Глава 9
Скинув бархатные туфельки, Далива бесшумно пересекла комнату, чувствуя, как короткий жёсткий ворс ковров колет нежные ступни. Девушка двигалась не спеша, плавно покачивая бёдрами, на ходу расстёгивая платье и приспуская его с плеч. Изящным движением руки распустила волосы. Шёлковым водопадом они заструились по обнажённой спине, укрыли проглядывавшую сквозь тонкое кружево сорочки упругую, молочного цвета грудь.
— Ты чем-то расстроен? — Далива опустилась на колени перед тальденом, даже не шелохнувшимся при её появлении.
Последние несколько минут Скальде занимался тем, что сидел на кровати, бездумно глядя куда-то перед собой, и всё собирался снять с себя рубашку, уже распахнутую до пояса. Но вместо того чтобы наконец раздеться и сосредоточить своё внимание на замершей перед ним в соблазнительной позе красавице, наследник, кажется, даже не заметил её присутствия.
Далива обиженно закусила губу. Мягко приподнявшись, провела ладонями по мускулистым, твёрдым, точно высеченным из камня, ногам мага в плотно облегающих чёрных штанах, тонкими пальчиками пробежалась от колен к узким бёдрам, стремясь добраться до шнуровки на поясе, дабы ускорить процесс раздевания.
— Расстроен? — хмыкнул, опуская на неё взгляд, маг. — Да я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не свернуть кузену шею. Тагры его побери!
К неудовольствию графини д’Ольжи, стоило ей дразнящей лаской коснуться обнажённой груди тальдена, как по гладкой холодной коже, скрывавшей стальные мышцы, словно рябь по воде, пробежала тёмная вязь магического узора.
Далива ненавидела этот цвет, ведь он означал, что Скальде в гневе или раздражён, пусть по его отстранённому выражению лица этого и не было столь заметно. Даже без всяких рисунков, при каждом её прикосновении проявлявшихся на теле тальдена, из-за интимных отношений, что связывали их, Далива научилась угадывать его настроение. И вынуждена была признать, что в последнее время ей всё сложнее становилось влиять на наследника. Отвлекать его от мрачных мыслей, полностью отгоняя их хотя бы на время.
А ведь раньше для этого не требовалось и малейших усилий с её стороны.
Значит — сердце кольнули боль и обида, — Скальде начал к ней остывать.
— Старейшины просят, чтобы Игрэйт тоже участвовал в отборе?
— Не просят, — с усмешкой ответил Герхильд. — Требуют. Видимо, уже заранее записали меня в покойники и решили присмотреться к князю.
Ослабив пояс, перехватывавший бёдра мужчины, Далива стянула с него сапоги из мягкой дубленой кожи, после чего, перебравшись на кровать, устроилась за спиной у Скальде, чтобы уже вплотную заняться его рубашкой.
— Что думаешь об алианах? — Графиня не только надеялась отвлечь Его Великолепие от размышлений о тагровом кузене, который мало того, что уже испортил им вечер, так ещё и, кажется, вот-вот испоганит ночь. Её Сиятельству не терпелось узнать, какие девушки заинтересовали тальдена, а какие нет. — Уже появились фаворитки? — спросила шутливо.
— Пока нет, — прозвучал лишённый эмоциональной окраски голос, и эсселин д’Ольжи разочарованно вздохнула.
Скальде мягко убрал тонкую холёную ручку, поглаживавшую ему плечо. Поднявшись, взял со столика чеканные кубки и наполнил оба вином. Один протянул Даливе, явно неудовлетворённой столь скупым ответом, другой залпом осушил сам.
— И всё же, — не сдавалась девушка. Так как Скальде не хотел, чтобы его раздевали, пришлось заняться собой. Избавившись от платья, нарочито медленно Далива стала стягивать с изящных ножек тонкие шёлковые чулки, с удовольствием отмечая, что на неё наконец начали реагировать. — Какие-то соображения у тебя уже должны были появиться.
Тальден не ответил, более поглощённый содержимым кубка, нежели своей собеседницей.
Её Сиятельство любила Скальде и несомненно желала ему счастья. Долгой жизни и процветания. Но и о себе, о своём будущем старалась не забывать. Все девять алиан откликались на силу будущего императора, а значит, любая из них могла стать его спасением. Его ари.
Но не всякая устраивала графиню.
Взять хотя бы старшую дочь князя Серых пустошей. Одного взгляда на черноволосую пигалицу было достаточно, чтобы понять: такая пойдёт на любые ухищрения, лишь бы избавиться от соперницы. К досаде Даливы, Герхильду девушка понравилась. За минувший вечер он удостоил Керис не одним и не двумя взглядами. Пристально следил за алианой, когда та танцевала, и явно получал удовольствие от созерцания изысканной красавицы.
Эсселин Гленду графиня тоже занесла в список «опасных» невест. Чувствовался в рыжеволосой виконтессе стержень, твёрдость характера. Такая не допустит присутствия любовницы при дворе. Никакая супруга, конечно, не сможет запретить императору иметь официальную фаворитку, но что-то подсказывало Даливе, что Скальде не будет за неё бороться.
Ледяным вообще не свойственно сражаться за любовь.
А вот Её Сиятельство так просто сдаваться не привыкла. Она ещё поборется и за своё место под холодным солнцем Сумеречных земель, и за сердце тальдена!
Далива делала ставку на кареглазку по имени Рианнон. Ну или на Майруэн. Они несомненно заслуживали протекции Её Сиятельства. Обе робкие, тихие, замкнутые. Ведомые. Майруэн, правда, побаивалась Скальде. Даже теперь, после привязки. Но ничего, со страхами этой мышки она уж как-нибудь разберётся.
Для себя Её Сиятельство решила, что во время испытаний будет всячески помогать обеим алианам.
А вот на дурочку Майлону даже не станет тратить своё время. Пусть девчонка и не казалась проблемной, но, увы, совершенно не пришлась по вкусу Герхильду. Да и эссель Тьюлин была от неё не в восторге. А значит, надолго в Ледяном Логе Майлона не задержится.
Как и та нахальная девчонка. Эта соплячка! Фьярра, кажется. Её Сиятельство, на какое-то мгновение выпав из образа искусительницы, пренебрежительно скривилась. Манеры у девчонки отвратительные. Никакого почтения. Ни к ней, фаворитке Его Великолепия, ни даже к наследнику. Скальде не любит дерзких. Уж он-то точно не станет терпеть выходки этой девки, быстро поставит выскочку на место. А графиня, если потребуется, с удовольствием тому поспособствует.
К остальным же алианам ещё следовало присмотреться.
Опрокинув в себя очередной кубок, в надежде, что хмель поможет притушить злость, Скальде приблизился к широкому ложу. На нём, окутанная шёлком простыней, лежала совершенной красоты девушка. Далива хорошо знала желания своего господина и как никто другой умела дарить удовольствие.
Тальден усмехнулся, вдруг подумав, а на что окажется способна его будущая жёнушка. Будет ли он по-прежнему нуждаться в своей искусной любовнице?
Мавена его особенно не впечатлила. Хотя что у них было — всего лишь одна брачная ночь.
— Иди ко мне, — севшим от желания голосом прошептал маг и потянул Даливу за руку, привлекая к себе нагую красавицу.
На мгновение, перед тем как он завладел её губами, перед внутренним взором Скальде мелькнула дрожащая от холода девушка в платье василькового цвета. Струящийся по фигурке шёлк подчёркивал каждый плавный изгиб такого хрупкого тела, окутанного серебристым сиянием. Фьярра острее всех откликалась на его магию.
Тальден тут же прогнал неожиданно возникший в сознании образ, твёрдо для себя решив, что уж этой чудачке его женой точно не стать.
Благо ему было из кого выбирать.
* * *
Шаг. За ним другой. Тяжёлая поступь раздаётся в тишине спальни, вытряхивая меня из забытья.
Я не вижу его, но знаю, что он здесь, рядом. Смотрит на меня, обнажая взглядом. Сердце в груди ускоряет свой ритм, и в унисон с ним звучит властный, полный ледяного спокойствия голос.
Он не просит, не предлагает.
Приказывает.
— Подойди.
Сминает волю и разжигает внутри запретные, неподвластные контролю разума желания. Покорная этому голосу, я откидываю одеяло.
— Разденься, — очередная команда, как будто я и не человек вовсе, а что-то вроде дрессированной собачонки.
Но вместо того чтобы возмутиться, послать нахала туда, куда уже не раз посылала, я готова исполнить любое его желание. Дрожь, вызванная не то страхом, не то предвкушением, волной пробегает по телу.
Я приподнимаюсь на постели. Робкое движение непослушных пальцев, и тонкий шёлк скользит по коже, покрывающейся мурашками. Молочной пеной стекает с плеч, обнажая грудь, кружевным облаком оседает у моих бёдер.
— Скорее, — торопит, приближаясь.
Тьма отступает, больше не скрадывая лицо, крепкую фигуру мага. Тальден протягивает мне руку, замирая у изножья кровати. Пламя в каминах медленно угасает, тусклыми бликами ложится на лицо Скальде. Я тону в его глазах, и чувствую, что одновременно и замерзаю, и воспламеняюсь под этим взглядом. Пристальным, жадным, опасным.
Я слышу его запах. Запах морозной ночи. Непроглядной и тёмной, как та, что плещется за окном. Не в силах бороться с искушением, оказываюсь с ним рядом. Сорочка светлой лужицей растекается по смятой простыне, а я, приподнявшись на коленях, падаю, растворяюсь в его объятиях.
Беспомощная, нагая и совершенно перед ним беззащитная отдаюсь во власть сильных рук, обжигающих губ и того пламени, что он во мне разжигает.
Каждой лаской, каждым малейшим прикосновением. В них нет нежности, одно нетерпение. Жажда. Всепоглощающее желание. Обладать мною здесь и сейчас. Сильно, до боли, он вжимает меня в себя, соприкасаясь со мною бёдрами.
Запрокинув голову, я позволяю себя целовать. Скользить губами по изгибу шеи, очерчивать ладонями контуры моего тела.
Невыносимо кружится голова. Мысли — вязкое месиво. Лишь одна болезненно точит разум — ощущение чьего-то присутствия. Вынырнув из сладостного забытья, в которое меня погружают поцелуи Герхильда, нахожу взглядом укрывшегося в глубине комнаты чужака.
На миг мелькнувшая среди туч луна выхватывает из темноты свидетеля моего безумства. Мне видится укор во взгляде, выражение презрения на таком знакомом и родном лице. Белая линия шрама, рассекающая висок надвое.
Мысли путаются, сложно понять, кто это — мой Лёша или незнакомец, повстречавшийся мне на балу.
И тем не менее присутствие его отрезвляет. Меня как будто бросают в ледяную прорубь. Возбуждение, схлынув, превращается в отвращение. Отвращение к самой себе.
Пытаюсь оттолкнуть Скальде, вырваться из плена рук, но Его Великолепие слишком поглощён моим телом, чтобы услышать мольбы моей души. Глухо зарычав, точно раздразнённый хищник, он опрокидывает меня навзничь, вжимает в кровать. Зову на помощь, захлёбываясь собственным криком, мечусь под ним, тщетно пытаясь вырвать ноющие запястья из оков твёрдых пальцев и…
Понимаю, что пора просыпаться.
Подскочив на постели, выдохнула, с облегчением осознав, что это не безумная явь, а всего лишь безумный сон.
Вот ведь подстава! Только эротических видений и угрызений совести мне сейчас не хватало!
Какая же всё-таки… дерьмовая ситуация.
Перевернувшись на живот, накрыла голову подушкой, от души желая самой себе под ней задохнуться.
Ну ты, Аня, даёшь. И двух недель не прошло со дня свадьбы, а тебя уже посещают эротические фантазии, где твой законный муж (ну или его подобие) лишь сторонний наблюдатель. А главную роль исполняет драконье-мать его-великолепие.
Интересно, все алианы ночами просматривают сны с цензом 18+? Наверное, да. Это ведь магия. Привязка тагрова!
Как же я ненавижу этот мир! И себя с такими темпами скоро возненавижу. И тальдена, и чёртову ведьму.
Хотя какое там скоро! Блодейну я возненавидела с момента нашей первой встречи.
Не успела подумать о пучеглазой ведьме, как та материализовалась перед кроватью. Полупрозрачной дымкой просочилась сквозь балдахин, струящийся складками, и уселась со мною рядом.
Это что-то новенькое! Блодейна — призрак.
Кошмар в кошмаре — что ещё скажешь.
Наверное, подсознательно я желала этой бабе-яге смерти, но понимала, что даже после оной она от меня не отстанет. Будет продолжать преследовать во сне и наяву в качестве такого вот назойливого привидения.
Ущипнула себя, надеясь проснуться. Не помогло.
— Нам надо поговорить о завтрашнем испытании, — с места в карьер начала моя как бы наставница, даже не удосужившись поздороваться и извиниться за полуночное вторжение. А потом ещё и раздражённо крикнула: — Сейчас же прекрати себя щипать! Ещё не хватало, чтобы синяки остались!
— Боишься, попорчу твою драгоценную Фьяррочку? — разозлилась я и хорошенько так, от души ущипнула себя за запястье.
Ай, больно!
— Только попробуй, — осклабилась негодяйка. — Сразу домой отправишься. Соскребать с земли мужнины останки. Я тут подумала и решила, что в случае чего проще всего будет устроить… Как это у вас называется? Дорожное происшествие. А ещё у вас есть метро…
Какая же всё-таки мразь! Уже продумывает способы убийства моего мужа. Пока я тут… я… бессовестно изменяю ему во снах.
Безнадёжный случай.
— Не отправишь, я тебе здесь нужна, — буркнула.
— Если не перестанешь показывать свой норов — будешь не нужна, — отрезала мегера. После чего, обдав меня холодом не хуже Герхильда, деловито продолжила: — В общем, о чём это я? Ах да, испытание. Слушай меня внимательно.
И я слушала. Слушала, всё больше офигевая. Нет, в том, что алианам придётся доказывать свою невинность, ничего удивительного не было. Тёмные времена и дикие нравы требовали определённых жертв со стороны девушек. К тому же только непорочная дева была способна в брачную ночь принять силу тальдена.
Меня смутило другое — сам процесс доказывания.
— То есть, чтобы понять, девственницы мы или нет, нас всех отправят чёрт-те куда…
— На Лазоревое озеро, — поправила Блодейна.
— Где разденут до нижнего белья…
— До сорочек.
Вот ведь дотошная.
— Посадят в лодки — и адью! Плывите, девочки, замерзайте.
Я понимала, что ничего не понимаю. Думала, нас поведут к какому-нибудь придворному магу-целителю. Лекарю там или, на худой конец, к травнице. Или кто тут у них за гинеколога.
— В Лазоревом озере обитает Хадааантис, — теряя остатки самообладания, проскрипело зубами фальшивое привидение.
Небось привыкла, что Фьярра у неё как шёлковая. В рот заглядывала и никогда не перечила.
А тут я нарисовалась.
— Маловато что-то «а»…
— Немедленно прекрати! — взвилась полупрозрачная гостья. — У нас не так много времени! Скоро за тобой придут.
Дабы препроводить в последний путь.
— Ладно. — Я взбила подушки и устроилась поудобнее, приготовившись к дальнейшему инструктажу. — Этот «хада-а-а» — он вообще кто? Или… что?
— Древний змей, впитавший в себя всю мудрость нашего мира. Его невозможно обмануть. Почти невозможно.
Хорошо хоть не человек-паук.
— Ужик? — спросила с надеждой и показала примерный размер гада плавучего, встречу с которым согласна будет выдержать моя и без того уже порядком подпорченная психика. Сантиметров двадцать, максимум — тридцать.
Блодейна покачала головой.
— Насколько большой? — сглотнула.
— Поменьше дракона будет, — типа успокоила меня ведьма и спешно продолжила: — Тело моей девочки чисто, Фьярры никогда не касался ни один мужчина. За это можешь не переживать. Но вот твоё сознание, — закончила многозначительно.
Может, лучше сразу признаться Его Великолепию, что я не невинная девственница?
Представила выражение лица тальдена, его возможную реакцию на мои откровения и решила, что нет, лучше всё-таки встреча со змеем.
— А этот ваш Хадааантис, он только мудростью питается? Никаких других гастрономических пристрастий не имеет? — Разыгравшееся воображение уже вовсю рисовало гигантскую анаконду, раззявившую надо мной пасть.
Божечки, как же не хочется умирать!
— Он не тронет тебя, если сделаешь всё, как скажу, — оставаясь верной самой себе, увильнула от прямого ответа Блодейна.
— И всё же, вдруг что-то пойдёт не так?
— А ты постарайся, чтобы всё пошло так!
Да уж, конструктивное у нас вышло общение.
Помимо того, что меня беспокоили возможные последствия вояжа по Лазоревому озеру, не давало покоя ещё кое-что.
— Нескромный вопрос: а как он будет нас проверять?
Хмыкнула. Змей-акушерка. Я думала, в этом мире меня уже ничем не удивить. Но, как оказалось, Адальфива, как заветная коробочка, была полна сюрпризов. Всё чаще здесь я ощущала себя Алисой, попавшей в Страну Чудес и объевшейся галлюциногенных печенек. Или то у неё пирожки волшебные были…
— Девушка, вступившая с мужчиной в добрачную связь, оказывается осквернённой, пятнает свои душу и тело. Хадааантис замечает каждое такое пятно. От него невозможно скрыть грех прелюбодеяния.
— Будем надеяться, что Фьярра действительно чиста. Как бутылочное стекло, — проворчала я.
— На что это ты намекаешь? — пошло пятнами одутловатое лицо ведьминого духа.
— Ни на что. Продолжайте. Вы что-то говорили про несовершенство моего сознания.
Объяснив, как можно обвести вокруг пальца даже древнего змея, и выдав уже не знаю какую по счёту страстную тираду о том, как надлежит алиане вести себя с Его Великолепием, Блодейна растаяла в воздухе. А я ещё долго лежала, не смыкая глаз, снова и снова прокручивая в голове дурацкий сон. Думала о мужчине в свите князя Темнодолья, так похожем на Лёшу, и об обитателе Лазоревого озера, с которым в скором времени должна буду повстречаться.
