Глава 19
Пригоршня. Новая Зона

Березовый чахлый лес карабкался на пригорок, и мы карабкались вместе с ним. Странная это была горка – будто вспучило землю, подняло горным хребтом в миниатюре, да еще и обкусило аномалией с одного боку. Я сперва думал горку обойти, но она тянулась глубоко в лес, а делать крюк не входило в планы. Когда такие длинные горы, то умный их обходить не станет.

Поэтому мы полезли наверх. Ноги скользили по траве, склон был довольно крутой, и все были заняты только дорогой, в общем, расслабились. Поэтому когда наконец-то вскарабкались на вершину, почему-то лысую, покрытую редкой травкой, я гайку бросил вперед, ниже по склону, больше для проформы.

А она отскочила, будто налетела на препятствие. Неприятно. Впереди – аномалия, справа – обрыв и тоже аномалия, а слева? Слева валежник и деревца, тонкие, но натыканные часто, не пролезешь.

– Ну, обойдем, – Полковник озвучил общую мысль развернулся и сдавленно охнул, будто старый дед.

У меня волосы на затылке встали дыбом, а по спине продрало холодом. Медленно, преодолевая собственное нежелание, я повернул голову.

Такого просто не могло быть.

Позади и внизу шевелились верхушки берез, облепленные, словно грачами, сгустками темноты. Пушистыми небольшими шарами черного цвета, казалось бы, не угрожающими, но – невозможными. Их были сотни, наверное. Они были повсюду позади нас.

– Что это? – спросил Алеша.

– Хрень какая-то, – ответил за меня Ржавый. – Но не к добру.

– Ну что ж, – Полковник снял рюкзак и принялся набивать запасные магазины. – Позади – враг, по бокам – не пройти, надо прорываться.

– Пока не нападают, – с сомнением протянул Ржавый.

И мне, и ему, и даже нубу Алеше было ясно, что просто так черные комки на березах раскачиваться не будут. Любая неожиданность в Зоне чревата неприятностями.

– Отряд, к бою, – скомандовал Полковник. – Зарядить оружие, приготовиться.

В ситуации, близкой к боевой, он естественным образом принял на себя командование. Я не стал возражать. Собравшиеся внизу шары начали проявлять активность – они перепрыгивали с ветки на ветки, с дерева на дерево, скатывались вниз и лезли вверх по стволам – черные, лишенные лап и хвостов, белки. Доносилось негромкое стрекотание, вроде и не агрессивное, и к нам интереса твари пока не проявляли.

– Пригоршня! – требовательный голос Полковника вывел меня из задумчивости. – У нас сейчас преимущество в обороне, но нужно уходить. Куда будем пробиваться?

– В лес, назад нет смысла, – решил я.

Полковник кивнул и вытащил из подсумка гранату.

– Проредим ряды потенциального противника. Приготовьтесь спускаться.

Выдернул чеку и швырнул «лимонку» вниз.

Глухо бумкнуло. К небу вырвался фонтан земли, мелких камешков – и черных тварей. Остатки заверещали, засуетились, спеша убраться подальше от опасности.

– Ну вот и все, – заметил Полковник, – кажется…

Земля дрогнула – да так сильно, что я, не удержавшись на ногах, упал на четвереньки. Что это? Эхо далекого взрыва? Перед глазами помутилось, я с силой сжал пальцами переносицу – не помогло. Все подернулось зыбкой дымкой, силуэты смазались, свет стал приглушенным. Мы были в облаке или в тумане, но не чувствовали сырости. Я вспомнил неподтвержденную пометку на карте «аномалия п@дец» – кажется, так оно и есть на самом деле.

– Вниз, – скомандовал я. – Быстро вниз! Уходим!

Земля ритмично содрогалась. Раскачивались деревья.

– Вот оно, – прошептал Алеша и с чувством добавил, – вот ведь факин же щит!

Приминая кусты, раздвигая деревья, невысоко подпрыгивая, к холму приближался огромный черный мохнатый шар. Мелочь прыгала в него, вливаясь, и шар рос на глазах. Это от его прыжков нас подбрасывало, как семечки на сковородке.

– Одна крупная мишень – лучше, чем много маленьких. Отряд! – Полковник поднялся на колено. – Оружие к бою. Цельсь!

Я с облегчением поднял винтовку, примостил приклад на плечо. И правда, чего паниковать. В тумане видно не очень хорошо, но в прущем через лес шаре метра три в поперечнике, не промахнемся.

– На счет ноль! Три! Два! Один! ПЛИ!

Раздалось четыре слившихся в один звук сухих холостых щелчка. Наше оружие отказало хором.

Несколько секунд мы развлекались тем, что проверяли все имеющееся в наличии оружие. Гранаты не взрывались, пистолеты и винтовки не стреляли. Не работали ПДА. Аномалия была подписана на карте абсолютно верно, иначе и не скажешь.

Алеша, прикрыв глаза, шевелил губами – в окопах атеистов не бывает, я тоже молился сразу всем знакомым богам, перемежая просьбы проклятиями. Так спешить достать врага – и оказаться в ловушке.

Судя по скорости и расстоянию, до неминуемой смерти оставалось не больше минуты.

Что предпочесть? Остаться на месте и быть раздавленным или сожранным? Или прыгнуть в аномалию? Эх, дети, простите непутевого отца. Я хотел, как лучше. Прости, Леся, даже не скажу тебе прощального «люблю» – не получишь ты весточку, не узнаешь, где и как я сгинул – пропал без вести в Зоне, сталкеру – сталкерова смерть.

Затрещали кусты. Я обернулся на звук и с удивлением увидел, что Ржавый ломится сквозь частельник дальше от дороги. Он отчаянно ругался в голос, поливая грязью меня, Зону, «этого ниггера» и «старого хрыча». Взмахнул руками, не удержавшись, и кубарем покатился вниз, прямо навстречу приближающемуся шару.

Вблизи шар не выглядел монолитным – он состоял из шариков поменьше, как колония водорослей вольвокс – щетинистый, бугристый, перекатывающийся, черный. От него так и веяло угрозой и опасностью.

Ржавый летел вверх тормашками, пытаясь ухватиться за кусты и землю, вырывая клочья травы.

– Святый Боже, – пробормотал Полковник.

Шар замер, алчно подрагивая.

Ржавый подкатился прямо к нему.

Целые полсекунды или секунду – целую вечность – ничего не происходило. Ржавый осторожно шевелился и постанывал.

– Ходу, ХОДУ, ХОДУ!!! – заорал Полковник и наподдал мне между лопаток, сталкивая вниз.

Его логика была ясна: пока шар отвлекся – у нас есть шанс. Остолбеневшего Алешу Полковник сгреб за шиворот и поволок за собой.

Я спускался боком, краем глаза отслеживая судьбу Ржавого. Вот он поднялся на колени. Правая рука безвольно висит, он ее левой за локоть поддерживает. Запрокинул голову, смотрит на шар. И шар, кажется, смотрит на него.

Может, повезет?

Мы уже почти сбежали с холма, и Полковник на ходу вытащил из ножен свой тесак, когда Шар подпрыгнул.

Как в замедленной съемке он опустился прямо на Ржавого – тот не закричал, не попытался увернуться, так и смотрел вверх, на опускающуюся смерть.

Раздался омерзительный хруст, тут же сменившийся чавканьем. Я с трудом сглотнул. Полковник отшвырнул Алешу ко мне, а сам кинулся к шару. Я попробовал выстрелить по мутанту – бесполезно, оружие по-прежнему не действовало.

Полковник бежал, пригнувшись, Шар чавкал и содрогался всем телом. Алеша, цепляясь за меня, пошатывался – кажется, у него был шок.

Оказавшись возле черного бока, Полковник ударил в него ножом.

По Шару пробежала крупная дрожь, Полковника отбросило в сторону, нож остался в плоти мутанта. Шар закачался, собираясь прыгнуть. Я пытался смахнуть оцепенение и что-то сделать, но не мог. Полковник поднялся. В руках у него была длинная жердина. Шар прыгнул. Полковник упер жердь в землю и рухнул на колени, удерживая ее.

Шар то ли не мог остановиться, то ли был не шибко разумным – он напоролся прямо на палку.

Полковник успел отпрыгнуть в сторону.

Словно отмерев, мы с Алешей бросились к нему.

Шар оседал, распадался на множество слабо шевелящихся черных комков. Полковник, скорчившись, зажимал обеими руками бедро – из него толчками хлестала кровь.

– «Гематоген»! – скомандовал я.

Алеша завел руку за спину, сорвал с рюкзака аптечку, кинул мне. Я вытащил из подсумка контейнер с артом… и сразу понял, что он неактивен. Факин, как говорит Алеша, щит. Почему – не было времени разбираться.

Мелкие шары не проявляли к нам интересом. Я рухнул рядом с Полковником, бледневшим на глазах.

– Коленом, – прошептал он, – пережми коленом. Всем весом.

Алеша с готовностью кивнул, и уперся коленом в ногу Полковника, перекрывая бедренную артерию. Кровь все равно текла, но не так сильно.

– Жгут.

Мой «гематоген» тоже не работал. Зато в аптечке был жгут, на котором Полковник настоял еще при закупке снаряжения. Кровь сочилась, отсчитывая секунды оставшейся Полковнику жизни – при повреждении бедренной артерии человек умирает очень быстро… Стараясь не сдвинуть Алешу, я просунул жгут – обычную резинку, которой учился пользоваться еще на уроках ОБЖ в школе – под ногу Полковника, обернул и принялся затягивать, молясь, чтобы жгут не порвался.

Полковник обмяк.

Алеша всхлипнул, собираясь разрыдаться, но с места не двинулся.

Кровотечение ослабло или прекратилось – толком сказать было сложно, штанина пропиталась кровью, с нее аж капало. И невозможно было сказать, успели мы – или просто все вытекло.

Алеша осторожно слез с Полковника, пощупал пульс:

– Жив.

Больше сделать мы ничего не могли. Артефакты не работали. Ни разу я не слышал о таком, но подозревал, что дело в аномалии, сломавшей оружие.

– Нельзя здесь оставаться. Скоро эти паскуды обратно в комок соберутся, – сказал Алеша. – Надо идти.

Он был прав. Все, что нам оставалось – идти как можно быстрее и искать укрытие на ночь, день уже клонился к вечеру.

Рюкзак Ржавого пропал, от сталкера и его вещей осталось только небольшое кирпичного цвета пятно на земле, мы разобрали вещи из Рюкзака Полковника, чтобы нести было проще, и соорудили носилки из наших курток и палок. Полковник – без сознания, липкий от холодного пота – был белее снега. Алеша предположил, что уничтожение единичных шаров наносит ущерб единому организму, поэтому где-то полчаса мы увлеченно гонялись за чернышами с саперными лопатами, не знаю, насколько результативно.

А потом погрузили Полковника на носилки и пошли через лес, огибая гибельный холм.

Оставшиеся шары катились за нами, но постепенно отстали – то ли были территориальны, то ли потеряли интерес к слишком сложной добыче.

Идти было тяжело – неудобно, неспокойно, носилки мешались, я то и дело спотыкался.

– Туман редеет, – пропыхтел сзади Алеша.

И правда, сквозь верхушки деревьев снова было видно тучи, небо в прорехах, и солнечный луч скользнул по березе.

– Проверь арты…

Мы опустили носилки, и я полез за контейнером. Артефакт активировался, а значит, Полковник спасен.

Шары больше не появлялись – очнувшийся Полковник предположил, что они остались в аномалии.

Обогнув-таки холм, мы вернулись на дорогу, ведущую к заброшенному Зубову. Кто-то шкрябался и выл в детском лагере, и, посоветовавшись, мы решили не делать привал до вечера. Солнце опускалось все ниже, вылезли и начали заедать комары, жрать хотелось – аж живот к спине прилипал, но мы упорно, не сбавляя темпа, шли вперед.

Даже аномалии нам не попадались больше.

От Зубова – на унылую и почти раскрошившуюся двухполоску «Таракановского шоссе», уйти севернее, пересечь сонную, заросшую камышом, рогозом и ивняком речушку, в которой плещется то ли рыба, то ли что похуже, крохотная и заброшенная еще, похоже, до образования Зоны, деревушка – Мишнево, и, на самом краю леса, который нам предстояло пересечь завтра, деревушка еще меньше и глуше – Боблово, если верить заработавшему ПДА.

Два ряда покосившихся домов тянулись вдоль дороги. Над лесом поднимался туман. Смеркалось.

– Давайте на ночлег, – предложил я, – под крышей лучше, чем в лесу. Завтра утром встанем – и в перед, на Полигон. Должны быстро дойти.

– Сегодня тоже должны были быстро, – заметил Полковник. – А получилось, как всегда.

Мы выбрали относительно целый коттедж за крепким забором, осмотрели сам дом и окрестности, заперли ворота и расположились под навесом у стационарного мангала – готовить ужин.

На кирпичной стене мангала красовалась надпись: «Лабус и Курортник были здесь». Легендарные сталкеры, я о них наслышан.

Алеша ткнул в надпись пальцем:

– Это, я слышал, что Курортник сгинул в Зоне.

– Так и есть. Принято считать его мертвым. Напарник его Лабус тоже так считает, но кто-то, вот, ходит, пишет. Может, сам Лабус… Надо же, жив до сих пор! Или кто-то из их знакомых. Трудно сказать.

Может быть, кто-то из этих неизвестных и оставил пометку на карте насчет аномалии «п@дец». Кстати, надо подтвердить информацию. Пока Алеша разводил огонь, а Полковник менял пропитанные кровью штаны на новые и оттирал запекшуюся багряную корку, я включил ПДА в надежде получить весточку от крота, и мои надежды оправдались.

– «Один выбыл. Остались втроем. Автополигон опасен ночью: машины, – зачитал я. – Нашли нужную аномалию «тесла», ставлю метку. Идем искать вторую аномалию. К метке вернемся. Когда – хз. Ждите там».

– Что значит – машины? – спросил Алеша.

Я пожал плечами:

– Знаю не больше твоего. Одно ясно: ночью туда лучше не соваться. А вот что есть точка, куда они непременно вернутся, это хорошо. Нам надо прийти туда первыми.

Полковник проговорил, выкладывая на деревянный стол, отлично сохранившийся под навесом, продукты из рюкзака:

– Хорошо, что у нас появилась точка, к которой можно привязаться, так привычнее.

Алеша некоторое время смотрел, как он хозяйничает, и не удержался, посоветовал:

– Вам обязательно нужно съесть двойную порцию, вы потеряли много крови, чтобы организм брал питательные вещества из еды, иначе он будет разрушать себя.

Полковник наградил его долгим взглядом, поблагодарил за заботу. Наверное, непривычно, когда негр прикрывает тебе спину и заботится о твоем здоровье.

Вот так, Химик, удача не на твоей стороне, завтра мы обязательно встретимся, и ты оценишь мой сюрприз. На всякий случай я проверил пузырек с наркотой в кармане рюкзака – а вдруг разбился? – нет, целехонек. Надо любой ценой дожить до завтра, очень хочется заглянуть в твои глаза и услышать, зачем ты убиваешь детей и какое себе находишь оправдание.