Макс был чрезвычайно горд собой. Вот уже в который раз ему удавалось удержать свою цель — быть на нашей встрече вовремя. Он глянул на часы, стрелки показывали 15.05, а мы уже сидели друг напротив друга. Я улыбнулась ему в ответ. Из окна вдруг пробился яркий солнечный луч. Максу удивительно шла рубашка мягкого голубого цвета, оттененная галстуком глубокого синего цвета с абстрактным золотистым рисунком. Шелковистый блеск галстука подчеркивал цвет его умных и живых глаз.

— Макс, хоть вы и не любите галстуки, но этот галстук вам очень идет.

— Благодарю вас! — Макс расплылся в широкой улыбке.

— Вы делаете большие успехи. — Я кивнула на часы. — У нас сегодня есть достаточно времени поработать.

— У меня всю эту неделю мелькали интересные мысли, воспоминания после нашей прошлой встречи. Наш разговор явно запустил какой-то процесс внутри. Я думал о своей привычке жалеть своих сотрудников. На самом деле это сильно мешает мне строить работу команды эффективно.

— Я вам верю! Вы говорили, что склонны жалеть людей, которыми руководите, если у них нет таких выдающихся способностей, как у вас. Верно?

— Да, все верно.

— Но если взглянуть правде в глаза, то людей, таких же одаренных и талантливых, как вы, вообще очень немного! Получается, вам приходится удерживать на своих плечах намного больше ответственности, чем хотелось бы. Это съедает ваше внимание, силы и время, отрывает от более серьезных и актуальных для вас как для руководителя задач. Макс, как вы думаете: что лежит под вашей привычкой жалеть?

Лицо у Макса снова стало забавным. Он ослабил узел галстука, отодвинул свой мобильный на дальний край журнального столика и перевернул экраном вниз. Мой клиент приготовился к приключению. Я нечасто встречаю людей, которые так любят узнавать и изучать новое.

— Не все люди рождаются с гениальными мозгами. Но значит ли это, что эти люди не могут быть успешными и счастливыми?

— Чего-то они, конечно, могут добиться, но не того, что я. И главное, я вижу, что даже средненьких результатов им приходится добиваться совершенно другими усилиями, нежели мне.

— Макс, но если они взрослые люди, то у них есть способность понимать свои возможности и свои ограничения, ставить перед собой посильные задачи. Уровень амбиций в норме является продолжением внутренней силы и потенциальных возможностей человека. Им может быть интересно решать задачи на своем уровне. Они так же могут испытывать драйв и радость от найденного решения.

Макс рассеянно блуждал взглядом по моему кабинету.

— Но ведь кто-то же может заблуждаться в правильном определении уровня своих способностей и хотеть того, чего не может достичь?

— Для этого существует психотерапия, она помогает человеку избавиться от невротических иллюзий и получать удовлетворение от реальных возможностей. Ни вы, ни я, уверена, не должны за счет себя обслуживать чьи-то необоснованные хотелки.

— Звучит очень разумно, — сухо заметил Макс.

— Ну представьте себе, пожалуйста, если мы с вами сейчас вдруг вознамеримся станцевать балетную партию в Большом театре. Как вам эта идея? — решила я пошутить и подключить детскую, чувственную часть Макса.

Макс улыбнулся.

— Да, я представил себе. Прикольно.

— Я думаю, как бы мы с вами ни хотели, никто нас с вами на сцену не выпустит. А если вдруг мы туда и вырвемся благодаря своему упорству — то либо связки порвем, либо сцену проломим.

Макс засмеялся в голос.

— Но мы с вами сейчас здесь. Каждый на своем месте, и каждый по-своему успешен. А сцена Большого театра — явно для других людей, чей дар и самореализация — в балете. Я лично не нуждаюсь в их жалости. А вы?

Макс прищурился и многозначительно на меня посмотрел.

— Нет, не нуждаюсь. Кажется, вы меня поймали, — улыбнулся он.

— Ну если мы договорились на рациональном уровне, можно нырнуть еще глубже. Если вы не думали над этим аспектом жизни, значит, вы исходили из какого-то утверждения, которое приняли как аксиому очень давно. Обычно мы это легко делаем в детском возрасте, а потом тащим с собой по жизни.