо над нами из-за туч выходила полная луна. Огромная и слегка красноватая, будто налившаяся кровью под бледно-серой кожей, – в России я такой никогда не видел. Это будоражило… и не меня одного. Глаза Майка изменились и теперь отсвечивали желтым, хоть он и отвернулся от костра.

– Ты не будешь мне врать, – продолжил Майк. – И тогда я отведу тебя к Старшему нашего рода. Ты сможешь узнать все, что имеешь право знать.

– Почему сам не расскажешь? – Я пригубил пиво. – Раз уж имею право.

– А что я расскажу? – Майк улыбнулся во все зубы. – Что лет десять-пятнадцать назад тебя инициировал кто-то из Старшей крови? Или что ты каким-то непонятным мне образом стал Светлым? Тоже мне новость. А уж Сумеречного Волка ты получше меня знаешь… Видел?

– Видел, – тихо ответил я.

– Тотем редко является просто так. – Майк задумчиво подергал себя за жиденькую бороденку. – И не кому попало. У тебя есть цель – какая?

– Найти Великую Праматерь оборотней.

Правда могла стать для меня смертельной. Как и явная ложь – оборотень был на пике Силы и почувствовал бы, если бы я попытался соврать. Что ж, я не соврал – но сообщил только половину. И теперь мне оставалось только надеяться, что он не спросит – зачем?..

– Старший ответит на твои вопросы. – Майк снова повернулся ко мне. – Или убьет тебя.

– Интересная перспектива, – вздохнул я. – А если я не захочу к нему идти?

– Никто не будет тебя заставлять. – Майк потянулся и откинулся назад, упершись локтями в землю. – Можешь хоть сейчас садиться на байк и уматывать куда глаза глядят.

По-настоящему серьезный разговор закончился. Желтое пламя в глазах оборотня потухло. Теперь я действительно мог решать сам. Только какая разница, если на самом деле выбор уже давно сделан?

– Можешь остаться с нами. – Майк извлек из сумки еще одну бутылку. – Столько, сколько захочешь. Мотоцикл у тебя есть.

– Я Светлый, Майк. – Я покачал головой. – Вы Темные. Как ты это себе представляешь?

– Лично мне вообще все равно, какой ты – беленький, черненький или розовый в крапинку, – фыркнул Майк. – На дороге мы все равны. И все свободны.

– Не надо мне рассказывать о свободе, Темный. – Я шумно выдохнул через нос. – Вы людей жрете.

– А ты жрешь курочек, барашков и коровок. – Оборотень с явным удовольствием вспомнил давно заученный аргумент. – Которые ничем не хуже и куда симпатичнее. Если что, моя свобода вовсе не в том, чтобы убивать направо и налево.

– Наверное, я сейчас должен спросить – а в чем же? – поинтересовался я.

– Не должен, – ухмыльнулся Майк. – Но я все-таки расскажу. Свобода – это свобода и от себя тоже. От собственных страхов, собственной глупости и жажды крови. Первое, чему учили меня, и первое, чему я учил своих братьев, – самоконтроль. Держать зверя в узде… впрочем, тебе это должно быть хорошо знакомо.

Я не ответил. Но Майк попал в самую точку. Не знаю точно, как с этим обстояло дело у других магов-перевертышей – о таком не принято рассказывать кому попало, – но мои взаимоотношения с Волком сложно было назвать приятными. Особенно первые пару лет.

– Красивые слова. – Я понемногу начинал заводиться и влезал в дурацкий и заведомо бессмысленный спор. – Даже если вы не охотитесь на детей и женщин, вы все равно живете за счет человеческих жизней.

– Как и любой Светлый маг, – невозмутимо парировал Майк. – Но ты почти угадал: мы действительно не охотимся. Вообще. Это просто не нужно.

– И как тогда?..

– Просто. Есть мир людей, из которого мы все вышли. И есть мир Иных, от которого я отказался. Но на дороге свои законы. И если кто-то хочет перерезать мне горло, чтобы забрать мой байк или мой кошелек, – Майк ухмыльнулся, – я забираю его жизнь. Тебе приходилось слышать о третьем законе Ньютона?

– Действие равно противодействию, – буркнул я.

– Образованный юноша. – Майк оскалился. – Нет, я серьезно. Если ты вдруг решишь плюнуть на все эти сложные штуки – оставайся. С нами тебе даже Инквизиция не страшна. Я поговорил с ребятами – они не против. Руки у тебя, конечно, из задницы, и водишь ты, как паралитик, но лет через десять-двадцать это пройдет.

– А ты, можно подумать, – огрызнулся я, – еще на первых «Харлеях» катался.

– Может, и катался. – Майк склонил голову набок. – Только кто тебе сказал, что они действительно были первыми?

– О-о-о! – Я отсалютовал оборотню пустой бутылкой. – Как скажешь. Матерый олдскульный байкер.

Почему-то я всегда забывал, что тощий нескладный парень, выглядевший лет на двадцать пять от силы, может на самом деле годиться мне в прапрадедушки. Конечно, Майк знал, о чем говорил, и его слова не были пустой болтовней. Мне предлагали дорогу длиной в бесконечно долгую жизнь. Но я уже выбрал свою.

– Сможем выехать на рассвете? – поинтересовался я.

Майк молча кивнул. Даже не стал спрашивать – куда.

Никогда бы не подумал, что Италия на самом деле такая большая. Нет, конечно, мы уже давно могли выехать в какое-нибудь соседнее государство, но пока что номера изредка попадавшихся встречных и попутных машин оставались местными, итальянскими. Счетчик спидометра накручивал уже вторую сотню километров. Похоже, Майк гнал колонну какими-то тайными тропами. На серьезные магистрали мы выбирались всего пару раз, а половина пути проходила по дорогам с разбитым лет этак десять назад асфальтом. Или вообще без такового. Я не был уверен, что такие дороги вообще имелись на карте.

Что уж там, я даже не был уверен, что они существуют в этой реальности. Иногда Майк вдруг скидывал скорость до пятнадцати-двадцати миль в час, и уже через сотню метров мы въезжали в туман. Настолько густой и серый, что в нем таяло даже громыхание могучих «харлеевских» моторов. Мне приходилось плестись за идущим впереди байком, насилуя сцепление и ориентируясь только на то и дело пропадающие в дымке габаритные огни. Иногда я не мог даже толком разглядеть лампочки на руле. Здесь даже само время будто замедлялось, превращаясь в тягучий кисель. Ничего не напоминает? Я уже почти не удивлялся. Те, кто живет по своим правилам и не боится даже Инквизиции, не могут не иметь своих путей. И пусть эта странная дорога оказывалась куда длиннее обычной, проложенной по навигатору, здесь мы были хотя бы в относительной безопасности.

Закончилось все неожиданно. Метров через сто после очередного тоннеля мелькнул указатель «ACQUASERIA», а потом Майк поднял руку, мы замедлились и один за другим вкатились на крохотную парковку справа от дороги.

– Все, приехали? – поинтересовался я, стаскивая шлем. – Приятное местечко. Какое-то оно…

– Обычное? – ухмыльнулся Майк. – А чего ты ожидал?

Да чего угодно. Хижины в глухом лесу. Гигантской пещеры, высеченной в скале. Да хоть страшенной громадины в духе замка Дракулы. Но не всего вот этого. Сложно было представить себе место, менее подходящее для обители древнего монстра, чем небольшой городок на берегу озера в окружении зеленеющих гор.

Небольшие домики, выкрашенные исключительно в светлые тона. Я насчитал не больше трех этажей. Одни стояли вдоль дороги, другие карабкались по узеньким проездам и склонам выше и прятались среди деревьев, выставляя напоказ только красно-розово-оранжевые крыши. То ли из черепицы, то ли из чуть более современного материала. Крохотные магазинчики и ресторанчики на четыре-пять столиков. И тишина – шуметь здесь было попросту нечему.

– Дальше пешком. – Майк хлопнул меня по плечу бронированной перчаткой. – Проявим немного уважения.

Впрочем, шагать пришлось не так уж далеко. Мы перешли дорогу, забрались по асфальтированному проезду чуть выше, свернули направо и стали подниматься по мощеной улочке. Настолько узенькой, что по ней смогла бы проехать разве что малолитражка. Или мотоцикл. Пройдя пару десятков метров вдоль невысокой каменной стены, Майк остановился перед калиткой. Самой обычной – металлической, выкрашенной в светло-серый и чуть поржавевшей снизу.

– Внутрь ты пойдешь один. – Майк чуть нахмурился. – И все будет зависеть только от тебя.

– Какие-нибудь советы? – Я закинул перчатки в висевший на локте шлем. – Как вообще принято себя вести в таких случаях?

– Правило только одно – не врать, – ответил Майк. – Иначе Сколь убьет тебя быстрее, чем ты закроешь рот. Остальное не важно.

У Старшего все-таки было имя. Сколь. Лакс. Хена. Похоже, когда-то наши предки не любили заморачиваться или выговаривать что-то длиннее пары слогов.

– Значит, Сколь. – Я чуть расстегнул ворот куртки. – Он?..

– Он очень стар. – Обычно улыбающееся лицо Майка оставалось смертельно серьезным. – Некоторые говорят, что он стал первым, кто обернулся в волка.

– А что говорит он сам?

– А сам он вообще не слишком-то любит говорить. – Майк пожал плечами. – Так что постарайся не болтать лишнего.

Я молча кивнул. Все было готово. Нужный маг-перевертыш прибыл в нужное место. И даже получил инструкции – скромные, но все же лучше, чем ничего. Майк и его банда подпирали стену у калитки. Я даже не сразу понял, чего не хватает. И почему-то мне было важно узнать.

– Алена… Элен. – Я взялся на ручку калитки. – Где она?

– Ушла, – коротко ответил Майк. – Просто ушла. С женщинами иногда так бывает.

Да уж. Особенно с этой.

– Вряд ли она оставила прощальную записку. – Я почувствовал, как мои губы растягивает улыбка. – Ты хоть что-нибудь про нее знаешь?

– Кое-что, – хмыкнул Майк. – У нее родинка чуть ниже правой ключицы.

– Знаешь, кто ты? – вздохнул я. – Урод ты. Моральный.

– Это точно. Я еще и внешне так себе. – Оборотень радостно оскалился. – Ладно, иди давай. И постарайся вернуться не по частям.