— Старая Гавана, Новый год. Мне года три-четыре, не больше. Много людей, большой стол во дворе. Я тоже не сплю и с возбуждением жду, когда же часы пробьют полночь. Мне кажется, что случится какое-то чудо. Кубинцы тут же играют на гитарах. Очень весело. Праздник. Такая экспатская тусовка. Моя мама танцует, видимо, со своим коллегой. Она очень красивая, в красном платье. Мне тоже ужасно хочется танцевать. Я не выдерживаю, и отбираю маму у ее партнера, и танцую с ней сам. Все громко хохочут.

— А что чувствуете вы?

— Я чувствую себя счастливым, — улыбнулся Макс.

— Какие еще всплывают воспоминания о детстве?

Макс откидывается на спинку кресла, потягивается. Видно, как внутренним взором он шарит по уголкам своей памяти.

— Мне года четыре или пять. Мы только что прилетели в Чили и приехали в дом деда с бабушкой. Сначала я в шоке от этого замка, а потом прихожу в восторг. Там все так красиво, величественно, необычно, как в сказочной книжке. Слуги.

— А что больше всего вас поражает в этом доме?

— Сам дом, обстановка. И еще мой дед. Он высокий, очень важный, строгий и всегда красиво одет. У него такие же курчавые волосы, как у меня, только седые.

— Что вы чувствуете рядом с этим человеком?

Макс будто скользит за своими ощущениями:

— Я его смущаюсь… Когда он ласково гладит меня по голове, я испытываю гордость.

Макс вдруг улыбается:

— Я вспомнил смешную ситуацию в этом доме. Может быть, в этот приезд или раньше. Я не помню; помню только, что накрыт обеденный стол. На белоснежной скатерти стоят красивые тарелки, фужеры и много разных вилок, ножей, ложек. Я никак не могу запомнить, какой прибор когда нужно использовать. Я встаю и собираю все лишние предметы, оставляю только ложку, вилку и нож. Кажется, объясняю им, что это очень хорошее решение.

— Какая реакция у взрослых?

— Они смеются.

— Да, Макс. А вы смелый и находчивый парень. — Я весело засмеялась вместе с ним. — Если вы попадаете не в очень комфортную ситуацию, вы скорее подстроите реальность под себя, чем подстроитесь под нее сам.

— Интересный у вас взгляд. Но, наверное, так оно и есть!

— Что еще всплывает в вашей памяти?

— Мне года три, кажется. Я просыпаюсь, вся моя комната залита солнцем. Где-то далеко поют петухи. Родители уже в госпитале. Я лежу и смотрю на солнечных зайчиков, которые прыгают по стене. Потом начинаю слышать аромат свежего кокосового печенья. Слышу, как Мария хлопочет на кухне, она печет для меня мое любимое печенье на завтрак.

— Это та женщина, о которой вы писали в своем дневнике?

— Да, это моя няня. Большая и добрая мулатка с очень темной, почти черной кожей.

— Вы расстроены, что родителей нет дома?

— Нет. — Макс уверенно качает головой.

— А что вы ощущаете в это утро?

— Беззаботность какую-то и радость. Чувствовать бы себя так всегда! — мечтательно улыбается мой клиент.

— Как я с вами согласна! Что еще всплывает в памяти?

— Господи, сто лет не вспоминал! Я был в первом классе. Мои родители улетели в долгую командировку. Я просил Марию каждый день после школы ходить со мной на местный рынок.

— Зачем? — удивилась я.

— Мы кормили там местных собак. Вы знаете, на Кубе люди живут очень бедно, и они не очень заботятся о собаках. Там много бездомных собак, и они очень худые. Мне было их жалко, и я просил Марию готовить для них еду.

— И она слушалась вас?

— Еще бы! Она причитала, но, мне кажется, не могла мне ни в чем отказать. А еще мы с ней вместе любили заходить в одно местечко на рынке и слушать музыкантов. — Макс улыбнулся. — Они классно играли сальсу!

— Я вижу, у вас был с ней был настоящий тандем, — улыбнулась я. — Она вас, видно, очень любила?

— Это правда! И продолжает до сих пор.

Мы скользим по воспоминаниями Макса дальше.

— Поздний вечер. Отец только что приехал из госпиталя. Я ждал его и с нетерпением бегу показывать ему свои решенные задачки. Он сильно удивляется, оказывается, что вместо одной главы я за день прорешал всю книжку. Он внимательно листает страницы, удивляется еще больше. Он радуется и зовет маму.

— А что происходит с вами?

— Я страшно горд собой.

На лице Макса при этих словах отразилось откровенное удовольствие.

— Вы уже тогда привыкли поражать своим интеллектом окружающих?

Он посмотрел на меня, хитро прищурившись, и даже не стал спорить.