Глава шестнадцатая

— Не может быть…

Я смотрела в глаза Владыки и отстранённо подмечала все: как расширились зрачки от удивления, может даже шока, как блеснула в них тьма и ярость.

Но нарисованного не изменишь, а после всего, что уже было, не думаю, что картина лжет.

На ней я была запечатлена в платье невесты у алтаря. Она была практически той же копией, которую я рисовала недавно. Но вот только на месте жениха стоял не лорд Дэймон, а лорд Арвел и рядом с ним была я, а не неизвестная невеста!

Впрочем, я не чувствовала ничего, будто эта картина отобрала у меня все силы и эмоции. Я не желала торопить события. Да мой дар изменил свою структуру, вобрав и дар Олива, но временные рамки могут быть любыми, год, два, а может и несколько десятков лет.

Откуда-то я знала, что мои картины — это возможное развитие будущего. Причем это максимально правдивый вариант, а для того, чтобы что-то изменилось дается лишь один шанс из десяти. И если моя судьба — это Арвел, то почему я должна противиться и, хотя бы не попробовать узнать его получше? Не обязательно он станет моим мужем, тот самый один шанс не нужно упускать из вида, но в то же время…

— Анита, выслушай меня, пожалуйста.

На Владыку было страшно смотреть: бледное, словно из воска лицо, с лихорадочным блеском в глазах, сжатые в кулак руки и поникшие плечи. Я не хотела его обижать, но полагаю, тому плану, что он выстроил в своей голове, не суждено сбыться.

— Пройдемте в гостиную, я бы не отказалась от чая. — Мягко улыбнулась, не собираясь с ним враждовать.

Перегорела, я и так много гадостей наговорила отцу с матушкой.

Я давала время мужчине, чтобы он собрался с мыслями, совладал с эмоциями. А потому чинно дождалась пока служанка принесет нам чаю и пирожные. Заодно убрала кисти на место, да сходила в ванную комнату — умыться и помыть руки. Не всегда работа с красками может быть аккуратной. Часто забывшись и задумавшись, можно перепачкаться с головы до ног.

— Наверно, я должен был сказать вам все с самого начала, — лорд Дэймон первым не выдержал тишины. — Адарит — это не сосуд магии Владыки Темных, совсем не тот, кто должен передать силу правителю. Меня ввели в заблуждение.

Я отпила чаю и отломила вилочкой пирожное. О том, что мужчина недоговаривает я уже поняла. Странная апатия овладела моим разумом. Откровенно говоря, мне было все равно, что сейчас он мне скажет.

— Адарит — истинная пара Владыки. Та, кто гарантирует рождение здоровых и магически одаренных детей. Артефакт же, который признали утерянным, помогает Повелителю найти свою пару. Девушку, которая с ним обязательно станет счастливой. Девушка, которая с детства обладает сходной магией. Анита, я не ошибся, вы — моя адарит.

— Кисть — это артефакт?

— Да.

Я задумалась. Меня не тревожило признание мужчины, что я его пара. Меня интересовала магия.

— Значит ли это, что ваша адарит, а также адарит любого правителя сдерживает излишки магии ваших подданных? Не зря же я рисую?

— Да, только моя адарит способна на подобное. Вам необязательно находится рядом с теми, кто нуждается в вашей помощи. Кисть отберет излишки и преобразует их в картины. А после свадебного ритуала примет иной вид, уже оставшись в руках Повелителя.

— Я рисовала… — вспомнив картину, где лорд Дэймон на троне, произнесла я. — А когда я умру, артефакт вновь станет кистью и найдет девушку, подходящую для вашего сына?

— Нашего сына, — поправил мужчина.

— Речь о наследнике, — качнула головой, — и он у вас уже есть. И ко мне отношения не имеет.

Темный тяжело выдохнул и залпом выпил свой чай.

— К сожалению, Дэниэлю не стать Владыкой, как не стать повелителем Рейну. Они рождены не от истинной пары.

— Если все так, как вы говорите, тогда почему артефакт и дар указывают мне на другого мужчину?

Лорд Дэймон долго молчал и не двигался. Лишь устало прикрыл глаза, словно подыскивал ответ. Я не торопила его. Зачем? Если он хочет подобрать слова и ответить так как считает нужным, мое нетерпение не сыграет роли. А то еще нарвусь на грубость.

— Потому что не только Повелитель осенен даром Богини. Каждый темный может встретить свою истинную пару. Мне жаль Арвела, для него вы тоже истинная половина, но… — я видела, как тяжело давалась мужчине эта речь, но не испытывала ни сочувствия, ни жалости. Мне было все равно. — Вы нужны мне, Анита. И ни один подданный не пойдет против рода Владыки…

«Лучше бы он промолчал!»

— Вы правы, вы должны были сказать мне об этом раньше, когда я вас просила. — Я смотрела в упор на мужчину и не пыталась отвести взгляда, — чтобы я не чувствовала себя племенной кобылой, чтобы во мне не было вины и жалости к лорду Арвелу, которому не посчастливилось встать на пути своего Повелителя. А теперь, я должна ради вашего спокойствия похоронить себя заживо? Я прекрасно сознаю, что вы заняты благополучием своей страны и своих подданных и на романтическую чепуху у вас нет времени, но я не могу полюбить человека, только потому, что так требуете вы и ваша Богиня.

Я не была зла, не говорила громко и не использовала экспрессивной окраски. Мой голос был тих и спокоен, но казалось, что я наношу удары, потому как темный вздрагивал от каждого моего слова.

— У меня нет желания вас оскорбить или причинить боль. Но я не представляю, что должна делать. Как мне поступить в этой ситуации? — Я продолжала смотреть на мужчину, при этом не чувствуя ничего. Странно, но мне казалось, что в такие моменты женщина должна как минимум испытывать ликование. Ведь она жизненно необходима двум мужчинам, причем влиятельным, родовитым, богатым. Мое сердце должно трепетать от мысли, что леди Анита Гранж высоко ценится как невеста. А мне было все равно. Ни радости, ни горечи, будто обречённость поселилась в сердце и никак не желала уступать облюбованное место. — Полагаю, просто моего согласия вам будет мало, я должна вас полюбить, верно?

Лорд Дэймон сглотнул и впился взглядом в мое лицо. Он словно что-то искал, но не находил.

— Не отталкивайте меня, — тихая просьба, почти мольба. — Просто не отталкивайте меня. Дайте мне шанс исправить свою ошибку.

— Вы вольны делать все, что вам вздумается. Это ваша территория, а я — все еще ваш дар. Да и благословение родителей вы уже получили, я не вправе отталкивать вас.

Я действительно так и думала. Факты упрямая вещь, с ними сложно спорить. А другого статуса Владыка мне не давал. Я, как и Олив, продолжала оставаться даром от Арсеи. Не леди, не невеста — дар.

Да, он назвал меня своей гостьей, но по сути, не отказался от того, что я его дар. Гостей не заставляют находиться подле, гости вольны в своих желаниях. Я же и во дворце всегда должна была спрашивать разрешения, а в поместье новой семьи, вообще стала пленницей.

Ты, главное, рисуй, Анита. Остальное не важно.

Мне даже обижаться не хотелось. Чего я ждала? Я ведь знала, что еду как бесправный человек, которому оказали милость, приблизив к Владыке. А я решила, что могу чего-то требовать и хотеть? Мои родные вместе, их ждет новая жизнь, у брата есть перспективы, матушка больше не станет плакать….

А люди, о которых мы всегда заботились, наконец, смогут воспрянуть от гнета и зажить прекрасным светлым будущим. Разве замужество большая цена? А любовь…бывает лишь в книжках!

— Если вам больше нечего сказать, то я прошу оставить меня одну. Я бы хотела вернуться к рисункам.

Не говоря ни слова, мужчина поднялся и прошел к двери. Я смотрела ему вслед и не видела ничего из-за слез. Так странно, я и не заметила, как начала плакать! Глупая, разве слезы что-то решали в твоей судьбе?

Мое сердце изводилось в бешеном стуке, казалось, что оно желает выпрыгнуть из груди. Я не испытывал к этой девочке любви. Я точно знаю, что нет, а лгать ей у меня не хватило духу. Несмотря на ее слезы, кристально-чистые, мягкой дорожкой, брызнувшие из глаз. Подарить хоть какое-то утешение…

«Если вам больше нечего сказать…»

Нечего!

Я мог бы вскружить голову комплиментами, мог бы припасть к ее рукам, заверяя в вечности своих пылких чувств, но… не сумел. Человек, безропотно принявший свою судьбу, по меньшей мере, имеет право на истину. Лгать ей, глядя в глаза — преступление. Но что делать, если и сказать нечего? Как быть, если и уход — страшный проступок? Я сбежал! И, увы, ни капли об этом не жалел.

Я знал, что Анита все обдумает не по одному разу, и к новой нашей встрече будет спокойна и собрана. А еще решительна. Я знал, что у нее нет иного выбора. Нет и не будет, и ее рисунок, всего лишь реакция ее сознания и магии, на раскрывшуюся ложь. Она предназначена мне, и волей Богини, именно ей суждено править рядом со мной.

Сердце, продолжающее свой бешеный стук, совсем не в ладах с разумом. Будто оно видело и знало больше, да только не будет иначе, упустив однажды, я не отдам Аниту темному, вдруг решившему, что она его пара.

Камилла всегда желала всеобщего восхищения. У меня даже возникла мысль предложить этой девочке той же пышности и роскоши, в которой купалась моя прошлая жена.

Да только, вряд ли Анита желает балов, праздности и драгоценностей. Эта девушка совсем не проста и завоёвывать ее сердце у меня нет ни времени, ни желания. Я достаточно испил из чаши унижения.

Она права, я волен делать все, что пожелаю, и она, и ее родные в моей власти. Но я не причиню им вреда, как и планировалось, Анита станет принцессой. Любой ценой. Если спасует ее отец, коронацию пройдет Урджин.

Я переместился во дворец, нужно было завершить подготовку переезда Гелерма и Урджина, которая состоится ночью. Я так и не сказал Аните, что и ее мать уедет. Смалодушничал? Что скрывать это мне лишь на руку. Пусть девушка и не привыкла жаловаться, но ее родители встанут грудью на защиту своего ребенка, если только заподозрят, что ей плохо.

Отрешившись от мыслей об адарит, я лично проверил точки перехода, проинструктировал темных, что осуществят переход и будут охранять семью Аниты.

И только после этого вошел в бальную залу, где меня дожидались. Сегодня в честь Богини Айсы устроен праздник. Весь цвет высшего общества здесь, как на ладони. За всеми я могу наблюдать, и никто не сумеет улизнуть.

Мои глаза сами нашли Арвела. Он стоял, как и все, склонившись, выражая свое почтение и признавая мою силу. Внутри меня поднималась волна негодования. Я не хотел видеть этого мальчишку, но даже сам не мог понять почему. Он мне не соперник.

— Да начнется праздник! — громко объявил я и прошел к леди Айсе, открывая с ней бал.

Первый танец под аккорды тоскливой скрипки, ничего не значащие фразы и комплименты. Водоворот из лицемерных улыбок, слащавых и приторных обещаний, жажды внимания и страсти.

Что ж, я всегда отличался терпением. Осталось немного. Но… как же бесит этот Арвел!

Если бы не постоянное присутствие леди Айсы рядом со мной, я бы точно сорвался и прогнал чтеца душ. Не могу на него смотреть, не могу его терпеть рядом, увы, наказать его за ослушание я не могу. Я никому не запрещал общения с Анитой. Наоборот, все преподносилось так, словно это она не желает ни сближения, ни общения ни с кем, кроме новой семьи.

Обозначив свою позицию, я подставлюсь. О том, что она моя невеста станет известно в свое время, а пока…

— Потанцуем, Айса?

Я рисовала до самого утра, не обращая внимания ни на тех, кто приходил ко мне, ни на тех, кто звал. Мной овладело полное безразличие ко всему, кроме мольберта. Я хотела рисовать так сильно, как, наверное, никогда в жизни. Может, именно так и выплескивалась моя боль?

Эта была, несомненно, самая плодотворная ночь. Четыре картины! Такого еще ни разу не было. Но Богиня, что же ты предлагаешь мне! Зачем такое мрачное будущее среди роскоши?

Везде была я, наряженная, словно кукла, в самые лучшие платья, с ног до головы увешена драгоценностями. Красивая и холодная, с застывшим, будто восковым лицом, без единой краски, без намека на румянец или блеск в глазах. Вот такой станет моя жизнь?

Содрогаясь от ужаса, я смотрела на итог своих усилий. Три картины, одна печальнее другой. Ни улыбки, ни радости, ни единой эмоции от той, кто изображен на ней.

Я боялась смотреть на последнюю картину, я не ожидала увидеть ничего хорошего. И не прогадала. Вот только теперь не себя крупным планом изобразила моя рука, а двух мужчин, не похожих друг на друга. Но единых в порыве горечи и отчаяния.

Лорд Дэймон, лорд Арвел стоящие на коленях у алтаря. На их лицах гримаса ужаса и боли, а взгляд устремлен на ту, что лежит на холодном камне в саване.

— Богиня!

Я уронила картину, испугавшись не на шутку подобного будущего. Моя смерть?! Я умру, а они станут меня оплакивать? Я не хочу умирать!

— Анита?!

Слезы градом катились из моих глаз, я опустилась на пол, больше не сдерживая рыданий и страха.

— Анита, о Богиня!

Теплые шершавые руки бережно обхватили меня и мягко, но настойчиво потянули вверх.

— Олив! — я прижалась к груди друга и в голос разревелась.

— Тише, девочка, тише, — гладя меня по спине, приговаривал Олив. — Идем, моя хорошая, идем.

Настойчиво он вел меня прочь из мастерской. Осторожно подталкивал вперед, и в тоже время, утешал.

Он же и усадил меня на диван. Налил полный бокал воды и заставил выпить.

— Анита, давай же, милая, успокаивайся.

Его голос был нежен, добр, а магия, которой он коснулся моего тела, несла исцеление. Я была благодарна за его вмешательство. Потому что самостоятельно не смога был успокоиться. Не смогла бы мыслить трезво и закатила бы никому ненужную истерику. Я должна быть сильной, я должна бороться с таким будущим. Должна?

— Мне жаль, что именно я должен огорчить тебя, Анита. — видя, что я могу воспринимать информацию, произнес друг. — Ты никого не слышала, была поглощена рисованием, а потому, не смогла попрощаться. Твоя семья уехала в Арсею этой ночью.

— Уехала? — глупо переспросила и смахнула новые слезы.

Так вот кто приходил и пытался обнять! Мама, наверно и отец с братом, а я…рисовала страшное будущее и не попрощалась! Когда я смогу их увидеть вновь?!

— Леди Альмира оставила тебе письмо, а лорд Урджин просил передать, что сильно любит тебя.

— А отец? — сглатывая, вставший в горле ком, спросила я.

Олив отвел взгляд. В этом весь папа, важные слова он никогда не передаст, скажет лично, а если не получится, то оставит вместо себя молчание и тишину! Но…я знаю, что и он любит меня.

Друг протянул письмо, которое я жадно вскрыла. Мама писала о том, что они заходили попрощаться. Просила прощения за то, что не была со мной до конца откровенной, и выражала надежду на скорую встречу. Она не прощалась, она говорила «до свидания», веря, что меня ждет лишь счастье, а их успех в том, что затеял Владыка.

Что ж…не буду расстраивать маму. Какая бы судьба не была мне напророчена, я встречу все лицом к лицу, с гордо поднятой головой.

— Все хорошо, Олив, — ровно произнесла я. — Спасибо тебе. Я бы хотела привести себя в порядок.

Принять ванну и переодеться было бы отлично!

— А может, тебе лучше поспать?

— Успею выспаться, не переживай.

— Отдать распоряжение о завтраке, чтобы принесли в твою комнату?

— Думаю, я успею спуститься в столовую, — глядя на настенные часы, произнесла я. — полчаса должно хватить на все процедуры.

Мне пришлось улыбнуться и даже проводить Олива до двери, иначе, он бы остался ждать, пока я соберусь. А мне хотелось побыть наедине со своими мыслями.

Как и говорила, я прошла в ванну, выкрутила краны до упора и дала волю своим чувствам.

Я плакала громко, не боясь быть услышанной. Плакала от перспектив, которые сулил мне Владыка своим пренебрежением и правом. Плакала от того, что не могла подвести родных. Выпускала на волю похороненные внутри чувства. Плакала, наконец, ощущая облегчение. Не время сдаваться и опускать руки. Все еще можно изменить, нужно только придумать как. Понять, как можно исправить то, что лорд Дэймон не желает видеть и на что не желает обращать внимания!

Четыре дня леди Анлесса пыталась развлекать меня. Она сопровождала меня всюду, куда бы я не пошла. Я знала, что она испытывала вину передо мной. Понимала, что ей хочется меня ободрить, как-то успокоить и порадовать. Но я не нуждалась в собеседнике, не желала поддерживать диалог и чаще была молчалива. После отъезда родителей, Владыка отозвал Олива во дворец, он уехал тем же вечером. А потому, я, по сути, осталась одна. Леди Анлесса и ее младший сын не смогли заменить мне родных и друга, как бы они не старались и не лезли вон из кожи. Я не была груба, просто, большую часть времени я проводила своих мыслях, гадая, навестит ли меня лорд Дэймон. Мне нужна была эта встреча, чтобы показать ему картины и поговорить с ним. Но он не приходил, а леди Анлесса с каждым днем выглядела все печальней. И тому я была причиной.

Наверно, только поэтому она допустила мою встречу с лордом Арвелом, решившимся навестить меня в поместье. Впрочем, я ошиблась. У лорда было разрешение Владыки на наше свидание.

Интересно, чего он ожидал от меня? Что я с позором прогоню мужчину? Потешу эго Повелителя, унизив того, чьи чувства были написаны крупными буквами на лице?

Когда я шла к нему в гостиную, каюсь, думала, что поступлю именно так. Для него будет лучше, если он станет держаться от меня подальше.

Разгар дня, моя магия на пике своей силы. Мне не стоило труда выставить блоки, чтобы чтец душ не сумел считать мои эмоции. Чтобы не смог разгадать правды, за теми словами, что я мысленно выстраивала. Я совершенно забыла о том, что и Владыка ставил свои защитные блоки мне и Оливу.

Все рухнуло от одного взгляда. От той бесконечной нежности и радости мужчины. Богиня, как он смотрел на меня! Как на самое ценное, что вообще могло быть у него в жизни! Я застыла статуей, разглядывая каждую черточку, неожиданно обласканная взглядом, улыбкой.

Я словно видела его впервые. Смоляные локоны, убранные в небрежную косу, огромные темно-синие глаза, практически черные, прямой нос, белоснежная кожа и мягкий овал лица. Он был красив, но не девичьей красотой, как это порой бывает. Нет, все в нем кричало о благородстве и мудрости. Такое странное сочетание.

Я замерла на пороге, боясь спугнуть видение. Нагло нежась под его ласковым взглядом. Я просто не смогла ему солгать. Не смогла прогнать, зачарованно слушая его приветственную речь и видя, как меняется его взгляд. Как он всматривается в мое лицо и хмурится. Как поджимает губы, и как в его глазах отражается моя боль!

— Пройдемте, — хриплю я и указываю в сторону небольшого столика и кресел.

— Леди Анита, если вы плохо себя чувствуете, — начала он, но я его оборвала.

— Я в полном порядке. — И первой села в кресло.

Краткое мгновение мужчина колебался, будто спорил сам с собой, разрываясь от идеи вызвать лекаря, до исполнения моей просьбы. Нерешительно он приблизился ко второму креслу и присел на край, готовый в любую минуту позвать мне целителя.

Решение пришло молниеносно. Словно сама Богиня вложила мне его в голову.

Я призвала свою магию, изолировав комнату от посторонних, кем бы они ни были: волнующаяся леди Анлесса, слуги или сам Владыка. Сейчас мне было важно поговорить с лордом Арвелом, и я не дам никому прервать нашу беседу.

— Дайте клятву, — тихонько попросила мужчину, — ту самую.

Я прикрыла глаза, давая темному время подумать. Потому что то, что предложила мне сама Богиня, а кто же еще мог нашептать о такой клятве, несведущей в делах темных, девушке, было практически самоубийством.

Клятва немилости или клятва ушедших коварна тем, что в случае ее нарушения темный лишается милости своей Богини и вскоре умирает.

— Я готов, в чем я должен поклясться?

— Вы никогда и никому не поведаете о том, что я сейчас вам расскажу.

Гортанные звуки, произнесённые нараспев стали мне ответом. А итогом, яркое сияние, устремившееся от меня к темному. Что ж, если я проводник силы Богини, неудивительно, что именно через меня она и приняла клятву.

— Я невеста Владыки. Его истинная пара. Теперь вы понимаете, что наши встречи нежелательны и я не могу ответить на ваши чувства. Мне очень жаль, что так вышло.

Ни один мускул не дрогнул на лице темного. Лишь глаза потемнели, да стали колючими.

— Таким голосом сообщают о чьей-то смерти, леди Анита, а совсем не о счастливом событии в жизни юной девушки. Он обидел вас? Причинил боль или принудил к чему-то?

Честно слово, ответь я утвердительно, и мужчина бы сорвался к Владыке, чтобы потребовать с него ответа за злодеяния. И боюсь совсем не словами доказывал всю неправильность поведения своего повелителя.

— Нет. Он не тронул меня.

— Но вы не любите его. — Голос мужчины был ровным, спокойным, но почему-то чудилась мука и боль. — Леди Анита, если вы не желаете этого брака и не желаете быть со мной, я готов спрятать вас. У меня есть друзья в Гиории, никто и никогда не найдет вас и не заставит делать то, чего вам не хочется. Вы сможете познать счастье, одно ваше слово….

— Нет. Я не буду убегать, лорд Арвел. Я была с вами откровенна, только потому, что знаю, кем являюсь для вас и не имею права лгать, и обижать больше, чем уже получилось.

— Обидели? — темный качнул головой и буквально затопил меня в нежности своей улыбки. — Я хочу видеть, как лучится счастье в ваших глазах, а не как таится боль во взгляде. Я хочу, чтобы вы были любима и сами любили. И неважно, кто будет рядом с вами, я или другой мужчина, главное, чтобы вы, Анита, любили его.

Соленые капли потекли по щекам. Богиня, для чего ты меня свела с этим темным, если знаешь, что я не могу быть с ним! Зачем причиняешь боль нам двоим? Чем провинился он?

Если бы так сказал лорд Дэймон, я бы закрыла глаза на все, даже если это была бы ложь! Я б спокойно приняла тот факт, что должна выйти за него замуж. И не потому, что в моем сердце теплятся к нему чувства. Нет их там, от симпатий и след простыл! Просто мне было бы легче! А сейчас…душа на кусочки рвется и все противится тому сценарию, напророченному Повелителем Темных.

— Леди, не плачьте, у меня сердце кровью обливается. Я сделаю все, чего вы захотите, лишь бы на ваших губах появилась улыбка.

— Я хочу, чтобы вы тоже были счастливы, лорд Арвел. Но ни мне, ни вам не оставили выбора. Я не могу обещать вам и призрачной надежды на взаимность, а потому, сохраните себе жизнь и не натворите глупостей. Я хочу, чтобы вы жили, лорд Арвел.

Мужчина вздрогнул и так посмотрел на меня, что мне захотелось волком выть! Темная Айса, ты не права! Так нельзя со своими подопечными! Нельзя со своими детьми! Если даешь истинную пару, то и находи выход из ситуаций любовных треугольников! Тем более, когда один из них имеет большую власть над другим! Пойди этот темный выяснять отношения с лордом Дэймоном и от него бы осталась горстка пепла! Я не хочу такого исхода! Только не для того, кто радуется просто моему существованию!

— Я повинуюсь вашему желанию.