Книга: Регрессор
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Глава 13

Ученый подал все так, будто бы это я разработал план возвышения Гема, и нас вместе с ним. На деле же все придумал именно он, я лишь выступал оратором, которому данги смотрели в рот. Особенно после того, как первые наши акции увенчались успехом. Он сыпал идеями, а я встречался с разными людьми и отдавал распоряжения. Он выстраивал интриги, мне же приходилось с серьезной миной объяснять их местным аристократам.
А ведь они видели только то, что мы им позволяли увидеть! Мне, от интриг такой сложности, становилось жутковато. И еще было очень интересно узнать: что же за клубок змей был в Императорской Академии наук, если Терри научился тому, что сейчас демонстрировал, там?
“Мы должны получить сердца всех свободных горожан”. — сказал он. — “Они должны выступать за войну с Джеламом”.
— Каждый свободный житель города Тинджи имеет право на раба! Бесплатного раба! Так говорит данг Гема! — третий день кричали специально нанятые кликуши на всех рынках и площадях.
И свободные жители одобрительно кивали. Конечно! Должны! А то как же! И именно бесплатного! Они совершенно не задумывались над вопросом, где будут браться эти самые рабы. Точнее — прекрасно понимали — как добыча с войны. Внимали горлопанам и слышали только два посыла: бесплатные рабы и данг Гема. Я сперва думал, что нашему гостеприимному хозяину за такие подстрекательские разговоры достанется от верховного правителя. Но выяснилось, что примерно в таком ключе у них происходили выборы главы города: каждый желающий им стать — из дангов, разумеется! — раздавал обещания горожанам. Некоторые даже выполняли.
“Они должны ненавидеть соседа и винить в своих бедах его”. — продолжал Терри.
Это было несложно. Соседской дружбой в отношениях двух городов никогда и не пахло. Поэтому, когда на рынках стали ползти вверх цены на зерно, поставляемого из Джелама, недовольным людям объяснили причину. Неурожай и повышение цен у поставщиков! А люди Гема дополнительно посеяли слухи, что на самом деле все упирается в сговор джеламских купцов против Тинджи. Что, кстати, не было такой уж неправдой, порой торгаши из соседнего города так и поступали.
“Они должны быть недовольны нерешительностью верховного данга”. — говорил профессор.
Здесь мы пошли по пути банального криминала. Некий ряженый в джеламского торговца человек, убил по пьяному делу своего собутыльника. Незначительного, но свободного. Уже наутро половина города вопрошала — почему данг Матар терпит такое неуважение от соседей? И отчего не распнет джеламского пса на городских воротах?
“Большая часть местных дангов должны поддерживать идею войны с Джаламом”.
Тут, все хорошенько обдумав, мы пришли к выводу, что с аристократами должен видеться человек их круга. Внесли в план коррективы и вместе с Гема, именно Александр ходил в гости к князькам. Он заливал им уши сиропом и демонстрировал “новое оружие”. Те кивали и соглашались с тем, что границы влияния Тинджи давно следует расширить. Аборигены ведь не понимали, что именно они, а также их деньги, станут настоящим оружием. А вовсе не вонючий порох.
“Джеламский данг должен поругаться с нашим!”
И контролирующие большую часть торговли тинджинские князья, поддержку которых уже получил Терри, начинали снижать цены на свои товары, ввозимые к соседям. А некоторые капитаны местных галер принимались грабить коллег из Джелама. Что тут же привело к таким же действиям капитанов из другого города. И не оставило верховному дангу Тинджи выбора в тональности общения с коллегой.
“Жители Тинджи должны быть уверены, что боги на стороне родного города”.
Спустя день жрецы храма быкоголового Акана, властителя морских глубин и чего-то там еще, получив от меня по мешочку железных монет, стали получать видения и изрекать туманные пророчества. Которые с каждым днем становились все яснее и яснее.
“Быть войне!” — завывали они в религиозном трансе. — “Рогатая тень накрывает Зеленый берег! И один из рогов тех указывает на Джелам!”
Я был в восхищении. Вот кому надо было делать революцию у нас на родине! Ему, а не мне! За несколько дней он заставил бурлить местный город-государство, как котелок с грибной похлебкой. То одна, то другая его идея стреляли и попадали в цель. На улицах стали стихийно собираться туземцы с оружием в руках и требовать от Гема — именно от Гема! — вести их на Джелам.
И никто не понимал, что творящийся бардак вполне себе спланирован. Что каждый шаг местных жителей, их мыслей и побуждений, профессором просчитан, измерен, взвешен и уложен кусочком мозаики в панно общего плана.
При этом Терри, так здорово показавший себя в планировании и организации, уделял ничтожное время реализации своих планов. Он придумывал, определял исполнителя и тут же переключал внимание на следующую задачу. То есть, процесс его волновал слабо. Только цель — положение в местном обществе. Да и то лишь затем, чтобы заняться своими исследованиями.
В некоторых вопросах мы с ним не сходились. Например, я был против самого первого его шага — завоевать сердца горожан бесплатными рабами. А то ведь выходила странная штука — мы хотим уничтожить рабство (ну хорошо, я хочу!), а вместо этого обещаем каждому горожанину раба, как долю с военной добычи. На что ученый легкомысленно махнул рукой и “успокоил” меня.
— Обещать, не значит жениться, Серт! Не забивайте голову и делайте дело.
Дел и правда было по горло. Пора было начинать демонстрировать нашим дангам не только острый ум Терри, но и ту самую опасность Серта, как полководца. То есть, знакомить этот мир с диверсиями и террором. Поэтому оставив подготовку города к войне на ученого, я, вместе с Будаком и парочкой рабов-телохранителей, отправился в Джелам под видом купца.
Город был копией Тинджи. Чуть иначе вписывались в рельеф местности его стены, чуть по-другому располагались кварталы, гавань была менее удобной, да дворец владетеля стоял не на утесе, а прямо по центру поселения. Не было здесь огромного рынка рабов, живым товаром торговали на одной из площадей. А в остальном — настоящий брат-близнец. Пять прямых и широких проспектов и лабиринты узких запутанных улочек. Уже знакомому с местной архитектурой, мне было значительно проще ориентироваться на новом месте.
Первым делом я заселился в постоялый двор, заняв половину второго этажа здания. Устроил прекрасную пьянку со швырянием денег и знакомством с местным купеческим сообществом. Затем потратил несколько дней на нанесение визитов к торговцам и гуляния по местным улочкам. Другими словами, дал местным привыкнуть к белокожему чужестранцу с троицей рабов в сопровождении, а заодно изучив особенности застройки города.
Еще через неделю я стал скупать невольников.
Я выбирал самый, что называется, неликвид. Непокорных, строптивых, с иссеченными кнутом спинами и обезображенными выжженными клеймами лицами. Мрачных мужчин и женщин со злыми глазами, которые чудом не стали жертвами столбов устрашения. Тех, кто был когда-то свободным человеком, но попав в плен, теперь носили рабский ошейник. Тех, кто хотел вернуться к своим семьям и получить свободу.
С каждым из них я разговаривал отдельно. Предлагал еду, спрашивал откуда они родом. И под завершение предлагал свободу. В обмен на службу. Реагировали они по-разному. Чернокожий здоровяк с ужасающим шрамом через все лицо, в ответ презрительно фыркнул и отвернулся. Худая и гибкая, как змея женщина тут же принялась стаскивать с себя одежду. Злой мальчишка-волчонок, на лице которого не было свободного от кровоподтеков места, швырнул в меня миской с едой и безумно расхохотался. Они не верили свободным и считали мои слова изощренной издевкой.
Но я находил с ними общий язык. Я знал этих людей. Не именно этих, а подобных им. Такими или очень похожими, были мои соратники по подполью. Когда Движение находило их. Я знал какой ключ применить к каждому из них. Один жаждал мести, вторая — вернуться домой, а третий желал возвыситься и больше никогда не бояться. Все просто. То, чего я не мог провернуть в Тинджи без денег, здесь получалось легко и просто. С помощью железа рабовладельца Гема.
К исходу месяца я купил большой дом, будто бы собираюсь осесть здесь надолго. Хотя нужен он мне был только для того, чтобы заселить его разросшимся диверсионным отрядом. Ну и расположение было удобным: одной из своих стен, он практически вплотную примыкал к городской стене. Там, в закрытом от посторонних взглядов внутреннем дворе, я снова и снова гонял бывших рабов, обучая их действовать слаженно. Заодно, практикой проверяя эффективность нашего с Терри плана. И внося в него коррективы.
Вчерашние рабы понемногу проникались открывающимися перед ними перспективами и выкладывались на тренировках по полной. Каждый из них уже знал, что я замышляю и полностью меня поддерживал. Все они ждали огня и крови, которые падут на Джелам. И были готовы на все ради этого. А я, убедившись, что сделал все, что запланировал, послал Терри сообщение. Капитан торговой галеры божился, что передаст его лично в руки.
Как захватить первый город придумал все-таки я, а не Терри. Хотя парочка его замечаний и пришлась кстати. Как мы оба уже знали, в защите местные больше полагались на стены городов. Армий как таковых не было вовсе — при необходимости горожане сами становились солдатами, вступая в ополчение. Воины были только у дангов, те самые рабы-телохранители. Да еще правители городов содержали около сотни хорошо обученных и, по местным меркам, отлично экипированных бойцов. Другими словами: каждый из городов имел достаточно сил для обороны и поддержания порядка, но слишком мало для штурма соседа. Потому и не воевали они толком.
Разрушать стены с помощью пороха, как хвастал Терри перед дангами, смысла тоже не имело. Слишком они были толстыми: в два, а то и три метра. Моих запасов пороха, привезенного с собой, не хватило бы и для того, чтобы оцарапать каменную кладку. Да и закладка зарядов неизбежно привлекла бы внимание.
Поэтому я сделал ставку на ворота. И свой диверсионный отряд, купленных и освобожденных рабов. Ну и на невидимку Будака, естественно. Надо же как-то пользоваться умениями моего ближайшего помощника!
Два месяца и три дня спустя после того разговора, что состоялся на аллее за усадьбой Гема, под стены Джелама вышла армия города Тинджи. Хотя вышла — это очень громко сказано. Выползла. Утопая в клубах пыли и дыма от сжигаемых на кой-то черт ферм. Владельцы которых, к слову, уже заняли места на стенах и с ненавистью следили за приближением вражеских войск. Забравшись на стену вместе с остальными и увидев тинджийских воинов, я понял, почему местные так редко воевали. Потому что это была не армия, а черт знает что!
По моим подсчетам за новыми и бесплатными рабами пришло тысячи три человек. Из них вооруженных хотя бы копьем и щитом было меньше половины. Остальные в качестве оружия имели луки (у местных они были дрянь), пращи и дубины. Защитой тинджинские воители тоже, в большинстве своем, пренебрегали. В лучшем случае имели бронзовый шлем, кожаную пластину на груди, да еще поножи, закрывающие ноги по колено. Ярким пятном на этом фоне выделялись личные дружины дангов и “гвардейская” сотня верховного правителя. Рабы-телохранители в сверкающих, как рыбья чешуя, доспехах. И сотня копейщиков в довольно занятных панцирях из склеенных между собой множества слоев ткани. Те и другие производили хоть какое-то впечатление. На остальных смотреть было смешно и больно.
“И этим вот мы собрались брать город?” — подумалось мне. На короткий миг я даже усомнился том, что задуманное нами с ученым выполнимо. Но я огляделся по сторонам и, убедившись в том, что защитники стен были таким же сбродом, успокоился.
Армия остановилась примерно в километре от города и тут же принялась возводить лагерь. Не осадный лагерь, нет! Жилой! В полнейшем беспорядке расставлялись палатки и шатры, разжигались костры, на которых солдаты тут же начинали готовить пищу, группы воинов бесцельно бродили от одного места к другому, явно просто болтая и отдыхая после долгого перехода. Если бы в этот момент защитники Джелама совершили вылазку — перерезали бы всех этих горе-вояк, как кур! Но, видимо, здесь это было не принято.
От одного из шатров, стоящего чуть на отшибе основного лагеря, в сторону стен прилетел блик солнечного зайчика. Профессор подал сигнал, что он тоже находится здесь и все идет по плану. Я усмехнулся и стал спускаться. Смотреть на “развертывание” войск атакующих, мне было не интересно, а больше до наступления темноты делать было нечего. Поэтому я решил отправиться домой и выспаться. Ночью мне этого сделать не удасться.

 

***
“Все-таки они тут поразительно беспечны!” — думал я, вместе со своей группой двигаясь к воротам. — “Ни тебе усиленных патрулей, ни бодрствующих в ожидании атаки жителей! Не принято по ночам вести войну — не видно ж ничего, — значит, будем спать!”
Если бы я не знал, что под стенами Джелама стоит неприятельская армия, то сам об этом ни за что не догадался. Тускло светила луна, превращая узкие и извилистые улочки в таинственные лабиринты, мерно стучали колотушки ночных сторожей, перебрехивались собаки, да изредка грохотали окованными колесами телеги, везущие от дворцовых арсеналов к стенам запасы стрел и дротиков. Тишина и покой.
Ближе к воротам становилось немного оживленнее. Здесь уже встречались вооруженные люди, спешащие на свой участок стены, слышались приказы командиров, а стены домов были расцвечены игрой теней от горящих во множестве факелов.
Мой отряд двигался медленно, пропуская занятых людей и повозки, замирая, когда слышались голоса поблизости. Десять человек. С оружием и не зажженными до поры факелами. Двигались мы гуськом, от стены к стене, от тени к тени. Пару раз нас даже окликнули, но без особого интереса. Не “стой, кто идет?”, а “эй, там есть кто-нибудь?”. После окриков мы замирали и продолжали движение только тогда, когда спрашивающие теряли к нам интерес. В итоге нас так и не обнаружили до тех пор, пока мы не подобрались к воротам метров на тридцать. И замерли там в темноте под глиняной стеной дома. Ожидая начала действий второй группы.
Особой суеты, впрочем, не наблюдалось и здесь. Усиленная охрана ворот из двух десятков воинов и одного командира в шлеме аж с тремя гребнями занималась тем, что негромко трепалась о жратве и бабах. Не уделяя ни словечка из своего разговора армии вторжения! Бородатые мужики смеялись над какими-то немудрящими шутками, жевали сухари и плевались под ноги. Словно бы за стеной не находились три тысячи человек, пришедших сюда грабить и убивать! Эта картина обыденности (или уверенности в несокрушимости своих стен?) меня бы даже насмешила, если бы я уже не стал привыкать к местной беспечности в этом вопросе.
Мы проторчали под стеной около получаса, слушая разговоры стражи. Сам я был спокоен и собран, как и всегда на акции. До нее и после, я исходил потом, представляя, что может со мной произойти или могло бы — не будь я расторопнее. А вот в процессе — думал только о деле. Мои же диверсанты волновались. Они, я подозреваю, не смерти боялись, с ней-то недавние рабы уже смирились. Они дрожали от нетерпения и едва сдерживаемой злобы. Как сказал мне гигант со шрамом на лице, которого звали Ангу, больше всего они боялись умереть ничего не успев сделать.
Наконец, далеко от нас, в центре города, раздался взрыв. В эпицентре он, вероятно, прогремел так, что будь в местных окнах стекла — осыпались бы. До нас же звук дошел раскатистым, но изрядно приглушенным расстоянием. Это вторая моя диверсионная группа, цель у которой была отвлечь внимание от ворот, рванула несколько глиняных гранат на площади перед дворцом владетеля. Надеюсь, сами не подорвались.
Стражи на воротах сразу подобрались и синхронно уставились в сторону взрыва. Теперь они стояли к нам спинами и можно было делать то, зачем мы и явились к воротам. Один из бывших рабов, тот самый мальчишка-волчонок, споро запалил факел. Я сунул в огонь фитиль ракеты, отбежал на пять шагов от своей группы и уперев палку-направляющую в землю, отвернул лицо. Трое диверсантов уже зажигали фитили на гранатах, когда пороховой заряд в кожаном тубусе взорвался и, лизнув мне шею и щеку волной жара, отправил в темное небо ярко горящую звезду. Сигнал для Терри.
Это был самый сложный момент во всей акции. Ракета могла рвануть у меня в руках, могла вообще не взорваться или пшикнуть и погаснуть. Но без нее подать сигнал силам атакующих ночью было не реально. Нет, можно было отправить пару человек на стены, вырезать часовых и помахать тинджийцам зажженным факелом. Но для этого пришлось бы распылить и без того не слишком значительные силы, да и риск был велик. Так что остановились на ракетах, которые Терри делал лично, а я хранил в таких условиях, чтобы они ни в коем случае не отсырели.
Джеламские воины отреагировали ожидаемо: сперва посмотрели на наш отряд, а затем проводили взглядом взлетевшую в небо ракету. За те несколько секунд, пока они, задрав головы к небу, смотрели на уменьшающееся пятнышко света, в самую гущу их построения упали сразу три начиненных порохом горшка. И за миг до их взрыва, огненной вспышкой расцвел в небе мой сигнал.
Опытным путем мы с профессором выяснили, что как метательное оружие, горшки весьма несовершенны. Слишком часто они раскалывались от удара о поверхность при броске. Порох при этом не взрывался, а просто сгорал в быстром пшике. Пришлось делать сосуды с такими толстыми стенками, чтобы они выдерживали столкновение с землей. Правда и взрыв получался значительно слабее. Но для того, чтобы посеять сумятицу в рядах врага, его хватало с лихвой!
Гранаты взорвались почти одновременно, заставив перепуганных людей броситься в стороны, крича от ужаса. Были бы это нормальные гранаты или бомбы из моего мира, все эти двадцать человек легли разом. Наши же пародии на взрывные устройства разве что посекли людей глиняными осколками и оглушили взрывом. Самое смешное, что орали бедолаги про магов, которые их якобы атаковали. Вот что значит вырасти в мире, где колдовство хоть и считается вещью сверхъестественной, но все же привычной до обыденности.
Не знаю, зацепило ли взрывом хоть одного из вражеских солдат настолько, чтобы убить. Вроде бы один из воинов упал и больше не двигался. Оглушило? Да плевать! Мне нужна была паника и с этим гранаты справились.
— Вперед! — проорал я. И десяток вооруженных и жаждущих крови рабов бросились на своих напуганных угнетателей. Сам же я отступил в сторонку, не собираясь участвовать в схватке. Не хватало еще нарваться на нож в этой свалке. Такой нелепой смерти в самом начале пути мне совсем не хотелось.
Света факелов едва хватало, чтобы можно было видеть драку у ворот. Но было совсем недостаточно, чтобы рассмотреть, что именно там происходит. А вот когда за стеной в небо взлетело сразу два десятка ракет и взорвались прямо над стенами, стало очень светло.
Мои диверсанты быстро и успешно расправились с деморализованной стражей. Половина еще добивала стонущих воинов и собирала их оружие, а остальные уже кряхтя тянули из пазов здоровенное бревно, служащее засовом.
— Быстрее! — крикнул я, видя, как слева к воротам бегут еще с десяток воинов Джелама. — Быстрее!
И, не выдержав, все-таки вытащил из кармана пистолет. Обещал себе не пользоваться огнестрельным оружием без крайней необходимости, но видимо все же придется. Прицелился в первого воина, но выстрелить не успел. Выскочивший из темноты Будак сбил его с ног, полоснул ножом по шее и сразу исчез.
Солдаты замешкались и, вместо того чтобы нападать, сбились в кучу спиной к спине и ощетинились копьями.
Кому-то из полководцев Империи принадлежала фраза про то, что если армия страны не воюет хотя бы раз в десятилетие, она обречена на поражение. Абсолютная правда! Не воины, а телки на заклании!
Упала на землю запорная балка. Мои люди, навалились на створки, толкая их наружу. Медленно ворота стали открываться.
Один из джеламцев метнул копье и пригвоздил мальчишку-волчонка к воротине. Остальные продолжили толкать, даже не обернувшись.
Из невидимости выпрыгнул карлик и подрезал ноги сразу двум стражникам.
Заорал гигант Ангу — второе копье пробило ему бедро.
Я выстрелил в одного из воинов. За шумом боя и взрывом второй волны взорвавшихся в небе ракет, выстрела никто не услышал, а солдат упал, схватившись за грудь.
Воротные створки раскрылись примерно метра на полтора и в проем потекли тинджинские воины. Трое, десять, двадцать! Телохранители дангов в доспехах из меди или бронзы заполонили площадку перед воротами, мгновенно вырезав еще оказывающих сопротивление джеламцев. Когда их набралось уже около пяти десятков, разделились на две группы и побежали по лестницам на стены.
В открывшиеся к тому времени на всю ширину ворота, соблюдая строй, вбежала сотня “гвардейских” копейщиков. Целеустремленно рванувшие в сторону дворца владетеля. А за ними уже шумело море голытьбы. Ревущей и жаждущей грабить голытьбы.
Так пал Джелам.
Со своей командой я забрался на стены. И довольно долго шел по ним, огибая трупы защитников и нападавших. Наконец, найдя относительно свободное место, где не было ни сражения, ни мертвецов, я остановился и стал смотреть на город. Заставил себя наблюдал за происходящей внизу резней. Которой я был причиной. Смотрел на занимающиеся пожары, превращающие ночь в день. На то, как одни, пьяные от крови и безнаказанности, туземцы, убивают других. Заставляя себя запоминать каждую сцену ночного побоища.
Как кричит насилуемая девчонка, а рядом с ней толпиться очередь из гогочущих мужиков.
Как древний старикан, защищая свой дом, случайно протыкает копьем тинджийца. И как остервенело его, убитого первым же ударом, рубят в фарш товарищи погибшего.
Как бежит по улице голая туземка лет тридцати и несет на руках двухлетнего, наверное, ребенка. А второй, мальчишка лет шести, сосредоточенно семенит рядом. Ее мимоходом срубает захватчик, спешащий успеть к разделу награбленного. Она падает, закрывая собой ребенка, а второй крутится вокруг нее, как щенок. До тех пор, пока солдат не разрубает ему голову.
Как создав стену из своих тел, щитов и копий, отряд местных воинов заблокировал одну из улиц, отбивая одну атаку за другой. И как они падают один за другим, под шквалом дротиков, открывая наконец проход в квартал, который защищали.
Как волокут за волосы визжащих женщин победители.
Как связывают и выводят в спокойные районы города новых рабов.
Картины кровавого безумия сменялись перед моими глазами одна за другой. Они изрядно расшатали мою веру в необходимость того, что мы с Терри затеяли. Да, я понимал, что без крови невозможно изменить устоявшийся образ жизни. Что в моем мире, что в этом. Рождение нового, будь то человек или миропорядок, всегда связано с кровью. Я не был идеалистом и понимал это прекрасно. Но жатву смерти в таких масштабах видел впервые. Это сильно по мне ударило. И я впитывал в свою душу картины насилия, чтобы навсегда запомнить, какой ценой была оплачена будущая свобода этих людей.
Простоял я так долго. Уже рассвет осветил город, а я, упираясь плечом в стену башни, все смотрел. И думал. Пытался придумать, как сделать захват следующего города менее кровавым. И не мог.
Мои люди тоже были рядом, они не принимали участи в том безумии, которому дали дорогу. Я запретил им это. Просто из соображений безопасности. Их могли поднять на копья наши же солдаты. А так бывшие рабы с удовольствием бы внесли свою лепту в царящий внизу хаос. Это было видно по их горящим глазам и жестоким улыбкам, с которыми они смотрели на резню.
Краем глаза я заметил нескольких тинджинских “гвардейцев”, быстро идущих вдоль стен и высматривающих кого-то конкретного. Как выяснилось — меня.
— Серт-ар? — крикнул один из них, глядя на меня снизу вверх. Жилистый невысокий мужик, в заляпанном кровью холщовом доспехе. Скольких он убил сегодня? Сколько приведет домой новых рабов? — Ты Серт-ар?
— Это я. — От длительного молчания в горле пересохло и ответ вышел похожим на хриплое карканье ворона.
— Серт-ар! Данг Гема ищет тебя! Он и другие данги во дворце. Терр-ар тоже там! Поспеши!
Выполнив свою миссию, отряд копейщиков развернулся и поспешил обратно к дворцу.
“Почетного караула не будет!” — усмехнулся я. Отлепился от стены и дал знак свои людям собираться.

 

***
Бои в городе шли всю ночь и к утру стали стихать. С рассветом уже шел банальный грабеж. И именно поэтому на дорогу до дворца, которая в другое время заняла бы минут пятнадцать — двадцать, мы потратили больше часа. Кое-где еще шли стычки и мы старательно обходили такие улицы большими крюками. Не хотелось погибнуть после победы, да еще и от пьяных тинджийский мародеров — глупо как-то. Правда, один раз подраться все же пришлось.
Это случилось на пустынной улице. Шедший впереди Будак сунулся за очередной поворот и тут же выскочил обратно.
— Лучше обойти! — сказал он. — Там джеламцы.
Ну обойти, так обойти. Не первый раз. Едва я успел так подумать, как грудь одного из моих диверсантов, пробил дротик. Брошенный откуда-то с крыши. Мужчина еще дергался в пыли, заливая кровью землю, и скребя ногтями по древку, а я, да и большинство из моего отряда, уже прижались спинами к стенам. Высматривая гада, который скрывался наверху.
Это и была наша ошибка. После броска дротика с крыши, мы ждали нападения с крыш, и не обращали внимания на двери в стенах домов. Оттуда-то джеламцы и рванули. Тихо, без криков и со спины.
Спасла нас сверхчеловеческая реакция Будака. Он услышал за спиной шорох, обернулся и увидел четверых бородачей с копьями, вышедших на улицу из дома. И уже готовых нас атаковать. Криком предупредив остальных, он исчез, а мы, едва успев повернуться к новому врагу, вступили в бой. Ох, не успей Будак предупредить нас, джеламцы перебили бы половину, прежде чем мы сообразили в чем дело.
В честном бою мои вольноотпущенники чудес не показали. Все, на что их хватило, выставить вперед трофейные копья и не дать врагам к нам приблизиться. Одного бывшего невольника сразу же ранили в плечо, второму вскользь распороли щеку. Сами же защитники города никакого урона не понесли. По крайней мере, до появления за их спинами карлика. Он перерезал горло одному, а я, вытащив пистолет, и чертыхаясь на расход боеприпасов, застрелил еще двоих. Последнего закололи диверсанты.
— Проверь крышу! — крикнул я Будаку. Тот кивнул и метнулся в дом, исчезнув раньше, чем скрылся внутри. А мы занялись ранеными, поставив двоих в охрану.
— Ты колдун, Серт-ар? — спросил меня Тангол, молодой мужчина, на лице которого не росла борода. Спросил без удивления и страха, а просто с целью уточнить. Про порох-то я им уже объяснял, и они вроде бы даже поняли. А вот стрельбы и ее результатов они еще не видели.
— Да. — ответил я, обрабатывая и перевязывая рану Илгама, парня, получившего копьем в плечо. — Не очень сильный.
Тангол кивнул, удовлетворенный, и отправился обыскивать убитых. Практичные они тут люди…
Я назвался колдуном, потому что так было проще. Не объяснять же про науку, порох и капсюли? И потом, я уже понимал, что для местных технические достижения моего мира и правда магия. Назвался, а сам задумался. Если техника нашего мира, опережающего их в развитии, принимается аборигенами за колдовские артефакты, то не является ли и их магия неоткрытой еще нами отраслью науки? Эта мысль, отчего-то, показалась мне крайне важной и я решил, что поделюсь ею с Терри, когда мы встретимся. Он наверняка оценит!
Дворец джеламского владетеля уже был превращен в тинджийский штаб. В охране стояли тинджийские воины, тинджийские рабы метались по коридорам с поручениями, тинжийские же данги, все как один в чистых доспехах, обсуждали, что делать дальше. А точнее, — делили захваченный город. Нас во дворец пустили с такой легкостью, что даже обидно стало. Любой же мог назваться близким другом данга Гема и пройдя внутрь, устроить этим красавчикам кровавую баню! Надо было с ними что-то делать. Правила безопасности вводить какие-нибудь!
Подумал и едва не расхохотался! О чем я думаю?! О безопасности? Я, человек большую часть своей жизни с этой самой безопасностью боровшийся? Да что со мной?!
Но, с другой стороны, если уж мы собрались менять этот мир к лучшему, находясь на вершине власти, то неизбежно объявятся те, кому это придётся не по нраву. А с такой охраной наше с Терри правление прервать будет легче легкого!
Так что: смейся, не смейся, а о безопасности нужно будет подумать. И в ближайшее время.
Дворцы до этого момента я видел только снаружи, а вот внутри их изучить довелось впервые. И сказать, что эти образцы архитектуры меня впечатлили, я не мог. Вблизи оказалось, что дворец, это не единое здание, как виделось издали, а скопище разнообразных построек. Все они были обращены глухими стенами к городу, а внутри являли собой настоящий лабиринт из залов, фонтанов, садов и переходов. Передвигаться по ним без провожатого было бы сложно, но, к счастью, нас таковым снабдили "гвардейцы".
— Серт! Вы в порядке? — Заботливый ученый был для меня зрелищем непривычным. От неожиданности я даже сделал шаг назад, боясь, что он сейчас подойдет ко мне и, чего доброго, обнимет.
— В порядке, профессор. — суховато ответил я и огляделся.
Провожатый привел меня с диверсантами (их даже не разоружили, идиоты!) в какой-то большой зал, находящийся, как я предполагал, в верхних ярусах дворца. Три стены были украшены мозаикой, изображающей корабли, вереницы рабов и какие-то сражения, а вот четвертой попросту не было. Вместо нее был провал, через который глазам открывался чудесный вид на бухту и столбы черного дыма, поднимающихся над городом.
Кроме Терри в зале находился Гема, его дружок-красавчик Нун, а также еще парочка уже знакомых мне дангов — Аш и Алатас. Основные тинджийские воротилы. На меня и моих диверсантов последние двое глянули сморщив носы. Ну, понятное дело, мы же были в крови и грязи, а не в начищенных доспехах!
— Я волновался, как бы с вами ни случилось ничего! — ученый, кажется, понял смысл моего движения, и остановился в паре шагов. — Вы же были в самой гуще событий, а не как я — в окружении охраны.
— Все в порядке, профессор. — повторил я. — План реализован полностью, потери незначительные.
Говорили мы на местном языке, чтобы не провоцировать дангов на ненужную подозрительность.
— Я до самого конца не верил в нашу авантюру! — воскликнул Гема, приблизившись. — У нас от силы сотня погибших и мы взяли Джелам! Вы великий полководец, Серт-ар!
И возбужденный данг сделал то, чего я боялся: решительно шагнул вперед и заключил меня в объятия. Острые пластины его чешуйчатого доспеха врезались мне в грудь.
Как реагировать на его поступок я не знал, а потому просто стоял столбом, терпеливо снося хлопки по спине. Наконец, Гема отлепился от меня и отошел в сторону.
— Великая победа! — поддержал его Нун. Тоже радостный и дерганный. — Такой победы Зеленый берег еще не знал!
— Спасибо. — ответил я. И, пока он не повторил поступок своего друга, сказал: — Моих воинов следует покормить.
— Конечно! О них позаботятся! — Гема подозвал воина, который привел нас сюда и приказал ему заняться моими людьми. Когда тот увел их, закрыв за собой дверь, я обнаружил, что в зале не осталось никого, кроме нас с профессором и четверых дангов. На душе сразу стало беспокойно. Предстоял какой-то важный разговор? Или тинджийские князья решили от нас избавиться?
— Теперь мы можем уже убить Матара? — заговорил Нун, когда посторонние уши не могли его услышать. — Чтобы Гема мог править в Тинджи, а я в Джеламе!
Я едва удержал облегченный выдох. Все-таки важный разговор! Но паренек-то — наглец! Он что же, решил, что мы захватывали город для него?
Я глянул на Терри, надеясь найти на его лице подсказку о том, как мне правильно ответить. Тот едва заметно улыбнулся, сместил взгляд к Гема и кивнул. Данг, получивший одному ему понятный сигнал, переглянулся с Ашем и Алатасом. Те тоже кивнули, как и профессор миг назад.
“Что происходит?” — чуть не спросил я вслух. Но не успел. Поскольку дальнейшие события все объяснили.
Гема повернулся к своему другу и резко, без замаха, всадил ему в бок нож. Мой, как я заметил, нож. Сталь легко прошла сквозь пластины доспеха. Рот Нуна сложился в удивленное “О”, а через вздох — выплюнул на мраморный пол сгусток крови.
— Прости. — без сожаления произнес Гема, укладывая мертвое тело. — Ты никак не хотел понять.

 

Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14