— В «Маккинзи» все было классно. Работы и больших нагрузок я никогда не боялся. Напротив. Перелеты люблю. Я чувствовал себя свободным — человеком мира. Было понятно, куда расти. Но в какой-то момент, знаете, мне захотелось побывать по другую сторону баррикады. Наверное, я устал консультировать и давать советы. Захотелось самому делать реальный бизнес и рисковать.

Я с пониманием кивнула.

Макс помолчал некоторое время. Я смотрела на него, давая понять, что продолжаю его слушать.

— Я совершенно не собирался связывать свою жизнь с Россией, но тут пришло это предложение… и плюс еще развод с женой. В общем, все сложилось, и я соблазнился.

— А что вас соблазнило?

— Главный акционер пригласил на должность генерального директора в Москву Теди. Я встречался с этим швейцарским руководителем по бизнесу несколько лет назад. Я только перешел в «Маккинзи» и делал большой проект для компании, которой руководил Теди. Удивительно крутой мужик и профессионал. С ним было очень интересно сотрудничать. Ну вот, он собирал серьезную команду для Москвы и позвал меня. Ему уже тогда было за шестьдесят, и он заключил контракт на пять лет. Потом он собирался завязывать с делами, путешествовать с женой и заниматься внуками. Он планировал вырастить меня себе на смену.

Но я не был тогда уверен, что мне это будет интересно. Решил попробовать. Акционеры готовы были специально под меня создать весьма интересную должность. Это было, безусловно, приятно, и для меня это определенно был челлендж. Я сомневался, но в конечном итоге соблазнился.

— Что вас больше всего привлекало в этом предложении?

— Возможность поработать в команде с Теди. Риск. Масштаб и возможности группы.

— А возможности предложенной вам должности?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду власть, статус, деньги.

Макс взглянул на меня с интересом. Задумался.

— Хм… Пожалуй, власть и деньги тоже. Хотя… в значительно меньшей степени. Вот так я оказался здесь, — выдохнул мой клиент.

— Скажите, а в чем заключается суть вашей работы? В общих чертах, чтобы я просто понимала.

— Э… Моя задача — это управление текущими проектами, их развитие. Поиск и оценка новых выгодных проектов. Мне дали много свободы для принятия решений.

— Макс, что вас соблазнило, я, кажется, поняла. А в чем были сомнения?

— Я уже говорил, что не хотел связывать свое будущее с Россией. Если быть откровенным, я никогда не ощущал эту страну родной, мне всегда была чужда эта… бизнес-культура. Не нравится, когда одни люди упиваются своей властью, а другие, как бараны, слепо ей подчиняются. Для меня это противоестественно. — Макс помолчал и добавил: — И еще мне не нравится, что в этой стране люди не любили и не любят трудиться.

— В советское время люди то и дело перевыполняли планы пятилеток. А как же Байкало-Амурская железная дорога, целина? Разве люди не стремились трудиться и созидать?

Макс прищурился. Он пронизывающе смотрел на меня. Он изучал меня.

— Стремились под страхом? При советской власти все это как-то сильно было замешано на принуждении, страдании и на крови. А когда гайки открутили, то большинство людей захотело только хорошо жить, но прикладывать для этого усилия — нет.

— Не будьте к ним слишком строги. Они просто этому не обучены. Они не привыкли верить в собственные силы и возможности выбора. Большинство соотечественников до сих пор, словно дети, ждут прихода благополучия извне и отчаиваются, когда оно не приходит.

— Да я их не осуждаю. Я вообще стараюсь никого не осуждать. Меня удивляет и, наверное, расстраивает человеческая инфантильность, — с оттенком горечи уточнил Макс.

— Вам нравится трудиться с удовольствием и жить с удовольствием? Вам нравится, когда у людей есть достоинство и право на выбор?

— Именно! Вы очень точно меня поняли. — Он с восхищением посмотрел на меня. — Я люблю работать, я люблю достигать, и я также люблю красиво жить.

— Что значит для вас «красиво жить»?

— Мне нравятся парусные яхты, дома аутентичной архитектуры. Картины импрессионистов. Я люблю хорошее вино и изысканную еду, мне нравятся красивые, элегантные женщины… Разве это плохо?

— Макс, мне кажется, это замечательно, когда человек в жизни окружает себя тем, что ему нравится. Но чего же вы опасались, собираясь связать свою жизнь на несколько лет с Россией?

— Как вам сказать… очень не хотелось оказаться в ситуации, когда, вместо того чтобы делать дело, нужно будет отбиваться от чьей-то паранойи или распутывать чьи-то совершенно дурацкие манипуляции и интриги. Ненавижу все это. Фу…

— Ну, от этого не застрахована никакая компания, не только российская.

— Согласен. Но в российских компаниях это происходит чаще и как-то более выпукло и жестко. Я работал в довольно больших проектах с двумя российскими компаниями, когда был консультантом. Сами по себе задачи были очень интересные. Но отношения между людьми в компании — просто жесть!

— Но вы все-таки решились. Вы рискнули. Что же перевесило эту чашу весов?

— В тот момент были надежды, что здесь можно построить серьезный бизнес. Возможностей — поле непаханое. Были люди с большими деньгами и амбициями. Рынок в России был растущий на тот момент. Я подумал, будет интересно, в конце концов, что-то сделать для одной из своих генетических родин, принести прогресс, создать что-то хорошее для людей, которые хотят развиваться…