Глава 31

— Ну и зачем мы сюда пришли? — Негромко шелестя юбками, Её Сиятельство прохаживалась по лавке травника, бросая по сторонам равнодушные взгляды.

Рассматривала стеллажи, заставленные бесчисленными флаконами и разноцветными склянками. Одни были совершенно простые на вид, вроде тех, в которых хранил снадобья придворный целитель эррол Хордис. Другие выглядели побогаче — из цветного стекла, инкрустированные самоцветами. Флакончики разных форм и размеров заманчиво поблёскивали, выхватываемые из полумрака полок пламенем кованых светильников, что темнели на обшитых деревом стенах.

Далива без малейшего интереса поглядывала на пучки сухих трав, гирляндами развешенные над прилавком. И наоборот, с явным интересом, исподволь бросала взгляды на стоявшего за деревянной стойкой пожилого мужчину. Высокий, худощавый, с окладистой седой бородой и кустистыми бровями, нависавшими над щёлочками-глазами — маг из кожи вон лез, пытаясь придать своему лицу добродушное выражение. Но цепкий, алчный взгляд, которым зельевар, прощаясь с покупательницей, окидывал новоприбывших, выдавал его истинные чувства — жажду поживы и надежду обрести в лице красавицы незнакомки постоянную и щедрую клиентку. С тальденом же эррол Тьернваэль, хозяин зельевой лавки, был давно знаком.

С искусной иллюзией, надёжно скрадывавшей её лик, Далива чувствовала себя спокойнее и уверенней. Без неё она бы ни за что и никуда не отправилась с Хентебесиром. Князь не стал прибегать к магии, ограничился простой чёрной маской да плащом, богато отделанным мехом. Благодаря глубокому капюшону, который Его Светлость не пожелал скинуть, лицо его оставалось в тени.

Для эррола Тьернваэля было делом привычным принимать у себя покупателей, желавших сохранить инкогнито.

Вместо того, чтобы ответить на вопрос своей спутницы, Игрэйт с заговорщицкой интонацией в голосе проговорил:

— Вам, наверное, интересно, где я пропадал последние пару дней.

— Нисколько.

Оставив без внимания безразличный ответ молодой женщины, князь тихо продолжил:

— Я был в Лунной долине.

— И что же вы там делали? — Далива встрепенулась и заинтересованно посмотрела на мага.

— Знакомился с отцом своей будущей невесты.

— Которая даже не подозревает о том, что станет вашей невестой, — хмыкнула Её Сиятельство. Сделав вид, что увлечена созерцанием черепа, искусно овитого янтарной змеёй, вполголоса спросила: — И что сказал князь?

— Обрадовался моему предложению и пообещал отдать мне Фьярру, если она не пройдёт императорский отбор, — с готовностью отчитался тальден, довольный как оказанными ему в Лунной долине почестями, так и результатами общения с уже почти родственником.

— Не рано ли вам отцовское благословение испрашивать? — не сумела отказать себе в удовольствии поддеть мага графиня.

— Благословение — предлог. На самом деле мне от князя нужно было кое-что другое. Последний недостающий ингредиент для зелья. Весьма хитрое снадобье, скажу я вам. Рецепт его из поколения в поколение передавался в семье эррола Тьернваэля.

Далива нахмурилась и нервно обронила:

— Этому вашему Тьернваэлю можно верить?

— Я давно его знаю и доверяю ему, как самому себе.

Довольная своим приобретением и обходительностью пожилого мага, девушка улыбнулась тому на прощание и засеменила к выходу. Весело звякнул колокольчик над дверью, когда в жарко натопленное помещение ворвался холодный ветер, принеся с собой суетящихся в воздухе снежинок, быстро растаявших на дощатом полу.

Оставив вместо себя молоденького приказчика, эррол Тьернваэль расшаркался перед гостями и поманил тех за собой. Поднявшись за магом по витой лестнице, Далива и её спутник оказались в небольшой уютной гостиной и были с раболепным поклоном препровождены к камину. Где их ждали удобные мягкие кресла, жареные орешки и согретое с пряностями вино.

— Чем могу быть полезен, господа? — Передав гостям тяжёлые кубки, наполненные ароматным напитком, хозяин зельевой лавки вновь почтительно поклонился.

— Нам нужно ваше секретное зелье, эррол Тьернваэль. То самое, о котором я говорил с вами несколько дней назад. — Стянув с головы капюшон, Игрэйт откинул полу плаща и извлёк из притороченного к поясу кошелька два крошечных флакончика.

В каждом темнело по несколько капель крови, при виде которой зельевар удовлетворённо кивнул и заверил Огненного:

— Дайте мне несколько минут, и зелье будет готово.

Бережно прижимая к груди ценные ингредиенты, маг скрылся в смежной с гостиной комнате, служившей ему лабораторией.

— Чья это кровь? — шепнула Далива, воспользовавшись отсутствием хозяина лавки.

— Моего будущего родственника и одного моего доверенного человека. — Удобно устроившись в кресле, Его Светлость грел руки о бокал с вином, не забывая уделять внимание и орешкам.

— Полагаю, князь Сольвер расстался с ней не добровольно, — занервничала графиня, не раз задававшаяся вопросом, а правильно ли она поступила, связавшись с кузеном Герхильда.

— Почти что добровольно. Всего-то и нужно было напоить старика и сделать так, чтобы он порезался об осколки им же разбитого бокала. На что только не пойдёшь во благо нашего общего с вами дела, моя дорогая, — вкрадчиво закончил Хентебесир.

— Кровь нужна для зелья, которое нужно?.. — Молодая женщина замолчала, выжидательно глядя на мага.

— Нужно, чтобы лишить нашу невесту воли. Сделать её на всё согласной и на всё готовой. Благодаря крови отца, князя Ритерха, алиана превратится в марионетку. Марионетку в руках верного мне человека. Который будет управлять ею благодаря нескольким каплям собственной крови. Видите, как всё просто.

Далива кинула быстрый взгляд на двери, ведущие в смежную комнату. Хозяин лавки не появлялся, и Её Сиятельство продолжила расспросы, втайне злясь на Игрэйта и на его отвратительную привычку всё время недоговаривать, увиливать от прямых ответов и ограничиваться полуправдой.

— Объясните, что вы задумали и зачем вам нужна я.

— Всё, что от вас требуется, моя дорогая, — сделать так, чтобы Фьярра выпила зелье. — Безмятежная улыбка слетела с лица мага, уступив место гримасе недовольства. — Мне к ней не подобраться. Эсселин Сольвер постоянно торчит у себя. Да и вообще, меня избегает. Пытаться подкупить её служанку — рискованно. Девчонка, кажется, ей верна. Вся надежда на вас, Ваше Сиятельство.

— Хорошо, — кивнула Далива. — Фьярра выпьет зелье. И что дальше? Что случится на балу?

— А дальше в условленный час вы сделаете так, что Скальде застанет алиану в объятиях другого, со всей страстностью отвечающую на его поцелуи и готовую отдаться ему прямо во время бала.

Графиня усмехнулась:

— И кто же этот несчастный, записавший себя в смертники?

— Блейтиан Крейн — глава моей охраны и ловелас, каких поискать. Нет такой женщины, которая бы устояла перед силой его обаяния.

— И всё же вы решили воспользоваться зельем.

— На соблазнение времени, увы, тоже нет, — кисло отозвался тальден.

— Не жалко подставлять своего человека? А герцогу? Не страшно подставляться?

— Герцог в обиде не останется. За этот маленький спектакль ему будет щедро, очень щедро заплачено. Тем более, Крейн — подданный Темнодолья, он служит мне, и только я имею право распоряжаться его судьбой. Да и всё будет выглядеть так, будто алиана сама бросилась к нему в объятия и сама искала его ласк. Уж поверьте, радость моя, Фьярра под воздействием зелья не станет отрицать того, что и так для всех будет очевидно. Не наказывать же бедолагу за то, что само упало к нему в руки.

— А если Скальде не поверит? Начнёт что-то подозревать?

— Скальде — ревнивец и собственник. И не простит публичного оскорбления. Ему будет не до разбирательств. К тому же это зелье хорошо тем, что его никак нельзя обнаружить. Это не под силу ни одному магу. Я со своей стороны побеспокоюсь о том, чтобы не только вы с моим кузеном, но и другие придворные стали свидетелями их сиюминутного умопомрачения.

Игрэйт улыбался, предвкушая скорую победу и представляя, как на празднике Нового года в Ледяном Логе разразится скандал. Крейна наверняка арестуют, но тронуть его Герхильд не посмеет. От пары ночей в подземелье ещё никто не умирал. Ну а что касается Фьярры… Князь Лунной долины будет молиться на него, Игрэйта Хентебесира, когда тальден великодушно согласится жениться на его опороченной дочери.

— Их уже однажды видели вместе, хоть тогда слухи о ветреной невесте списали на клевету и зависть соперниц. Теперь же Скальде лично убедится, что представляет из себя алиана.

— Готово! — В гостиную вернулся травник, неся с собой пузырёк пурпурного стекла, узкое горлышко которого перехватывала чёрная лента. — Подействует не сразу, в течение пары часов. Но результат, смею уверить, вас не разочарует.

— Эррол Тьернваэль, вы никогда меня не разочаровывали. Уверен, и на этот раз я останусь доволен. — Игрэйт посторонился, пропуская графиню к лестнице.

— Возможно, я смогу быть полезен и вашей прекрасной спутнице? — Зельевар не отставал от гостей ни на шаг.

Обернувшись к старику, Далива отрицательно покачала головой, желая как можно скорее вырваться из пропитанного горьким запахом трав помещения. Старой зельевой лавки, затерявшейся на окраине Хрустального города, в хитросплетениях его узких улочек.

— Напрасно отказываетесь, дорогая. — Игрэйт удержал сообщницу за руку. — В ассортименте эррола Тьернваэля имеется немало средств, которые помогут вам вновь вернуть расположение интересующего вас мужчины. Для того я и настоял, чтобы вы поехали со мной.

Старик заметно оживился. Прытко спустившись по лестнице следом за щедрым клиентом и его угрюмой спутницей, потеснил приказчика и стал выставлять на прилавок изящные флакончики, в которых обычно хранили благовония и духи.

— Я готовлю лучшие снадобья красоты во всей столице! — гордо заявил он. После чего, понизив голос, заговорщицки добавил: — А для избранных и кое-что поинтересней. Вот, например, эти духи. Недавнее моё открытие.

Мужчина пододвинул к графине флакончик алого стекла, украшенный замысловатым орнаментом из перламутра.

— Всего несколько капель на тело — и любой мужчина, оказавшись с вами рядом, только вдохнув этот поистине божественный аромат, потеряет голову от желания. Уверяю вас, госпожа, перед таким искушением невозможно устоять!

Раздражения Даливы как не бывало. Её Сиятельство заинтересованно повертела пузырёк в руках, а потом вдохнула сладкий цветочный аромат.

— И правда божественный. Что ж, я возьму их, — расщедрилась на мимолётную улыбку и мысленно сказала самой себе, что покупает эти духи в первую очередь во благо Скальде.

Она ведь нужна ему не меньше, чем он нужен ей. И, если для того, чтобы снова оказаться в объятиях ледяного мага и тем самым выиграть для него время, придётся прибегнуть к маленькой невинной хитрости, то почему бы и нет?

Герхильд ещё скажет ей спасибо. А она готова пойти и не на такое, лишь бы любимый мужчина снова сходил по ней с ума.

Лишь бы снова хотел быть с ней.

Следующие пару дней я Скальде не видела. Не потому что этого не хотела и намеренно его избегала, опасаясь очередной угрозы поцелуя.

Нет, я уже почти смирилась с неизбежным, запаслась белыми флажками и даже вроде как угомонила совесть, объяснив этой бунтарке, что Лёшик мой тоже не ведёт жизнь праведника. Фьяррочка, наш тепличный цветочек, ведь не в тело монашки попала. Хочешь не хочешь, а выполнять супружеский долг надо.

А если муж всё-таки догадался, что жена у него подставная, и послал самозванку подальше… Что ж, вот когда буду знать наверняка, что послал, тогда и начну себя ругать. За то, чего ещё не было, и, возможно, никогда не будет. Но что уже не раз случилось в моих мыслях и снах.

Но я ведь не могу запретить себе мыслить и спать! И перестать мечтать о всяких запретных глупостях, вроде Его Льдистости, увы, мне тоже оказалось не по силам.

Пыталась уже. Ничего не вышло.

В общем, я бы не отказалась случайно столкнуться с тальденом где-нибудь в укромном местечке. Но вот эссель Тьюлин, наоборот, была категорически против такого развития событий. Распорядительница отбора решила костьми лечь, но сохранить мою репутацию целой и невредимой. И теперь усилила бдения, чтобы девичья честь седьмой невесты и дальше оставалась без малейшего пятнышка.

Отныне я и шагу не могла ступить без надзирателей. За мной всё время хвостом волочился кто-нибудь из слуг; или алианы, испытывая острый приступ дружеской симпатии, напрашивались на совместную прогулку. Но чаще, желая выслужиться перед придворной свахой, за мной следили всем скопом. Невесты, лакеи, придворные. На расстоянии, бездарно делая вид, что вовсе не за мною таскаются, а так, бесцельно бродят по замку, рассматривают узоры на гобеленах.

Постоянный надзор отбивал всякое желание устраивать променады и ближе знакомиться с Ледяным Логом. Ещё и эррол Хордис следовал за мной по пятам, не переставая талдычить об одном и том же. Что я всё ещё немощна и слаба. И, если хочу блистать на Снежном балу, а не подпирать всю ночь стену плечиком, должна побольше отдыхать и поменьше двигаться.

На самом же деле единственное, чего мне нужно было поменьше — это видеться с наседкой-магом и наседкой-свахой, а также с мальчиками в цветных лосинах и вездесущими алианами. Понимая, что меня обложили со всех сторон, я решила до Снежного бала вообще не показываться из спальни. Если Скальде захочет, сам меня найдёт.

Но он что-то не спешил меня находить…

Имелась у моего добровольно-принудительного затворничества и другая причина: я старалась избегать встреч с Блейтианом Крейном.

Стоило только высунуть нос из покоев, как герцог уже был тут как тут. Шла ли я в библиотеку — Его Светлость жаждал меня сопровождать. В парк — какая неожиданность! Представьте себе, он ведь тоже вышел свежим воздухом подышать. В картинную галерею Герхильдов — оказывается, господин Крейн обожает искусство и готов часами пялиться на старинные полотна, рассматривая каждый мельчайший штрих.

Не то чтобы герцог навязывался… Обычно он просто подходил, учтиво кланялся, прикладывался к моей руке коротким поцелуем. После чего с самым участливым видом справлялся о моём самочувствии. Иногда пытался рассмешить какой-нибудь шуткой (как правило, неудачной), не забывая при этом одаривать меня комплиментами и многозначительными взглядами, смысл которых был мне неясен. Потом, расшаркавшись, вспоминал о каких-нибудь неотложных делах и спешил ими заняться.

А я спешила в противоположном направлении, от него подальше.

Казалось бы, ничего такого… Но после каждой с ним встречи во мне просыпалась совесть, голодная и беспощадная. А ведь я с ней почти подружилась, почти уговорила её умолкнуть и смириться с тем, что у неё такая ветреная хозяйка.

Всякий раз, заглядывая Крейну в глаза, я представляла мужа. И снова начинала сгорать со стыда. Из-за того, что, видя перед собой живое воплощение Лёши, вглядываясь в лицо мужчины, так похожее на лицо супруга, понимала, что у меня не осталось к нему тех прежних нежных чувств.

А ведь клялась самой себе накануне свадьбы, что вопреки всем байкам о семейном проклятии, буду с ним и в горе, и в радости. И пока смерть не разлучит нас.

Но, похоже, нас разлучает кое-что другое.

Я чувствовала себя предательницей, изменщицей, слабачкой, так легко увлёкшейся другим мужчиной, и всякий раз облегчённо вздыхала, когда Его Светлость шёл своей дорогой. А вместе с ним блекли, теряясь в закутках памяти, и воспоминания о Лёше.

Очень надеюсь, что Блейтиан надолго здесь не останется и вместе с князем вскорости уберётся обратно в своё Темнодолье.

Кстати, о князе. Ночью накануне Снежного бала ко мне заявилась Блодейна с предупреждением: держаться от Хентебесира подальше.

— Он хочет на тебе женится, и князь Ритерх дал своё согласие, — угрюмо возвестило фальшивое привидение.

— Но я ведь невеста Герхильда! — Я даже подпрыгнула на постели. Не столько испугавшись внезапного появления ведьмы (к этому уже привыкла), сколько ошеломлённая её откровениями.

— А станешь невестой Хентебесира, если вылетишь с отбора.

— Станет Фьярра! — нервно поправила я. — За Игрэйта замуж уж точно не пойду! Хоть на кусочки режьте!

— А за Его Великолепие, значит, уже согласна? — Блодейна криво ухмыльнулась и растаяла, смешавшись с полумраком спальни, прежде ещё раз наказав остерегаться Огненного.

Ну это мы с превеликим удовольствием.

Утром следующего дня замок больше походил на растревоженный улей. Все в нём будто сошли с ума. А уж в крыле невест жизнь и вовсе била ключом. Придворные готовились к Снежному балу, прощанию со старым годом и к встрече нового. Завтра наступит первый день весны, но пока что весной и не пахло. На улице по-прежнему холодрыга, чуть ли не каждую ночь метёт метель, и солнце почти не радует нас своим присутствием, лишь изредка показывается из-за белёсой пелены, обложившей небо.

Впрочем, какое мне дело, что творится снаружи. Я ведь теперь добровольная затворница и ни в какие парки на прогулки всё равно не хожу. Там Крейн, алианы, Тьюлин и Хордис. А единственный, кого бы мне хотелось увидеть, хотя бы мельком, будто сквозь землю провалился. А может, уже и забыл обо всём.

Недаром ведь Ледяной.

Пока я, разомлевшая после купания в бассейне, сидела возле камина и сушила волосы, задумчиво расчёсывая их пальцами, Мабли ревизовала шкатулки, подбирая украшения под бальное платье. Традиционными цветами для Снежного бала считались голубой, серебряный, белый и кремовый. Наряжаясь в одежды светлых тонов, жители Сумеречной империи отдавали таким образом дань уходящей зиме.

— Я случайно увидела платье княжны Серых пустошей, — хихикнула Мабли, прикладывая к лифу колье из лунного камня. — Оно такое… такое… Блестящее очень, в общем. Всё-всё расшито бриллиантами. Представляете! Даже удивительно, как это ткань не рвётся под грузом драгоценностей.

С недавних пор у нас с Мабли перемирие. Согласно которому я и дальше послушно играю роль Фьярры, а она помогает мне прятать от Блодейны кьёрда. От служанки узнала, что духу морканты проще заглядывать в замок ночью и почему-то только в мою спальню. Будто ему здесь мёдом намазано. В остальное же время Мабли отчитывалась Её Ведьмейшеству, связываясь с ней при помощи магического артефакта.

Приходилось на ночь запирать кьёрда в соседней комнате, хоть поначалу, когда выставляла питомца из спальни, у меня сердце кровью обливалось. Снежок пищал, мяукал, отчаянно скребся в дверь. Не раз я вскакивала с постели, порываясь его впустить. Но страх перед Блодейной оказался сильнее, а вскоре кьёрд привык спать в одиночестве. Да и к тому же за две недели он заметно подрос. Нет, до телёнка ему ещё далеко, но, если продолжит увеличиваться в размерах в таком же темпе, очень скоро мы с ним попросту не поместимся на одной кровати.

— Нет, не то, — пробормотала Мабли, откладывая в шкатулку очередное забракованное украшение.

— А знаешь что… — Ласково погладив котёнка, с самого утра ластившегося ко мне, просившегося на руки и жалобно мяукавшего, я поднялась. Снежок, не желая расставаться с хозяйкой ни на минуту, потрусил следом за мной к служанке. — Не надо никаких украшений.

— Как это не надо? — растерянно переспросила девушка. Набрав в лёгкие побольше воздуха, затараторила: — Это ведь Снежный бал! Обязательно нужны и перстни, и ожерелья. Или хотя бы кулон. Браслеты и диадемы — без них никак. А ещё серёжки.

— У нас на Земле тоже есть традиция украшать на Новый год ёлки. Но я — не ёлка. Поэтому давай-ка прячь всю эту мишуру и помоги мне одеться.

До вечера ещё была уйма времени, но я решила перед праздником заглянуть к Ариэлле.

— Может, эррола Хордиса позвать? — не на шутку разволновалась служанка. Наверное, решила, что у меня опять жар, вот и несу сама не знаю что.

Виданое ли это дело, алиана — и без цацек! Тем более на таком празднике.

— И шпильки убери, — зацепила я поблёскивавшую на тёмном покрывале серебряную красоту, украшенную цветами из бриллиантов. Каждый размером с виноградину.

У меня от нескольких таких голова отвалится.

Мабли закатила глаза, делая вид, что собирается вот прям сейчас грохнуться в обморок. У эссель Тьюлин поди нахваталась. Артистка погорелого театра.

— Но как же причёска?

— Не будет никакой причёски. Оставим волосы распущенными. — Взгляд, брошенный в зеркало: из него мне хитро улыбалась хорошенькая, разрумяненная после купаний девушка.

— Да эсселин Керис вас на смех поднимет! И все остальные алианы тоже. А что подумают придворные… — частила Мабли, тоже раскрасневшаяся. От волнения.

— Пусть смеётся себе на здоровье. Говорят, смех продлевает жизнь.

А Керис он вдвойне полезен. Авось нейтрализует яд, которого в этой змеючке с избытком.

Мабли не сдавалась и уговаривала меня всё то время, пока я наряжалась в платье из жемчужной парчи. Оно переливалось подобно озёрной глади в лучах восходящего солнца, складками струилось от груди и растекалось по полу коротким шлейфом. Без драгоценностей наряд выглядел довольно просто. Единственным украшением был пояс на завышенной талии, расшитый речным жемчугом разных оттенков — от кремового до нежно-розового и голубого. Жемчужины переливались и на манжетах узких рукавов.

Мабли не угомонилась, пока не одержала маленькую победу: сколола мне передние пряди перламутровым гребнем, чуть тронутым всё той же речной прелестью.

Всмотревшись в ручное зеркальце, оправленное в узорчатую эмаль, я ободряюще улыбнулась своему отражению и пообещала самой себе, что сегодня ночью не буду ни о чём тревожиться и уж точно не стану мучиться угрызениями совести. Буду праздновать вместе со всеми наступление нового года. И надеяться, что всё плохое осталось в прошлом.

А впереди меня ждёт только хорошее.