Глава 16. Дева-змея и защитник

«Здравствуй, ужас!», — хотелось в голос взвыть Ирине.

Боя было не избежать, а она не представляла, как в теперешнем своём состоянии сможет выстоять против ламии. Измотанная до предела физически, опустошённая морально, выгоревшая, как трава после пожара.

Бывают моменты, когда понимаешь, что выложился по полной. Всё — предел. Это даже не край — это потолок, дальше остаётся только смириться. Причём, даже страха Ирина по-настоящему не чувствовала. Душа угасала в какой-то невнятной чёрной вате. Или в тумане, похожем на тот, что перенёс её в этот мир.

Снова промелькнула мысль: может, перетерпеть и получится проснуться в своём времени? Если повезёт, может быть, даже в собственной кровати?

Ламия, шипя, выбиралась из воды на берег, а Ирина скорее машинально, отползла на несколько метров.

«Быстрее бы всё кончилось», — промелькнуло в голове.

Ламия в уверенности что жертве от неё не уйти нападать не торопилась. Даже не шипела почти. У хвостатой твари не было ног и от этого казалось, что она при движении шевелится всеми своими конечностями сразу: хвостом, руками, шеей.

Ирина не кричала. Потому что стоило позволить себе издать хотя бы звук, кричать она будет уже без остановки, пока не сойдёт с ума. От столь печального исхода удерживало, наверное, только упрямство.

На всякий случай, собрав остатки сил и способность концентрироваться, она постаралась запустить в противницу Стрелы и Иглы. И те, и другие прошли через мерцающее тело женщины-змеи, как и в первый раз, не причинив ни малейшего вреда, даже не замедлили её продвижение.

Взгляд, хаотично выхватывал части ужасающего создания — похожи на щупальце гибкий сильный хвост; алый, словно запёкшийся кровью, рот; острые клыки.

«Вспоминай, чему я тебя учил. Магиию нельзя убить. Но её можно одолеть».

Так, ладно. Попробовать Огонь Хаоса?

Дышать казалось невероятно важным занятием. Пока дышит — она жива. От ровного дыхания зависит самообладание, возможность сосредоточиться, способность концентрироваться.

Как Ирина не старалась, но вместо грозного Первостихийного удалось худо-бедно соорудить огненную сферу, что ламия запросто, даже не напрягаясь, погасила струёй воды.

— Чёрт! — прошипела Ирина.

Остатков силы едва хватило на то, чтобы подняться на ноги. Плетение следующего аркана её гарантировано убьёт, змее и вмешиваться не придётся. Но делать что-то нужно? Ирина медленно двинулась на встречу своему врагу. Ламия, не ожидавшая ничего подобного, остановилась, с сомнением глядя на неё. Видимо, пыталась сообразить, какую пакость задумала Ирина.

Ирина и в самом деле задумала её. Вытянув руку, она начала выводить аркан призыва Защитника из Хаоса. Руку сразу обожгло как крапивой. Жжение распространилось под кожу, потекло по венам, словно кровь её медленно превращалась в расплавленный металл. Боль стала такой острой, что, не удержавшись, Ирина упала на колени. Мутилось зрение. Она задыхалась.

Потом стало чуть легче.

Вызвать защитника не вышло. Но Ламия застыла, с удивлением разглядывая протянутую к ней руку. Вернее, не саму руку, а украшение на безымянном пальце, подаренное Адриасом.

— Ты? — недоверчиво протянула она, щуря глаза, жёлтые, с ниточкой-зрачком. — Он отдал перстень наречённой — тебе? Но разве Игры уже завершены?

— Нет. Они в самом разгаре.

Ламия замерла, не делая попыток нападения.

— Что ж, если наш Хозяин определился с госпожой?.. — сомнение всё ещё слышалось в её шипящем голосе. — Я не стану препятствовать его воле, — склонила она голову. — Надеюсь, скоро свидимся.

— А я, так от души, что нет.

Дева-змея, не тратя слов на прощание, нырнула обратно в поток и растворилась в водяных брызгах, словно и не была.

Слишком удивлённая подобным исходом Ирина в первый момент даже облегчение не испытала. Что, вот так просто и — всё? Стоило лишь увидеть драконье обручальное колечко и «концы в воду»?

— Она не совсем колечко увидела. Просто оно разъяснило для неё кое-что, только и всего.

Обернувшись, Ирина лицом к лицу столкнулась с Андриасом-Драконом:

— Ты?!.

— Чему ты удивляешься? — усмешка на этот раз вышла какой-то скупой и, короткой, что ли? — Сама ведь вызывала защитника?

— А ты — мой защитник?

— Лучший из всех, кто может быть.

— Точно, — голос Ирины так и сочился сарказмом. — Именно потому, что ты так хорош в своём деле, стоит нам пересечься как моя жизнь подвисает на волоске. И, судя по наведённым тобой же, воспоминаниям, иногда волосок не выдерживает, и я умираю.

Ирина вовсе не склонна была разводить дипломатию. Слишком достал её этот турнир. Ей было плевать, какие эмоции отражались в этот момент на лице супер-жениха, что за ядовитый клубок копошится в его сердце, и даже есть ли у него оное вообще.

Ей было всё равно.

Слишком страшно, тяжело и безнадёжно блуждать по созданному с неведанной целью лабиринтам. Слишком холодно стоять в промокшей до нитки одежде. И жутко думать о том, что это, возможно, ещё не всё.

— Я надеялся, что, когда ты вспомнишь, ты поймёшь — всё, что я делаю, я делаю ради тебя. Ради нас.

Андриас сделал шаг вперёд, протягивая к Ирине руку, но она отшатнулась, без слов требуя не приближаться, не прикасаться к ней.

Он послушно остановился.

Её обволокло тёплым, даже горячим воздухом по одному мановению его руки. Через несколько коротких мгновений одежда стала сухой.

Не трогаясь с места, Андриас заговорил снова:

— Я понимаю, тебе страшно, и ты справедливо видишь во мне виновника своих страданий. Отчасти ты права, любовь моя. Я вырвал тебя из тепличного аквариума, из понятных условий, оторвал от людей, разделяющих с тобой твою жизнь. Я заставляю тебя идти к ненужной тебе цели. Я надеялся, что твои чувства проснутся, но не вижу в твоих глазах ни тени былой любви. Близорукими людскими глазами ты видишь во мне лишь эгоистичное чудовище, играющего твоей судьбой.

— Потому что так и есть.

— Нет, — мягко возразил Дракон. — Я заставляю тебя идти тяжёлым путём потому, но иначе цели не достичь.

— Проблема в том, что ты заставляешься идти меня к своей цели! К твоей — не моей. А я вынуждена рисковать, идти по острию ножа чтобы выжить. Но я не хочу выходить за тебя замуж! Я тебя не люблю. Более того, не верю тебе. Ты пугаешь меня так же, как и весь твой мир. И да, ты прав, я не могу отделаться от мысли, что ты жестокосердечный и эгоистичный, самовлюблённый тиран, а человеческая жизнь для тебя ничего не значит. Уж не больше комариной точно.

— Я пытаюсь объяснить, но ты не слышишь меня. Возможно я должен был предусмотреть твоё нежелание оставаться рядом со мной, но… прости, именно этого я не предвидел. Моя любовь к тебе была столь сильна, как и вера в твоё большое, нежное, доброе сердце.

— Встреча с монстрами вроде тех белых клыкастых обезьян и этих ламий не способствует развитию нежности, — огрызнулась Ирина.

— Ты обвиняешь меня в том, что я заставляю проходить тебя испытания? — Андриас тоже начал закипать. Проявлялось это в том, что голос его становился холоднее и тише. — Но только так ты можешь обрести силу. В прошлый раз я наивно посчитал, что смогу уберечь тебя и — просчитался. Не смог. Чтобы мы могли быть счастливы, мы должны быть равны. Ты должна обрести силу, а она станет твоей только в том случае, если ты победишь в Драконьих Играх и Вселенная признает тебя равной нам. Я сделал всё, даже пошёл на то, за что мои братья меня по головке точно не погладят — я нагло тебе подыгрываю! Ты не одна. С самого начала я всегда был с тобой рядом.

— Ты украл у меня мою жизнь!

— Ты скучаешь по ней? Но тогда утешься мыслью о том, что рано или поздно смерть крадёт её у людей всегда и без исключения. Через боль или старость. То ещё удовольствие, превращающее человеческую плоть в руины самой себя! Даже разума подчас не щадящая.

Пришёл бы твой час, ты всё равно оказалась бы в месте, подобном этому, — Андриас обвёл руками своды пещеры, словно обнимая тьму. — С твоей точки зрения я поступил эгоистично, но я-то смотрю, с другой. Отсюда всё иначе. Я дарю тебе вечную молодость, сияющую красоту, бессмертие и любовь, какую ни один смертный мужчина тебе не подарит. Потому что его сердце из куда более мягкой плоти, чем моё, желание скоротечны, а век — короток. Ты же рядом со мной станешь всемогущей. Но ничто не даётся даром. За всё нужно платить, пойми это.

Они стояли друг против друга, глядя друг другу в глаза.

Ирина понимала, что словах Андриаса была логика, в чём-то он прав. Но…

— Ты лишил меня выбора. Ты сделал его за меня. Это неправильно, когда тебя осчастливливают поневоле.

— В этом причина твоей враждебности? В том, что я лишил тебя свободы выбора?

— Даже бог так не поступал так с нами. А ваше Огненное Племя всё время норовит искусить могуществом, любовь и властью. Но, знаешь? Даже искушение подразумевает согласие или не согласие. В нашем же странном случае всё в разы хуже. Не знаю, может быть я зануда или дура, но… да, я не могу смириться с тем, что без меня меня женили.

Андриас молча смотрел на Ирина и глаза его мерцали. Совсем как лава на дне Бездны, над которой пришлось сражаться с демоном.

— Выбор — это всё, что тебе нужно? — холодно спросил Дракон.

— Я бы по-другому поставила вопрос: без право выбора мне ничего не нужно. Ты придумал для меня счастье и силой волочишь меня в нужном тебе направлении. Можешь не понимать, если хочешь, но насильно счастливым не сделать. Как говорят у меня на родине: невольник не богомолник.

И снова между ними повисла напряжённая тревожная пауза, полная мрачного противоборства.

— Я понял, — медленно, как камни, упали во мрак слова Дракона.

Чеканные, нечеловечески-бледные черты лица исказила полная горечи усмешка:

— Не только людям свойственно питать иллюзии. Меня предупреждали, но я отказывался верить… считал, наша с тобой любовь может быть сильнее правил, сильнее смерти и Реки Забвения. Но законы мироустройства незыблемы. В тебе та же суть, но ты, увы, не она. Нет, нет! Это не упрёк, — поспешно добавил он, заметив, как неприязненно дёрнулась Ирина. — Это просто признание факта. Мне больно мириться с этой мыслью, ведь с идеей всё исправить, быть вместе с тобой, я жил не годы, а целые века. Но что ещё остаётся?

Он замолчал, видимо, надеясь, что Ирина возразит. Но она молчала, признавая правильность сказанных им слов.

— Второе испытание подошло к концу. Там, за этой стеной, тебя ждут судьи, — голос Андриаса был пронизан грустью. — Но уже сейчас могу сказать, что ты его прошла и остаёшься в тройке лидеров.

— Это испытание не последнее?

— Нет, — покачал головой Андриас. — Последнее впереди, и оно самое сложное. Претенденткам придётся сражаться между собой за право стать первой, самой-самой.

— Как романтично! — не удержалась от язвительной шпильки Ирина. — Уверена, многие мужчины дорого дали бы за право посмотреть турнир, где дамы сошлись в жёстоком мочилове за право назваться его бабой.

Андриас неприязненно, даже брезгливо, поморщился:

— Бабой? Грубо.

— Ну, прости.

Ирина стянула подаренное Андриусом под личиной Шаха кольцо:

— Возьми.

— Зачем?

— Затем! Вряд ли кому-то понравится, если в решающий момент на ринге я призову к себе защитника, — ядовито проговорила она, неприязненно щурясь. — Ни к чему демонстрировать нечестную игру всем и сразу. Пусть это останется нашей маленькой тайной.

Ирина вложила в пальцы Андриаса тяжёлый перстень и сразу стало так легко — и в руке, и на душе.

Легко, но пусто. Словно часть себя отняла.

— Не спеши разбрасываться подарками, — удержал Андриас в ладони её руку. — У меня для тебя предложение.

— Опять? — делано ужаснулась она.

— После того, как вступишь в финал и второй тур завершится, я отпущу тебя домой.

— Что?.. — не веря своим ушам, переспросила Ирина.

— Ты прекрасно всё расслышала. Хочешь вернуться назад, к старой жизни? Хочешь право на выбор? Всё у тебя будет. Возвращайся. И делай свой выбор. С того момента, как ты окажешься на Земле, ровно три дня сможешь вернуться ко мне. Всё, что тебе нужно будет сделать для этого — просто повернуть кольцо вокруг пальца. Но если в течении трёх дней ты не примешь этого решения, вернуться уже не сможешь. Ты проживёшь ту жизнь, которая тебе положена, а мы уже никогда не встретимся. При всём желании второй раз я не смогу вновь отыскать твой след среди триллионов душ в тысячи мирах. Но я буду надеяться, что всё-таки ты выберешь нас.

Кольцо лежало на узкой ладони. Тонкие бледные пальцы едва заметно вздрагивали то ли от волнения, то ли от напряжения, то ли от того и другого вместе.

Андриас терпеливо ждал, пока Ирина не потянулась за отвергнутым подарком. Скорее всего всё блеф, и Дракон не позволит ей вернуться. Скорее всего, если она вернётся, то и мысли о возвращении у неё быть не может. Но просто взять кольцо обратно — это она может сделать?

Ирина взяла кольцо назад.

Её саму удивляло облегчение, которое она испытала при этом.

Андриас ждал, что она что-то скажет, но Ирина не знала, что он хотел услышать. И даже думать об этом не желала — слишком устала.

— Иди, — тихо выдохнул он.

Пару раз обернувшись на застывшую фигуру, Ирина двинулась вперёд. Вскоре под ноги легли широкие ступени, изрядно покрошенные временем.

Сердце забилось в груди радостно, как птица крыльями. Глаза пришлось зажмурить, потому что от яркого света, ударившего по ним, те на несколько мгновений утратили возможность видеть. Солнечное сияние почти ослепило.

Как хорошо! Повсюду жизнь — над головой раскинулось синее небо, свежий ветер овевал щёки, играя волосами. По небу плыли замки из облаков.

Судя по высоте солнца время перевалило уже за полдень.

Ирина стояла и молча плакала. Она была счастлива тем, что выжила, и что пещера с её темнотой осталась позади. Ей было грустно после разговора с Андриасом. Она сама себя до конца не понимала.

Долина внизу лежала пустынная и безмятежная. Но вскоре издалека раздался звук, похожий на нарастающий гром. Раскат этот был одиночный и нарастающим, как приближающийся рёв турбинного самолёта.

Ирина зажала уши руками.

Перед ней, улыбаясь, стоял Эстафен Фан:

— Доброго дня, — приветствовал он её. — Поздравляю вас с прохождением полосы препятствий. Вы приятно меня удивили, девушка. Если бы в Драконьих Играх делались ставки, без обид, но на вас я бы не поставил.

— Без обид, — согласилась Ирина.

— Что ж? Нам больше нет смысла оставаться здесь. Можете занять ваше место в карете. Пора возвращаться.

Снова они неслись по небу. Взгляд Ирины скользил по узким горным долинам, стеснённых высокими скалами. По ущелью неслись реки, с высоты выглядевшие не шире белой нити. Вскоре горы сменило море, где ни одна морщинка не портила глади. За морем темнели далёкие земли. Берега со стороны выглядели свежими и зелёными.

Среди зелени и гор мелькнул внушительных размеров прекрасный замок.

Ирина вернулась если не домой, так на место.

Пришло время передышки. И это было здорово.