В следующий раз мы увиделись лишь через три недели: Макс улетал по делам. Его радость, мажор, желание поскорее начать разговор чувствовались с порога.

— Я сегодня с уловом! — воскликнул он, бросая свой ноутбук на кушетку. — Планирую вас порадовать. Не такой уж я и рациональный чурбан.

Усевшись, Макс сразу же перешел к делу, не дожидаясь пригласительного вопроса.

Макс прилетел в Лондон в пятницу вечером. Забросив вещи в гостиницу и приняв душ, он прыгнул в такси и поехал к сыну. Мальчик его ждал. Накануне бывшая жена сказала по телефону, что у них с сыном произошел конфликт.

Юля была обеспокоена тем, что сын стал в последнее время сильно уставать. За последний месяц у него дважды было сильное кровотечение из носа и участились головные боли.

Она приняла решение на ближайший год сократить его нагрузку и решила отказаться от его занятий конным спортом и дополнительных уроков по русской литературе.

Мальчик не стал спорить по поводу отмены литературы, но по поводу лошадей был категорически не согласен. Наткнувшись на полное непонимание матери, он замкнулся.

Войдя в дом, Макс почувствовал висящее напряжение. Он предложил сыну пойти прогуляться.

Был тихий вечер, абсолютно безветренный. Воздух пах землей и лесом, освободившимися от зимы. Макс с сыном прошли сад и поняли, что хочется идти дальше, дышать дальше, говорить дальше. Они двинулись к реке. Дошли до берега. Сначала мальчик молчал. Макс остановился и заглянул ему в глаза:

— Сынок, я вижу, ты очень расстроен. Это из-за конного спорта?

Мальчик просто кивнул.

— Для тебя это очень важно? Расскажи мне.

— Да, — вдруг заговорил Майк. — Я очень обиделся на маму. Она не хочет меня слышать. Не воспринимает никакие слова.

— Но она переживает за твое здоровье. Она заботится о тебе и ищет способ, как тебя разгрузить.

— Я понимаю. Я сам знаю, что устаю, но я бы предпочел немного уменьшить занятия музыкой, например.

Он объяснил, что в этом году он очень хочет принять участие в каком-то важном для него турнире по конному спорту. Именно сейчас ему нужно было время для дополнительных тренировок.

— Папа, ты понимаешь, после тренировок, после того как я пообщаюсь с лошадью, у меня появляется много сил, мне становится легче делать другие уроки, представляешь? Мой конь — это мой друг, он ждет меня каждый раз, и я не могу его предать!

Макс увидел в глазах сына отчаяние. Он физически почувствовал, как защемило сердце.

— Сынок, я понимаю тебя. Раз для тебя это так важно, я тебя поддержу!

— А как же мама? — с тревогой спросил мальчик.

— Не беспокойся, я беру ее на себя.

Ребенок бросился ему на шею.

— Папа, ты у меня самый лучший и самый умный!

Отец и сын возвращались домой уже затемно, при свете луны. Макс ощущал приподнятость, странную, почти детскую радость, он чувствовал себя мальчишкой, заговорщиком. Одновременно его наполняло какое-то новое чувство: он чувствовал внутри удивительную родительскую силу и любовь. Его распирала гордость от того, что смог понять и защитить ребенка.

Макс рассказывал мне об этих событиях воодушевленно, с наслаждением, его глаза блестели.

— Я был просто поражен! — развел он руками. — Такой маленький! Всего девять лет! И вдруг настолько здравые рассуждения. А еще я в этой поездке понял, что Юля очень боится, что наш сын может стать таким же трудоголиком, как и я, у которого тысяча разных интересных проектов, на которые не хватает жизни.

— По этой причине она не принимала решение сына и нервничала?

Макс поморщился и кивнул.

— Макс, когда вы сегодня говорили, я видела, как блестели ваши глаза. В них светилось удивительное тепло и любовь. Расскажите, что для вас значила эта история.

Макс задумался, откинул голову на спинку кресла. Помолчал и вдруг заговорил с сильным чувством:

— Мне было так хорошо на душе оттого, что я понял сына. Я смог его поддержать и защитить в тот момент. А ведь я даже не думал, не догадывался, насколько для него было значимо не разлучаться со своей лошадью. Ухаживать за ней и еще принять участие в турнире. Понимание — вот это было ценно. Наверное, ради таких моментов стоит жить!

Я невольно улыбнулась. Этот контакт и меня согрел и наполнил теплом. Сколько же было любви и щедрости в душе этого очень рационального мужчины!

— Макс, заметьте, вашему сыну сейчас ровно столько же лет, сколько было вам, когда вас перевезли в Москву. Когда вас не захотели выслушать и понять. Тогда вы закрыли свое сердце, больше не надеясь получить от близких людей понимания. С того момента вы перестали относиться к своим потребностям в близости и понимании как чему-то ценному. Убегая от своих чувств, вы сконцентрировали все свои силы на познании и достижении внешних целей. Семья это поддерживала. Вы превратились в интеллектуального рекордсмена.

Макс смотрел на меня очень внимательно. Он слушал, стараясь не упустить ни одного слова.

— Как вы думаете, как изменилась бы ваша жизнь, если бы в тот момент вас поняли и поддержали? Вы остались бы на Кубе в родной для себе среде, с родителями и Марией?

— Я не знаю… Наверное, я бы занимался теми же вещами в жизни. Но мне кажется, что… я был бы совсем другим.