12. Дебют

Во время летнего отпуска, спустя несколько недель после конца сезона, встречный болельщик спрашивает у меня о титулах чемпиона Премьер-лиги, Кубке лиги и медали победителя Лиги чемпионов, битвах с «Челси», «Арсеналом» и «Ливерпулем»: где были истоки всего этого? Как я стал футболистом? Я вспоминаю, как все началось на заасфальтированном поле неподалеку от моего дома. Мы называли его «Ворота» – небольшой клочок земли, который принадлежал местному клубу молодежи «Джемс».

Я рассказываю ему, что мне было шесть лет, когда я впервые пришел туда. Я не прекращал приходить до двенадцати. Каждый вечер после школы я отправлялся на это поле. Иногда я был там один, бил мячом по проволочной ограде и следил за отскоками; бил с лета и практиковал штрафные удары с центральной линии, обводил невидимых защитников. Площадка идеального размера для одного игрока – она была рассчитана на команду из пяти человек, и я мог достаточно быстро преодолеть расстояние от одного конца до другого с мячом в ногах.

Если я не отрабатывал удары, то стоял в одном углу поля и делал диагональные передачи в другой конец. Я делал это внутренней и внешней стороной стопы. Левой ногой, правой ногой. Я тренировал дриблинг, пытаясь делать переступы и другие финты. Я не уходил, пока мама не звала меня к чаю.

Если «Джемс» был закрыт, я перелезал через ограду и играл. Владельцы не возражали. Иногда я задерживался там допоздна, и смотритель здания даже оставлял прожекторы включенными, специально для меня. Когда это произошло впервые – фонари бьют ярким светом верху вниз, создавая длинные тени, как в играх Лиги чемпионов, – я почувствовал себя настоящим футболистом из телевизора.

Когда я не надевал свою футболку «Эвертона» (играл я именно в ней), я все равно приходил в клуб молодежи. У них были бильярдные столы и настольный теннис. Там я танцевал. Это было отличное место, потому что детям там было можно безопасно проводить время. Я любил «Джемс». Мы с друзьями могли повеселиться, при этом не попадая в беду. Он был открыт каждый вечер, поэтому в большинстве случаев после школы я был в «Джемсе», слушал музыку или играл в снукер.

Бо́льшую часть времени, однако, я гонял мяч на заасфальтированном поле. Я представлял, что играю за «Эвертон»; представлял себя Данканом Фергюсоном, забивающим мячи перед «Глэдис Стрит Энд» на «Гудисон Парк».

Я чувствовал «Ворота» своим местом. Мне выпала честь играть на этом поле. Если бы не оно, я вряд ли стал бы таким футболистом, я бы чем-то отличался. Ежевечерние занятия дали мне навыки и уверенность в борьбе с соперниками в матчах за школьную команду Ливерпуля или местные клубы вроде «Коппельхаус Кольтс», где на меня впервые обратили внимание сначала «Ливерпуль», а затем и «Эвертон», с которым я позже подписал профессиональный контракт.

В детстве я всегда хотел забивать, на какой бы позиции ни играл. Некоторое время я был полузащитником – наверное, потому, что обладал хорошим пасом. Однако это не мешало мне оказываться в штрафной соперника. Я забивал кучу мячей, играя в центре поля. Позже, когда меня передвинули вперед, я забивал еще больше. Весь смысл игры именно в этом. Если новичку не нравится забивать, что-то с ним (или с ней) не так.

Когда я был ребенком, я не создавал себя по подобию кого-то. Конечно, был Данкан Фергюсон, потому что он играл с душой, но я был большим поклонником Алана Ширера и Пола Гаскойна. У Газзы были навыки и воображение, но Ширер обладал всеми качествами: силой, техникой, умением играть головой и лидерством. Я получал удовольствие от просмотра его матчей за сборную Англии. Он был футболистом, которым я тогда мечтал стать больше всего.

Если в туре кто-то забивал невероятный мяч, я тратил свои выходные на попытки воссоздать его, перенять ту же технику. Я помню, как Тони Йебоа из «Лидса» отличился изумительным ударом с лета в ворота «Ливерпуля» в 1995 году. Мяч пролетел над вратарем и как стрела вонзился в ворота. Целую неделю я часами пытался бить в таком же стиле. Когда Майкл Оуэн забил тот мяч Аргентине на чемпионате мира 1998 года, было то же самое – я пытался повторить это в играх, пока тренер и одноклубники не разозлились на меня. Они просили пасовать, отдавать мяч другим ребятам, потому что я держал его слишком долго.

«Ворота» положили начало моей карьере, но если бы кто-то мне сказал, что в конечном счете я буду выступать за «Эвертон» в Премьер-лиге, за «Юнайтед» в Лиге чемпионов и стану (на какое-то время) самым молодым игроком, забившим в Премьер-лиге, – я бы ему не поверил. Я не думал, что это когда-нибудь произойдет со мной.

Все это берет истоки на том поле. Там, где мои способности собрались воедино.

Я рассказываю болельщику о своей первой игре за «Эвертон». Насколько круто это было. Я уже провел в клубе несколько лет; когда я подписал профессиональный контракт, то получал 75 фунтов в неделю, что было значительно меньше доходов моих друзей из Кроки. Они работали на стройке за гораздо большие деньги, но я каждый день выходил на поле с Большим Данком, Кевином Кэмпбеллом и Стивом Уотсоном. И ни в коем случае я не поменялся бы местом работы с моими друзьями.

Помню, как постоянно видел Газзу, когда был еще в молодежной команде. Мне нравилось наблюдать за ним на тренировочном поле. Он был развязный, вечно что-то выдумывал. Однажды, когда мне было 16, мы с ребятами сидели в раздевалке перед игрой молодежной команды. Тут зашел Газза:

– Так, парни, – начал он, обращаясь ко всем присутствующим. – Кто-нибудь из вас собирается гульнуть сегодня вечером?

Мы переглянулись. У каждого в голове проскочила одна и та же мысль: «Что он задумал?» В конце концов, я должен был что-то сказать.

– Да, я собираюсь.

Газза достал свой бумажник и протянул мне две банкноты по двадцать фунтов:

– Держи, друг. Проведи хороший вечер и за меня тоже.

Я посмотрел на деньги. Никто из парней не мог поверить в увиденное – я только что получил премию от одного из лучших английских полузащитников в истории.

Когда я начал тренироваться с первой командой, это было странно, но только потому, что я не впадал в благоговейный страх и не подцепил звездную болезнь. Я чувствовал, что уже достаточно хорош, чтобы играть с другими (опять эта уверенность настоящего скаузера), и старшие ребята всегда помогали мне чувствовать себя частью команды. Всякий раз, когда я ездил с первой командой на матчи во время предсезонки 2002 года, я играл в компьютерные игры с Данканом Фергюсоном в своем гостиничном номере. Это было блестяще.

Затем, за 24 часа до официального старта сезона, менеджер Дэвид Мойес сказал, что я начну игру против «шпор» на «Гудисоне» в составе. Я не мог поверить в это: мой дебют вот-вот произойдет. Он позвал меня в свой офис и попросил меня сесть.

– Уэйн, ты завтра выходишь в старте. Но я хочу, чтобы не говорил об этом никому, кроме своих родителей. Чтобы в «Тоттенхэме» не узнали об этом до начала матча.

Поэтому я вернулся домой и держал рот на замке. Я сказал маме и папе, сказал Колин, но на этом все. Мне запрещено говорить кому-либо еще. Тем же вечером у моей кузины был день рождения. По этому поводу была организована вечеринка, но я не мог пойти на нее. Вместо этого я бесцельно проводил время дома, пока мама выдумывала мне оправдания. Когда я отправился на боковую, я не мог спать спокойно – настолько был взволнован. Я бродил по дому, вертелся и крутился всю ночь. Я просыпался каждый час и смотрел на часы, моля, чтобы утро наконец наступило. Но время тянулось целую вечность.

В 7:30 я проснулся, полный энтузиазма, но до игры нужно было убить еще гору времени. Я сел возле дома и заставил себя расслабиться. Посмотрел на часы: 8:11. Я посмотрел «Soccer AM» и снова глянул на часы: 9:12. В полдень мама приготовила мне предматчевую трапезу – курица и запеченные бобы. И снова взгляд на часы: 12:11. Время шло настолько медленно, что мне казалось, будто стрелки вовсе двигаются в обратную сторону. Когда дело дошло до часа дня, настало время собирать сумку с формой, как и в течение многих лет пред играми в Воскресной лиге и матчами за молодежную команду «Эвертона». Но на этот раз ставки были намного выше.

Папа привез меня на стадион, потому что я еще не имел права водить самостоятельно в силу возраста. Я настолько молод, что даже не имел права пить. Он с детства за «Эвертон», поэтому взволнован не меньше моего. Я бы даже сказал, перевозбужден. Обычно все игроки ставили машины на специальной парковке, но папа высадил меня прямо возле центрального подъезда стадиона, через который заходило все руководство. Полагаю, мы оба отправились готовиться к игре по-своему: я пошел переодеваться, он же поехал домой, взял такси до бара и встретился с друзьями. Он сиял от гордости.

Когда я вошел в раздевалку и познакомился с парнями, я тоже пребывал в восторге. Я чувствовал себя готовым. Я так долго верил в себя и знал, что достаточно хорош; знал, что должен выйти в старте, но висящая футболка поразила меня.

Руни.

18.

Я начал готовиться, и в раздевалку вошел Дэвид Мойес.

– Выйди и наслаждайся игрой, Уэйн. Просто расслабься и прояви свои лучшие качества.

Я сосредоточился. Огляделся, чтобы осознать все происходящее. Я видел, как настроены другие парни, потому что предстоял первый матч сезона. Летом все работали на износ, теперь же мы отчаянно нуждались в хорошем старте. Забавно, что они не могли дождаться первого свистка, а я не мог дождаться даже разминки. Все было для меня настолько в новинку, что даже бег в манишках и растяжка перед трибунами казались мне захватывающими. Я разминался вместе с теми, кого еще недавно подбадривал со своего места на секторе. Теперь настала моя очередь понять, как футболист «Эвертона» чувствовал себя перед игрой. Когда я выбежал на поле, чтобы дебютировать в матче Премьер-лиги, фанаты одарили меня громким приветствием. Я был местным парнем, и они желали мне удачи. Я не хотел их подвести.

Безумная штука произошла, пока я работал с мячом перед началом поединка: я представил, что вернулся на нашу площадку, «Ворота». Я выбежал на поле и видел ее так ясно, как при свете дня. Я бил нашему вратарю Ричарду Райту, разминаясь перед болельщиками, и чтобы успокоить нервы, представлял, что вернулся домой. Отправляю удар за ударом в ржавые стойки и разорванную сетку за старым клубом молодежи. Это помогло мне настроиться на игру.

Всякая мелочь кажется мне такой захватывающей, фанаты безумно рады тому, что я на поле. Похоже, некоторые из них видели меня по телевизору в матчах Молодежного кубка – в прошлом сезоне мы добрались до финала, где проиграли «Вилле». В местных газетах и национальной прессе много писали обо мне после того турнира. Болельщики заметили меня на скамейке запасных в конце сезона-2001/02 и, должно быть, гадали, футболистом какого сорта я стану. Но я уверен, что больше всего они были рады тому, что настоящий эвертонец пробился в основную команду.

Когда игра началась, я слышал, как фанаты скандируют мое имя. Я впервые получаю мяч – и все ликуют. «Шпоры» – отличный соперник, в составе которого в то время выступали лучшие игроки: Тедди Шерингем, Лес Фердинанд и Джейми Реднапп. Но я не позволял себе смутиться. Я любил встревать в борьбу. Помню, как «Тоттенхэм» заработал угловой и, когда я вернулся к краю штрафной площади, Шерингем начал перепалку с одним из наших. Я что-то сказал ему, даже тогда. Я был пацаном, а он футболистом сборной Англии тридцати с чем-то лет, забивавшим мячи на чемпионате Европы. Он побеждал в Лиге чемпионов, но я не боялся открыто высказать ему все, что думаю.

После 67 минут я знал, что показываю хороший футбол, но тренер меня заменил – скорее всего, он подумал, что я загоняю себя. Я расстроился – хотелось остаться в игре, но болельщики аплодировали мне стоя. Они показывали мне, что я внес свою лепту в матч, который закончился ничьей 2:2. Тем временем я был переполнен эмоциями от дебюта в Премьер-лиге. И я жаждал еще.

После игры мой папа отправился в местную пивную, чтобы по традиции пропустить две-три пинты. Я отправился туда же, чтобы обсудить с ним игру. Болельщики в баре не поверили своим глазам, когда я вошел. Они подходили, чтобы поздороваться, пожелать удачи в предстоящем сезоне. Все гордились, что парень из Кроки в столь юном возрасте достиг такого уровня. Они были безумно рады за меня. Я сидел с банкой газировки и пытался уместить все в голове.

Первые два мяча за «Эвертон» я забил «Рексему» в Кубке лиги. Конечно, было здорово отличиться за основу, но я не испытывал особого восторга. Это был всего лишь Кубок, а я мечтал о голах в Премьер-лиге. Засела мысль, что я могу забить в чемпионате до того, как мне исполнится семнадцать. К счастью, мне не пришлось ждать этого очень долго.

Матч проходил на «Гудисоне». В тот день я был на замене, но больше всего мне запомнились игроки «Арсенала», выстраивающиеся в туннеле перед игрой. Я увидел Сола Кэмпбелла, Дэвида Симена и Патрика Виейра. Там же были Тьерри Анри и Кану. Они были огромны. Я никогда не подозревал, что Дэвид Симен такой большой. Я много раз видел его по телевизору, но, стоя рядом с ним, я думал: «Вау, он здоровенный!»

Они были на голову выше нас и в футбольном смысле. Фредди Юнгберг забил уже на 7-й минуте встречи; наш форвард Томаш Радзински сравнял 15 минут спустя. Я безумно хотел оказаться на поле. Я следил за четверкой игроков обороны «Арсенала» со скамейки и заметил, что всякий раз, когда кто-то из наших получает мяч в середине поля, центральные защитники отступают назад слишком далеко. Если я смогу попасть в это пространство перед ними, у меня будет возможность забить.

Во втором тайме босс кивнул мне.

– Разминайся, Уэйн. Ты выходишь.

Я посмотрел на часы. Оставалось всего 10 минут до конца, но я был в восторге от того, что выйду на поле, потому что «Арсенал» был отличной командой: первое место в чемпионате, 30 матчей без поражений. Я хотел испытать себя в игре против лучших.

А на 90-й минуте я принес нам победу.

Томас Гравесен вынес мяч вперед. Я принял его и опустил на землю. Неожиданно я оказался в том самом пространстве между обороной и полузащитой «Арсенала». Я собрался исполнить свое обещание.

Я сделал еще одно касание, а затем пробил по мячу так сильно, как только мог, закручивая его к ближней штанге. Мяч оторвался от моей ноги и пронесся мимо Симена, который стоял на линии, врезался в нижнюю часть перекладины и отлетел в ворота. Такой удар просто невозможно было отразить.

Я слетел с катушек, побежал к фанатам; это было потрясающе, невероятно. Я видел лица болельщиков и понимал, что только что я сделал для них нечто особенное. Только Бог знает, что творилось в те минуты в голове у папы. Когда игра уже закончилась и я сидел в раздевалке, даже спустя двадцать минут, я все еще слышал фанатов на улице. Они скандировали мое имя.

После игры вместе с папой я отправился в бар. Местные облепили меня. После этого я пошел к Колин и играл в футбол с друзьями – обычное дело для воскресенья – в гаражах за ее домом. Было темно. Уличные фонари освещали клочок земли. Я только что своим голом принес победу «Эвертону» в матче против «Арсенала», но все равно гоняю мяч с ребятами, будто это так же важно, как и 90 минут в Премьер-лиге. Это был мой способ отпраздновать. Это дико, я знаю. Но все, что я тогда хотел, – это играть в футбол.

ХУДШАЯ ЧАСТЬ БЫТИЯ ФУТБОЛИСТА, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО ОЖИДАНИЕ. ПРОСТО СИДЕТЬ ИЛИ НАМАТЫВАТЬ КРУГИ.