32

– Эй! Финнли!

Хоуп бросается за линию, вперед – мы не успеваем ее остановить, – но Касс, тот самый Касс, о котором рассказывала Алекса, преграждает ей путь. Ему не приходится до нее дотрагиваться. Достаточно одного взгляда, подобного силовому щиту.

– Ты не представляешь, с кем имеешь дело, – бурчит Касс. – Я не могу тебя к ней подпустить.

Рядом с Хоуп встает разъяренная, бушующая Алекса:

– Не припомню, чтобы у тебя спрашивали разрешения!

– Алекса, ты же Волк. – Касс с издевкой отвешивает ей поклон. – Не думал, что тебе известно такое выражение.

– Ах, в самое сердце! – беспечно восклицает Алекса, как будто легкомысленный тон способен залатать нанесенную рану.

– Касс.

Темноволосый кладет ладонь на его локоть, и следующий обмен репликами происходит на языке, в котором я не сильна, – безмолвном и заполненном прищуренными, стальными взорами.

– Хватит! – подает голос темноволосый и обращается ко мне – стоящей позади всех, позади линии на песке: – У тебя есть минута. Но если что-то пойдет не так, не говори, что мы не предупреждали.

Он задерживает на мне взгляд ровно настолько, сколько мне нужно, чтобы переварить его слова. Но настроены парни серьезно: они и впрямь считают, что Финнли опасна. Финнли! Та, что помогла нам приплыть на остров, разводила костер в нашем маленьком лагере… и дружила с Хоуп – самой мягкой из всех, с кем я сталкивалась на протяжении многих лет.

Впрочем, прежде чем таинственно исчезнуть, Финнли не удосужилась посвятить Хоуп в свои планы. Может, я в ней ошибалась. И не только я. Мне стоило больше доверять чутью, внимательнее прислушиваться к шепоту и колкостям Финнли.

Рыжий передает Финнли фонарь. Она принимает его отмеченной чернилами рукой, и буквы Ф-И-Н-Н-Л-И на мизинце подтверждают, что перед нами – та же самая девчонка, с которой мы сюда приплыли. Не близнец, не клон.

Но…

Есть в ней что-то подозрительное, и дело не только в прическе. Но в чем еще, я никак не пойму, даже когда останавливаюсь рядом с Хоуп и Алексой – в нескольких футах от Финнли.

– Где ты пропадала? – Голос Хоуп как радуга: смесь из семи разных, но неделимых эмоций. – Мы повсюду тебя искали! Мы в джунглях провели двое суток! Я ела кузнечиков, Финн! А ты ведь в курсе, что я ненавижу насекомых. Почему ты сбежала?

Финнли трясет головой.

– Я… – Свет фонаря отражается в ее пустых глазах. – Жаль, но не могу рассказать.

Она оглядывается на парней, которые стоят возле зарослей.

– Они не… они не посмели тебе навредить?!

Шагаю к ним, потому что черта с два им сойдет с рук насилие над одной из нас. Внезапно Финнли до боли хватает меня за запястье свободной рукой. И через долю секунды отпускает – настолько быстро и резко, что я невольно задаюсь вопросом, не померещилось ли мне.

– Нет! Нет, нет. – А вот показывается и настоящая Финнли.

Надо же! В моей голове сразу мелькает дикая мысль: а не была ли та странная новая Финнли плодом моего воображения?

– Ребята обращались со мной только с уважением, особенно Касс. Дали еды, воды, личное пространство, все самое хорошее.

– Все самое хорошее, – повторяет Алекса. – Шутишь? И что такого хорошего дал тебе Касс, а?

Сперва на лице Финнли отражается замешательство, после чего его выражение слегка меняется.

– Я не совсем понимаю, на что именно ты намекаешь, но ответ на сто процентов: ничего плохого не происходило. И, – Финнли переводит взгляд – весьма недружелюбный – на меня, – я бы все-таки заметила, если бы кто-то причинил мне боль, ясно? Собратья Алексы преподали мне отличный урок о боли… не каждому повезло стать избранными Волчатами.

– Ладно! – встаю между ними прежде, чем разразится скандал. – Финнли, мы пытаемся тебе сказать, что беспокоились. Да, Алекса тоже. И мы никак не возьмем в толк, почему ты нас не предупредила! Даже Хоуп и та ничего не знала. Мы просто хотим понять…

Ее глаза вновь становятся пустыми, но сверлят меня с удивительной силой.

– Смутно помню подробности. – Ее голос звучит тяжело, как мешок с гравием – дырявый, из которого вот-вот высыплется содержимое. – Проснулась ночью, облепленная муравьями, а потом не успела и опомниться, как оказалась в луже собственной рвоты на нижней палубе корабля, прикованная. А ребята… они меня спасли. Они не засыпают меня кучей вопросов, да и приплыть сюда была не их идея. А теперь, с вашего позволения, разговор окончен.

И Финнли направляется к парням, которые топчутся неподалеку, притворяясь, что не слышали разговор.

– Восхитительно! – вырывается у Алексы.

Я не думала, что смогу запутаться в происходящем еще больше, однако самый важный вывод я, похоже, сделала. Никого нельзя посадить в клетку.

Они согнут решетки, сломают замки и улетят, как только ты отвернешься.