— Конечно, мне не просто интересно, мне важно услышать вас.

— Мужественность, как и женственность, бывает зрелая, взрослая. А бывает — незрелая, примитивная. Так вот, зрелая мужественность для меня лично ассоциируется с защищающей силой и разумом. Зрелый, сильный мужчина, особенно лидер, — это тот, кто несет прогресс. Во всех смыслах. Это человек созидающий. А мужчины, которых описываете вы, являются взрослыми только физиологически. По существу — они подростки. Грубые, зажатые подростки, постоянно соревнующиеся друг с другом. Суть их соревнования — выяснить, у кого половой член больше.

Анри улыбнулся.

— Эти люди, Анри, не зрелы. Они не поняли, не осознали, как можно проявлять себя и собственную силу через созидание. Для того чтобы почувствовать свою значимость и ценность, им необходимо кого-то унизить. Такие не умеют любить женщину. Они умеют только покупать. Они не научились уважать личностные границы своих детей. Они умеют только подчинять. Они не могут вдохновить своих сотрудников, но могут принудить. Причина всему этому — глубокие эмоциональные травмы, которые они получили еще в детском возрасте. Кто-то очень жестоко обходился с этими мужчинами, когда они были малы. В их сердцах живет ненависть и ощущение собственной ничтожности.

— Которое они скрывают, демонстрируя крутость и превосходство? — Анри подхватил мою мысль уточняющим вопросом.

— Да, — кивнула я.

— Я об этом много думал, пытаясь понять жестокость своего отца и похожих на него его компаньонов по бизнесу. Я читал Фромма и Маслоу… Я понимаю, о чем вы.

— Я рада, что мы понимаем друг друга!

— Но ведь мой отец никогда не поменяется! Я не знаю, что должно произойти, чтобы он хоть что-то почувствовал! Он построил свою империю, и в ней он «Хозяин мира». Деньги и власть надежно его защищают. Даже от самого себя, — с болью и безнадежностью закончил свою мысль Анри.

— Анри, дорогой мой, в жизни порой происходят невероятные вещи. Вы уже давно поставили крест на своем отце. Я понимаю, почему это произошло. Вы были слишком малы, чтобы ему оппонировать и защищать себя. Но сейчас вы повзрослели, вы удивительно чувствующий и понимающий парень. Сейчас вы намного сильнее.

— Вы действительно считаете меня сильным?

— Знаете, Анри, вы удивили меня: я пообщалась с вами всего лишь час, но за это время я увидела в вас столько настоящей мужественности, сколько хватило бы на десятерых великовозрастных мужчин. В вас очень много мужества. Вы человек, рядом с которым становится спокойно.

В его глазах мелькнуло что-то вроде света. Похоже, мои слова попали в точку.

— Вы хотели бы еще раз встретиться со мной?

Несколько секунд он молча смотрел на меня. Я будто чувствовала природу этой паузы: мысль Анри, его желание продолжить разговор, его благодарность — все это было сверх простого «да». Помолчав, он кивнул. И, видимо стесняясь охвативших его чувств, немедленно встал и пошел к пальто.