Глава 8
— Чудо-цветочек постарался? — Опасливо покосилась на плотоядное растение, которое уже не казалось таким прекрасным.
— Отрубила стража, — просветил меня Герхильд.
— Хм… радикально.
Чёрт! Опять мелю сама не знаю что. В присутствии тальдена путались мысли, и ладони, несмотря на то, что кожу пощипывало от мороза, предательски потели. Рядом с магом я как будто действительно становилась юной девушкой из средневековой глубинки, впервые в жизни удостоившейся внимания мужчины.
Блодейна предупреждала, что после обряда помолвки алианы, хотят они того или нет, начинают испытывать влечение к выбравшему их тальдену. Я ей не поверила. Просто не понимала, как меня может тянуть к одному мужчине, если всем сердцем люблю другого.
Теперь же, оставшись с драконом наедине, была вынуждена признать правоту ведьмы. С одной стороны, хотелось сбежать от Скальде куда подальше. А лучше, его послать, за то, что унизил меня перед всей знатью. С другой — каждой клеточкой навязанного мне тела я ощущала возникшее между нами притяжение.
Хотя, скорее, притяжение это было односторонним. Потому что тальдены не были привязаны чарами ни к одной невесте. Всегда сохраняли рассудок холодным. А у некоторых — не будем показывать пальцем — он и вовсе был подмороженным.
Присутствие Герхильда будоражило, заставляло сердце учащённо биться, и в сознании подобно цветам Арделии оживали провокационные картины.
Я вдруг почувствовала себя предательницей и прелюбодейкой.
Мерзкое ощущение.
В общем, если у кое-кого эмоции отсутствовали даже в зачаточном состоянии, то меня буквально от них распирало. Противоречивых, ярких.
Так и хотелось крикнуть самой себе: фу! Плохое тело! Я и раньше-то тёплых чувств к своей новой (и, надеюсь, временной) оболочке не испытывала. А сейчас почти что её ненавидела. Ненавидела чёртову магию, привязавшую меня к этому Ледяному, и разбушевавшиеся гормоны Фьярры.
— Вы замёрзли, — на удивление мягко прозвучал голос мага.
А я уже и забыла о холоде… Продолжала дрожать, скорее, по инерции.
Стоило Герхильду до меня дотронуться, как дрожь усилилась. Даже через плотную ткань платья я ощущала жар, исходивший от его ледяных пальцев. Невозможное сочетание. И тем не менее, несмотря на холод, что источал Скальде, рядом с ним становилось жарко.
Кожу слегка закололо — серебристая вязь магического рисунка заструилась по телу. Ещё одна реакция на близость тальдена, означавшая, что алиана откликается на его силу. Если бы узоров не было — не было бы и помолвки. Считалось, что чем ярче и чётче на коже проявляются рисунки, тем острее алиана чувствует своего избранника и его магию.
Тем больше у неё шансов стать ари.
Не знаю, как другие невесты при общении с наследником, а я сейчас сверкала, словно новогодняя ёлка, сплошь обвешанная серебристым дождиком. Кисти рук сияли. Лицо и грудь в глубоком вырезе платья, полагаю, тоже. Вон как Его Великолепие ею заинтересовался. Должно быть, какой-то из рисунков ему особенно понравился…
Накинув мне на плечи свой камзол и запахнув его посильнее, наверное, чтобы зря не искушаться, отстранился, и волшебное мерцание на коже тут же померкло.
Не успела я как следует удивиться столь неожиданному проявлению заботы, как тальден снова принялся препарировать меня жёстким взглядом, казалось, способным не только проникнуть в самую душу, но и вывернуть её наизнанку, дабы хорошенько покопаться в её содержимом.
— Так зачем вам цветок Арделии?
— Просто очень понравился. Думала, если сорву один, никто не заметит.
После моих слов, произнесённых с самым искренним и невинным видом, черты лица мага немного смягчились. Исчезла глубокая складка, пересекавшая высокий лоб, и хищный прищур серых глаз сменился удивлённым взглядом. На резко очерченных губах, которым ничего не стоило смять мои в жёстком, жадном поцелуе (гремучая смесь — магия и гормоны), появилась тень улыбки.
— Такое ощущение, что вы впервые слышите об этом растении.
Я мысленно выругалась. Чёрт бы тебя побрал, Блодейна! Нельзя что ли было рассказать мне про эти аленькие цветочки, сорвав которые можно и жизни лишиться. Благодаря беспечности ведьмы я снова балансировала на краю пропасти. И неизвестно, сколько ещё раз из-за своей неосведомлённости буду попадать впросак.
— Нет, нет, конечно же, я о них читала и много слышала. Когда-то. Очень давно, — попыталась выкрутиться. — Просто немного подзабыла.
Тальден пренебрежительно усмехнулся. Наверное, решил, что у меня память куриная. И мозг тоже размером с птичий.
Но пусть уж лучше считает меня дурой набитой, чем догадается, что перед ним самозванка. Не факт, что станет разбираться, кто прав, а кто виноват. Не факт, что захочет понять, что я жертва чужого коварства. Если у них за кражу несчастного цветика руки отрубают, то я даже представить боюсь, что могут сделать с посягнувшей на императорский трон иномирянкой.
— Но хоть что-то же должно было отложиться в памяти, — облокотившись на обледеневшие перила балкона, продолжил играть на моих нервах, как на электрогитаре, Скальде.
Музыкант хренов.
— Должно… было, — выцедила. Гормоны присмирели. Осталось только одно желание — поскорее избавиться от общества тальдена и от его нездорового любопытства.
И чего, спрашивается, привязался со своей «лианой»? Непонятно, то ли меня допрашивают, то ли просто от скуки развлекаются. Лучше бы, конечно, второе. Не очень приятно и бесит жутко, но зато не чревато последствиями. Да и вообще, даже обидно будет, если меня раскусят в первый же день моего здесь пребывания.
— И-и-и? — покосился на меня «нервотрепатель», не меняя своей расслабленной позы.
Я же, было такое ощущение, как будто босая стояла на раскалённых углях. Или шла по канату, перекинутому через пропасть. С завязанными глазами, на шпильках.
— Читала о том, что это очень редкие цветы, а потому бесценные, — ткнула пальцем в небо и замолчала, надеясь, что таким ответом Его Великолепие удовлетворится и наконец-то от меня отстанет.
Дракон кивнул:
— Они растут только в садах Ледяного Лога. По легенде, первый цветок распустился на могиле эсселин Арделии, которая должна была стать императрицей. Но, — горькая усмешка, — так ею и не стала. Несмотря на всю любовь к ней императора.
— Не прошла отбор? — стараясь заполнить возникнувшую после слов тальдена неуютную паузу, спросила я.
— Вроде того.
И снова тишина. Нет, это не общение — это издевательство над психикой. Возможно, будь я настоящей Фьяррой, чувствовала бы себя спокойнее и уверенней.
Да, определённо, всё дело в этом.
— О том, что каждый цветок, как в зеркале, способен показать его обладателю любого человека, неважно, какие расстояния их разделяют, вы тоже, полагаю, читали, но забыли?
Вздохнула обречённо. Интересно, меня допустят к первому испытанию, или я уже сейчас вылечу из замка со штампом «бракованная невеста».
— Читала, — согласилась, тушуясь под откровенно насмешливым взглядом. Приказав себе не дрейфить, уже более твёрдо сказала: — И да, забыла.
«Память-то девичья», — добавила мысленно, а вслух справедливости ради заметила:
— Со всяким может случиться.
Тальден неопределённо хмыкнул, мол, не с ним так точно.
— Потому-то никто, кроме членов императорской семьи, не имеет права их касаться. В иных руках цветы Арделии могут превратиться в опасное оружие.
Да уж, весьма полезная для шпиона штучка. А ещё… бесценная возможность увидеть Лёшу. Хотя бы на одну короткую минуту. Просто убедиться, что он в порядке. Жив-здоров и… счастлив.
Пусть и не со мной.
Наверное, что-то такое отразилось в моём взгляде. Погружённая в мысли о муже, я даже не заметила, что Скальде пристально меня разглядывает. Со столь несвойственным ему выражением интереса всматривается в моё лицо.
— Вы по кому-то очень сильно скучаете.
Вот ведь какой проницательный.
— По папеньке? — прозвучало, скорее, как вопрос, нежели утверждение.
И снова на губах мага промелькнула улыбка. Определённо, я разнообразила ему вечер.
Его Великолепие явно собирался продолжить разговор об объекте моей ностальгии, когда из зала послышался громкий голос церемониймейстера. Оборвалась музыка, а с нею в тишине растворились и все остальные звуки.
— Его Светлость, князь Игрэйт Теудур Хентебесир!
Мгновение, и будущий император поменялся в лице. Оно как будто закаменело, и выражение, маской скрывшее и блеск глаз, и улыбку, заставило меня вздрогнуть.
Тальден тут же позабыл о моём существовании. Сразу вернулся в зал. Я, подождав несколько секунд, последовала за ним. Замерла с краю у стены. Привстав на носочках, принялась вытягивать шею. Макушки придворных, высокие головные уборы дам закрывали обзор, мешая рассмотреть князя Темнодолья и его немногочисленную свиту.
Пока что мне были видны только их спины в широких, отороченных мехом тёмных плащах. Его Великолепие уже успел занять своё место на троне и теперь принимал от гостей приветствия и поклоны. Подталкиваемая любопытством, вдоль дверей, ведущих на балконы, осторожно пододвигая придворных, стала пробираться в сторону трона.
Интересно же поглядеть на ещё одного тальдена.
Впрочем, интерес этот быстро сошёл на нет — в облике Игрэйта не было ничего примечательного. Невыразительные черты лица, невыразительные светло-голубые глаза и сам он весь был каким-то бесцветным. А ещё, кажется, нервничал, опускаясь в поклоне всё ниже под хмурым, тяжёлым взглядом будущего императора.
Лица спутников князя были совершенно одинаковыми: не выражали ничего. Машинально прошлась взглядом по одному, второму, третьему и…
Остановите Землю — я сойду.
— Лёша?
Ноги подкосились, и я почувствовала, как реальность стремительно исчезает.
Хлопнуться в аристократический обморок мне не дали. Почувствовала, как кто-то подхватил меня под руку и подтащил к стене. К которой я привалилась всем своим-чужим телом, полной грудью вдохнула свежий прохладный воздух, просачивавшийся в приоткрытые балконные двери. Зажмурилась, а потом снова распахнула глаза. Разноцветные круги продолжали множиться, наслаиваясь друг на друга, отрезая меня от окружающего мира.
— Возьми вот, выпей, — раздался у самого уха знакомый голос.
Не дожидаясь, пока среагирую на её слова, Ариэлла сама сжала мои пальцы вокруг витой ножки кубка, сама приподняла мне руки, и я ощутила прикосновение к губам чернёного серебра.
К счастью, в кубке было не вино, а вода. Сделав несколько глотков и сразу почувствовав себя лучше, благодарно улыбнулась алиане, лицо которой по-прежнему скрывалось за многоцветьем, мельтешащим у меня перед глазами.
Постепенно в зал вернулись звуки и краски, а цветные пятна начали, расползаясь, таять.
— Спасибо, — прошептала, облизнув вдруг ставшие сухими губы.
— Ты такая бледная, — с тревогой произнесла девушка. — Давай-ка лучше покажем тебя лекарю. Он, кажется, был где-то поблизости. Пойду его поищу.
Я мягко удержала алиану за руку.
— Не нужно. Всё в порядке. Правда. Просто немного переволновалась.
Всегда считала, что терять сознание — прерогатива героинь любовных романов да кисейных барышень былых времён. И вот только что сама чуть не грохнулась в обморок.
Ариэлла понимающе хмыкнула:
— Это из-за Герхильда? Я с ним сегодня случайно в портретной галерее столкнулась. Он буквально мне пару слов сказал, прежде чем его окликнула эссель Тьюлин, а я уже готова была вешаться ему на шею. — Девушка скривилась, будто прожевала целый лимон. — Тагровы чары! Хорошо хоть привязка действует, только когда он рядом.
Хорошего в этом было мало, но лучше уж так, чем постоянное воздействие магии. Не хочу превращаться во влюблённого зомби, у которого при появлении тальдена будет начинаться обильное слюноотделение, а глаза принимать форму сердечек.
Значит, мне следует держаться от наследника подальше.
Что, в принципе, было невозможно. Я ведь участница чёртового отбора и при всём желании не смогу избегать встреч с этим ходячим наркотиком.
Главное только, не стать от него зависимой.
— Они что, совсем с ума посходили! — донеслось до меня тихое, но от того не менее возмущённое восклицание Ариэллы.
Я не вслушивалась в разговор сильных мира сего. Думала о связующих чарах и смотрела на Лёшу. То есть не на Лёшу, но… Это без сомнения был его двойник. Пусть и выглядел старше — на вид ему было лет тридцать, и черты лица казались более резкими, даже немного грубоватыми, а левый висок пересекала тонкая нить шрама — всё равно в этом человеке было слишком много от моего мужа.
Блодейна говорила, чтобы и не думала искать Лёшкиного двойника. А я и не искала…
Он сам меня нашёл.
Пока я пожирала взглядом восьмидесятипроцентную (ладно, от Лёшки в нём максимум процентов семьдесят) копию благоверного, атмосфера в зале стремительно накалялась.
Заметив, что я витаю где-то в облаках, Ариэлла дёрнула меня за руку.
— Кого это ты всё высматриваешь? Слушай же! О нас ведь говорят.
Пришлось отрываться от средневекового аналога Лёши и поворачиваться к их вельможествам.
— Наверное, мне никогда не понять твоего чувства юмора, Игрэйт, — откинувшись на высокую спинку трона, с усмешкой проговорил Герхильд.
У вас, ваша отмороженность, с юмором, как уже успела заметить, вообще всё сложно.
— Я говорю вполне серьёзно, — подбоченившись и задрав подбородок, заявил князь Темнодолья. — Я тоже нахожусь в поисках ари, и считаю, что устраивать два отбора по отдельности нецелесообразно.
— А я считаю, кузен, что ты забываешься. — Глаза дракона опасно сверкнули. Жутковатый взгляд. Хорошо, что обращён он был не на меня, а на вмиг притихшего гостя. — Можешь искать себе ари где угодно. Но только не в моём замке.
— Не думал, что ты настолько мелочен, Скальде! — не побоялся вякнуть новоприбывший дракон. Правда, тут же понял свою оплошность: побледнев, попятился от трона.
Его Великолепие подался вперёд и со своей любимой интонацией, насмешливо-издевательской, поинтересовался:
— И как ты себе это представляешь? Эти девушки привязаны ко мне. Хочешь, чтобы они между нами обоими разрывались?
До меня, всё ещё думающей о Лёше, наконец дошёл смысл их диалога, и сразу стало понятно возмущение Ариэллы. Да и другие алианы восторга от предложения тальдена не испытывали. Переглядывались, недовольно поджимая губы, всем своим видом, пусть и молча, показывая, что в гробу они видели жалкое подобие нашего общего жениха.
А я была настолько шокирована всем происходящим, что просто выпала в осадок. Выплеснув воду прямо под стол, наполнила кубок вином и тут же его опустошила, меланхолично размышляя, а что буду делать, если меня «привяжут» ещё и к этому хмырю.
Вот будет Блодейне сюрприз, если её кровиночку отдадут за правителя кукольного королевства.
— Это всего лишь привязка, Скальде. К тому же временная, — снова осмелев, пожал плечами тальден.
Классический образчик средневекового мужчины. Сразу видно, женщина для него — существо второго сорта. Её можно привязать к себе чарами, потом, если чем-то не понравится, отвязать. А если уж совсем опостылеет, то и сослать куда подальше. Да и вообще, что тут такого — делить невест с родственником.
Шведская семья, ей-богу.
Волна недовольства прокатилась по всему залу. Придворным финт с двойным обручением тоже явно пришёлся не по душе.
— Не в моих привычках показывать гостям на дверь. Ты, Игрэйт, волен оставаться здесь, сколько угодно. Можешь наблюдать за отбором, но принимать участия в нём не будешь, — поставил на место оборзевшего родственничка Скальде.
— Но… — заикнулся было вельможный паршивец.
Герхильд повысил голос:
— Если какая-нибудь из выбывших эсселин придётся тебе по вкусу, можешь с ней обручиться. При условии согласия, её и её родителей. Но не раньше.
— Ваше Великолепие… — К наследнику в поклоне приблизился один из старейшин.
Будущий император остановил его решительным жестом и не терпящим возражений голосом отрубил:
— Я так решил. — После чего, поднявшись, направился к выходу из зала.
Зашуршали платья — это дамы стали опускаться в реверансах. Его Светлости тоже ничего не оставалось, кроме как пропустить кузена, так больше на него и не взглянувшего, и низко кланяться, прожигая спину Скальде полным злого бессилия взглядом.
— Лучше сними его, — шепнула мне на ухо Ариэлла.
— Что, прости? — Я встрепенулась. Проводила взглядом Лёшкину копию, и только когда князь и его свита скрылись за дверями тронного зала, посмотрела на девушку.
— Керис тебя минут десять глазами пожирает. Нечего дразнить других невест. Если, конечно, не хочешь нажить себе врагов и проблем.
Куда уж мне новые проблемы. Тут бы хоть с уже имеющимися разобраться. Последовав совету девушки, стащила с себя камзол, о котором напрочь забыла, и всучила его пробегавшему мимо слуге в ярко-синих лосинах с просьбой вернуть пиджачок законному владельцу.
Сама же с гудящей головой и мутными мыслями, не чуя под собой ног и не испросив разрешения у эссель Тьюлин, отправилась к себе в спальню.
Переваривать всё случившееся. Или хотя бы попытаться это сделать.
