— Макс, расскажите мне, пожалуйста, о своей семье. Ведь все, что с нами происходит в жизни, совершенно не случайно.

— Это точно. Семейка у меня еще та! Моя мать родилась и училась в Москве. Мой дед был большой медицинский чиновник. Мама закончила медицинский факультет в любимой вами «Лумумбе», защитила диссертацию по анестезиологии и уехала по контракту на Кубу.

— Как вы думаете, почему она сделала такой выбор?

— Я думаю, ей всегда было важно помогать человечеству. А еще я думаю, что ее достал мой дед своими наставлениями о необходимости строить карьеру. Он кого хочешь достанет своим убеждением, что один на свете знает, как руководить и как жить. — Макс улыбнулся.

— А кто ваш отец? Можете о нем рассказать?

— О, он большой романтик и бунтарь, — начал мой клиент с доброй иронией свой рассказ. — Он родился и вырос в весьма влиятельной и богатой чилийской семье. Блестяще учился, закончил медицинский университет, подавал надежды как ученый в хирургии. В то время к власти в Чили пришел Пиночет. Моя тетка уехала в Бостон. Мой дед не захотел эмигрировать. Он считал, что несет ответственность за ресурсы семьи, накопленные не одним поколением. А мой отец был решительно настроен против новой власти, но и в Бостон не захотел. По идейным соображениям он уехал на Остров свободы и начал практиковать. Он отказался от семейных денег и других преимуществ. Он решил лечить нуждающихся кубинцев и радоваться вместе с ними свободе. Еще один Че Гевара. — Макс усмехнулся.

— Похоже, у вашего отца и деда был серьезный идейный конфликт.

— Можно так сказать. Они решительно по-разному смотрели на мир. Отец считал, что дед теряет свое достоинство, договариваясь и считаясь с хунтой ради сохранения семейных денег и благ. А дед считал, что мой отец — порывистый и безответственный мальчишка и идеалист.

— А вы? Чья позиция вам более близка?

— Не знаю. В детстве, мне кажется, я больше думал как отец, а позже я начал понимать и деда. Вообще он был интересным и неординарным человеком.

— Макс, чувствуете, откуда у вас такая тяга спасать мир?

— Да, начинаю понимать. Вы думаете, это следы моих предков? — Макс улыбнулся.

— Уверена. Похоже, вы, будучи маленьким, но уже мыслящим мальчиком, проглотили эти идеи без всякой цензуры, а после еще и развили.

— До абсурда, — с грустью закончил мою мысль Макс.

Я поймала какую-то недобрую интонацию в его голосе.

— Вы сердитесь на родителей?

— Да что вы! Они оба вообще безобидные люди. У меня нет с ними никаких проблем. Они не то что никогда не шлепнули меня, даже голоса не повысили. Всю жизнь меня просто обожают.

— А вы их?

Макс как-то оторопел от моего, казалось бы, совершенно простого и ожидаемого вопроса. Он смотрел на меня, моргая большими синими глазами.

— Я не знаю… я тоже, наверное, их люблю.

— А где они сейчас?

— Они живут на Кубе, у них маленький домик в горах недалеко от Гаваны, с классным видом на океан. Отец до сих пор оперирует время от времени и преподает в университете на кафедре хирургии.

— Вы часто с ними контактируете? — Я не отпускала хватку.

— Нет. Пару раз в месяц созваниваемся в скайпе. Я прилетаю к ним обычно на Рождество на несколько дней. Ну, может, за последние годы еще пару раз заезжал.

— Вы у них один?

— Да, единственный.

— А как вы думаете, почему вы так редко с ними контактируете?

— Не знаю. Я занят. — Тут Макс задумался и дал более настоящий ответ: — По факту у нас сложились очень разные жизни.

— Как вы думаете, почему так произошло?